Стратегии поведения в конфликте

В любом конфликте  каждый участник оценивает и соотносит  свои интересы и интересы соперника. На основе этого можно сознательно выбрать ту или иную стратегию поведения. Но часто бывает так, что отражение этих интересов происходит неосознанно, и тогда поведение в конфликте насыщено мощным эмоциональным напряжением и носит спонтанный характер.

Из этого следует, что чем лучше вы понимаете  собственные мотивы и мотивы поведения  оппонента, тем легче вам урегулировать  любой конфликт.

Отдельное место в оценке стратегии поведения личности в конфликте занимает ценность межличностных отношений с противоборствующей стороной. Если для одного из конфликтующих отношения с другим не представляют никакой ценности, то и поведение его в конфликте будет скорее деструктивным, и будет отличаться крайними позициями в стратегии (соперничество). 
И наоборот, если эти отношения представляют ценность, то такой человек, как правило, будет стараться решить конфликт конструктивным способом и будет направлен на компромисс, сотрудничество, уклонение или приспособление.

А теперь давайте  подробней рассмотрим характеристики основных стратегий поведения в  конфликте.

1. Соперничество (принуждение, борьба).

Тот, кто выбирает данную стратегию поведения, прежде всего, исходит из оценки личных интересов в конфликте как высоких, а интересов своего соперника – как низких. И старается в первую очередь удовлетворить свои интересы в ущерб интересам других.

Человек активен  и предпочитает идти к разрешению конфликта своим собственным путем. Он не очень заинтересован в сотрудничестве с другими людьми, зато способен на волевые решения.

Это может быть эффективным стилем в том случае, когда вы обладаете определенной властью; вы знаете, что ваше решение  или подход к проблеме правильны, и вы имеете возможность настаивать на них.

Этот стиль  можно использовать, когда:

- исход очень  важен для вас, и вы делаете  большую ставку на свое решение  возникшей проблемы; 
- вы обладаете достаточным авторитетом для принятия решения, и представляется очевидным, что предлагаемое вами решение – наилучшее; 
- решение необходимо принять быстро и вы имеете достаточно власти для этого; 
- вы чувствуете, что у вас нет иного выбора и вам нечего терять; 
- вы находитесь в критической ситуации, которая требует мгновенного реагирования; 
- вы не можете дать понять группе людей, что находитесь в тупике, тогда как кто-то должен повести их за собой; 
- вы должны принять нестандартное решение, но сейчас вам необходимо действовать и у вас достаточно полномочий для этого шага.

Когда вы используете  этот подход, вы можете быть недостаточно признанным, но получить сторонников, если будет положительный результат.

Но если вашей  основной целью является признание  и хорошие отношения со всеми, этот стиль использовать не следует.

2. Сотрудничество.

Сотрудничество  является дружеским, мудрым подходом к  решению задачи удовлетворения интересов  обеих сторон. Однако это требует  определенных усилий. Обе стороны  должны затратить на это время, должны уметь объяснить свои желания, выразить свои нужды, выслушать друг друга, и затем выработать альтернативные варианты и решения проблемы. Отсутствие одного из вышеназванных элементов делает этот подход неэффективным.

Этот стиль  можно использовать, когда:

- решение проблемы  очень важно для обеих сторон и никто не хочет полностью от него устраниться; 
- у вас тесные, длительные и взаимозависимые отношения с другой стороной; 
- у вас есть время поработать над возникшей проблемой; 
- вы и другой человек осведомлены о проблеме и желания обеих сторон известны; 
- вы оба способны изложить суть своих интересов и выслушать друг друга; 
- обе стороны обладают равной властью или не замечают разницы в положении для того, чтобы на равных искать решение проблемы.

Наиболее трудный  стиль, но он позволяет выработать удовлетворяющее обе стороны решение в наиболее важных и сложных конфликтных ситуациях.

3. Компромисс.

Иначе такой  стиль поведения можно назвать  стратегией взаимной уступки. И компромисс нельзя рассматривать как способ разрешения конфликта. Скорее это может  являться этапом на пути поиска приемлемого решения проблемы.

Этот стиль  можно использовать, когда:

- обе стороны  обладают одинаковой властью  и имеют взаимоисключающие интересы; 
- вы хотите прийти к решению быстро, так как у вас нет времени, либо это наиболее экономичный путь; 
- вас может устроить временное решение; 
- вы можете воспользоваться кратковременной выгодой; 
- другие подходы оказались неэффективными; 
- удовлетворение вашего желания имеет для вас не слишком большое значение, и вы можете изменить поставленную цель; 
- компромисс позволит сохранить отношения, и вы предпочитаете получить хоть что-то, чем все потерять.

Стратегия компромисса  не портит отношения. Более того, она  способствует их положительному развитию.

4. Уклонение (уход).

Данная стратегия  отличается стремлением уйти от конфликта. Вы можете использовать этот стиль, когда проблема не слишком важна для вас, когда не хотите тратить силы на ее решение или когда чувствуете, что находитесь в безнадежном положении.

Также, когда  вы чувствуете себя неправым и предчувствуете правоту другого человека. Или когда этот другой обладает большей властью. Стиль уклонения может оказаться подходящим, когда вы вынуждены общаться со сложным человеком и когда нет серьезных оснований продолжать контакты с ним. Когда можно позволить себе отсрочку в принятии решения.

Эту стратегию  можно использовать, если:

- напряженность  слишком велика и вы ощущаете  необходимость ослабления накала; 
- исход не очень важен для вас или вы считаете, что решение столь тривиально, что не стоит тратить на него силы; 
- у вас трудный день, а решение этой проблемы может принести дополнительные неприятности; 
- вы знаете, что не можете, или даже не хотите решить конфликт в свою пользу; 
- вы хотите выиграть время, чтобы получить информацию или заручиться поддержкой; 
- ситуация очень сложна и вы чувствуете, что разрешение конфликта потребует от вас слишком многого; 
- у вас мало времени для решения проблемы или для ее решения желательным для вас способом; 
- вы чувствуете, что у других больше шансов решить эту проблему.

Межличностные отношения при выборе стратеги уклонения  не подвергаются серьезным изменениям.

5. Приспособление (уступка).

Направленность  на личные интересы здесь низкая, а  оценка интересов соперника –  высокая. Иначе говоря, человек жертвует личными интересами в пользу интересов соперника.

Этот стиль  можно использовать, когда:

- вас не особенно  волнует случившееся; 
- вы хотите сохранить мир и добрые отношения с другими людьми; 
- важнее сохранить отношения, чем отстаивать собственные интересы; 
- вы понимаете, что итог намного важнее для другого, чем для вас; 
- у вас мало власти или мало шансов победить; 
- вы полагаете, что другой человек может извлечь из этой ситуации полезный урок, если вы уступите его желаниям.

Уступая, соглашаясь или жертвуя своими интересами в пользу другого человека, вы можете смягчить конфликтную ситуацию и восстановить гармонию. Но важно иметь в виду, что уступка оправдана в тех случаях, когда условия для разрешения конфликта еще не созрели. И в этом случае она является важным этапом на пути конструктивного решения конфликта. 
 
 
 
 
 
 
 

Литература:

1. Емельянов С.М. "Практикум по кофликтологии" 
2. Римский С. "Практическая психология в тестах" 
 
 
 
 
 
 

Основной  вопрос этики о  критерии добра и  зла.

.

Основной вопрос этики о критерии добра и зла. 

Основной вопрос этики - вопрос о критерии добра и  зла, о генеалогии морали, в возникновении  различения и оценки. И вопрос тут  стоит совсем не так, как он ставится эволюционистами, которые исследуют  происхождение нравственных понятий. Это вопрос несоизмеримо более глубокий. Откуда само различие и может ли быть критерием различения добро, когда добро возникло после различения? Высшая ценность лежит по ту сторону добра и зла. Вопрос этот редко ставится радикально. Этика обычно целиком находится по ею сторону добра и зла, и добро для нее не проблематично. Радикально ставил вопрос Ницше. Он сказал, что воля к истине есть смерть морали. Этика должна не только обосновывать мораль, но и изобличать ложь морали. Парадоксальность проблематики тут в том, что "добро" подвергается сомнению, т. е. подвергается сомнению, есть ли "добро" добро, не есть ли оно зло. Это гениально выражено Гоголем в словах, поставленных в эпиграф: "Грусть от того, что не видишь добра в добре". Но поставив вопрос о том, есть ли "добро" добром, я не выхожу из "да" и "нет", из различения и оценки. Допустим, что добро совсем не есть добро, что оно есть зло, что ему нужно сказать "нет". Но это есть оценка "добра" и различение его от того, что я этому "добру" противопоставляю, что "по ту сторону" этого "добра" и этого "зла". Если то, что "по ту сторону добра и зла", я ставлю выше того, что "по ею сторону добра и зла", то я различаю "высшее" и "низшее", я осуждаю, оцениваю, противополагаю. И Ницше был, конечно, моралистом, он проповедовал новую мораль. "По ту сторону добра и зла" у него все-таки открывается высшая мораль. А когда у него "по ту сторону" оказывается наше посюстороннее зло, напр. Цезарь Борджиа, тогда цель его еще менее достигается. Он вращается в порочном кругу, когда пытается это сделать. И тот готтентот, который на вопрос, что такое добро и что такое зло, ответил: "Добро, когда я украду чужую жену, зло же, когда у меня украдут жену", совсем не находился по ту сторону добра и зла, по ту сторону различения и оценки. Готтентот, который, в сущности, и среди нас торжествует, был моралистом. Старое добро заменяется новым добром, ценности переоцениваются, но никакой переворот по отношению к добру не ставит по ту сторону добра и зла. Даже когда вы говорите, что различение и оценка есть что-то дурное и злое, вы целиком находитесь в ее власти. "По ту сторону добра и зла" не должно быть никакого "добра" и никакого "зла". Но у нас всегда там оказывается или наше "добро", или наше "зло". Мы достигнем более существенного и более глубокого результата, когда поймем, что наши оценки по критерию добра и зла носят символический, а не бытийственный характер. "Добро" и "зло", "нравственное" и "безнравственное", "высокое" и "низкое", "хорошее" и "плохое" не выражают реального бытия, это лишь символы, но символы не произвольные и условные, а закономерные и обязательные. Глубина бытия в себе, глубина жизни совсем не "добрая" и не "злая", не "нравственная" и не "безнравственная", она лишь символизуется так, лишь обозначается по категориям этого мира. Мир не есть бытие, мир есть лишь состояние бытия, в котором оно отчуждается от себя и в котором все символизируется. Пространственные символы "верха" и "низа", "высокого" и "низкого" могут выражать абсолютные истины нравственного и духовного порядка. И в нашем падшем мире принимает формы различения то, что в бытии не есть различение. В бытии нет "высокого" и "низкого", но в символе "высоты" что-то угадывается о бытии. Таковы и родовые символы "отца" и "сына", выражающие истины религиозного откровения. "Отец", "сын", "рождение" все слова, взятые из нашей земной родовой жизни. Но через них закономерно, обязательно выраж 1000 ается истина о божественной жизни. Бог, как бытие в себе, не есть "отец", не есть "сын", в нем не происходит "рождения", но что-то выраженное в этих символах имеет абсолютное значение. Только в чистой духовности и мистике преодолевается символика, и мы погружаемся в первожизнь. Наша этика символична, символичны все ее различения и оценки. И вся проблема в том, как от символов перейти к реальностям. Все, что "по ею сторону добра и зла",- символично, реалистично лишь то, что "по ту сторону добра и зла". Символика "добра" и "зла" не случайна, не условна, не есть "зло", она говорит об абсолютном, о бытии, но гадательно и отражено в мировом зеркале.

Самый факт нравственной жизни с ее различениями и оценками предполагает свободу. И потому этика есть философия свободы. Школьное традиционное учение о свободе воли совсем не есть учение о свободе и глубины свободы не видит. Учение о свободе воли было создано для того, чтобы найти виновника, чтобы было на кого возложить ответственность и оправдать наказание в жизни временной и жизни вечной. Учение о свободе воли было приспособлено для нормативной, законнической этики. Свобода воли означает избрание предстоящих человеку добра и зла и возможность выполнения навязанного человеку закона или нормы. Человек будет или оправдан, если он избрал добро и исполнил норму, или осужден, если он избрал зло и нормы не исполнил. В восстании Лютера против оправдания добрыми делами, связанными со свободой воли, была большая глубина, хотя он и допустил смешение.<<12>> Парадоксально то, что так наз. "свобода воли" может быть источником порабощения человека. Человек оказывается порабощенным неизбежностью избрать то, что ему навязано, и выполнить норму под страхом ответственности. Человек оказывается наименее свободным в том, что связано с его "свободой воли". Но ведь свобода человека может быть понята не только как оправдание человека добродетелями, вытекающими из его свободной воли, т. е. как возможность осуществить норму, свобода может быть понята и как творческая сила человека, как создание ценностей. Вместе с тем свобода может вести человека путем зла, свобода носит не морально-юридический и педагогический характер, а характер трагический. Свобода есть основное условие нравственной жизни, не только свобода добра, но и свобода зла. Без свободы зла нет нравственной жизни. Это делает нравственную жизнь трагической и этику делает философией трагедии. Этика законническая, нормативная, для которой свобода есть лишь условие выполнения нормы добра, не понимает трагизма нравственной жизни. Трагическое есть основное нравственное явление и основная категория этики. Именно трагическое ведет в глубину и в высоту, по ту сторону добра и зла в нормативном смысле. "Трагическое" не есть ни "добро", ни "зло" в том смысле, как их обычно утверждает этика. Но этика должна исследовать явление "трагического", вытекающее из свободы. Этика имеет дело не только с трагическим, но и с парадоксальным. Нравственная жизнь слагается из парадоксов, в которых добро и зло переплетаются и переходят друг в друга. Эти нравственные парадоксы непреодолимы в сознании, они должны быть изжиты. Трагичность и парадоксальность этики связаны с тем, что основной ее вопрос совсем не вопрос о нравственной норме и нравственном законе, о добре, а вопрос об отношениях между свободой Бога и свободой человека.