Изменение социальной структуры России в переходном периоде

Введение:

Цель реферата состоит  в изучении социальной структуры  российского общества как системы  групп и слоев, деятельность и  взаимодействия которых лежат в  основе социального механизма трансформации  российского общества. Некоторые  из этих групп являются "акторами" (инициаторами, организаторами) реформ, активность других заключается в выборе личных стратегий адаптации к изменениям, в то время как третьи, скорее, оказываются жертвами происходящих процессов. Общие задачи заключаются в том, чтобы:

- идентифицировать общественные  группы, оказывающие или способные  оказывать существенное влияние  на ход трансформационного процесса  в России;

- выяснить особенности  социальной стратификации современного  российского общества, сравнительную  значимость ее критериев, направления  происходящих в этой области  сдвигов;

- изучить интересы, установки  и взгляды, а также способы  активности различных групп населения, "актёров", "стихийных участников" или "пассивных жертв" трансформационного  процесса;

- проанализировать систему  общественных отношений, связывающих  эти группы друг с другом, способы  их взаимодействий;

- дать эскизное описание  общего социального механизма  трансформации российского общества.

Трансформация институтов российского  общества серьезно сказалась на его  социальной структуре. Изменились и  продолжают меняться отношения собственности  и власти, перестраивается механизм социальной ориентации, идет интенсивная смена элит. На общественную сцену выходят новые социальные группы, массовые слои изменяются, расширяется "социальное дно", все более криминализируются экономические отношения. Соответственно, меняется система групповых интересов, способов поведения, социальных взаимодействий. Эти на первый взгляд разрозненные явления на деле являются разными сторонами процесса социальной трансформации общества. Поэтому их важно изучать не только в отдельности, но и с учетом связанности друг с другом. Фундаментальной задачей обществоведов является описание российского общества как целостной социальной системы, преобразующейся прежде всего под влиянием внутренних движущих сил. Важнейшими характеристиками этой системы служат, во-первых, социальная структура, т.е. состав, положение и отношения определяющих ее развитие групп, и, во-вторых, стратификация общества, или расположение названных групп на иерархической шкале социальных статусов.

Основными критериями статуса  общественных групп, а соответственно, и социальной стратификации общества принято считать: политический потенциал, выражающийся в объеме властных и  управленческих функций; экономический  потенциал, проявляющийся в масштабах  собственности, доходов и в уровне жизни: социокультурный потенциал, отражающий уровень образования, квалификации и профессионализма работников, особенности  образа и качества жизни, и, наконец, социальный престиж, являющийся концентрированным  отражением названных выше признаков. Все эти критерии в известной степени взаимосвязаны, но вместе с тем они образуют относительно самостоятельные "оси" стратификационного пространства.

 Изменение  социальной структуры России  в переходном периоде.

Россия находится в  стадии перехода от посттоталитаризма к политическому плюрализму и демократии и от огосударствленной административно-распределительной к частновладельческой рыночной экономике. Соответственно, переходный характер носят критерии социальной стратификации, процессы изменения которых достаточно сложны, поскольку слом старых общественных отношений опережает формирование новых. Чтобы понять происходящие в этой области сдвиги, полезно сравнить основные черты стратификации нынешнего российского и "доперестроечного" общества, с которого начинался трансформационный процесс. В стратификации советского общества решающую роль играл политический капитал, определявшийся местом общественных групп в партийно-государственной иерархии. Место индивидов и групп в системе власти и управления предопределяло не только объем имевшихся у них распорядительных прав, уровень принятия решений, но и круг социальных связей и масштабов неформальных возможностей. Стабильность политической системы обусловливала устойчивость состава и положения политической элиты - "номенклатуры", а также ее замкнутость и отгороженность от управляемых ею групп.

Современная ситуация характеризуется  резким ослаблением государственной  власти. Напряженная борьба политических партий и группировок, неразработанность их конструктивных программ, утрата доверия народа к большинству политических институтов, невиданное распространение беззакония и коррупции обусловливают быструю сменяемость политиков, нестабильность политической системы в целом. Сложившаяся в советское время стратификация правящего слоя по номенклатурному принципу находится "в состоянии полураспада" - ее остов еще сохраняется, но механизм воспроизводства разрушен. Система властных органов существенно перестроена - одни из них ликвидированы, другие только организованы, третьи принципиально изменили свои функции. В результате формально мы сегодня имеем новую систему высших государственных должностей. Обновился и персональный состав занимающих эти должности лиц, часть которых пришла из иных сфер деятельности. Тем самым ранее замкнутый верхний слой общества приоткрылся для выходцев из других групп. На первый взгляд прежней номенклатуры не стало, она исчезла, растворившись в других слоях общества. Но в действительности она сохранилась. Продолжает существовать подавляющая часть как ранее бывших номенклатурными должностей, так и связанных с ними властно-распорядительных функций. Причем более половины квазиноменклатурных должностей занимает прежняя политическая элита, реализующая модели управленческой деятельности, характерные для советской системы. Между членами бывшей номенклатуры поддерживаются устойчивые деловые связи, способствующие сохранению свойственного ей сословно-классового сознания.

Вместе с тем дестабилизация власти и личное "временщичество" руководителей государства способствуют относительному ослаблению роли политического компонента социальной стратификации. Разумеется, объем властных и политических полномочий оказывает большое влияние на формирование социального статуса групп. Однако на первую роль выдвигается, если можно так выразиться, "экономико-политический" фактор, т.е. место общественных групп в управлении экономикой, в приватизации общественной собственности, в распоряжении материальными и финансовыми ресурсами. Перераспределение накопленного богатства - едва ли не единственная сфера управленческой деятельности, где роль политической власти усилилась. Прямая или косвенная причастность к перераспределению государственной собственности служит в современной России важнейшим фактором, определяющим социальный статус управленческих групп.

Экономический потенциал  разных социальных групп в СССР измерялся мерой их участия во владении, распределении и использовании общественного богатства. По этому критерию выделялись такие группы, как бюрократия, распределявшая дефицитные социальные блага; руководители производств, распоряжавшиеся финансами и продукцией предприятий и обычно причастные к теневой экономике: работники материально-технического снабжения, оптовой и розничной торговли, сферы обслуживания и проч. Однако люди, в той или иной мере причастные к распределительно-обменным процессам, составляли сравнительно небольшую долю населения. Массовые слои общества подобных прав не имели, и их экономическая стратификация определялась уровнем заработков и семейных доходов, зависевших от множества факторов, начиная с характера и содержания труда, сфер и отраслей его приложения, ведомственной принадлежности предприятий и кончая численностью и составом семей. Взаимодействие экономических, социальных, региональных, демографических и иных факторов создавало довольно пеструю картину экономической стратификации населения.

В настоящее время экономический  потенциал общественных групп включает три компонента: владение капиталом, производящим доход; причастность к процессам распределения, перемещения и обмена общественного продукта; уровень личных доходов и потребления. Особая роль принадлежит первому компоненту. Активно формируются разнообразные формы негосударственной собственности (индивидуальная, групповая, кооперативная, акционерная, корпоративная и т.д.), возникают разные типы капитала (финансовый, торговый, промышленный). В социальном плане более или менее отчетливо выделились собственники частного капитала. Среди них есть и очень крупные, и средние, и мелкие, относящиеся, соответственно, к разным слоям. Особое место занимают крестьяне, владеющие личным хозяйством и становящиеся собственниками земли. Однако подавляющая часть россиян не имеет никакой производительной собственности.

Второй из названных компонентов  экономического потенциала ранее доминировал, но сейчас сдает позиции первому. Это связано с тем, что экономический  статус среднего собственника выше, чем  квалифицированного менеджера. К тому же по мере приватизации экономики  материальные и финансовые ресурсы  приобретают заинтересованных хозяев, что сокращает возможность их "растаскивания". Однако процесс  оздоровления экономики пробивает  себе дорогу лишь как тенденция, так  как в сложившейся неразберихе  близость к "общественному пирогу" (т.е. к государственным ресурсам) играет большую, чем когда-либо, роль. К сожалению, операционализировать данный критерий, т.е. измерить степень причастности разных экономических, профессиональных и должностных групп к распределительным механизмам, непросто. Скорее всего, по этому признаку выделятся те же самые группы, что и раньше: руководители государственных и смешанных предприятий, в том числе акционерных обществ, ответственные работники и специалисты торговли; служащие материально-технического снабжения, а также такие профессионалы бизнеса, как коммерсанты, маклеры, дилеры и т.п.

Доля россиян, не имеющих  собственных капиталов, как и  доступа к распределению государственных  благ, за последние годы немного  уменьшилась. Но они по-прежнему составляют самую массовую часть общества. Экономический  потенциал этих людей определяется уровнем доходов от работы по найму. Главные же сдвиги в их положении  заключаются, во-первых, в гораздо  более резкой, чем прежде, имущественной  поляризации и, во-вторых, в почти  полном исчезновении зависимости между  трудом и доходом. Возникновение  многосекторной экономики, отказ от государственного регулирования зарплаты, отсутствие общенационального рынка  труда, множественность локальных  очагов безработицы, а в последнее  время и многомесячные задержки зарплаты за уже выполненную работу привели сферу доходов в состояние хаоса. При этом значительная часть населения оказалась вытесненной за линию бедности и даже за порог нищеты.

Что касается социокультурного потенциала, то в стратификации советского общества он играл сугубо подчиненную  роль. Международные исследования выявляли уникально слабую по сравнению с  другими странами взаимозависимость  культурного, политического и экономического статуса россиян . Верхушка правящего слоя в СССР была представлена недостаточно образованными людьми, к тому же враждебно настроенными к культуре. Труд специалистов гуманитарного профиля оплачивался ниже труда рабочих. Творчески одаренные личности, скорее, преследовались, чем поощрялись. Правда, культурный уровень, образованность, духовные интересы сказывались на образе жизни интеллигенции, а через его посредство - и на ее социальном престиже. И все же культурный потенциал стратифицировал общество не на всю его глубину.

Характерный для настоящего времени интенсивный распад старых общественных институтов, сочетающийся с формированием новых, усиливает  трудовую и социальную мобильность. В связи с этим заметно повышается роль таких личных человеческих качеств, как одаренность или талант, уровень социализации, качество образования, компетентность, способность к овладению новыми знаниями, культурный кругозор и т.д. Повышается ценность профессионализма, а значит, и роль социокультурного капитала. Но все это - лишь тенденция, поскольку восходящей социальной мобильности в равной мере способствуют качества, слабо связанные с культурным потенциалом - молодость, энергия, воля, амбициозность, наличие организационных способностей, готовность к риску, физическая сила, агрессивность, моральная неразборчивость и т.д. К. тому же сегодня российское общество востребует лишь ту часть культурного потенциала, которую можно использовать "здесь и сейчас". Отсюда - сравнительно высокий спрос на квалифицированных и опытных инженеров, врачей и учителей при растущей невостребованности ученых, работников культуры и искусства, разного рода гуманитариев.

На мой взгляд, в России сейчас существуют две относительно обособленные системы общественной оценки социокультурного потенциала работников. Первая действует в негосударственном  секторе, испытывающем актуальную потребность  в квалифицированных специалистах и готовом высоко оплачивать их работу. Вторая, традиционно сохраняющаяся  в государственном секторе, по-прежнему несет отпечаток уравниловки  и нигилистического отношения к  умственному труду. В результате происходит расслоение российской интеллигенции  на группы, существенно различающиеся  своим положением. Таковы, например, высокооплачиваемые квалифицированные  специалисты управленческого и  экономико-юридического профиля, занятые  в частном секторе экономики; более или менее поддерживаемые "на плаву" специалисты научно-технического профиля, занятые в топливно-энергетическом комплексе и других экспортных отраслях; работающие в бюджетных организациях и предоставленные самим себе специалисты социального и гуманитарного  профиля.

В целом структура российского  общества претерпела заметные изменения  по сравнению с советским временем, но вместе с тем сохраняет многие прежние черты. Для ее существенной трансформации необходимо системное  преобразование институтов собственности  и власти, которое займет многие годы. Тем временем стратификация  общества будет и далее терять жесткость и однозначность. Границы  между группами и слоями станут "размываться", возникнет множество маргинальных групп с неопределенным или противоречивым статусом. На первый взгляд эта тенденция напоминает размывание социально-классовой структуры, наблюдаемое в современных западных обществах, но думаю, это сходство формально. Дело в том. что возникновение относительно однородных "обществ среднего класса" характерно для постиндустриализма. Россия же не только не переросла индустриальной стадии развития, но и переживает тяжелейший кризис, отбросивший ее экономику далеко назад. В этих условиях социально-классовые различия в положении общественных групп приобретают особую значимость. Они прорисовываются даже резче, чем прежде, во многом определяя другие стороны социального статуса.