Социологические взгляды Э. Дюркгейма

      Так, из статистического факта устойчивых числовых корреляций между видами преступлений, полом, происхождением, возрастом, местом проживания и т. д. преступника Кетле  делал вывод о том, что определенное число и определенные виды преступлений сопровождают общество с необходимостью закона природы. Стало афоризмом утверждение Кетле, прозвучавшее в его докладе в 1831 г., о том, что «общество подготавливает преступления, а преступник есть только орудие». Описание общества в целом достигается, по мнению Кетле, с помощью характеристик «среднего человека», а не конкретной личности. Единица «среднего человека» означала среднестатистический показатель основных физических и моральных качеств данной нации. Методика Кетле и богатство собранного им статистического материала очень высоко оценивались в научном мире. Работа Кетле способствовала укреплению детерминистского взгляда в обществоведении и значительно стимулировала развитие статистических и конкретно социологических методов исследования. Таким образом, работа Дюркгейма «Самоубийство» имела уже определенную теоретико-мето-дологическую и эмпирическую подготовку.

      Анализируя  понятие самоубийства, Дюркгейм дает следующее определение: «Самоубийством называется каждый смертный случай, который непосредственно или опосредованно является результатом положительного или отрицательного поступка, совершенного самим пострадавшим, если этот последний знал об ожидавших его результатах». На основании статистических данных он делает вывод, что кривая самоубийств не является случайностью, а подчинена известной закономерности. Он писал: «Состав индивидов, образующих известное общество, из года в год меняется, а число самоубийств, тем не менее, остается то же до тех пор, пока не изменится само общество». Дюркгейм достаточно убедительно показал односторонность и несостоятельность психологических, биологических, географических объяснений факта самоубийства и рассматривал его в связи с изменениями в структуре общества и социальными условиями, в частности: а) семейными, б) религиозными, в) национальными и т. д.

Свою  типологию самоубийств Дюркгейм выводил не из индивидуальных мотивов, поскольку считал, что они настолько многообразны и зачастую неизвестны, что не имеют социологического значения. Поэтому он исходил из специфических состояний общественного сознания, объясняющих характер взаимоотношений индивида и социальной группы.

Он выделял  три типа самоубийств:

1. эгоистическое,
2. альтруистическое,
3. аномическое.

В чем  характерные черты каждого из типов самоубийства и каким социальным процессам и состояниям общества они сопутствуют?

      Первый  тип самоубийств, по Дюркгейму, коренится  в разрыве социальных связей между индивидом и группой. Как считает Дюркгейм, когда люди объединены и связаны любовью с той группой, к которой они принадлежат, то они легко жертвуют своими интересами ради общей цели и с большим упорством борются за свое существование. Кроме того, сознание цели, стоящей перед ними, заставляет их забыть о личных страданиях. В коллективе, как отмечает он, можно наблюдать постоянный обмен идей и чувств между всеми и каждым, и поэтому индивид не предоставлен своим единичным силам, а является участником коллективной энергии и находит в ней поддержку в минуты слабости и упадка.

      В этом плане, чем сильнее ослабевают внутренние связи с той группой, к которой принадлежит индивид, тем меньше он от нее зависит и тем больше он будет руководствоваться соображениями своего личного интереса. И как следствие Дюркгейм дает определение эгоистическому самоубийству: «Если условиться, - пишет Дюркгейм, - называть эгоизмом такое состояние индивида, когда индивидуальное „Я" резко противополагает себя социальному „Я" и в ущерб этому последнему, то мы можем назвать эгоистичным тот частный вид самоубийства, который вызывается чрезмерной индивидуализацией». Продолжая свою мысль, он подчеркивает, что крайний индивидуализм не только благоприятствует деятельности причин, вызывающих самоубийства, но может сам считаться одной из причин такого рода. Он (индивидуализм) не только устраняет препятствия, сдерживающие стремление людей убивать себя, но сам возбуждает это стремление и дает место специальному виду самоубийств, которые носят на себе его отпечаток. Этим, по Дюркгейму, и «оправдывается название „эгоистическое самоубийство", которое мы ему дали».^

      Подчеркивая роль общества в стабилизации жизни людей, он прямо пишет, что отдельные индивиды настолько связаны с жизнью целого общества, что последнее не может стать больным, не заразив их. Страдания общества, по Дюркгейму, неизбежно передаются и его членам. Более того, общество, подчеркивается им, есть цель, которой мы отдали лучшие силы нашего существования, и поэтому, отрываясь от него, мы утрачиваем смысл нашей деятельности. Таким образом, все разочарования индивида выражают собой состояние разложения, в котором находится общество.

      Подводя итог своим рассуждениям относительно самоубийств данного типа, Дюркгейм считает, что эгоизм является не вспомогательным  фактором, а производящей причиной. Если разрываются узы, соединяющие  человека с жизнью, то это происходит потому, что ослабла его связь с обществом. Что же касается фактов частной жизни, кажущихся непосредственной и решающей причиной самоубийства, то они, по Дюркгейму, могут быть признаны только случайными. Ибо, по его мнению, если человек так легко склоняется под ударами жизненных обстоятельств, то это происходит потому, что состояние того общества, к которому он принадлежит, сделало из него добычу, уже готовую для самоубийства. Такова логика его мышления по данной проблеме.

      Альтруистическое  самоубийство выступает у Дюркгейма своеобразной обратной стороной эгоистического. Как он подчеркивает в этой связи, если крайний индивидуализм приводит человека к самоубийству, то недостаточно развитая индивидуальность должна приводить к тем же результатам. Или, говоря другими словами, когда человек отделился от общества, то в нем легко зарождается мысль покончить с собой; то же самое происходит с ним и в том случае, когда общественность вполне и без остатка поглощает его индивидуальность.

      Как поясняет Дюркгейм, во всех этих случаях человек лишает себя жизни не потому, что он сам хотел этого, а в силу того, что он должен был сделать так. Если он уклоняется от исполнения долга, то его ожидает бесчестье и чаще всего религиозная кара. Понятно, что если общество может принуждать к самоубийству, то это обстоятельство означает, что индивидуальная личность в данной среде ценится очень низко. Ясно и другое, что для того, чтобы индивид занимал такое незначительное место на фоне коллективной жизни, необходимо почти полное поглощение его личности той группой, к которой он принадлежит. Причем эта последняя, по Дюркгейму, должна являться очень крепко сплоченной, то есть в целом здесь самоубийство имеет своей причиной недостаточное развитие индивидуализма.

Как пишет Дюркгейм: «Если мы называем „эгоизмом" то состояние, когда человеческое „Я" живет только личной жизнью и следует только своей личной воле, то слово „альтруизм" также точно выражает обратное состояние, когда „Я" не принадлежит самому человеку... и когда центр его деятельности находится вне его существа, а внутри той группы, к которой данный индивид относится. Поэтому-то самоубийство, которое вызывается чрезмерным альтруизмом, мы и называем альтруистическим».

      Правда, Дюркгейм делает пояснение. Поскольку  для данного типа самоубийства характерным является то обстоятельство, что оно совершается во имя долга, то мы должны отразить это и терминологически и назовем его обязательным альтруистическим типом самоубийства. Это важно, ибо, как замечает автор, не каждое альтруистическое самоубийство является обязательным. Существует целый ряд самоубийств, где рука общества не чувствуется в такой степени, и поэтому самоубийство не носит такого обязательного характера (носит факультативный характер). В целом же, как считает Дюркгейм, в той среде, где властвует альтруистическое самоубийство, человек всегда готов пожертвовать своею жизнью, но зато он так же мало дорожит и жизнью других людей.

      Наконец, самоубийства вызываются аномией, социальной дезорганизацией, в итоге которой люди теряют привычный образ жизни и не могут приспособиться (адаптироваться) к новым социальным условиям. Это особенно относится к периодам кризисов и социальных потрясений, когда рушится сложившаяся иерархия ценностей: одни люди внезапно возвышаются, а другие теряют свое социальное положение, что порождает неустойчивость общества в целом и рост числа самоубийств.

      Как отмечал Дюркгейм, в момент общественной дезорганизации - будет ли она происходить  в силу болезненного кризиса или, наоборот, в период благоприятных, но слишком внезапных социальных преобразований - общество оказывается временно неспособным проявлять нужное воздействие на человека, и в этом мы находим объяснение тех резких повышений кривой самоубийств. Причем аномия, по Дюркгейму, является в наших современных обществах регулярным и специфическим фактором самоубийств, отличным от всех других типов самоубийств. В чем их отличие по Дюркгейму? Эгоистическое самоубийство проистекает от того, что люди не видят смысла в жизни, альтруистическое - вызывается тем, что индивид видит смысл жизни вне ее самой, третий (аномический) вид определяется беспорядочной, неурегулированной человеческой деятельностью и сопутствующими ей страданиями. Вместе с тем нельзя не заметить, что между аномическим и эгоистическим видом самоубийства существует некоторое родство. И тот и другой в своем корне определяются отчужденностью, недостаточной близостью общества к индивиду, но «сфера бездействия», как подчеркивает Дюркгейм, в этих случаях совершенно различна. При эгоистическом виде самоубийства дефект находится в собственно коллективной деятельности, которая лишается смысла и значения. Наоборот, при аномичном самоубийстве решающую роль играют исключительно индивидуальные страсти, которые не встречают на своем пути никакого сдерживающего фактора. Поэтому можно сказать, что эти два типа самоубийства, несмотря на то, что они имеют целый ряд общих точек соприкосновения, остаются независимыми друг от друга. Причем эгоистическое и аномическое самоубийства, по Дюркгейму, большую часть своих жертв вербуют в разнородных слоях общества. Первое распространено по преимуществу среди интеллигенции, в сфере умственного труда, а второе наблюдается главным образом в мире торговли и промышленности.

      Исследование  Дюркгейма о самоубийстве имело  большое научное и практическое значение. Эта проблема стала одной из важнейших в общей системе социологического познания общественной жизни. Последующие исследования подтвердили правильность многих выводов Дюркгейма. Например, что процент самоубийства у мужчин выше, чем у женщин, а в городах выше, чем в сельской местности; что среди протестантов самоубийств больше, чем среди католиков; что процент самоубийств выше среди одиноких, вдовых и разведенных людей, чем среди женатых, а у женатых он выше среди бездетных и т.п.

      Касаясь данной стороны проблемы, поставленной Дюркгеймом, стоит сослаться на высказывание Р. Арона, который отмечал, что учение Дюркгейма порой воскрешает в памяти вторую половину научного пути Конта, когда он в «Системе позитивной политики» старался создать религию человечества. По Р. Арону, данная интерпретация верна лишь отчасти, ибо у Дюркгейма социальная форма, влияние которой он считал необходимым усилить, не только позволяет  индивиду свободно проявлять себя, но и обязывает каждого использовать свой здравый смысл и утвердить свою автономию. 
 

      Своеобразие понимания преступности Э. Дюркгеймом.  

      Затрагивая  проблему преступности, Дюркгейм выступает  против общепринятого представления  о преступлении как о социальной патологии. Он утверждает, что преступление является вполне нормальным социальным явлением, ведь преступность распространена во всех странах и общностях. Но существование нормального находится только в определенных рамках преступной деятельности определенных регионов. Мыслитель не оправдывал преступность, а утверждал, что она необходима для эволюции морально-правовых норм.         

      Однако  идеи Дюркгейма оказались слишком  привлекательными для социологов, в  том числе для исследователей страха перед преступностью. Фактические  данные, полученные в недавних исследованиях страха перед преступностью, интерпретируются исследователями как подтверждающие, а не противоречащие идеям великого французского социолога.

      Функция страха перед преступностью должна быть подобна функции гнева. Гнев с позиции Дюркгейма – это  непосредственная реакция, возникающая в ответ на преступления, гнев приводит к желанию отомстить, желание отомстить приводит к наказанию. Наказание возвращает коллективному сознанию утраченную силу. Страх, в отличие от гнева, возникает в более широком социальном контексте как реакция не только на совершившееся, но и на возможное преступление. Преступление и гнев в ответ на него – обязательный элемент социальной системы (общество без преступления, по Дюркгейму, невозможно).

      Как отмечено выше, главной реакцией на преступность, которая вызывает увеличение силы социальной связи (и возвращает коллективному сознанию утраченную силу), является наказание. Если страх может приводить к усилению карательной политики, то он скорее усиливает, чем ослабляет социальную солидарность. С точки зрения Дюркгейма, изначально наказание осуществлялось диффузно, и уже потом осуществление наказания перешло к определенному органу, но "сила воздействия, которой располагают правительственные функции (как только они появились), есть лишь эманация той же силы, что находится в диффузном состоянии в обществе, так как она происходит из последней"