Вопросы
социльно-стратификационной дифференциации
находятся в центре внимания российских
социологов. Предполагаются самые различные
теоретические схемы, объясняющие
расслоение современного российского
общества.
В
стратификационной структуре современного
российского общества академик Т.И.
Заславская выделила четыре слоя: верхний,
средний, базовый и нижний.
Верхний
слой (6% занятого населения) образуют элитные
и субэлитные группы, занимающие важные
позиции в системе государственного
управления, в экономических и
силовых структурах. Это – политические
лидеры, верхушка государственного аппарата,
значительная часть генералитета, руководители
промышленных корпораций и баков, преуспевающие
предприниматели и бизнесмены, видные
деятели науки и культуры. Верхний
слой почти на 90% представлен мужчинами
молодого и среднего возраста. Это самый
образованный слой: две трети его представителей
имеют высшее образование. Уровень доходов
этого слоя в 10 раз превышает доходы нижнего
слоя и в 6-7 раз доходы базового слоя. Таким
образом, верхний слой обладает самым
мощным экономическим и интеллектуальным
потенциалом и имеет возможность оказывать
прямое влияние на процессы реформ.
Средний
слой (18% занятого населения) состоит
из мелких и средних предпринимателей,
полупредпринимателей, менеджеров средних
и небольших предприятий, представителей
среднего государственного аппарата,
администраторов непроизводственной
сферы, старших офицеров, лиц интеллектуальных
профессий, фермеров, наиболее квалифицированных
рабочих и служащих. Почти 60% из них
заняты в негосударственном секторе.
Большую часть и здесь составляют
мужчины, преимущественно среднего
возраста. Уровень образования представителей
этого слоя значительно выше, чем
в среднем по стране, однако несколько
ниже по сравнению с верхним слоем.
По уровню доходов средний слой существенно
уступает верхнему слою и соответственно
заметно хуже его социальное самочувствие.
Несмотря на то, что большинство
представителей среднего слоя не обладают
ни достаточным капиталом, ни отвечающим
в полной мере современным требованиям
уровнем профессионализма, ни высоким
социальным престижем, социологи рассматривают
этот слой российского общества зародыша
среднего класса в его западном понимании.
Базовый
слой (66% занятого населения) включает
лиц, занятых преимущественно в
государственном секторе экономики.
К нему относятся рабочие индустриального
типа, значительная часть интеллигенции
(специалисты), полуинтеллигенция (помощники
специалистов), служащие из технического
персонала, основная масса военнослужащих,
работники массовых профессий торговли
и сервиса, а также большая
часть крестьянства. Около 60% этого
слоя составляют женщины, в основном
среднего и старшего возраста. Только
25% его представителей имеют высшее
образование. Уровень жизни этого слоя,
и прежде невысокий, в последние годы постоянно
снижается: 44% его представителей живут
за чертой бедности. Хотя потребности,
интересы и ценностные ориентации групп,
составляющих базовый слой, весьма различна:
это приспособление к изменяющимся условиям
с целью выжить и по возможности сохранить
достигнутый статус.
Нижний
слой (10% занятого населения) обладает
наименьшим профессионально-квалифицированным
и трудовым потенциалом. К нему относятся
работники, занятые простейшими
видами труда, не требующими профессиональных
знаний (уборщики, лифтеры, вахтеры, курьеры,
подсобные рабочие, такелажники
и т.д.). Из них более 40% заняты в
индустриальных отраслях и 25% - в сфере
торговли, обслуживания. Две трети
этого слоя составляют женщины, а
доля пожилых людей в три раза
выше средней по стране. Для этих
социальных категорий характерен чрезвычайно
низкий уровень жизни: 2/3 живут за
чертой бедности, из них четверть –
за гранью нищеты. Большинство представителей
этого слоя выступают против реформ,
а 1/3 считает, что стране нужна диктатура.
Наряду
с этими основными слоями Т.И.
Заславская отмечает также наличие
«социального дна», которое образуют
алкоголики, бомжи, бродяги, криминальные
элементы и т.д. Однако эмпирически
идентифицировать эти группы не удалось,
что связано с их десоциализацией,
изолированностью от общества, включенностью
в различные криминальные и полукриминальные
структуры. Несколько иную модель стратификационной
системы современного российского
общества предлагает известный социолог
М.Н. Римашевская, которая выделяет
следующие социально-классовые группы:
«общероссийские
элитные группы», обладающие крупной
собственностью и средствами властного
влияния на федеральном уровне;
«региональные
и корпоративные элиты», обладающие
значительной собственностью и влиянием
на уровне регионов и секторов экономики;
«верхний
средний класс», имеющий собственность
и доходы, обеспечивающие среднероссийские
и более высокие стандарты
потребления;
«динамичный
средний класс», проявляющий социальную
активность и имеющий доходы, обеспечивающие
среднероссийские и более стандарты
потребления;
«аутсайдеры»,
характеризующиеся низкой социальной
активностью, невысоким уровнем
доходов и ориентацией на легальные
способы их получения;
«маргиналы»,
отличающиеся низкой степенью социальной
адаптации, незначительными доходами
и неустойчивостью социально-экономического
положения;
«криминальные
элементы», проявляющие высокую
социальную активность, но противоречащую
моральным и правовым нормам общества.
Приведенные
концепции социальной стратификации
современного российского общества
не исчерпывают многообразия точек
зрения по данной проблематике.
Основные
тенденции изменений
социальной стратификации
российского общества.
Двадцатый
век стал свидетелем резких изменений
в социальной структуре обществ,
которые в целом модифицировали
границы и критерии классового и
социального деления, резко расширили
средние слои, поменяли «конфигурацию»
дифференциации, открыли новые возможности
для социальной мобильности. Постепенно,
по мере усложнения экономической структуры,
рамки среднего класса (старого среднего
– независимые предприниматели
и мелкие собственники) раздвигаются.
Появился новый средний класс: управляющие
больших предприятий, множество
техников, от деятельности которых
зависит эффективность промышленности
и торговли. Если директора, инженеры,
бухгалтеры, менеджеры, рекламные агенты,
адвокаты, директора банков увеличили
численность среднего класс, то чиновники,
численность которых росла быстрее,
чем численность рабочих (последних
заменяли конвейеры), поскольку административные
операции играли все более важную
роль по мере роста и усложнения
производственных единиц, пополняли
низшие слои среднего класса. Наряду с
многочисленной бюрократизацией всех
рангов новый средний класс пополняли
профессиональные и полупрофессиональные
работники сферы обслуживания.
Если
на первых этапах развития капиталистических
обществ независимые мелкие собственники
и предприниматели составляли около
80% населения, то сегодня в наиболее
развитых странах в экономическом
отношении - до 75% активного населения
относится к наемным работникам.
Практически во всех развитых странах
доля среднего класса составляет примерно
55-75%, при постоянном увеличении в
нем числа и роли специалистов,
разного рода менеджеров производства
и управления, чье положение по
сравнению с работниками физического
труда более благоприятно: высокие
доходы, лучшие условия труда, более высокие
пенсии, более продолжительные отпуска.
Однако с ростом этого слоя постепенно
утрачиваются привилегии, которые раньше
давало образование.
Эти
глобальные тенденции своеобразно
преломляются на социальном пространстве
России.
Если
рассматривать трансформацию как
необходимый неизбежный процесс, то
очевидным становится отсутствие теоретически
обоснованной и практически фундированной
политики по социальной реконструкции
России, в силу чего этот процесс
развивается стихийно, непоследовательно,
даже иррационально. Это подтверждают
и исследования социальной структуры
российского общества, ее аморфность,
неопределенность. Новые формы дезинтеграции
и дифференциации возникают на макроуровне
социально-производственных структур.
Формируется новая система отношений
равенства-неравенства, интеграции-дезинтеграции
в социальном пространстве. Изменяется
соотношение форм собственности, меняются
институты власти, происходит исчезновение
одних групп и слоев, возникновение
других, дробление третьих, смена
социальной роли и статуса четвертых
и т.д. Ныне отсутствуют сложившиеся
массовые социальные слои со своими осознанными
интересами, политико-идеологическими
ориентациями, общепринятыми правилами
и стандартами поведения.
Масштабы,
тенденции, глубина и особенности
протекания трансформации социальной
структуры, ее усложнение определяются
комплексом факторов:
1)
структурными изменениями в экономике
(различные формы собственности
– государственная, акционерная,
частная, с участием иностранного
капитала) и ее кризисом;
2)
глубокими переменами, связанными
с изменениями в системе занятости
(система планового формирования,
распределения и использования
рабочей силы, что уже привело
к безработице, преобразованию
критериев социальной дифференциации,
перестройке трудовой мотивации, углублению
социального неравенства, резкому разрыву
в оплате труда разных категорий работников.);
3)
снижением уровня жизни подавляющей
части населения;
4)
социальной аномией (разрушением
одной ценностно-нормативной системы
и несформированностью другой) и
социальной деприватизацией (ограничением,
лишением доступа к материальным
и духовным ресурсам, возможностям,
необходимым для удовлетворения
основных жизненных потребностей
индивидов или групп.
Таким
образом, факторы трансформации
социальной структуры влияют и определяют
дальнейшее развитие стратификации
в России.
Заключение
Десятилетие
трансформационного периода в России,
которые многие склонны рассматривать,
как новую попытку создать
условия для проведения в стране
органической модернизации, принесли
радикальные изменения в социальную
структуру и социальную стратификацию
общества. В качестве универсального
пускового механизма модернизации
реформаторами рассматривался рынок.
На произошедшие в обществе изменения
никак не соответствовали тем
ожиданиям, с которыми большинство
населения связывало преодоление
этакратического социализма. Последнее
десятилетие 20 века было периодом спонтанных
изменений социальных институтов, ускоренной
замены государства как собственника
общественных ресурсов частникам, формирования
олигархической структуры собственности,
оставившей опору власти, маргинализации
большинства социальных групп обнищания
наиболее слабых социальных слоев. Место
среднего класса заняла «средняя масса»,
имеющая пассивные стратегии
адаптации к реформам.
Сложившаяся
социологическая стратификация
отличается крайней неуравновешенностью,
нестабильностью, социальной дезинтеграцией
и малым потенциалом развития.
Акторы социального роста и инноваций
сосредоточились преимущественно
в верхнем элитном слое, который
действовал исходя из собственных интересов,
игнорируя интересы других социальных
групп. Мотор органической модернизации
реально не только не заработал, он
не был даже и запущен, а минимизация
роли государства привела к архаизации
экономики, ее структурной деградации
и криминализации. Не удалось сформировать
массовый слой мелких и средних предпринимателей.
Условия функционирования этого
самого массового актора экономической
активности из года в год ухудшалась,
что препятствовало росту количества
малых и средних предприятий
и численности, занятых в них работников,
остававшихся практически неизменными
на протяжении 1994-2000 гг.
Тем
не менее, за последнее десятилетие
20 века в России начали функционировать
новые элементы институциональной
матрицы, соответствующие рыночной
экономике: частная собственность
в разнообразных видах, конкуренция,
прибыль. Формируется рынок труда,
цена рабочей силы, отношения свободного
обмена товарами и услугами на рыночных
принципах. И хотя эти элементы рынка
функционируют в локальных средах,
не стали доминирующими, их влияние
на жизнь общества уже очевидна,
и они все больше завоевывают
социальное и экономическое пространство.
Кроме
того, широкое распространение в
обществе, особенно в молодых возрастных
когортах, получает новая система
ценностей, ориентированная на частную
собственность, индивидуальный успех,
либеральные свободы. Соответственно,
и профессиональная подготовка молодежи
стала более приближена к потребностям
современного этапа развития рыночной
экономики в России, ее отраслевой
структуры. Десятилетие реформ сформировало
потенциал инновационного поведения
в новых экономических условиях,
которые еще далеки от стандартов
западного рыночного общества и
отражают ситуацию, сложившуюся в
России. В то же время большая
часть населения, особенно среднего
и старшего возраста, заметно хуже,
чем молодежь, приспособилась к общественным
изменениям и существует в режиме
выживания и неуверенности в
своем будущем.
Направления
дальнейшей трансформации социальной
стратификации напрямую связаны
с тем, несколько будет выдержан
провозглашенный на рубеже веков
новый курс на централизацию властных
функций, усиление роли государства
в проведении либеральных экономических
реформ и в защите слабых социальных
слоев. Эти задачи изначально противоречивы
по методам своего решения. При этом
речь идет, прежде всего о самых
неотложных мерах, которые не были, а должны
бы были быть реализованы уже на первом,
так называемом либеральном этапе реформ.