Развитие государственной системы помощи детям

   В 1811 г. предпринимается попытка заменить тайный прием детей иными формами их устройства. К этому времени идея И. И. Бецкого о создании «третьего сословия» потерпела крах. В безродных, ничем не обеспеченных гражданах, виделся ненужный государству пролетариат. Теперь главным ориентиром в определении судьбы воспитанника стала передача его в крестьянскую семью для подготовки сельского сословия. Поскольку в России с 1811 г. все чаще практиковался способ передачи детей-сирот на воспитание в семьи (особенно крестьянские), в 1828 г. принимается Закон о воспрещении дальнейшего открытия воспитательных домов в губерниях. Этому также способствовала и высокая смертность в воспитательных домах. Чтобы удержать родителей от передачи детей в Воспитательный дом, в 1837 г. специально высочайшим указом было повелено всех детей из приютов отправлять в деревни «с воспрещением их обратного поступления» в это заведение. Но при желании мать могла за вознаграждение воспитывать своего ребенка до трех лет, после чего всякая выплата ей прекращалась. Закон 1828 г., по существу, уничтожил тот порядок устройства покинутых детей, который был введен в XVIII в. Однако по мере роста фабрик, заводов, введения общей воинской повинности проблема устройства детей, оказавшихся сиротами, становилась все более острой. Поэтому продолжали создаваться различного рода детские учреждения, но под другим названием (приют, ясли и др.), и, главным образом за счет частной благотворительности, При решении вопросов, связанных с положением крепостных крестьян, не остались без внимания относящиеся к призрению детей. В «Общем положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» (1861 г.), на крестьянские общины возлагалось обязательное отправление и такой мирской обязанности, как призрение круглых сирот (ст. 179 п.6.). Таким образом, «Общее положение...» узаконивало древний русский обычай всем миром призревать тех, кто нуждался в помощи со стороны общества.

   С 1864 г. государственное призрение  сирот осуществлялось в двух направлениях: Ведомством императрицы Марии, в ведении которого оставались столичные и губернские воспитательные дома, а также земством на местах. С 18 декабря 1890 г., в воспитательные дома (московский и петербургский) принимались незаконнорожденные, а также подкинутые дети в возрасте до одного года и дети нуждающихся матерей, при этом без соблюдения какой бы то ни было тайны. Брали их на «призрение и временное кормление». Окрепшего ребенка затем отдавали на воспитание в деревню (патронаж) за определенную плату в соответствии с возрастом ребенка. Деятельность земских учреждений по призрению детей-сирот во многом зависела от местных условий. В основе их работы лежали свои положения, уставы и правила. В одних местах приюты не учреждались и ребенок-сирота немедленно отправлялся на патронаж в деревню, в других подкидыши призревались при родильном отделении губернской больницы, в богадельне, а затем отдавались на воспитание бесплатно или за вознаграждение. В некоторых губерниях детских приютов вовсе не было и детей отвозили в Московский воспитательный дом. Там, где была развита промышленность, «приюты создавались при родовспомогательных заведениях для подкидышей и сирот фабричных рабочих». Существовали они отдельно и самостоятельно от губернского земства. В некоторых губерниях вводилось поощрение усыновления детей. Воспитатель-усыновитель получал 5 рублей в месяц до достижения воспитанником 12 лет. На имя последнего в сберегательную кассу вносилось по 2 рубля в месяц. Расходы, связанные с выплатой различных пособий, несли преимущественно губернские земства.

Особенности социального призрения отдельных категорий населения.     7.1. Особенности развития детского призрения в истории России    7.1.1. Сиротство как общественное явление на Руси.

   Сиротство как общественное явление на Руси имеет многовековую историю. Еще в период создания Российского государства началось формирование системы мер по социальной защите детей-сирот. Охрана их прав во многом зависела от религиозных обычаев и установленного общественного порядка тех времен. Каждая общественно-экономическая формация по-разному защищала ребенка-сироту в зависимости от уровня своего развития. Судьба детей-сирот издавна решалась на Руси путем так называемого призрения. Причем, с этим понятием ассоциировалось прежде всего устройство подкидышей, незаконнорожденных. Именно они составляли контингент отвергнутых детей, от которых родители пытались избавиться любым путем. Сиротами, говоря о детях, с древнейших времен называли детей бедных крестьян- общинников (X—XIV вв.). Позднее термин «сирота» стал вытесняться термином «крестьяне» (в древнейших актах и грамотах), а в XIV — начале XVIII вв. в обращении к правительству и феодалам «сирота» стало самоназванием не только крестьян, посадских людей, стрелецких и солдатских жен, а также детей. С ростом капиталистических отношений в России к сиротам уже относились дети рабочей бедноты, разорившихся крестьян и ремесленников, а в периоды социально-политических потрясений (крестьянских восстаний, революций и войн) — дети солдат, революционеров, «бунтовщиков» и т. п. Понятие «сирота» в советское время определялось как «ребенок или несовершеннолетний, у которого умер один или оба родителя», фактически же с конца 60-х — начала 70-х гг. речь идет о таком антиобщественном явлении в России, как социальное сиротство, опасность которого становится все более очевидной: число детей-сирот по причинам отказа от них со стороны родителей растет с каждым годом. Историю развития детского призрения в России, вероятно можно начать (за отсутствием других исторических документов), со времен Великого князя Владимира Святого, положившего начало христианизации Руси. Именно он, по крайней мере, это засвидетельствовано в летописях, поручил призрение над сиротами духовенству и сам «раздал сиротам, убогим и странникам великую милостыню». Его приемник, Великий князь Ярослав Мудрый, учредил сиротское училище, где призревал и обучал на свои средства 300 юношей. В Киевской Руси призрение детей-сирот было либо частным делом князя (как наиболее богатого и могущественного человека), либо возлагалось на церковь, которая уже по одному своему учению и наличию у нее значительных материальных ресурсов должна была заниматься этим, а благотворительность в отношении неимущих, особенно детей, рассматривалась как высшая богоугодная акция, вытекающая из духовных побуждений того времени. Ко времени Ивана Грозного призрение бедных и страждущих, куда в первую очередь входили дети-сироты, уже начало входить в круг задач государственного управления, осуществляемого с помощью тогдашних административных учреждений - приказов. Попечение о них также продолжало осуществлять большинство монастырей и частными лицами. В период «Смутного времени» (начало 17 века) правительство Бориса Годунова особенно заботилось о вдовах и сиротах, причем без различия их подданства и вероисповедания. Как указывается в летописи Борис Годунов «не щадил никаких средств и ежедневно раздавал в Москве огромные деньги бедным».

   Деятельность  советской власти по решению проблем детства.

   С насущной проблемой массового сиротства и беспризорничества, острейшей необходимостью государственного устройства, содержания и воспитания детей-сирот и детей, лишившихся попечения родителей, послереволюционная Россия столкнулась уже в первые годы советской власти. Декретом СНК РСФСР от 9 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних» детские дореволюционные приюты и сиротские дома преобразовывались в государственные детские дома и передавались в ведение специально созданных комиссий. В 1917—1918 годах детские дома находились в непосредственном подчинении Народного Комиссариата социального обеспечения, а с 30 мая 1918 г. передавались в ведение Наркомата просвещения (специальным декретом СНК). Отныне все дети России признавались детьми молодого советского государства и находились под его защитой. Начала реализовываться возникшая еще в конце 19 века идея о том, что социальное обеспечение детей должно быть всецело передано в веденье государства. Более того, в теоретических трудах Н. Крупская и А. Коллонтай эта идея доводилась до крайних пределов: по их мнению, государство должно было взять на себя воспитание и материальное обеспечение всех без исключения детей, чтобы освободить их от влияния семьи и создать новый тип людей, способных создать коммунистическое общество. Примечательно, что советская власть пыталась на практике реализовать эти утопические идеи, взяв на себя заботу о детях.

   В феврале 1919 г. в РСФСР был основан  Государственный совет защиты детства, главном функции которого являлось изыскание средств для содержания детских домов. Значительную помощь этим учреждениям оказала созданная в 1921 г. при ВЦИК комиссия по улучшению жизни детей во главе с Ф.Э.Дзержинским. В задачи комиссии входило: оказание помощи продовольствием, жильем, топливом, одеждой учреждениям, ведающим охраной жизни и здоровья детей, прежде всего беспризорных; издание законов и постановлений касающихся охраны жизни и здоровья детей; Голод 1921 года в Поволжье внес существенные коррективы в планы работы с детьми. Помимо имеющихся 5 млн. беспризорных, в сфере голода оказалось еще 8 млн. детей, многие из которых потеряли детей. В этих условиях комиссия вынуждена была заниматься только неотложными мерами по спасению детей. Был найден единственный правильный в тех условиях способ - массовое открытие новых детских домов, где дети могли получать хоть скудное, но все же достаточное до выживания питание. Была так же организована перевозка детей из районов голода в другие. Была проделана поистине титаническая работа, но тем не менее беспризорность продолжала носить массовый характер (1922 - 7 млн. беспризорный детей). Детские дома содержали к тому времени 540 тыс. детей, и практически не выполняли ни какой педагогической работы.

   Наряду  с детским домами в 20-е годы существовали и другие государственные интернатные учреждения: детские коммуны и городки, трудовые колонии, пнонердома. Многие педагоги 20-х годов отдавали предпочтение детским домам смешанного типа (школьного и дошкольного возрастов). «Детский дом должен являться частицей жизни, — говорили они, — в жизни же все возрасты связаны и смешаны». Процесс преобразования детских домов (школьного и дошкольного типов) в настоящее время осуществляется именно по такому пути. В школьных детдомах сейчас открываются дошкольные отделения, а в дошкольных детдомах — школьные. В таких учреждениях (семейного типа) появляется высокая ответственность старших воспитанников по отношению к младшим (забота, уход, шефство), да и смягчается сам психологический климат таких, заведений в сторону домашнего воспитания. Нестандартным типом детских учреждений 20-х годов были пионердома. От обычных детских домов школьного типа они отличались стопроцентным пионерским составом — в то время это встречалось нечасто. В пионердома принимали детей с 12 лет, а их количество не превышало в этих заведениях 80 человек. Работа пионердомов строилась по принципу деятельности пионерской организации (создание пионерских звеньев) и носила ярко выраженный политический характер первых революционных лет.

   В эти же годы в зависимости от местных  уровни создавались и детские трудовые (промышленные или сельскохозяйственные) коммуны для несовершеннолетних правонарушителей 12—17 лет. Эти учреждения отличались специфичностью контингента, раздельным воспитанием (девочки и мальчики раздельно) и некоторыми организационными принципами. К ним относились: полное самообслуживание, производственный труд оплата труда подростков в мастерских, частичная, хотя и минимальная, самоокупаемость учреждения.

   К середине 30-х годов детский дом как одна из форм государственного попечения о детях, был признан лучшим типом воспитательно-образовательного учреждения, наиболее отвечающим целям коммунистического воспитания детей того времени, нуждающихся в помощи государства. В годы Великой Отечественной войны с особой остротой встал вопрос об устройстве детей-сирот. В январе 1942 г. было принято постановление СНК СССР «Об устройстве детей, оставшихся без родителей». Основной целью этого постановления было определение основных направлений работы органов государственной власти, партийных организаций по предупреждению детской беспризорности и уменьшению для детей тягот войны. Необходимо было спасти и устроить в детские учреждения сотни тысяч детей, потерявших родителей во время войны. На государственные средства создавались новые детские дома для детей воинов Советской армии, партизан и детей, родители которых погибли (специальные детдома). К концу 1945 г. таких детдомов в СССР было около 120, в них воспитывалось свыше 17 тыс. детей. Создавались для детей, оставшихся без родителей, и детские дома на средства общественности (колхозов, комсомола, профсоюзов, милиции, промышленных предприятий). Кроме того, в годы Великой Отечественной войны был возрожден институт патронирования (передача детей на воспитание в семьи), который был отменен в первые годы советской власти, но распространяется ныне в России. Надо сказать, что россияне в экстремальных условиях (война, экологические катаклизмы, голод) всегда проявляли милосердие по отношению к детям-сиротам. Так, в 1941—1945 гг. гражданами России было усыновлено, взято под опеку и на патроннрование 278 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Несмотря на столь внушительное число детей, взятых в семьи, большинство детей — сирот войны содержалось в детских домах (по России — 400 тыс., по СССР — 600 тыс.) за государственный счет.

   С 1956 г. по решению XX съезда КПСС в СССР начали создаваться школы-интернаты для детей-сирот, детей одиноких матерей, инвалидов войны и труда, пенсионеров, а также детей, родители которых в силу разных причин нуждались в помощи государства.

   В 1959—1965 гг. с учетом местных условий  и возможностей в стране осуществлялось преобразование детских домов школьного типа в школы-интернаты, К сожалению, такая практика преобразования учреждений не оправдала себя. Сейчас происходит обратный процесс преобразования школ-интернатов в детские дома. Детский дом, как и в 30-е годы, вновь становится одним из оптимальных типов государственных учреждений для детей-сирот. Однако меняется его режим работы: детский дом из казарменного учреждения все более становится семейным, теплым домом.