Ораторская искусство и политика

• Политические листовки;
• Биографии кандидатов;
• Манифесты;
• Открытые письма.

Хазагеров находил в предвыборных текстах элементы, характерные для коммерческой рекламы:

• Товарный знак (имя кандидата);
• Слоган (политический лозунг);
• Представление сложной и облегчённой ситуации;
• «Мотивирующий компонент».

 

 Поскольку Хазагеров  подошёл к исследованию с риторической  точки зрения, то при анализе  листовок и политического манифеста  автор анализировал композиционно-смысловую  структуру текстов, выделяя и  характеризуя каждый из перечисленных  элементов рекламы. 

Все предвыборные материала, а также биографии и открытые письма кандидатов анализировались с точки зрения аргументации и стиля. Автор исследования указывал на логические, стилистические и даже грамматические ошибки в рассматриваемых текстах. Данное исследование призывает к повышению речевой культуры политиков и их помощников.

 

Популярность политической риторики растёт с каждым годом, но существует ещё множество нерешённых проблем, а значит и множество  возможностей для её развития.

• Во-первых: нужен всесторонний риторический анализ разных видов современной государственной и гражданской речи с точки зрения изобретения содержания, расположения мыслей и произнесения, а также с точки зрения реализации риторических категорий «этос», «пафос» и «логос» и формирования речевого имиджа ритора.

[Пафос (греч. πάθος— чувство, эмоция) — риторическая категория, соответствующая стилю, манере или способу выражения чувств, которые характеризуются эмоциональной возвышенностью, воодушевлением].

 

[В современной общей  риторике этос — аффективное состояние получателя информации, возникающее в результате воздействия на него какого-либо сообщения; специфические особенности этого состояния варьируют в зависимости от определённых параметров].

В современной политической риторике изучены два вида государственной речи (президентская и парламентская) и один вид гражданской (предвыборная), остальные же виды речи в России практически не изучены. А значит задачи политической риторики: обобщение и пополнение имеющихся данных, а также освоение новых объектов исследования: правительственной, губернаторской и гражданской непредвыборной речи.

• Во-вторых: требуется упорядочить и усовершенствовать методы исследования разных видов политической речи, чтобы результаты риторического анализа были максимально объективными и верифицируемыми и давали полное представление о предмете изучения. При этом очень важно учитывать многовековую риторическую традицию, сохранять и планомерно использовать удачные методики, разработанные в последние годы.
• В-третьих: не только изучать озвученные и опубликованные политические тексты, но и вырабатывать практические рекомендации, как повысить эффективность речевой деятельности современных политических субъектов и, соответственно, эффективность функционирования российской политической системы.

Но перейдём от «слов» к «делу», то есть от теории к практики. Ведь в политической риторике важнее примеры, чем общие слова.

 

 

 

 

 

 

 

 

2.Политическая риторика на практике.

 

2.1. Судьбоносные ораторы  мира.

 

Самыми значительными  ораторами в истории признаны: президенты США Франклин Делано Рузвельт, Джордж Буш-младший и фюрер Третьего рейха Адольф Гитлер. Полный рейтинг, состоящий из 25-ти судьбоносных для человечества речей, опубликован в журнале Vital Speeches of the Day.

 

Вот он:

 

1. Франклин Д. Рузвельт 

2. Джордж У. Буш

3. Адольф Гитлер 

4. Джордж Буш 

5. Франклин Д. Рузвельт 

6. Уинстон Черчилль 

7. Адлай Стивенсон 

8. Гарри С. Трумэн 

9. B. Линдон Джонсон  США 

10. Дуайт Д. Эйзенхауэр 

11. Гарри С. Трумэн 

12. Мао Цзедун

13. Дуглас Макартур 

14. Джон Ф. Кеннеди

15. H. Джордж Буш

16. Уинстон Черчилль 

17. Дж. Эдгар Гувер

18. Джимми Картер 

19. Джон Ф. Кеннеди 

20. Голда Меир 

21. Леонид Брежнев 

22. Ньютон Минов

23. Ричард М. Никсон 

24. Рональда Рейгана 

25. Альберт Эйнштейн  в мире атомной эры

 

В первую тройку речей, которые потрясли мир, вошли: речь президента Рузвельта, в которой объявлялось о вступлении США во Вторую мировую войну (1941 год), речь президента Буша об атаке террористов на Нью-Йорк и Вашингтон, после чего началась глобальная война с террором, а также вторжения в Афганистан и Ирак (2001 год) и речь Адольфа Гитлера, произнесенная перед Рейхстагом и объявляющая о намерении Германии силой решить вопрос с Польшей - фактически, это было объявление Второй Мировой войны (1939 год). Среди остального числа выступлений вождей перед своими нациями также в количественном отношении лидируют президентские речи правителей Соединенных штатов, пишет The Washington Profile.

Кроме них судьбоносную лепту в историю внесли премьер-министр  Великобритании Уинстон Черчилль, глава коммунистического Китая Мао Цзедун, премьер-министр Израиля Голда Меир и советский генсек Леонид Брежнев (речь о мирном сосуществовании, произнесенная в 1975 году на Международном совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, в рейтинге она оказалась на 21-м месте). Четверо ораторов смогли дважды вербально обозначить исторический поворот развития человечества - это Черчилль, Буш-младший, Рузвельт и президент США Гарри Трумэн.

 

Большинство судьбоносных речей относится к политике, а  это говорит о немаловажности политической риторики в обществе.

В данной работе рассмотреть  всех судьбоносных ораторов не получиться, так как их довольно много и  двумя словами о них не напишешь. Поэтому я рассмотрю только Адольфа Гитлера, его политику и «навыки» оратора. Также я постараюсь проанализировать его речь, вошедшую в список журнала Vital Speeches of the Day.

 

2.2. Адольф Гитлер. История  вхождения в партию.

 

Почему я выбрала  именно Гитлера? Я думаю, что Гитлер столько сделал за свою жизнь, что не сказать о нём было бы неправильно. Конечно, с моральной точки зрения Адольф Гитлер - отрицательный «герой», но с точки зрения политики и риторики, а значит и политической риторики этот персонаж  мировой истории даёт огромную почву для работы, о таланте Гитлера как оратора говорили, говорят и будут говорить ещё много лет, до тех пор пока кто-либо другой не затмит Адольфа Гитлера.. Ведь смог же он повести за собой народ, создать партию, за которой шли.

Начну я с небольшого введения, то есть с его продвижения к «вершинам», во главу партии. Это немаловажно, так как когда-то все были маленькими, а Гитлер когда-то был никому неизвестен.

Адольф Гитлер много работал как агитатор и оратор. Для партии он был неоценим, как человек чьё появление гарантировало аудиторию. Это был результат подлинного магнетизма Гитлера, его обаяния. В отличие от сухой манеры других агитаторов, объяснявших политическую ситуацию, он представлял себя, как человека народа, говорил с пылом и искренностью. Его речи не были перегружены тонкостями интеллектуальных или моральных суждений. Он брал факты, подтверждавшие его тезисы, грубо лепил один к другому и получал достаточно убедительный текст.

Гитлер своими речами мог вызвать бури смеха, высмеивая  своих врагов. Затем создать тяжёлую  атмосферу  ожесточённым языком. Он умел пробуждать жалость или ужас, гордость или негодование.

Характерной чертой его  выступлений было нарастающее “дозирование”  напряженности в речи и изменение  мимики и жестикуляции. Первые фразы   он произносил обычно спокойным тоном, разглагольствуя о повседневных задачах граждан  -  безработице, инфляции. Затем указывал на “виновников” - еврейских кровопивцев и, наконец, впадал в  возбужденное состояние, переходя к угрозам в адрес коммунистов и пацифистов. 
Показательным в этой связи является воспоминания Альберта Шпеера, известного архитектора Третьего Рейха, руководителя военной промышленности в 1942-45 годах: “Я вовсе не выбрал НСДАП, я перешел к Гитлеру, чей образ при первой же встрече произвёл на меня сильнейшее впечатление, которое с тех пор уже не ослабевало...” Под магнетизм Гитлера попадало всё больше и больше людей. За короткое время он занял в ДАП настолько видное место, что это вызвало беспокойство у председателя партии в общегосударственном масштабе Карла Харера.

Эти слова Альберта Шпеера подтверждают слова Сократа: «Заговори, чтобы тебя увидели». Гитлер, произведя на известного архитектора Третьего Рейха сильно впечатление, по сути, «переманил» его в свою, к тому времени уже свою партию.

2.3. Адольф Гитлер "Речь  в Рейхстаге". Комментарии к речи.

Но это лишь «пустые» слова. Риторика, ораторское искусство-это  в первую очередь умение произносить  речи, а Гитлер это умел, не зря  же о его таланте оратора говорят  до сих пор. Приведу в пример его  речь. Речь была произнесена в 1939 году перед Рейхстагом. В этой речи Гитлер объявлял о намерении Германии силой решить вопрос с Польшей – фактически это было объявление Второй мировой войны.

Вот эта речь:

"Депутаты германского  Рейхстага! В течение долгого  времени мы страдали от ужасной  проблемы, проблемы созданной Версальским диктатом, которая усугублялась, пока не стала невыносимой для нас. Данциг был — и есть германский город. Коридор был — и есть германский. Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу. Данциг был отнят у нас, Коридор был аннексирован Польшей. Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже. Более чем миллион человек немецкой крови в 1919–20 годах были отрезаны от их родины. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. По своей собственной инициативе я неоднократно предлагал пересмотреть эти невыносимые условия. Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения. Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей. И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т.д., предлагая мирное обсуждение проблем. То, что проблемы должны быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем, кто страдает больше всего. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал, наконец, германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправными отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам. 
Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства: нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого. В течение четырех месяцев я, молча, наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения. Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение Данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя. Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время. Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства. Они не хотят сами вступать в переговоры, а предложили, чтобы Польша и Германия вошли в прямой контакт и ещё раз начали переговоры. Я должен заявить, что я согласился с этими предложениями, и я готовился к этим переговорам, о которых вам известно. Два дня кряду я сидел со своим правительством и ждал, сочтет ли возможным правительство Польши послать полномочного представителя или не сочтет. Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё ещё раздумывают, подходят ли для них британские предложения. Польское Правительство также сказало, что сообщит Англии своё решение. Депутаты, если бы Германское Правительство и его Фюрер терпеливо бы сносили такой обращение с Германией, то заслуживали бы, лишь исчезновения с политической сцены. Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера, вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Эти предложения о посредничестве потерпели неудачу, потому что время, когда они поступили, прошла внезапная польская всеобщая мобилизация, сопровождаемая большим количеством польских злодеяний. Они повторились прошлой ночью. Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными. Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего, поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами. Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно? Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим. Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью. Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь. Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим. Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу. В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова. В Москве этому договору рады так же, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова. Я предназначен, чтобы решить (1) проблему Данцига; (2) проблему Коридора, и (3) чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование. Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это. Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ. Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. До 5.45 утра мы отвечали огнем, теперь бомбам мы противопоставим бомбы. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже. Кто придерживается правил гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое. Я буду продолжать борьбу против кого угодно, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права. Прошло шесть лет, как я тружусь на благо германской обороны. Более 90 миллиардов потрачено за это время на вооружённые силы. Они теперь лучше экипированы и несравнимы с тем, какими они были в 1914 году. Моя вера в них непоколебима. Когда я создавал эти силы, и теперь, когда я призываю германский народ к жертвам и, если необходимо, к самопожертвованию, я имел и имею на это право, потому что сегодня я сам полностью готов, как и прежде, принести себя в жертву. Я не прошу ни от одного немца делать больше того, что я был готов все эти четыре года сделать в любое время. Не будет никаких трудностей для немцев, которым бы не подвергался и я. Вся моя жизнь принадлежит моему народу — более, чем когда-либо. Отныне я — первый солдат германского Рейха. Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна. Я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа, ибо поражения я не переживу. Если что-нибудь во время борьбы случится со мной, тогда мой первый преемник — товарищ по партии Геринг; если что-нибудь случится с товарищем по партии Герингом, мой следующий преемник — товарищ по партии Гесс. Вы будете обязаны подчиняться им как фюрерам с такой же слепой верностью и повиновением, как мне самому. Если что-нибудь случится с товарищем по партии Гессом, тогда в соответствии с законом соберется сенат и выберет из числа членов сената наиболее достойного, наиболее храброго преемника. Как национал-социалист и как немецкий солдат, я вступаю в борьбу с недрогнувшим сердцем. Вся моя жизнь — лишь бесконечная борьба во имя моего народа, его возрождения, и во имя Германии. Был только один лозунг в этой борьбе — вера в этот народ. Одно слово мне никогда не было знакомо — сдаться. Если кто-нибудь считает, что нас, возможно, ожидают трудные времена, прошу его задуматься над тем, что однажды прусский король вместе со своим до смешного малым государством противостоял крупнейшей коалиции и в ходе всего трёх сражений, в конечном счете, пришел к победе, ибо у него было верящее и сильное сердце, которое нужно и нам сегодня. А потому я хотел бы сразу заверить весь мир: ноябрь 1918 г. в германской истории больше не повторится никогда! Будучи сам готов в любой момент отдать свою жизнь ее может взять кто угодно — за мой народ и за Германию, я требую того же и от каждого другого. Ну, а тот, кто думает, будто ему прямо или косвенно удастся воспротивиться этому национальному долгу, должен пасть. Нам не по пути с предателями. Тем самым все мы выражаем приверженность нашему старому принципу. Не имеет никакого значения, выживем ли мы сами, необходимо, чтобы жил наш народ, чтобы жила Германия! Жертвы, которые требуются от нас, не больше, чем жертвы, которые делали многие поколения. Если мы создадим общество, связанное клятвенными узами, готовое ко всему, решившее никогда не сдаваться, тогда наша воля будет господствовать над любыми трудностями и лишениями. Я хочу закончить теми же словами, с которыми начал борьбу за власть над рейхом. Тогда я сказал: «Если наша воля настолько сильна, что никакие трудности и страдания не могут сломить её, тогда наша воля и наша Германия будут превыше всего!»"

 

Эта речь – яркий показатель ораторского таланта Адольфа  Гитлера. Речь построена просто, без сложных определений, что делает её понятной любому слушателю. Гитлер использует такие риторические приёмы как  риторический вопрос, риторическое восклицание. Эту речь можно назвать «пафосной», но ведь без «пафоса» невозможно поднять народ на противостояние, на войну. С моральной точки зрения такие речи, конечно, следует запрещать, но с риторической и политической точки зрения речь выстроена грамотно и точно. Речь Гитлера также интенсивна и экспрессивна. С политической точки зрения эту речь можно отнести к государственной, скорей всего парламентской речи, а вид этой речи можно определить как доклад.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

В ходе данной работы я дала определение таким терминам как: политическая коммуникация, информационное общество и ораторское искусство в информационном обществе, а также политическая риторика.

 

Мне удалось сделать  следующие выводы:

1. Определить чёткие этапы развития речи от дописьменной к современной речи, а значит, удалось определить и этапы развития ораторского искусства;
2. Исследовать речь в политической коммуникации, при этом чётко понимая, что такое политическая коммуникация;
3. Изучить историю риторики, а точнее самые важные моменты её развития, начиная с Аристотеля и Цицерона и заканчивая современностью;
4. Точно «разобраться» в политической риторике, то есть разобраться, какие виды существуют, как делится политическая риторика на виды, от чего это зависит, зачем это нужно. Узнать какие учёные и, каким образом проводили исследования, изучали эти виды и многое-многое другое.

 

Конечно, эту проблему раскрыть до конца не удалось, так  как тема довольно ёмкая, а объём  работы не позволяет написать больше. Но меня заинтересовала эта тема и, возможно, в дальнейшем я займусь этим вопросом более основательно, раскрою все подтемы данной темы подробнее.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы.

 

1.  «Речевая коммуникация в политике», под редакцией Минаевой Л. В., М: издательство «Флинта», «Наука», 2007;
2. Хазагеров Г. Г. «Политическая риторика», М: 2002;
3. Громова Т. Н. «Государственная коммуникация: теоретическая модель и региональная практика//Теория коммуникации и прикладная лингвистика», Ростов н/Д, 2002;
4. Рождественский Ю. В. «Теория риторики», М: 1997;
5. Вершина М. С. «Политическая коммуникация в информационном обществе», СПб: 2001;
6. Далецкий Ч. Б. «Риторика: заговори, и я скажу, кто ты»: Учеб. Пособие.-М: Омега-Л; Высшая школа, 2003;
7. Рождественский Ю. В. «О термине «риторика» // Специализированный проблемный журнал «Риторика»;
8. Ильин М. В. «Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий», М: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997;
9. Шейгал Е. И. «Семиотика политического дискурса», Волгоград: Перемена, 2000;
10. Аристотель «Риторика. Поэтика», М: Лабиринт, 2000;
11. Корбинский А. Л. «Лидеры ЛДПР, КПРФ и Яблока в Государственной Думе 1995-1999 годов: По материалам стенограмм пленарных заседаний Государственной Думы», М: Изд-во Московского университета, 2003;
12. «Культура парламентской речи», М: Наука, 1994.