Ф.Крамер в своих экспериментальных исследованиях  показывает, что наиболее распространенными в дошкольном возрасте способами снижения эмоциональной напряженности являются отрицание и смещение. Немного позднее, в школьном возрасте, к этим психологическим защитам присоединяется еще одна — проекция, занимающая свое доминирующее положение среди защит у подростков. Таким образом, можно усмотреть определенную динамику отдельных эгозащитных механизмов, что действительно подтверждает правомерность выделения среди различных психологических защит онтогенетически наиболее ранних, формирующих группу так называемых примитивных защит. Представляется наиболее эвристически ценным подход к классификации психологических защит, основанный на представлении о связях конкретных эмоций и специфических эгозащитных механизмов, авторы которого — известные американские психологи Р. Плутчик и X. Конте. Их безусловная заслуга заключается не только в разработке исследовательского инструмента изучения психологической защиты — опросника «Life style index» («Индекс жизненного стиля») (Plutchic R., Kellerman H., Conte H., 1979), — но и в теоретической проработке вопроса содержания психологических защит.

       Этому разделу психологии немногим более 20 лет, однако он до сих пор неизвестен широкой публике. «Life style index» позволяет измерять частотность использования каждой из восьми отдельных психологических защит. В своих работах авторы исходят из представлений о использовании психологических защит в качестве особого механизма, действующего по принципу отрицательной обратной связи, включение которого имеет результирующий эффект в виде ослабления излишне интенсивной эмоциональной реакции в целях сохранения своего образа «Я» постоянным, с одной стороны, с другой — в целях поддержания социально адекватных отношений. В концепции рассматривается восемь основных эмоций, присущих всем людям, как консервативных способов поведения в конкретных, постоянно повторяющихся ситуациях и соответствующих им восемь вариантов психологической защиты. Константное поведение в определенных социальных ситуациях с интенсивным использованием одной и той же психологической защиты приводит к искажению характера субъекта с формированием определенных устойчивых черт личности, лежащих в основе акцентуаций, и при увеличении поведенческого консерватизма перерастающей уже в явные психопатологические варианты поведения. Данная схема связей эмоций с психологической защитой, с акцентуацией и психопатологией неоднократно изучалась как авторами опросника, так и его последователями в других странах, в том числе в России.

       Базисные  эмоции, наиболее тесно связанные  с внешними и внутренними конфликтами и, следовательно, наиболее конфликтогенные, следующие: страх, удивление, уныние, отвращение, гнев, радость, принятие, предвосхищение. Среди них четыре чисто отрицательные эмоции, чья экспрессия всегда вызывает повышение вероятности либо внутреннего, либо внешнего конфликта: страх, уныние, отвращение и гнев. Положительными эмоциями, которые только при сверхэкспрессии грозят субъекту неприятностями, являются радость и принятие. Удивление (или более сильный чувственный вариант — изумление) и предвосхищение (или более слабая и неопределенная форма — ожидание) имеют амбивалентные характеристики, т.е. в зависимости от ситуации они переживаются либо как отрицательные, либо как положительные чувства. Очевидно, что в списке базисных эмоций преобладают отрицательные эмоции, что, в общем-то, согласуется с представлением о большей эволюционной значимости и большей истории формирования негативных переживаний и их более выраженной конфликтогенности.

       На  первый взгляд парадоксальным кажется  необходимость регуляции положительных эмоциональных реакций. Разрешение этого парадокса находится в плоскости личность — социальная роль — адекватность социального поведения. Вероятно, в истории цивилизации и окультуривания человека, в процессе социогенеза, избыточная энергия положительных эмоциональных состояний при сексуальных отношениях и потреблении материальных благ стала социально порицаемой. Это могло произойти при переходе от языческих религиозных культов к монотеизму, прежде всего — христианству. Религиозная этика запрещала открытое выражение чувственных удовольствий, и страх оказаться социально неадекватным и (или) порицаемым заставлял выработать интрапсихические механизмы регуляции сексуального и потребительского поведения. Психологические защиты являются первичным механизмом регуляции интрапсихического конфликта эмоций: одной из восьми базисных и тревоги, возникающей всегда в том случае, когда прошлый опыт уже содержит информацию об обязательных отрицательных последствиях открытого и независимого от ситуации выражения своих чувств.

       На  основании этой точки зрения можно  предположить, что мораль и религиозное воспитание — основные социальные факторы, обусловливающие формирование психологической защиты. Специфика же форм защитных процессов зависит в первую очередь от тех базисных эмоций, которые субъект чаще всего испытывал. Примитивные психологические защиты, которые формируются в жизни каждого человека первыми (вытеснение, отрицание, смещение и регрессия), регулируют переживание, экспрессию и поведение на базе следующих эмоций: регрессия — удивление, замещение —гнев, отрицание — принятие, вытеснение — страх. Частое переживание этих эмоций и использование соответствующих защит должно лежать в основе следующих черт личности:

       1) регрессия — удивление — наивность  и непоследовательность;

       2) замещение — гнев — агрессивность;   

       3) отрицание — принятие— социабельность и доверчивость;

       4) вытеснение — страх — неуверенность в себе и тревожность.

       К примитивным защитам Р. Плутчик с соавторами относят и проекцию, которая, по мнению некоторых авторов (Ф. Крамер), принадлежит к высшим защитам в связи с очень сложным когнитивно-эмоциональным механизмом, действующим в виде проекции. Так или иначе, проекция регулирует эмоцию отвращения, которая формирует подозрительность как черту личности.

       Все без исключения авторы к высшим психологическим  защитам относят компенсацию в связи с переживанием уныния и тоски и депрессивностью как чертой личности, реактивное образование в качестве производного от эмоции радости и определяющей такую черту личности, как общительность, и интеллектуализацию, производную от чувства предвосхищения и регулирующую такие черты личности, как рациональность и любознательность.

       Гораздо менее изучены соотношения психологических  защит и конкретных мотиваций, хотя, из представлений 3. Фрейда, его последователей и большинства современных исследователей, основная причина включения эгозащитных механизмов — конфликт желаний субъекта с возможностями их удовлетворения в конкретном социальном мире или интраперсональный конфликт мотиваций.

       Вероятно, связи между конкретными побуждениями и определенными психологическими защитами более сложны, опосредованны социальным опытом человека и зависят от того, какую позицию занимает конкретная мотивация в иерархической системе мотиваций. Вследствие этого положения, соотношения между мотивацией и психологической защитой связаны с субъективной значимостью интересов, ценностей и мотивов, формирующихся на базе фрустрируемой мотивации. Практика психотерапии, психоанализа накопила достаточно убедительные свидетельства работы совершенно различных психологических защит по поводу фрустрации одной и той же потребности у различных людей. Можно допустить, что каждый человек в ситуации фрустрации доминирующей мотивации пользуется определенными наборами психологических защит в зависимости от значимости ситуации и своих типологических особенностей, определяемых темпераментом и иерархией мотиваций. Исходя из этого, вероятно, у каждого человека существует своя иерархическая система отдельных защитных процессов.

       Осложняет проверку этой гипотезы, прежде всего  то обстоятельство, что до сих пор неизвестно точное количество отдельных эгозащитных механизмов и вследствие этого не существует окончательного представления о содержании наиболее популярных психологических защит. Относительно постоянным набором защитных процессов, встречающихся в большинстве работ и описанных у ряда авторов, является набор из восьми эгозащитных механизмов, в частности в различных работах Р. Плутчика с соавторами. Этими наиболее изученными защитами, конечно же, не исчерпываются все возможности душевного успокоения, а также способы ухода от реальных внешних и внутренних конфликтов. Кроме того, в самом списке (подавление — вытеснение, регрессия, замещение, отрицание, проекция, реактивное образование, компенсация, рационализация — интеллектуализация) существуют образцы психологических защит, которые действительно представляют отдельные автономные способы снятия эмоционального напряжения и сохранения своей Я- концепции (например, замещение, регрессия и реактивное образование). Остальные же либо под одним названием содержат различные формы защитного поведения (пример тому — отрицание и проекция), либо объединяют вообще разные по существу способы снижения эмоционального напряжения. Например, существует серьезное противоречие во взгляде на высшие психологические защиты — интеллектуализацию, рационализацию, сублимацию и изоляцию. Вызывает возражение их недифференцированное рассмотрение, что представлено в работах Р. Плутчика и его соавторов, в которых в список высших защит включается то рационализация, то интеллектуализация.

       Заключение

       Обобщая результаты проведенного исследования механизмов психологической защиты, можно сделать следующие выводы:

       1) механизмы психологической защиты  не являются изолированными друг  от друга, а выступают взаимосвязанно, структурированно;

       2) характер психологической защиты определяет уровень благополучия, адаптированности личности;

       3) активность исследуемых защитных  механизмов различна и не является  неизменной на разных возрастных  этапах;

       4) полученные результаты позволяют  объединить, обобщить ряд данных, полученных другими исследователями.

       К понятию психологической защиты обращаются исследователи, представляющие разные психологические школы и  направления. При этом можно отметить некоторое предвзято негативное отношение к этому вопросу, что  связано, на наш взгляд, с его психоаналитическим происхождением. Понимание, раскрытие феномена идет, прежде всего, через противопоставление психоаналитической концепции. В результате, с одной стороны, оно жестко привязывается к общепсихологической концепции, в рамках которой работает исследователь. Однако в действительности в трактовках сущности и механизмов психологической защиты разных авторов используются многие элементы психоаналитической теории защиты.

       Большое количество разноречивых взглядов, подходов затрудняет формирование четкой методологической базы, способствует накоплению трудно сопоставимых экспериментальных данных. Вследствие этого использование понятия психологической защиты в практике становится крайне сложным. Тогда как в работе с психосоматическими, а также психическими заболеваниями, оно должно занимать ведущее место. Но, прежде всего, следует отметить, что защитные механизмы представляют собой особенности функционирования нормальной психики, так как одной из главных их функций является сохранение самоуважения, поддержание сильного, позитивного чувства собственного Я.

       Таким образом, потенциальные возможности  феномена психологической защиты являются изученными лишь в незначительной степени, и соответственно, слабо используются в практике. При этом, как показывает исследование выборки участников локальных войн, защитные механизмы являются одним из факторов адаптационного симптомокомплекса личности.

       Исходя  из полученных результатов, были сделаны  следующие выводы:

       1. Психологическая защита личности, функционирующая в виде разнообразных защитных механизмов, имеет структурный характер и представляет собой определенный симптомокомплекс, включенный в общую систему личности.

       2. Система психологической защиты является генетически относительной, что позволяет проследить динамику защитных механизмов личности в процессе социализации.

       Список  используемой литературы

       1. Айзенк Г., Вильсон Г. Как измерить  личность / Пер. с англ. М.: "Когито-центр", 2004

       2. Алейникова Т.В. Психоанализ Ростов н/Д.: Феникс, 2000

       3. Артемьева Е.Ю., Мартынов Е.М. Вероятностные методы в психологии. М. 2003

       4 Березин Ф.Б., Мирошников М.П., Рожанец Р.В. Методика многостороннего исследования личности. М. 2002

       5. Блейхер В.М., Бурлачук Л.Ф. Психологическая диагностика интеллекта и личности. М.,2001

       6. Бодалев А.А., Столин В.В. Общая психодиагностика. СПб., Речь, 2003.

       7. Клонингер С. Теории личности. Познания человека. М.,2005

       8. Леонгард К. Акцентуированные личности. К., Вища школа , 2-е изд.: Ростов-на-Дону, Феникс, 2000.