Развитие государственной системы помощи детям

   Развитие  государственной  системы помощи детям.

   Первые  специальные государственные учреждения для детей-сирот были открыты в XVIII веке. Так, в 1706 году Новгородскии митрополит Иов построил за собственный счет при Холмово-Успенском монастыре воспитательный дом для «незаконнорожденных и всяких подкидных младенцев». Дальнейшее развитие сиротские детские учреждения получили при Петре 1, который 4 ноября 1715 г. издал указ, предписывавший устраивать в Москве и других городах России госпитали для незаконнорожденных детей. Причем практиковался «тайный принос младенцев через окно, «дабы приносимых лиц не было видно». Такой способ подкидывания детей, при котором женщина-мать оставалась неизвестной, практиковался и в Европе. Устраивались «сиропитательницы» или «гошпитали» возле церковных оград. В Москве они делались каменными, в других городах деревянными.

   Содержались госпитали частично за счет городских доходов, а также пожертвований частных лиц и церкви. Каждый такой госпиталь вверялся надзирательнице, в обязанность которой входили уход и надзор за воспитанием призреваемых детей, когда же они подрастали, их отдавали в учение мастерству (мальчики) или в услужение в семьи (в основном, девочки). Детей из воспитательных домов, помимо передачи в учение к мастеру или услужение в семьи, раздавали также по деревням в крестьянские семьи. Причем практиковалась эта форма воспитания детей- сирот все шире, особенно в конце XVIII — начале XIX вв. В случае заболевания воспитанников (получения увечий, помешательства), последние могли возвратиться в приюты, как в родительские дома.)

   Петр I начал борьбу и с нищенством как массовым общественным явлением, которое также порождало рост числа бездомных детей. В числе нищенствующих находились и просящие подаяние дети. По Указу от 20 июня 1718 г. ведено было «малолетних нищих и ребят, бив батоги, посылать на суконный двор и к прочим мануфактурам». Процесс роста суконного производства и мануфактур требовал рабочих рук, потому их владельцам было выгодно использовать дешевый труд малолетних детей из числа беспризорных и детей-сирот. В то же время это было основным их средством выживания и пропитания, получения профессии.

   Еще в царствование Петра 1 существующие госпитали и богадельни, где также находились дети-сироты, были переполнены. Отсюда по отношению к безродным детям состоялось распоряжение, чтобы их раздавать на воспитание с вечным за воспитателями закреплением, а достигших 10 лет определять в матросы.

   В период между царствованием Петра 1 и Екатерины II заботы о призрении детей, в том числе сирот, были оттеснены на второй план. В это время созданные госпитали стали закрываться один за другим. Существование системы тайного приема, хотя и привело к сокращению числа детоубийств, но одновременно породило рост числа подкидышей. Отсюда непосильные расходы на содержание этих учреждений и ужасающая смертность находящихся в них младенцев. Екатерина II, находясь под влиянием западноевропейских идей, не оставляет без внимания дело устройства детей-сирот. После восшествия на престол, Екатерина II утверждает «генеральный план» Императорского воспитательного дома в Москве. Автором этого плана был известный государственный и общественный деятель, педагог И.И.Бецкой. 1 сентября 1763 г. Екатерина II издала Манифест «Об учреждении в Москве воспитательного дома с особым гошпиталем для неимущих родильниц». Открытие Московского воспитательного дома состоялось 21 апреля 1764 года, а с марта 1770 г. было разрешено открыть воспитательный дом в Петербурге. По мысли Бецкого, воспитательные дома должны были сыграть огромную роль в обновлении российского общества, многие проблемы которого коренились в негативном влиянии невежественного и зараженного предрассудками старшего поколения на юное. Поскольку в семьях — дворянских, купеческих, крестьянских — такое влияние непреодолимо, так как родители являются естественными воспитателями своих детей, Бецкой возлагал надежды на закрытые государственные учреждения, где молодое поколение будет готовиться к новой жизни в духе лучших идей Просвещения и под руководством гуманных наставников. Разумеется, сироты и брошенные дети подходили для этой цели лучше всего. „Из безродных и бесприютных детей, воспитанных в Воспитательных домах ... надеялись создать в России недостававших третьего чина и нового рода людей", — отмечал автор конца XIX века. Отсюда и важнейшее в крепостной России установление, введенное Бецким для Воспитательных домов — „все питомцы и питомицы, дети их и потомки навсегда остаются вольными и ни под каким видом закабалены или сделаны крепостными быть не могут (до выпуска подростки считались крепостными, зависимыми от воли воспитателя).; имеют право покупать себе дома, лавки, устраивать фабрики и заводы, вступать в купечество, заниматься всякими промыслами и вполне распоряжаться своим имуществом". Некоторые выпускники оставались при доме до 20—25 лет (особенно женатые «на тутошней воспитаннице») и имели право в течение 3-4 лет пользоваться мастерскими, работая на себя за плату. В случае, если питомцы или питомицы воспитательного дома женились или выходили замуж за крепостных, то последние также становились свободными (вольными). Любой человек мог принести младенца в Воспитательный дом, не давая при этом никаких пояснений, кроме одного — окрещен ребенок или нет.

   Воспитательный  процесс осуществлялся с участием главного надзирателя и главной надзирательницы. Первый — муж богобоязненный, честный, трудолюбивый и при том женатый, в воспитании детей искусный, знающий силу в нужнейших мастерствах. Вторая должна была быть честной и разумной женщиной, летами не моложе как от 35 до 40. Она следит за женским полом во всем доме, главным образом за воспитанием младенцев обоего пола от 6 до 7 лет. Все мальчики и девочки в возрасте от 7 до 11 лет обучались в школе, ежедневно по часу в день. С 11 до 14 лет воспитанники дома обучались ряду ремесел (мальчики), а девочки стряпают, хлебы пекут, шьют... в прочих домашних работах упражняются. В 14 или 15 лет воспитанники готовились к выпуску из воспитательного дома, к «совершенному окончанию разных мастерств». Педагогическая программа Бецкого была тщательно разработана и проникнута гуманным отношением к воспитанникам, императрица всецело разделяла его идеи и поддерживала практические шаги главного попечителя Воспитательных домов, но решение столь грандиозной задачи — с помощью попечения о брошенных детях обеспечить Россию просвещенными гражданами — оказалось недостижимым.

   Тяжелой проблемой с самого начала оказалась  детская смертность — кормилиц не хватало, рост числа приносимых младенцев привел к переполнению грудных отделений и, следовательно, распространению инфекционных заболеваний. В 1767 году, например, дело дошло до того, что из 1089 принесенных тогда детей умерло 1075. Чтобы как-то преодолеть ужасающую смертность, опекунский совет признал за лучшее раздачу детей на воспитание по деревням, что несколько поправило положение. Однако даже спустя целое столетие, по официальным данным, в Санкт-Петербургском Воспитательном доме 75% приносимых детей умирало, не дожив до одного года.

   Несмотря  на многочисленные трудности, с которыми сталкивался И.И.Бецкой, значение его деятельности трудно переоценить. Ему принадлежит та несомненная заслуга, что помощь брошенным детям — возможно, самым нуждающимся из нуждающихся — была признана важной задачей государства и общества, несмотря на сильнейшие предрассудки, существовавшие в этом отношении (известны слова одного видного екатерининского вельможи, что таким детям „лучше быть в Москва-реке, чем в Доме").

   Своеобразием  отличался и статус самого воспитательного дома. Он рассматривался как самостоятельное ведомство, находился под «особливым монаршим покровительством и призрением», приравнивался в правах и ранге ко всем коллегиям (министерствам). Императорским рескриптом всем государственным учреждениям предписывалось оказывать воспитательному дому всемерное содействие и помощь «как богоугодному и благочестивому общему государственному учреждению». Воспитательные дома, имея собственную юрисдикцию, были освобождены от пошлин при заключении контрактов, могли самостоятельно покупать и продавать деревни, дома, земли и т.п., заводить фабрики, заводы и др., получать четвертую часть доходов от театров, общественных балов и всякого рода игр на деньги.

   Вскоре, по частной инициативе благотворителей, воспитательные дома открылись в провинциальных городах: в Новгороде, Воронеже и др., учреждались сиротские дома для призрения и воспитания сирот. В эти дома принимались сироты мужского и женского пола, оставшиеся после родителей без пропитания; дети невольников женского пола, находящихся в крепостных работах; осиротевшие младенцы умерших в клинике матерей. В различного рода детских учреждениях (клиниках, родильных отделениях, больницах и т.п.) ребенок-сирота находился до трех лет, после чего его направляли в один из столичных Воспитательных домов.

   Несмотря  на все усилия в области призрения, дела в воспитательных домах пошли плохо. Система «тайного приноса» способствовала увеличению числа питомцев, отчего росла их чрезвычайная скученность, не хватало кормилиц. Отсюда крайне высокая смертность воспитанников. Так, например, в Архангельске из 417 детей, поступивших в местную сиропитатсльницу до годовалого возраста, умерло 377. Из приюта в Смоленске за 20 лет его деятельности из вышел живым ни один человек. Все это вместе взятое, объясняет четко выраженную линию государства на передачу детей на воспитание в семьи. В Указе Екатерины II от 7 ноября 1775 г. «Учреждения для управления губерний» предписывалось Приказу неимущих сирот (ст. 385) отдавать последних «добродетельным людям для содержания и воспитания с обязательством, чтобы предоставить их (сирот) во всякое время Приказу». Причем в ст. 301 Указа говорилось, что ребенок-сирота передается на воспитание и обучение «в общественные для сирых училища.., дабы научился науке или промыслу, или ремеслу, и доставлен был ему способ учиться добрым гражданином». Очень характерно также, что при устройстве детей соблюдался принцип их сословной принадлежности. Так, дети ремесленников передавались для научения ремеслу, торговых — для обучения торговле, а «всяких иных сирот — для научения или прокормления по их полу, роду или состоянию».

   Таким образом, по указу царицы, сиротскими домами ведали приказы общественного призрения, которые «цедили за призрением и воспитанием сирот, оставшихся после родителей без пропитания». В царствование Екатерины II имело место одно существенное нововведение. Если раньше незаконнорожденные подкидыши закрепощались путем их закрепления за воспитателями, чьими крепостными они становились (Соборное Уложение царя Алексея Михайловича, 1649 г.), то теперь они стали поступать до совершеннолетия в ведомство приказов общественных учреждений, а затем делались вольными. Их причисляли к государственным селениям, заводам и промыслам по рассмотрению казенной палаты и по собственному их желанию. 12 ноября 1796 года, сразу после начала нового царствования, Мария Федоровна была поставлена „начальствовать над воспитательным обществом благородных девиц", и, проявив большую энергию, смогла привлечь для него много пожертвований. Уже в начале следующего, 1797 года императрица выступила с особым мнением о преобразовании работы общества, причем настаивала на более жестком сословном разделении воспитанниц. Павел утвердил предложенный супругой проект 11 января 1797 года. С тем, чтобы как-то предотвратить подкидывание детей, Павел 1 издал указ о выдаче пособия бедным матерям, которые не могли воспитывать детей собственными средствами. Однако желающих получить это пособие «являлось такое множество, что пришлось прибегнуть к сокращению расходов». Тем не менее в 1807 г. было учреждено так называемое «городское воспитание». Матери предоставлялась возможность за определенную плату воспитывать своих детей дома до достижения ими семилетнего возраста

  С Воспитательным домом  связано также  начало российской практической коррекционной педагогики. В составе Дома в 1806 году появилось  училище глухонемых - первое в России учебное заведение для детей-инвалидов. Здесь сформировались первые русские сурдопедагоги, были созданы первые отечественные труды по сурдопедагогике.

  В 1864 году была создана  учительская семинария  для деревенских  питомцев Воспитательного дома, которые должны были стать учителями народных училищ. В 1868 году для девушек учредили женское училище с классами фельдшериц, учительниц сельских школ и воспитательниц детских садов. Так была заложена основа российского дошкольного воспитания. В эти годы впервые в России в округах Воспитательного дома были устроены детские ясли для присмотра за детьми. В новых детских учреждениях успешно работали выпускницы Воспитательного дома. В 1803 году в Москве и Петербурге появились «вдовьи дома» для бездетных вдов офицеров русской армии, которые занимались уходом за больными. Позже на этой основе возникли Общества сестер милосердия. Сеть благотворительных и просветительских обществ под непосредственным руководством императрицы расширялась, в каждом учреждении были созданы советы.

  В устройстве судьбы сирот проявился  в полной мере организаторский талант второй супруги императора Павла 1 Марии Федоровны. После того как Павел стал императором, Мария Федоровна была назначена им «начальствовать над воспитательным обществом благородных девиц», а позже и над воспитательными домами. Мария Федоровна была «министром благотворительности», так как особенно заботилась о вдовах, сиротах, слепых и глухонемых. В декабре 1797 года Мария Федоровна пишет доклад императору о работе воспитательных домов и приютов. В нем есть такие строки: «Первый предмет, обративший на себя мое внимание, это дети». Она предлагает отдавать младенцев из воспитательных домов на воспитание в «государевы деревни» крестьянам «доброго поведения», но отдавать только после того, как малютки немного окрепнут. И главное, после оспопрививания. Мальчики могли жить в приемных семьях до 18 лет, девочки — до 15. Как правило, выросшие дети вступали в браки в деревне, а вообще их будущее устраивайтесь органами общественного призрения. Так было положено начало воспитанию сирот в семьях, первые попытки которого уже осуществлялись при Екатерине II. За воспитанием детишек в крестьянских семьях был установлен надзор. Инспекторов, объезжавших деревни, Мария Федоровна выбирала очень строго. Но этим не довольствовалась — лично просила крестьянок-воспитательниц беречь «ее деток» и поощряла их подарками и денежными наградами. Деятельность Марии Федоровны не ограничивалась только распределением покинутых детей по крестьянским семьям. При ее содействии были открыты педагогические классы при воспитательных домах и гувернантские классы в женских институтах, которые готовили учительниц и гувернанток. Открыли и музыкальные классы для подготовки учительниц музыки. Надо сказать, что на все свои начинания императрица давала собственные средства, всего более миллиона рублей.