Психоанализ и философия феминизма как формы дискурса сексуального

Новые фигуры сексуальности  оказываются продуктами психиатрического воображения, за ними нет реальных тел  патологии, они — фигуры языка  определенного дискурса, на которые, однако, в течение многих веков люди Запада реагировали как на реальных персонажей греха и позора.

Замысел Фуко: представить  современное западное общество тотально перверсивным, но это значит приписать  власти функцию тотального присутствия  в социальном теле. В теории Фуко коннотация приобретает несколько иной оттенок: сексуальные практики больше не ограничены «биологической оболочкой», они переходят на уровень более социальный, помимо желания самого секса появляется и желание обладать самим сексуальным объектом, т.е. воздействовать на него, иметь над ним власть. Диспозитив создаётся искусственно, для более удобного управления желаемым объектом.

Власть сама давно  стала объектом удовольствия, и в  силу этого субъектом удовольствия, именно властью удовольствие производится, испытывается, распространяется и обожествляется.³

Позднее, при  интерпретации  Фуко античной  и патрицианской  эстетики, он создал свои три эстетики, которые опираются на очевидность  достижения каждым индивидом постоянства  жизненных удовольствий: заботу о  себе. Это вполне понятно, потому что забота о себе, по мнению Фуко, становится на первый план в обществе. Первая- андрогинная и революционная, «садистическая» или «дионисийская», оперирует болью как инструментом новых телесных познаний и наслаждений, она сфокусирована на исполнении желания и стремится достичь высшего, оргиастического наслаждения (опора на генитальную сексуальность), более того, она стремится добиться захвата тела другого, его подчинения в качестве сексуального объекта как недостающей части генитального аппарата (настоящая жажда тотальной власти над объектом). Вторая, уравновешенная, патрицианская по своему происхождению, консервативная эстетика удовольствия, — достойная забота о себе как цель жизни, отстраняющая боль как оборотную сторону удовольствия. Боль не входит в экономию удовольствия, все подчинено и соразмерено мерой. ⁴Могу подметить, что описание эстетик совпадает с характерными чертами временными рамками, откуда они берут своё начало.  И третья — это уже эстетика совершенно иного типа, трансформационная, почти транссексуальная, поскольку в ней идет речь не о «сексуальном чувстве», но о развитии «чувства тела». Здесь рождается утопия о тотально эротизованном теле (без опоры на генитальную сексуальность). Таким образом Фуко считал, что жить- это измерять проживаемое соответствующими мерами удовольствия.⁵

1.3. Специфика  понимания сексуальности у Ж.  Бодрийяра.

Бодрийяр иначе оценивал стратегию и тактику власти по отношению к сексуальности. Прежде всего он не переоценивал «волю к знанию». Он делает уклон, на политическое владение, власть через контроль сексуальности , что даёт ещё большее различие между денотатом и коннотацией. Теперь удовольствие доставляет не просто обладание объектом, не просто контроль над ним, на первый план выступает обладание множеством объектов, жажда политической власти. Манипулирование и  обладание происходит за счёт манифестаций истин о сексе.  Для него манифестация истины о сексе — скорее ширма, чем настоящая деятельность власти. Да, существует институт медицинского контроля за патологиями сексуальности, в основе которого лежат морально и политически устаревшие догмы, существует достаточно широкий слой разного рода психоаналитиков и консультантов, которые советуют и рекомендуют, как «правильно» заниматься сексуальной деятельностью, и избавляют от разного рода сбоев и аномалий. Однако ни медицинско-судебный контроль, ни «биовласть», осуществляемая с помощью специалистов, не составляют орудие порядка сексуальности. Как и во всем, современное общество, по сравнению с классическим, являет собой картину хаоса и упадка. Он говорил, что сексуальный дискурс создается в подавлении, именно подавление говорит о сексе лучше, чем любой другой дискурс. В подавлении и только там секс обладает реальностью и интенсивностью, так как только заточение наделяет его силой мифа. Его освобождение — это начало его конца.⁶

Итак, авторы пишут, что сексуальность определяет поведение человека ещё с детства, начиная с воспитания сексуальности в семье и заканчивая контролем в обществе и политике. Я считаю, что это может быть связано с тем, что сексуальность заключает в себе как биологическое, так и социальное начало, обладает и теми и другими характеристиками. Инстинкт размножения устремляет человека на половые контакты, а общественные стереотипы и  установки диктуют какова сексуальность есть, т.е. её проявление, её образы  и т.д. Главное различие авторов в ракурсах рассмотрения сексуального: Фрейд рассматривает сексуальное через психосексуальные фазы развития, Фуко-  как измерения проживаемой жизни через «плотское» удовольствие, движущее людьми, а Бодрийяр как средство манипулирования государства народом. Скорее всего это связано с тем, что у Фрейда было достаточно тяжёлое детство, которое он прожил в «венском гетто», где ещё в молодости мог наблюдать половое и социальное становление и замечать отклонения от нормы. Фуко же рос в достаточно стабильной и комфортной обстановке , был человеком  широких и свободных взглядов на сексуальные отношения, возможно именно по этому он рассматривает жизнь как череду измеримых наслаждений. Что касается Бодрийяра, возможно на него повлияло время постмодерна, которое характеризуется множеством политических конфликтов и частых разногласий граждан и государства. Таким образом, по мере развития идей авторов само образное значение начинает в той или иной мере расходиться со своим денотатом. Если У Фрейда сексуальные практики олицетворяют получение физического удовольствия, то у Фуко это уже переходит в моральное удовлетворение от права обладание объектом целиком, а у Бодрийяра вообще речь идёт от получения удовлетворения от политической  власти, путём регламентирования сексуальности.

Хочу подметить, что  в своих работах авторы придают  большое значение активному мужскому началу, а именно большое внимание уделяется доминирующему положению фаллоса.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Сексуальное в философии феминизма.

Сексуальность- частая тема для обсуждения и рассуждения и у феминистов. Например, работы С.Бовуар, А. Джаггар, Л. Иригарэ и других феминистов рассматривают сексуальное с разных ракурсов, направлений феминизма, таких как субъективистский, либеральный, социалистический, марксистский и другие. Представители феминизма пытаются рассмотреть сексуальное как форму взаимодействия между полами¸ чаще как взаимодействия неравного и в некоторых моментах принудительного.

2.1. Специфика понимания сексуальности у С. Бовуар.

Так французская писательница-философ С.Бовуар- писательница «Второй волны» феминизма является представительницей либерального феминизма. Бовуар пишет, что общество позиционирует мужское (маскулинное) как позитивную (правильную) культурную норму, а женское (феминное) как нечто негативное, отклонение от нормы, как Другое. Она выявляет это на примере общих биологических, социально-философских, психоаналитических теорий, а также литературных произведений, а так же  показывает, что над всеми аспектами социальной жизни и мышления доминирует отношение к женщине как к Другому. Позднее эта культурная норма принимается женщинами в процессе их социализации.⁷

В её концепции Другого  говорится, что различия, возводимые в культ традиционной гендерной  культурой, - это метафоры для обозначения  иных или якобы иных форм жизни. Группа, обозначаемая как "другая", свидетельствуется  как "неполноценная" и лишается не только права на "равенство", но и права безнаказанно оставаться "другой", то есть жить иначе во всех отношениях (физическом, духовном и психическом отношениях) по сравнению с группой, которая устанавливает культурные нормы и ценности, т.е. мужской (правильной). Это так называемая «Теория мужского заговора», которая рассказывает, что якобы некогда мужчины решили, что будут во всех отношениях доминировать над женщинами и пустили слух о своём превосходстве в мир, но после некоторого времени и женщинам пришлось приять это как данность.⁸

Секс выступает на первый план, как одна из форм доминирования. Мужчины, как носители дарующего  жизнь семени, могут диктовать  свои правила в культуре, политике и даже в постели, женский же удел- покорно соглашаться. Секс является одной из форм насилия для женщин. Женщина и женская сексуальность, считаясь в соответствии с нормами патриархальной культуры, принимается как созданная мужчинами и для мужчин, иначе говоря  для того , чтобы быть объектом восприятия мужского сознания, которое выражает активное и первичное начало. Термин  «сексуальная политика» – это парадигма социальной власти, и подобно социальной, сексуальная власть контролирует индивидов как через прямое насилие, так и средствами культуры (прежде всего, через систему социализации). Сексуальная политика, пишет Бовуар, есть способ контролирования женской индивидуальности  в соответствии с правилами патриархата. Нетрадиционное понимание политики, по которому  личностная сексуальная жизнь является сферой приложения власти и подавления, ложится в основу лозунга феминизма – «личное есть политическое». Под данным ракурсом всё сексуальное рассматривается, как форма власти и доминирования мужчин над женщинами. Таким образом, денотаты сексуального, секса и фаллоса приобретают негативный оттенок, рассматриваясь как части сексуальной политики мужчин по управлению женщинами.

2.2. Специфика  понимания сексуальности у А.  Джаггар.

Алисон Джаггар, приверженица социал-феминизма и марксистского  феминизма, рассматривает дискурс сексуального под несколько другим ракурсом.  Работая, она обращает свое внимание на разработку понятия "отчуждение", сравнивая его со смыслом понятия «отчуждения» в экономической теории К.Маркса. У неё женская сексуальность принимает значение товара, формируемого для обмена и пользования у мужчин. Автор пишет, что женщины испытывают отчуждение своеобразным, гендерным способом. Джаггар анализирует отчуждение женщин путём рассмотрения практик сексуальности, материнства и интеллектуальности. Она пытается нам показать, что точно как рабочий отчужден от продуктов своего труда у Маркса, женщина отчуждена от продукта своего труда - от собственного тела. Женщина только говорит, что она и одевается, и красится,  и следит за собой для себя, на самом же деле она формирует и обихаживает свое тело для мужчины. Более того, как рабочий отчуждается от своего тела, которое позже становится просто его вещью, так и женщина отчуждается от своего тела, которое становится объектом как для нее самой, так и для мужчины. И, наконец, как рабочие соревнуются за лишнюю копейку, так и женщины соревнуются за каждый мужской взгляд и одобрение.⁹

2.3. Специфика  понимания сексуального у Л.  Иригарэ.

В философской концепции  женской субъективности работала Люси Иригарэ прослеживается жёсткий протест против фалоцентризма. Концепция состоит в том, что с помощью понятия «женская сексуальность» она пытается преодолеть традиционный бинаризм философского мышления. В нём все проявления женщины, в том числе и сексуальное, воспринимаются как негативное. Задача философии сексуальности Иригарэ в том, чтобы разорвать мужские стереотипы и дать женское начало в культуре.

Женская сексуальность  по Иригарэ понимается  как избыточная по отношению к фалоцентристской культуре, поэтому пересмотр женского и феминного в независимых от мужской культуры понятиях требует, по ее мнению, действительной реорганизации сексуальной, лингвистической и социо-символической систем, а также самого желания в терминах не нехватки, но позитивности и на основе создания собственной и независимой генеалогии женщин. Она разрабатывает новые направления феминистского проекта женской сексуальности: 1) культурный анализ репрезентаций материнского в культуре и отношений мать/ребенок вне пределов мужского авторитета и власти; 2) адекватные репрезентации и конструкции автономной женской субъективности, сексуальности, телесности и морфологии.

В книге «Пол, который не одинок» ¹⁰ Иригарэ доказывает, что патриархатное подавление женского либидо в традиционной культуре заставляет нас забыть о его сущностной множественности и гетерогенности. Она также доказывает, что только женский способ существования способен отобразить нерепрессированное либидо, которое не поддается традиционным гендерным маркировкам и определениям. Если мужская сексуальность концентрируется на одном единственном объекте желания — фаллосе, то в противоположность ей женская сексуальность, реализуется через множество сексуальных кодов и органов. Она пишет, что

мужское и женское  в культуре  настолько два разных порядка реальности, что только властная патриархатная логика сводит их воедино для того, чтобы легче манипулировать женским либидо.

Иригарэ определяет женскую  сексуальность через метафору «двух  губ», которые нельзя определить как  «две» в строгом смысле понятия  «двух»: они есть одно и два одновременно, ведь никогда не понятно, где заканчивается одна и начинается другая идентичность. Другими словами, женщина, по мнению Иригарэ, всегда «больше, чем одно». Такая конструкция субъективности не требует ничего внешнего (ничего «другого») для своего осуществления и удовлетворения и подразумевает децентрализацию фаллоса, а значит, открытие новых телесных — женских — пространств в культуре и философии. В философии Иригарэ фаллос предстаёт как «псевдозначимый» орган, которого в культ возвели зря, так как истинную ценность и олицетворение «вечного и мудрого» представляют женские половые органы. Сексуальное рассматривается как форма протеста против женского доминирования или равноправия.¹¹

По вышеизложенному  я могу сделать вывод о том, что каждое  направление феминизма  рассматривает сексуальность и сексуальное под разным углом, но чаще все направления сходятся коннотации: половые отношения являются формой подавления женского начала и проявлением мужского доминирования. Различие лишь в том, что Бовуар, будучи сторонницей либерального феминизма, вкладывает в денотат сексуального политический оттенок, Джаггар, как социал-марксистская феминистка- экономический, а Иригарэ со стороны субъективистского феминизма- культурный оттенок, пытаясь отвлечь наше внимание от культивирования фаллоса и перевести его на сексуальную женственность. У всех трёх писательниц сексуальные практики трактуются как свободные для мужчин и принудительные для женщин по воле мужчин, т.е. секс- манипулятор женским сознанием и телом. Рассмотренные мной направления характеризуются и  историческими рамками, в которые они активно распространялись: Бовуар писательница послевоенного времени, когда в странах было достаточно много политических разногласий, Джаггар и Иригаре- феминистки 60х годов, когда лозунгом феминисток было «Равноправие в различии» и ярче разгоралась идея «рабочего равноправия».

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

Каждый автор в своём  направлении рассматривает дискурс  сексуального под разным углом, придавая сексуальности различные коннотации. Психоаналитики, раскрывая тему сексуальности, сопоставляют секс с властью. На первое место встаёт активное сексуальное начало мужчин, фаллоцентризм. При этом, в рамках философии феминизма сексуальное имеет более негативные коннотации, так как сексуальные контакты выступают знаком мужского превосходства, они носят принудительный и угнетающий характер. В рамках психоанализа секс рассматривается как контакт для удовлетворения биологических или как средство морального удовлетворения, при этом контакт, который может доставить удовольствие как мужчине, так и женщине, в то время как в философии феминизма обговаривается, что секс приносит удовольствие преимущественно мужчинам, а женское тело служит для удовлетворения разного рода мужских потребностей. Интересным является то момент, что независимо от направления феминизма, авторы постоянно прописывают способы и моменты мужского доминирования и, хотя они все считают доминирование беспочвенным, несправедливым и  унижающим, пытаются уйти от фаллоцентризма, они к нему же и возвращаются, ведь все работы всё равно сводятся к тому, что всё крутится вокруг фаллоса.