Основные этапы женского движения, их актуальность для женских организаций современной России

     1.2 Предыстория российского феминизма «второй волны»:

     «решение» женского вопроса в СССР

     Первые  декреты советской власти были в  отношении женщин многообещающими. Их юридическое равноправие с  мужчинами закрепила Конституция 1918 года.

     Декрет  «О гражданском браке» (тоже 1918 года) признавал законным лишь брак, заключенный в государственных учреждениях, давая женщинам, впервые в Европе, право сохранять при этом девичью фамилию. Декрет 1920 года, также, раньше, чем где бы то ни было, реализовывал феминистское требование урегулирования репродуктивных прав женщин: признал их право на аборт. Закон о браке 1926 года объявил законным так называемый фактический брак (незарегистрированный, но фактически существующий), впервые в истории приравняв детей, рожденных в браке и вне его и введя «презумпцию материнской правоты» в признании отцовства (достаточно было заявления матери). До предела упрощена была и процедура развода (по почтовой открытке в адрес ЗАГСа, посланной одним из супругов). Однако эти законодательные нормы не давали женщинам равные с мужчинами возможности. Патерналистскую роль (отца, патриарха) постепенно брало на себя государство. Это иносказательно подчеркивалось активистками женского движения 20-х годов (И. Арманд, Н. Крупской, К. Самойловой, Н.Смидович, А.Коллонтай), заверявшими матерей в том, что социалистическое государство всегда поддержит их, независимо от наличия или отсутствия брачных уз. Материнство определялось как «социалистическая обязанность», которая должна была дополнять обязанность женщин трудиться наравне с мужчинами.

     Эти установки, именуемые «решением женского вопроса», в реальности не освобождали женщин, а лишь усложняли их жизнь, хотя в общественных обсуждениях того времени это не признавалось. Эмоциональные связи семьи разрушались, экономическая база ее пошатнулась вместе ликвидацией частной собственности. Семейная нестабильность ложилась на плечи женщин и делала их партнеров еще более далекими от ответственности за близких. Ослабление семейных устоев, порожденное ориентацией женщин на включенность в производственную и общественно-политическую жизнь, вело к снижению рождаемости (не более 1 ребенка на семью). К 1930 году ситуация стала критической, и в политике семейно-брачных отношений начался традиционалистский откат. Концепция материнского и супружеского долга женщины вошла в оборот идеологического и политического манипулирования (постоянно готовящейся к войне стране нужна была высокая рождаемость). Сексуальность оказалась тесно увязана с репродуктивностью (в 1935 году в СССР прекратилось производство контрацептивов). В 1936 году был принят закон, затруднявший развод; через 8 лет разводиться разрешили вообще только через суд. В том же 1936 году были запрещены аборты (кроме так называемых «медицинских показаний»), что явилось поражением женщин в их репродуктивных правах. Провалившее курс на «революцию быта» государство взвалило на плечи «свободных и равноправных» женщин двойную нагрузку, откупаясь от возможных упреков мелкими подачками (введением в 1944 году почетного нагрудного знака «Мать-героиня», мизерной платой за содержание детей в яслях и садах). Традиционные функции разделения труда между полами успешно возродились и оказались мобилизованы в условиях постоянного дефицита потребительских товаров как до, так и после Великой Отечественной войны. В эти годы российские женщины начали заниматься теми видами деятельности, в которых ранее были представлены только или преимущественно мужчины (начальники цехов, руководители предприятий). Эти изменения прошли незамеченными со стороны государства, которое видело в женщинах лишь матерей и работниц. После окончания войны женщины оказались легко вытесненными из своего вынужденного положения лидеров в связи с возрастанием символической «ценности» мужчин.

     В эпоху политической «оттепели» и  последовавшей за ней стагнации (середина 50-х - середина 80-х годов), отмеченных сомнениями в решенности ряда социальных вопросов, в том числе женского, советское государство отказалось от попыток жесткого контроля и регулирования женских жизней и жизненных установок. Это время отмечено кампаниями массового жилищного строительства, частичной реабилитацией личной жизни, большей автономностью семьи. В 1955 году была отменена криминализация абортов; женщинам и их семьям вернули функции контроля над деторождением. Но эта политика не подкреплялась сексуальным образованием, доступностью надежных контрацептивных средств, что способствовало превращению аборта в СССР в основной способ контроля репродукции. В общественных обсуждениях, в печати это замалчивалось.

     Облегчение  процедуры развода (1965 год), право  на получение фиксированной доли алиментов - 25% от заработка ушедшего из семьи супруга (1967 год), введение оплаченных отпусков по беременности и родам, пособий на детей матерям-одиночкам и разведенным женщинам (Кодекс о браке 1968 года) объективно способствовало улучшению положения женщин. Но их бытовое неравенство с мужчинами, меньшие возможности для профессионального роста, высоких зарплат, полноценного досуга замалчивались так же, как и тема абортов. О том, каким должно быть отцовство (в отличие от материнства) не говорилось; равенство мужчин и женщин понималось как тождество их правового статуса, а не возможностей для раскрытия личностного и гражданского потенциала. Предложение дополнить норму о равных правах мужчин и женщин в Конституции 1977 года словами о «равных обязанностях» не нашло поддержки.

     Идеология настойчиво отождествляла «правильную  женственность» с материнством, образ  и статус «работающей матери»  был объявлен достижимым идеалом, чему способствовала и живучесть патриархальных установок в воспитании девочек как обязанных обслуживать мужчин в доме, заботиться об их здоровье. Осознание сложности проблемы совмещения ролей матери, и работницы к концу 70-х годов привело к констатации «чрезмерной маскулинизации» женщин, которую решено было преодолеть через возврат женщины в семью. Неопатриархальные установки официальных властей привели к ограничению присутствия женщин в публичной сфере или формализации этого присутствия (единственно дозволенной женской организацией был Комитет советских женщин, бывший марионеткой в руках идеологического отдела ЦК КПСС. В самих партийных рядах к началу 80-х годов было около 20% женщин, но в руководящем эшелоне, женщин было лишь 2,8%, а в самом ЦК КПСС - ни одной. Схожая ситуация была и в производственной сфере, и в науке, здравоохранении, образовании: среди рядовых сотрудников женщины составляли более половины занятых, но на уровне принятия решений их было не более 5%.

     Официальные власти старались «не замечать»  этих диспропорций. В 1979 году, когда  ООН принимала Конвенцию о  ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, советские пропагандисты полагали, что российское законодательство уже давно соответствует международным стандартам, и все нормы принимаемой Конвенции для СССР давно не актуально, так как они уже «давно осуществлены».

     1.3 Возрождение феминизма в конце  70-х гг.

     Женщины в правозащитном движении

     Как реакция на «советскую эмансипацию» в середине 1970-х годов в СССР началось возрождение феминизма. Часть  жительниц крупных, прежде всего  столичных, городов были вовлечены в правозащитную деятельность. Они выполняли и в ней не столько руководящую, сколько черновую работу - как машинистки, корректоры, переплетчицы. Характерной чертой политической деятельности женщин-диссиденток (Н. Горбаневской, Л. Алексеева, М. Ланда, Т. Ходорович) было сочетание радикальности взглядов, рационализма в исполнении поручений с глубокой убежденностью в правоте. Столкнувшись с нежеланием своих коллег-мужчин печатать материалы на «женские темы» в самых влиятельных из самиздатовских журналов «37» и «Часы», группа ленинградских правозащитниц (Н. Малаховская, Т. Горичева, Т. Мамонова, Ю. Вознесенская) первой решилась «развенчать миф о беспроблемности женской судьбы в СССР» и создала в 1979 году альманах «Женщины и Россия», который практически на выходе был арестован КГБ. Е.Дорон, Л.Васильева, Н.Лукина, Т.Михайлова, К.Романова, А. Сарибан, Г.Хамова, С.Соколова примкнули к ним чуть позднее, когда встал вопрос об издании своего постоянного журнала - «Мария» (с 1981 года, просуществовал до конца 1982 года). Его первый номер открывало обращение «К женщинам России!», завершающееся призывом «обратиться к попираемым ныне «женским» ценностям» и обратиться к поискам духовной опоры во всех направлениях от религиозно-теоретического, до конкретно-житейского.

     Поддержанные  с Запада своими коллегами, ленинградские  феминистки заявили о себе как  о «принципиально новом демократическом  сообществе в действии», поскольку  критиковали типичную для мужских  сообществ (от КПСС до самого российского  правозащитного движения) «жажду лидерства со всеми ее пороками», «всевластие гегемонов», «нетерпимость к инакомыслию», «строгую требовательность к низшим по рангу») и ориентировали приверженцев на ценности ненасилия и созидания. Как и русские феминистки «первой волны» (конца XIX века), они при этом не рассматривали свое движение как «антимужское», вслед за либералками начала XX века отрицали феминизм равенства (как дискредитировавший себя в СССР) и обосновывали феминизм различий («развитие женщины во всей красоте и полноте ее пола»). Своеобразием русского феминизма, возродившегося на нелегальных основаниях в 70-х - начала 80-х годов, была его тесная связь с православной ортодоксией (своим символом феминистки считали образ Богородицы), чтоб было реакцией на «равенство бесполых рабов», то есть на издержки атеистической идеологической системы, якобы снявшей с повестки дня «женский вопрос».

     1.4 Российский феминизм «второй  волны» 

     (конец  80-х годов по настоящее время)

     Реформы середины 80-х годов изменили позиции  женщины в обществе. Они создали условия для возникновения новых форм женского движения, для рождения множества общественных объединений, которые начали добиваться не просто формально-юридического, но реального гендерного равенства. Абсолютное большинство возникавших и действовавших по сей день организаций, отстаивающих интересы женщин, предпочитало именоваться именно «женскими». Термин «феминизм» и производные от него (феминистка, феминистский) ассоциировались в общественном сознании с чем-то негативным, политизированным, идеологическим, привнесенном с Запада и ненужным России. Это было пережитком советского прошлого, в котором обособленная от общей борьбы пролетариата борьба за права женщин рассматривалась как «буржуазная» и потому бессмысленная.

     Первые  женские группы, объявившие себя независимыми, начали появляться уже в конце 80-х. Именно они открыто поставили под сомнение «опыт решения женского вопроса в СССР», показав, что он не решен, что женщины даже формально не полностью уравнены в правах с мужчинами, а о фактическом равенстве и вовсе говорить нельзя. Они открыто противопоставили себя существующему в стране партийному диктату, заявив, что никакой «эмансипации женщины» за годы советской власти не произошло; сам термин «эмансипация» оказался подмененным словосочтением «решение женского вопроса» и марксистской теорией освобождения женщины по мере приближения к заветному коммунистическому «завтра». Образующиеся женские группы ставили перед собой конкретные задачи - реже научно-исследовательские, чаще - практические (не случайно среди них было много «Кризисных центров», помогающим преодолеть последствия домашнего насилия, сексуальных домогательств на рабочем месте, «Комитетов солдатских матерей», первый из которых возник как правозащитная организация в 1989 году).

     29-31 марта 1991 года в подмосковной Дубне состоялся «Первый», а в 1992 году «Второй» независимый женский форум, объединивший более 70 организаций. Встречи в Дубне наглядно продемонстрировали ненужность уже давно бездействовавшего Комитета советских женщин и ликвидировали его монополизм в решении «женских проблем». На этом, первом, этапе возрожденное в России женское движение занималось определением задач и целей своей деятельности. Идея прав человека тогда не слишком занимала их, поскольку страна была в состоянии экономического кризиса, у безработицы было «женское лицо». Женщин впервые за долгие десятилетия отнесли к социально незащищенной и уязвимой социальной группе, наравне с инвалидами и беженцами. Немало женщин вступило в борьбу за улучшение экологического состояния городов и районов, создав первые на российской «почве» экофеминисткие организации. В 1992 году была создана первая база данных о 70 женских объединениях России.

     На  втором этапе, в 1993-1995 годах эти организации  стали искать пути взаимодействия со структурами государственной власти и партийно-политической системой и натолкнулись на стереотипы в оценке роли и места женщины в обществе. Их число выросло до 300.

     Именно  на этом этапе возникла задача гендерного просвещения общества, распространения  знаний о правах человека, рассмотрения прав женщин в контексте нереализованных прав человека. Центральное событие этого этапа - победа движения «Женщины России» на выборах в Государственную Думу в 1993 году, сумевшего завоевать 8,13% голосов избирателей. Итогом этой победы было формирование первой в российской истории женской парламентской фракции во главе с Е.Ф.Лаховой.

     В Российской Академии наук, Российской Академии образования, в университетах  и вузах начали возникать группы, лаборатории, отделы женских и гендерных исследований, сотрудники которых дали новый импульс разработкам теоретических проблем феминизма как теории, анализирующей причины угнетения женщин и предлагающей варианты преодоления мужского превосходства над женщинами. Под «женским движением» с этого времени стали понимать не только реальные действия женских групп и общественных коллективов, объединяющих женщин, но и определенную ориентированность сознания (схожую с западным либеральным феминизмом).

     Экофеминистские организации России провели в 1993-1994 годах свои первые объединительные форумы и создали два Международных экофеминистских конгресса - «Женщина. Экология. Цивилизация» (1993 год) и «Женщина. Экология. Политика» (1994 год).

     На  третьем этапе возрождения феминизма  его основными целями было самоопределение движения в контексте гражданского общества, освоение способов действия в его рамках. В 1999 году Министерством юстиции РСФСР было зарегистрировано уже более 650 женских объединений, 9 из которых имеют федеральный статус (Общероссийское общественно-политическое движение женщин России, Женская Лига, Союз женщин России, Конфедерация деловых женщин, Ассоциация женщин-предпринимателей и др.). На выборах 1999 года «Женщины России» получили всего 2% и не смогли сформировать фракции в парламенте. На повестку дня был поставлен полузабытый с советских времен вопрос о квотировании мест для женщин в структурах государственной власти, который в настоящее время пропагандирует и ООН.

     В последнее время российские феминистские организации пропагандируют принципы социального партнерства, соучастия в решении острых социальных проблем (насилия, беспризорности, наркомании, торговли женщинами). Этому немало способствует созданный в 1998 году Информационный центр независимого женского форума и Консорциум женских неправительственных объединений, ставящие в центр своей работы проблему лоббирования интересов женщин в структурах власти различных уровней.