Теория общества Н.Лумана

В истории науки нельзя не заметить противоборства науки как власти и науки как коммуникации. Формирование новых форм коммуникации между учеными всегда протекало в конфликтах с прежней системой властных отношений в научном сообществе. В борьбе с прежними формами организации науки ученые выдвигали альтернативные идеалы взаимодействия между учеными, в том числе и альтернативные формы коммуникации. Можно сказать, что, движение "альтернативной науки", существовавшее на каждом этапе развития науки, апеллировало к науке как коммуникации равноправных участников исследования, диалога, взаимного обсуждения, постоянно обращалось к тому слою в науке, который не поддавался деформациям со стороны инстанций власти. Таким слоем всегда была наука как коммуникация. Сами же формы этой коммуникации трактовались по-разному – то как диалог, то как "невидимая коллегия", то как неформальное, межличностное общение, осуществляющееся в различного рода салонах, в малых группах, "коммунах" и т.п. Вместе с ростом форм институциализации науки, ростом инстанций власти внутри и вне науки развиваются и формы коммуникационного взаимодействия ученых. Наслаиваясь друг на друга, оттесняясь на периферию и выдвигаясь на первый план, формы коммуникации ученых оказываются тем оселком, на котором зиждется все движение альтернативной науки, вся ее идеология, выступающая как контридеология относительно науки как системы власти, как контрдвижение относительно науки как системы власти, как контрдвижеиие относительно институциально организованной Большой науки. Само собой разумеется, в этой идеологии много утопического, а в самом факте ее альтернативности заключен исток ее неэффективности. Однако, из этого нельзя делать вывод о ее беспочвенности. Движение "альтернативной науки" сосредоточивается на том пласте отношений между учеными, который играл, играет и будет играть громадную эвристическую роль в научных исследованиях и развитии науки, а именно на научных коммуникациях, на межличностных отношениях между учеными.

Формирование классической науки XVII в. связано с созданием научных обществ. Лондонское Королевское общество возникло из совместных усилий трех групп ученых – кружка ученых вокруг С.Гартлиба, включавшего в себя Д.Дыорт, Я.А.Коменского, Р.Бойля, У.Петти, Б.Уорсли, членов Лондонской Коллегии врачей, прежде всего У.Гильберта и У.Гарвея, проводивших экспериментальные исследования и создавших в 1645 году в Грешэм-колледже дискуссионный клуб, в котором реализовывалась программа Бэкона и, наконец, группа профессоров Оксфордского университета, объединившихся в клуб экспериментальной науки. Все это были кружки единомышленников, проводивших исследования, встречавшихся для обсуждения опытов и их результатов на общих собраниях-сходках джентльменов с философским складом ума. Отношения между этими тремя группами были разными в различные годы. Все они боролись за верховенство, критиковали друг друга, хотя многие из членов этих групп входили не в одну, а в целый ряд такого рода объединений, например, Р.Бойль участвовал в деятельности всех трех ассоциаций, а У.Петти даже в шести из девяти существовавших в то время ассоциаций – коллегий. Их отношения друг с другом и властью принимали нередко драматический характер, в частности, в 1650 году сложилась открытая конфронтация этих групп, которая в конечном итого завершилась созданием Королевского общества. Так из деятельности неформальных групп-коллегий возникло первое научное общество, где коммуникация между учеными регламентируется определенными правилами Устава, где создается правящий Совет со своим президентом и управляющей властыо. Научные общества становятся одной из государственных Коллегий, превращаясь из сообщества философов и медиков в Коллегию, имеющую государственный статус, привилегии, права и обязанности.

В неформальном общении в салонах и обществах не только сообщали последние литературные и научные новости, но и формировался дух заинтересованного научного искания, новые научные ориентации, воспитанные на культе знания, разума, опыта, эксперимента. Конечно, научная работа предполагала уединение, напряженный труд, сосредоточение усилий воли, мысли, воображения. Она проходила, естественно, за пределами салонов и свободного мнения в обществах. Но и без этого наука не может существовать; также, как без целенаправленного исследования.

Критика науки и ее включенности в систему власти в XIX веке осуществлялась с двух сторон – со стороны романтиков и со стороны ученых, принимавших деятельное участие в социальном институте науки, но недовольных формами общения, существовавшими в нем. Романтики, обратившие внимание на аналитичность, инструментальность, эмпиричность научного знания, на господство в науке духа пошлости и ростовщичества, подчеркнули коммуникативную природу творчества и познания. Так, согласно Ф.Шлегелю, всякое творчество есть "сотворчество", мир предстает как множество "я", высказывающихся, общающихся друг с другом, любовь, понимаемая как взаимообщение "я" и "ты", оказывается основой духовного существования и центральной темой философствования, поскольку даже в одиночестве мы размышляем как бы вдвоем, в любом высказывании скрыт диалог, разговор, собеседование. Гораздо более плодотворными были импульсы, шедшие от самих ученых. В 1830 г. известный английский ученый Ч.Бэббидж выпустил книгу с примечательным названием "Размышление о закате науки в Англии", где обратил внимание на то, что утрачивается былая широта и универсальность ученых, возникает узкая специализация, затрудняющая взаимопонимание и достижение согласия, растет разобщенность и отчуждение между представителями различных научных дисциплин. Былое коммуникативное единство науки оказалось под угрозой, разрыв между наукой и образованием увеличивается.

Для преодоления всех этих противоречий и была создана в 1831 г. Британская ассоциация развития науки. Годичные собрания этой ассоциации, собиравшие большое число слушателей и проводившиеся каждый год в разных городах, были лучшей формой пропаганды науки, проверки ценности открытий, их оригинальности, ознакомления с особенностями научных методов, пробуждения любознательности у молодых людей, их личного приобщения к научным открытиям. Вместе с тем эти собрания сформировали идеал ценностно нейтральной науки, выработали новые критерии научности – единого индуктивного метода, медленной кумуляции индуктивных наблюдений, образ науки, редуцированной к физико-математическим наукам, отказ от соображений утилитарных ради науки как средства социально признанного самоутверждения и самосознания, достигаемых в процессе объективного исследования и общения в целях постижения Истины. Неформальное, межличностное общение между учеными различных специальностей, с одной стороны, и между учеными и широкой общественностью, с другой, восполняло те формальные, институциональные способы и каналы коммуникации, которые существовали в Лондонском Королевском обществе. Оно дало мощный импульс развитию натуралистического образования, перестройке преподавания естественных наук и математики в английских колледжах и университетах. Ведущие ученые Англии подготовили сборник статей в защиту научного воспитания "Новейшее образование. Его истинные цели требования". Его авторами были М.Фарадей, В.Уэвелл, Д.Тиндаль и др. Исходные установки новой программы преобразования всей системы образования естественных наук в колледжах и университетах Англии, пропаганды естествознания были изложены Д.Гершелем в его "Философии естествознания" и В.Уэвеллом в "Философии индуктивных наук". Гершель подчеркивал, что "знания не могут правильно развиваться деятельностью небольшого числа лиц. Оно может быть не приобретает высшей степени достоверности от всеобщего содействия, но приобретает по крайней мере большое доверие и становится прочнее... По мере того, как число занимающихся отдельными отраслями физического исследования увеличивается и все более и более распространяется в различные страны земного шара, необходимо соответственное увеличение легкости в сообщении и взаимном обмене знаний". Он предлагает создать целый ряд учреждений, способствующих развитию науки, издавать месячные и квартальные журналы, своды, рефераты и учебники по определенным отраслям науки.

Однако, развитие науки пошло по другому пути – личное, живое общение между учеными было сдвинуто на периферию, принимало форму "невидимого колледжа" и возрастал удельный вес опосредованной коммуникации внутри научного сообщества. Эту тенденцию отметил Ф.Клейн, который, характеризуя науку XIX века, писал: "вместо прежнего живого личного общения между учеными возникает огромная литература, особенно периодическая, устраиваются большие интернациональные конгрессы и другие организации, стремящиеся поддерживать хотя бы внешнюю связь". XX век лишь усугубил эту ситуацию – опосредованность научных коммуникаций резко возросла, массив периодических изданий резко возрастает небывалыми темпами, сеть коммуникационных связей все более усложняется и запутывается, а включенность науки в систему власти приобретает невиданный размах, связь научного сообщества с технократией и политической бюрократией приобрели невиданный масштаб.

Однако, было бы неверным видеть в контрнаучном движении одни лишь негативные моменты. При всей своей экстравагантности, оно способствовало обсуждению социально значимых проблем, таких, как наука и власть, место науки в системе власти, властные функции науки. Из него выросли не только новые социальные движения, например, экологическое движение "зеленых", но и ряд научных и методологических течений. С контрнаучным движением тесно связано возникновение биоэтики в США и странах Европы, экологической этики, новое методологическое направление, которое обычно называют "анархизмом в методологии", а точнее было бы назвать антинормативистской концепции методологии. Движение "альтернативной науки" поставило во главу угла знание, понятое как коммуникация, как личное общение в противовес науке как власти.

Заключение

Если подвести итог, то следует подчеркнуть, что наука представляет собой сложную систему, которая, будучи рассмотрена с коммуникативной стороны, включает в себя как формы самоорганизации и межличностного общения, так и формы институциональной организации и опосредованного общения. Односторонне делать акцент на науке как системе властных отношений, на включенность науки в систему власти, на властный характер идеологии овладения природой, ее эксплуатации. Но столь же односторонним оказывается и акцент на межличностных контактах ученых, межличностном общении внутри научного сообщества, на идеологии гармонии, союза с природой. Если технократизм делает акцент на сопряженность науки с системой власти, подчеркивает властные функции научного знания и науки как социального института, то романтическое, контрнаучное движение выпячивает другую сторону науки, а именно существование в ней малых групп, пронизанных отношениями солидарности и живого контакта между учеными. Заостряя одну из сторон жизни науки и научного сообщества, каждая из этих позиций выдвигает свой утопический вариант переустройства науки, строит специфический "образ науки". Этот "образ науки" весьма далек от реальной жизни науки, в которой воедино переплавлены различные уровни коммуникации – от межличностного контакта до властных отношений внутри научного сообщества. Эти уровни коммуникации, интерферирующиеся друг с другом, восполняют друг друга, образуют некоторую целостность, в которой каждый из них занимает свое, специфическое место и выполняет вполне определенные, но весьма значимые функции: одни – функции управления и инстанций власти, другие – функции самоорганизации и самоуправления научного сообщества. Лишь тоталитарная система власти стремится подавить и уничтожить существующие в науке механизмы самоорганизации и самоуправления, подменяя их бюрократически-командными методами организации.

Список литературы:

1.        Култыгин В. П. Классическая социология / В. П. Култыгин. – М., 2006

2.        Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Р. Арон – М., 2007

3.        История социологии в Западной Европе и США / под. редакцией Г. В. Осипова. – М., 2005

4.        Фролов С. С., Социология / С. С. Фролов. – М: Логос, 2006

5.        Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии / А. Б. Гофман. – М., 2006

2