Социология в России

Социология  в России:

качественное  своеобразие российской культуры

Своеобразие исторического развития российской культуры. Когда

говорят о культуре России, то порой сводят ее к характеристикам

русской культуры. Однако их нельзя отождествлять. Русская

культура  является частью российской; последняя  выступает

более масштабной и сложной. Долгий период отечественные

мыслители не могли прийти к общим оценкам  сущности отечественной

культуры. В течение последних двух столетий проблема

активно дискутировалась с позиций историософского и социально-

философского  анализа1. Опираясь на результаты этого обсуждения,

охарактеризуем  особенности исторического формирования

российской  культуры.

Российская  культура является результатом исторических

процессов самоорганизации множества народов  российской

Евразии. Она развивается в суровых  геоклиматических условиях,

на территориях, по большей части неблагоприятных  для

жизнедеятельности людей. Ей присущ ярко выраженный гете-

рогенный характер этнонациональных и конфессиональных основ.

В рамках российской культуры сформированы крупные  этно-

национальные, религиозные, социальные, субтерриториальные

системы, которые в свою очередь включают в себя разнообразные

системы меньшего масштаба (субкультуры) и социокультурные

сегменты (культурные стили жизнедеятельности).

Государствообразующей основой отечественной культуры

выступает культура русских, язык которых является языком

межнационального  общения. Нынешние русские ведут  происхождение

от восточнославянских племен, населявших леса,

русла Приднепровья, Верхнего Поволжья, приокские просторы,

территорию  Новгородской земли, Поморья и др. В качестве

предков, помимо древнеславянских племен, выступают

также представители  финно-угорских, тюркских народов. Другими

словами, в  ряды русских издревле вливались  отдельные

представители других народов, чья судьба оказалась  связанной

с русской  культурой1. Русские исповедуют одну из форм христианства

— православие.

В российское государство на разных исторических этапах

развития  включались различные родоплеменные  сообщества

(в том  числе, развивающиеся до прихода  русских автохтон-

но —  малочисленные народы севера Сибири и др.) зрелые этносы

(татары, чуваши, якуты и др.), а также народы, имевшие

в прошлом  свою государственность (армяне, литовцы,

поляки  и др.). На первоначальных стадиях  формирования отечественной

культуры  лидирующая роль в духовном становлении

граждан страны принадлежала православию и языческим

верованиям. По мере присоединения к государству  соседних

территорий  среди населения оказываются  мусульмане, буддисты,

католики, протестанты, сторонники иудаизма.

По мере расширения границ России гражданами страны

становились народы с разным укладом жизни  и традициями; с

неодинаковым  уровнем социальной дифференциации; региональные

сообщества, принадлежащие к разным цивилизаци-

онным мирам. Межцивилизационное положение страны придает

отечественной культуре особую конфликтогенность — на-

родам России, рядовым гражданам, представителям государственной

элиты всегда приходилось на практике согласовывать

трудносовместимые нормы жизнедеятельности, духовные ценное

ги разных этнических культур.

Сочетание указанных выше .факторов определяло сложность

зарождения  общенационального культурного  порядка между народами

евразийскою материка. Спонтанно, без государственной

компоненты  вряд ли была возможна культурная интеграция

представителей  указанных народов и территориальных  общностей.

В течение  нескольких столетий представители  государственной

власти  России выполняли работу по распространению  среди

нерусского  населения русскою языка —  средства межнациональною

общения. Правительство  проводило переселенческую

политику, способствуя расселению русских  на вновь присоединяемых

землях. Особый предмет государственной политики —

приобщение  представителей разных народов к  системе российского

законодательства  и права; развитие современной системы

образования и социализации молодежи, позже —  стимулирование

научной и  культурно-информационной деятельности.

Немало  усилий государство прилагало к  тому, чтобы в

стране  заработали культурные механизмы, создающие  единое

хозяйственное пространство. Только перевод степняков  с кочевого

образа  жизни на оседлый занял не одно столетие. Кроме

этого, приходилось  учитывать различные хозяйственные  нормы,

неодинаковые  императивы трудовой морали, порой  отсутствие

навыков к  денежно-финансовым операциям, к современным

формам  политической активности (например, у  представителей

малочисленных аборигенов Сибири и Дальнего

Востока). В результате в общехозяйственные процессы втягивались

такие разные субъекты экономической деятельности, как

русский крестьянин и кочевник-бурят; кавказский горец-пастух

и купец  прибатгинекого города; чукотский охотник на

морскою зверя и помещик среднерусской деревни.

Формирование  отечественной хозяйственной культуры осложнялось

тем, что  восточные и северные территории России

постоянно оставались трудными для освоения и  массовою заселения.

Эти земли  приходилось осваивать на базе имеющихся

духовных  мотивов, технологий и форм организации  труда. Сделать

это в короткие исторические сроки, а тем более  через насаждение

рыночных  отношений среди народов и  родоплемен-

ных образований с традиционными и архаическими формами

хозяйствования  было крайне сложно. До революции лишь

П. Столыпин ставил задачу добиться появления среди  русских

крестьян  «крепких хозяев», распространения  рыночных отношений.

Однако  эта задача тогда так и не была решена.

Условия жизнедеятельности, определенная расстановка социальных

и культурных сил, активная роль государства в  регулировании

многих  сторон социокультурной практики предопределили

существование в нашем обществе таких явлений, как

сильная власть центра и слабая власть на местах; динамичные

формы жизнедеятельности  в крупных городах, в отдельных  регионах,

но замедленный  темп жизни на периферии; большой

объем государственной  и коллективной собственности, но чрезвычайно

ослабленный институт частной собственности; пестрый

фон разных хозяйственных укладов народов  России и слабые

рыночные  механизмы; размытая дифференциация социальной

структуры со специфическими формами гражданской

инициативы  и демократическими традициями, ведущая  роль государства

в развитии образовательных, информационных и  духовных

факторов, интегрирующих народы российской Евразии.

Указанные особенности российского общества и отечественной

культуры  следует рассматривать не как  проявление чей-то недоброй

воли или  консерватизма массовой психологии, а как объективный

результат совместного социокультурного развития народов

Евразии на протяжении нескольких столетий.

Механизмы межкультурной интеграции и цивилизационного

синтеза в  российской культуре. Политика российского  государства

в деле интеграции и культурного развития народов  страны

далеко  не всегда согласовывалась с требованиями времени.

К тому же она  могла стать результативной лишь при самодеятельной

поддержке со стороны разных этносов, населения  в

целом. Различные народы, жители разных территорий, присоединяемых

к российскому  государству, постепенно втягивались

в культурно-интеграционные процессы. Важно подчеркнуть,

что при  этом не размывались этнические и локально-территориальные

культуры, — на всем протяжении истории в нашем

обществе  сохраняется атмосфера уважения, толерантности к

многообразию  культурных миров внутри страны.

Эта атмосфера  мультикультурализма помоюла отрабатывать

механизмы цивилизационного синтеза. Уже в XIX в. отечествен-

ные исследователи фиксируют сближение культурных языков народов

России; согласование элементов разнообразных картин

мира, появление  общих смысловых и ценностных представлений

(понимание  добра-зла, смысла жизни, приемлемой  социальной

иерархии  и др.)- В настоящее время можно  вычленить целый ряд

единых  духовных ориентиров и поведенческих  норм, присущих

гражданам страны безотносительно к их этнической и региональной

принадлежности. Перечислим наиболее важные из них:

• уважение к силе, в том числе к государственной, к власти;

• признание  иерархических отношений между  социальными

слоями  и сословиями;

• ожидание попечительства и опеки сильных над слабыми;

• перераспределение  богатства в пользу слабых и бедных;

• сострадание  к тем, у кого что-то не ладится, не получается,

к проигравшим;

• уважение к разным традициям, верованиям, языкам;

• предпочтение осмысленной аскезы богатству, общей

строгости нравов моральной вседозволенности, добровольного

самоограничения комфорту;

• устремление  к духовности как способности  людей выходить

за рамки  своего индивидуального существования  и ставить

цели, не связанные  с улучшением повседневной жизни;

• понимание  красоты в тесной сопряженности  с добром и

ответственностью  перед обществом («перед миром», как  выражались

русские крестьяне);

• одобрение  коллективных усилий в труде, в общественных

делах и, напротив, настороженное отношение к индивидуалистическим

устремлениям, к достижению собственного благополучия

за счет других;

• запрет на любование безобразным, бесчеловечным, низким.

Если иметь  в виду архетипические представления о желательной

социальной  структуре, то народы России поддерживают

социальную  иерархию, на вершине которой стоят  хранители

морали  и религиозного культа, затем следуют  те, кто занят

производительным  трудом, затем — ратники. Социальные

группы, концентрирующие  материальные и финансовые богатства,

занимают  в этой иерархии не самые почетные места1.

На основе перечисленных духовных ценностей  формируются

общие для  граждан России традиции, обычаи, культурные

образцы. Рассмотрим, например, какое содержание приобретает

в России культурный образец, связанный с жизненным и

хозяйственным практицизмом. Практицизм в российской действительности

приобретает иные критерии эффективности,

нежели  в западноевропейских культурах. В  отличие от практицизма

рационалистического толка (ориентация на расширение

производства, достижение прибыли, индивидуальный успех  и

др.) практицизм народов Евразии вырастает из способности

преодолевать  суровые природно-климатические  условия жизни

и потенциальную  катастрофичность окружающей среды; умножать

корпоративные формы труда и досуга, вести  скромный

образ жизни  при минимальном бытовом комфорте и т. п.1 Таким

образом, культурные образцы практицизма у народов  Западной

Европы  и у народов России разные, ибо  они отображают

неодинаковые  способы жизнедеятельности и  разный исторический

опыт огромных сообществ.

Аналогичные интегративные механизмы действовали  во

многих  областях социокультурной практики, нередко порождая

результаты, приобретающие общемировое значение. Сошлемся

на результаты цивилизационного синтеза в ряде специализированных

областей  культурной практики. В этом случае

синтез  осуществляется в процессе деятельности талантливых,

выдающихся  людей, которые трудятся в сфере  религии, науки,

искусства и которые в состоянии реализовать в своем

творчестве интегративный потенциал российской культуры.

Наиболее  ярко этот синтез обнаружил себя в философской и

эстетической  мысли (идеи всемирной отзывчивости и всеединства,

развиваемые Ф.Достоевским, В. Соловьевым, Н. Бердяевым);

в научно-проектной  области (идеи научного космизма, в

том числе  представления о ноосфере В. Вернадского, идеи евразийства,

учение  об организации А. Богданова); в художественном

сознании (в XIX в. — литература, музыка, живопись,

в XX в. —  искусство Серебряного века, творчество

Н. Рериха, в советский период — конструктивизм в архитектуре,

музыкально-песенное искусство, кино, особенно нацио-

1 О характере  российского практицизма см.. Зарубина II. Н Социально-

культурные  основы хозяйства и предпринимательства. М., 1998.

нальное — грузинское, армянское, казахское, «деревенская

проза»  и др.); в мистико-религиозных представлениях и практике

(воззрения  Е. Блаватской, учение Л.Толстого, концептуальные

представления религиозного космизма, мистический опыт запредельного