Исследование делинквентности

     Институты семьи, школы, церкви и досуга, оказывающие в нормальном случае направляющее воздействие, рушатся на внутреннем фронтире, которым является мир шаек, и шайка возникает как своего рода замещающая организация. 

     Выяснилось, что групповой контроль в шайке аналогичен контролю в других типах социальных групп. Чтобы достичь единства и солидарности, необходимых для осуществления общих мероприятий, шайка использовала такие механизмы как:

• наказание,
• осмеяние,
• одобрение.

 

Кроме того, были еще нерефлективные типы контроля, свойственные поведению в толпе, такие, как взаимное возбуждение и раппорт. Процесс суммирования, иллюстрируемый бесстрашием, часто приводил к совершению безрассудных и противозаконных поступков. В результате общего опыта шайка развивала, обычно совершенно непреднамеренно, свой кодекс и естественную и нерефлективную структуру. Эта структура, которая может рассматриваться как паттерн действия шайки, представляла порядок господства и подчинения среди членов и классы членов: 

• На вершине находился лидер
• Затем – «внутренний круг»
• Далее – «рядовой состав»
• В самом низу – «примкнувшие», или «приспешники».

 

     Проявлялось несколько типов  лидерства, и развивались разнообразные  типы личностей, соответствующие  разным ролям, играемым членами шайки. 

     Каждая шайка мечтала стать спортивным клубом, и большинство этих групп приобретало ту или иную конвенциональную форму по мере того, как их члены взрослели. Обнаружилось, что спортивные клубы бывают разных типов, но большинство из них сохраняло базисные характеристики шайки даже при более формальном типе организации. Было выявлено два типа клубов:

1. клубы, субсидируемые политиками, трактирщиками и другими;
2. клубы, пытающиеся быть финансово независимыми.

 

      Выяснилось, что шайка — важный фактор организации преступности в Чикаго. Было показано, что шайки младших подростков ответственны за массу мелких правонарушений. Старшие шайки были по большей части вовлечены в делинквентные мероприятия, а клубы шаек были зачастую полукриминальными группами. Серьезные преступления в городе совершались в значительной мере молодежными  шайками, в составе которых было много подростков; обычно они состояли из криминальных отбросов, вследствие процесса социального отбора. Эти старшие шайки часто вливались в объединенные банды (rings) и синдикаты, содействуя им в выполнении задач, которые требовали действия и работы с применением насилия. 

      Было показано, что шайка способствовала появлению порочного альянса преступности и политики. Политик даже стал начинать свою работу с группы подростков, втираясь к ней в доверие с помощью различного рода субсидий. Он всесторонне обласкал вниманием клубы различных шаек, покровительствуя их мероприятиям, давая им деньги и обеспечивая их привилегиями и защитой от официального вмешательства. Вняв доброй воле политика, шайки в ответ стали поддерживать его в день выборов, проводить силовую работу на избирательных участках, часто будучи способными таким образом склонить в нужную сторону целый квартал. Обнаружилось, что между чиновниками и шайками существуют самые тесные связи. 

     Достаточно большое число   шаек было столь явно размещено  в определенных районах, что  мы со всем основанием можем  определить их общую среду  обитания как ту широкую полукружную  зону перехода («пояс бедности»), которая окружает центральный деловой район города (Большую  Петлю). Также они были обнаружены вдоль деловых улиц, железнодорожных путей и водоемов, имевших промежуточный характер по отношению к лучшим жилым ареалам. Престижность криминального образа жизни стала  характеристикой трущобных районов. 

     Изучение процесса образования  шаек (ganging) выявило происхождение  шаек в игровых группах и  схожих скоплениях мальчиков,  которые легче всего формировались  в многолюдных и дезорганизованных частях города. В ходе исследования выяснилось, что эти регионы во многих отношениях напоминают фронтир — и с экономической, и с культурной, и с моральной точки зрения. Эта корреляция шайки с дезорганизацией сообщества заставила заключить, что мы

имеем дело с социально промежуточной группой. Обследование шаек в других городах и в других ареалах дало общее подтверждение этой интерпретации. 

     Главными аспектами проблемы, проистекающей из развития шаек, были:

1. деморализация их членов,
2. организация преступности,
3. коррупция политики
4. и общее стимулирование беспорядка (например, расовых бунтов).

 

     Оказалось, что шайка была важным  фактором деморализации ее членов, поощрения школьных прогулов, неисправимости, побегов из дома, делинквентности,  хулиганства и, в конечном счете, преступности. Типичный член подростковой шайки проходил через серию шагов, включая визиты в исправительные учреждения, которые во многих случаях превращали его в итоге в законченного преступника. 

 

5. Исследование Джона  Ландеско «Организованная преступность в Чикаго» (1929 г.).

 

      «Естественная история» организованной  преступности в Чикаго состоит из следующих компонентов:

1. проституция,
2. игорный бизнес,
3. подпольное производство и распространение спиртных напитков.

 

      Организованная преступность существовала в Чикаго еще до начала ХХ века и, видимо, выросла за счет систематизации эксплуатации проституции. 

      Организованный порок как форма  нарушения закона глубже укоренен  в социальном и политическом  порядке Чикаго, чем обыкновенно  признается. Он сформировался еще до наступления ХХ века и с тех пор воспроизводился как институционализированная часть сообщества. 

      Синдицированная игра на деньги как фаза организованной преступности в Чикаго получила развитие по инициативе некоего Монта Теннеса. 

      Документы показывают, что он  добивался контроля над политиками  и чиновниками в целях защиты  самого себя, своих сообщников  и помощников, а также контроля  над полицией в целях обретения  иммунитета или даже использования  полицейских операций для устранения конкурентов и врагов. Поскольку азартные игры нелегальны, они не могут существовать, не создавая беззаконие, и это отчасти осуществляется путем влияния на выборы через взносы в фонды избирательных кампаний или дачи взяток чиновникам. Поскольку это незаконный бизнес, игроки не могут обратиться в суд для разрешения споров относительно своих имущественных прав; поэтому они решали споры взрывами, убийствами и поджогами. 

      Криминальные деловые предприятия,  такие, как порок, азартные игры и бутлегерство, действовали под адекватным политическим покровительством.  

      Политики часто спекулируют на  общественном чувстве против  зла и отвлекают его на цели  фракционной политики. Реформа становится  средством победы на выборах,  а не инструментом исправления злоупотреблений. В нынешних условиях короли порока, профессиональные игроки и нарушители закона принимают такое же активное участие в выборах, как и другие элементы сообщества. Поскольку они становятся частью политической организации, на которую можно опереться, они неизменно оказывают чрезвычайное влияние на людей, которые представляют их в политике. 

     Охрана правопорядка в подобных  обстоятельствах стремится превратиться  в симуляцию. Притонам, защищенным  политическим покровительством, позволено  функционировать, тогда как другие места становятся мишенью регулярных полицейских рейдов. 

    В этих условиях полиция, естественным импульсом которой является охрана правопорядка, становится циничной и коррумпированной.     

     Фальсификации на выборах — один из способов, которыми гангстеры и боевики расплачиваются с политиками за благосклонность.  

     Конфликт между расами и национальностями  был необходим для политиков;  конфликт и ассимиляция шли  рука об руку. Политик относился  к ним с предельным вниманием, оказывая им покровительство и используя их для достижения собственных целей. В истории банды всегда ярко выражено это политическое подкармливание. Банды часто становятся политическими клубами! 

     Контроль над организованной  преступностью есть всегда, в конечном счете, проблема общественного мнения. Организованная преступность всегда пытается коммерциализировать и эксплуатировать человеческую природу. Законодательными и другими мерами общество стремится защитить своих граждан от преступных импульсов, разрушительных для человеческого счастья и социального порядка. Общественное мнение в наших крупнейших американских городах, по-видимому, все время колеблется между поддержкой широко открытого города, в котором почти или совсем не исполняются законы, регулирующие личное поведение, и реформой, подкрепленной крестовыми походами. 

     Использование силы и принуждения в различных аспектах социальной жизни:  

• Подкладывание бомб в игорных войнах.
• Подкладывание бомб и « Черная Рука». «Черная рука» — вымогательство денег с помощью писем, содержащих угрозы.
• Использование подкладывания бомб в политике.
• Использование подкладывания бомб профсоюзами.
• Рэкет: шантаж и вымогательство. «Рэкет» — это использование делового объединения или организации работников для получения личной выгоды с помощью насилия.

 

 

6. Л. Вирт: «Введение  в изучение преступности» (2003 г.).

    Большой метрополис  заключает в себе расплывчатую массу разнородных людей, живущих в состоянии широкого рассредоточения и в условиях высокодифференцированных образов жизни в необыкновенно разных сообществах. Его обитатели имеют разное расовое, национальное, религиозное и культурное происхождение и воспитание, преследуют разные интересы, заняты в разных профессиях и живут по чрезвычайно разным стандартам. В таком метрополисе индивидуальный гражданин близко знает лишь немногих из своих сограждан. Его заботят лишь немногие из их проблем, да и то лишь постольку, поскольку затрагивают его самого. Он участвует лишь в очень небольшом сегменте совокупной жизни сообщества, и от него можно ожидать лишь частичного и поверхностного знакомства с фактами, которые требуется знать для обдуманного и ответственного участия в принятии общих решений.  

      Хорошее правительство в демократическом  обществе опирается на информированных граждан; а чтобы в сообществе такого метрополиса, как Чикаго, были информированные граждане, они должны быть воспитаны гражданскими организациями, которые способны предоставить необходимую надежную информацию и помочь гражданину так истолковать факты, чтобы он обрел возможность действовать в своих интересах и в высших интересах своего сообщества. Чикагская комиссия по преступности выполняет эту важную гражданскую функцию в области охраны правопорядка. 

      Следовательно, такая организация,  как комиссия по преступности, должна видеть свою задачу обеспечения правопорядка в широкой перспективе американского социального наследия и атмосферы сообщества и исходить в своей работе из ясного понимания уместности и осуществимости тех или иных законов перед лицом установки граждан. Чтобы адекватно работать над проблемами обеспечения правопорядка, комиссия по преступности обязана принять во внимание формы преступности, характерные для такого метрополиса, как Чикаго. В современном метрополисе у преступности есть две отличительные черты, которые делают ее совершенно не похожей на преступность в меньших и более простых сообществах:

1. Преступность приобретает организованный характер.
2. Преступность становится в чем-то сродни крупному бизнесу по огромным финансовым ресурсам и соответствующей власти над политикой.

 

Трансформация преступности и ее форм в современных  условиях.