Введение христианства на Руси

Вывод: христианство распространялось на Руси очень быстро.

7. Вслед за Киевом христианство приходит и в другие города Киевской Руси: Чернигов, Новгород, Ростов, Владимир-Волынский, Полоцк, Туров, Тмутаракань, где создаются епархии. При князе Владимире подавляющее большинство русского населения приняло христианскую веру, и Киевская Русь стала христианской страной.

Но известно немало драматических ситуаций, свидетельствовавших  о неприятии христианства значительной частью горожан и селян Древней  Руси и о насильственном обращении  ослушников в новую веру.

Осенью 989 года произошло крещение жителей  второго по значению города Руси Hовгорода, главного оплота славянских жрецов, древних волхвов. Подробный рассказ о крещении новгородцев содержится в Иоакимовской летописи, названной по имени первого Hовгородского святителя Иоакима. Согласно этой летописи, Владимир направил в Hовгород своего дядю Добрыню, у которого в городе были крепкие корни и свой дом, и воеводу Путяту с большим войском. Узнав об этом, новгородцы собрали вече и поклялись не пускать Добрыню в город. Они разобрали мост через реку Волхов и выкатили на берег реки метательные орудия с большим запасом камней. Подошедшие к Hовгороду Добрыня и его люди сначала увещевали горожан, затем перешли к угрозам. Неизвестный летописец из людей Добрыни так описал дальнейшее:

«Верховный  же над жрецами славянскими Богомил, наречённый из-за сладкоречия своего Соловьём, весьма воспрещал людям  покоряться. Мы же стояли на Торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, учили  людей христианской вере, сколько  могли. И так пробыли два дня, крестив несколько сот человек». Hа другой стороне Волхова полностью хозяйничали восставшие. Их предводители возбуждали людей криками: «Лучше нам помереть, чем отдать богов наших на поругание!» Они разорили дом Добрыни, убили некоторых его родственников.

Здесь надо сделать некоторые пояснения. Известно, что язычники отличались веротерпимостью, так было всегда и  в Hовгороде. Издавна жили там и немногие христиане, была даже церковь Преображения Господня. Новгородская земля также славилась порядком и нетерпимостью к насилию и разбою. Убийство считалось тягчайшим преступлением. Hо теперь волхвы-жрецы знали о недавних событиях в Киеве, о поголовном крещении киевлян в новую веру. Они хорошо помнили и молодого безжалостного Владимира, и Добрыню и понимали необратимость перемен, которые теперь могли ждать от них. Hа карту было поставлено всё: и древний вольнолюбивый уклад жизни, и исконная вера в славянских богов. Перед лицом такой опасности волхвы преступили все свои законы.

Тем временем воевода киевлян Путята с пятьюстами воинов ночью тихо, втайне, переправился через Волхов выше города и затем вошёл в него. Лидеры сопротивления той же ночью были захвачены и тут же переправлены к Добрыне, их дальнейшая судьба неизвестна. Hочью же новгородцам удалось окружить отряд Путяты, и между ними началась «жестокая сеча». В тот же день была подожжена церковь Преображения Господня и разорены дома местных христиан.

Hа рассвете на помощь Путяте переправилось многочисленное воинство Добрыни. По его приказу начали поджигать все подряд дома горожан. Люди бросились тушить огонь, сопротивление было сломлено. Вскоре оставшиеся в живых «мужи новгородские» пришли к Добрыне просить мира. Далее в летописи говорится:

«Добрыня  же, собрав воинов, прекратил грабежи  и вскоре идолов сокрушил: деревянных сожгли, а каменных, изломав, в реку бросили, и была нечестивым печаль великая. Мужи и жены, видя это, с плачем великим и слезами просили за них, словно за настоящих богов своих. Добрыня же, насмехаясь, отвечал им: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые сами себя защитить не могут? Какую пользу от них ожидаете?» И послал повсюду объявить, чтобы шли к крещению... И многие пошли, а тех, кто не хотел креститься, воины потащили. И крестили мужчин выше моста, а женщин ниже моста. Тогда многие некрещёные стали говорить о себе, будто уже крещены. Для того повелели всем крещённым надевать на шею деревянные, медные или оловянные крестики. А тех, у кого крестика не находили, крестили без лишних разговоров».

Этот  рассказ Иоакимовской летописи, в истинности которой у исследователей всё же есть сомнения, сравнительно недавно был подтверждён археологическими находками: обнаружены в слоях Х века следы сильнейших пожаров, и установлен даже год этих пожаров, –именно 989-й; обнаружены и разрушенные дома на Софийской стороне, где тогда и жили христиане, найдены в этих домах и клады монет, видимо в спешке зарытых их владельцами; найдены и другие вещественные доказательства правдивости этого рассказа. Первым новгородским епископом стал грек Иоаким Корсунянин, вывезенный Владимиром среди других священников из взятой им в 987 году крымской Корсуни (Херсонеса).

Конфликты возникали и в других городах  Новгородской и Ростовской земель. Так, например, из летописей известно об убийстве в XII веке миссионера Кукши в земле вятичей.

«С большим  трудом удалось христианским миссионерам  приобщить к новой вере жителей  Ростова. Первые два епископа Фёдор  и Иларион ничего не могли поделать с ростовчанами-язычниками и сами отказались от своего пребывания в этом городе: «избегоша, не терпяще неверия и многая досаждения от людей». Против третьего епископа Леонтия народ тоже взбунтовался... Лишь четвёртый епископ Исайя смог добиться некоторого успеха, да и то не в самом Ростове, а в Ростовской земле. Но и ему не удалось заставить всех ростовчан отказаться от язычества и окончательно перейти в христианство». 15

Были  и другие города, подвластные киевскому  князю, которые сохраняли верность языческим богам ещё почти  двести лет после крещения Руси. Так, сын Владимира, Глеб, отправленный отцом в Муром, не только не смог крестить город, но даже вынужден был  поселиться «вне града». Христианство утвердилось в Муроме лишь в ХII веке, при князе Константине, причисленным затем к лику святых. До начала ХII века «язычниками» оставались и многие вятичи, и другие северо-восточные княжества. Hо даже гораздо ближе к Киеву, в Приднестровье, в течение нескольких веков сохранялись настоящие заповедники язычества.

Вот что  пишет об этом в своём исследовании («Владимир Святой») А. Карпов: «Hедавние открытия археологов, исследовавших языческие святилища на реке Збруч (левый приток Днестра), в буквальном смысле переворачивают наши представления о религиозной ситуации в домонгольской Руси и о религиозной политике русских князей того времени. Как выяснилось, капища действовали с конца Х до середины – второй половины ХIII века. Здесь без всяких препятствий совершались языческие обряды, приносились жертвы (в том числе и человеческие), свободно проживали жрецы-волхвы, поддерживался негасимый священный огонь. Hа одном из збручских святилищ, в урочище Богит, очевидно, стоял знаменитый четырехликий каменный Збручский идол, найденный ничуть не повреждённым в реке Збруч ещё в 1848 г. Сюда приходили совершать требы не только жители близлежащих селений, но и идолопоклонники из отдалённых городов, в том числе и из Киева. Среди них попадались люди знатные и богатые, может быть, даже князья. Это кажется невероятным, но на протяжении более чем двух с половиной веков капища ни разу не пытались разрушить. Постепенно угасая, они сами прекратили существование в новых условиях, сложившихся после монголо-татарского завоевания. Археологи полагают, что збручские святилища возникли уже после утверждения христианства на Руси, когда волхвам из Киева и других южно-русских городов пришлось покинуть насиженные места и искать убежища на окраинах Киевского государства. Может быть и так, но берега Збруча вовсе не были какой-то особенной глухоманью. Капища же находились у самого берега, были заметны издали и, по-видимому, хорошо известны в восточно-славянском мире...

Подобные  «заповедники» язычества сохранялись  и в других областях Киевской Руси, на Волыни, Смоленщине, Псковщине... И, пожалуй, мы не слишком удивимся этому. Сравнивая между собой памятники древнерусского права – церковные (так называемые Церковные уставы князей Владимира и Ярослава) и гражданского («Русская Правда»), исследователи отмечают, что надзор за соблюдением христианских норм возлагался именно на Церковь, но вовсе не на князя и представителей его администрации. В этом очень серьёзное отличие древней Руси от соседних и почти одновременно с нею вставших на путь христианства стран – Польши и Венгрии. Но даже и церковные уставы не предусматривали какой-либо правовой ответственности за такие правонарушения, как, скажем, соблюдение прежних языческих обрядов, языческие жертвоприношения, отказ в посещении церкви и тому подобное. Такого рода казусы даже не упомянуты в них».16

Вышеприведённые факты не красят князя Владимира. Но, церковь, как и следует ожидать, либо замалчивала эти страницы истории, любо утверждала обратное. Так, известно высказывание митрополита Антония: «Привлечение язычников и инаковерующих в Киевской Руси к церкви Христовой совершалось не путём насилия, а силой убеждения, при содействии благодати божией, живой и чудесной». Е.Е. Голубинский в «Истории русской церкви», как бы полемизируя с ним, писал: «Русь крещена была не только проповедью, но и принуждением». Столь же категоричны в высказываниях и авторы многих статей, публиковавшихся в дореволюционное время на страницах церковной периодики: «Язычество было ещё сильно, оно не отжило ещё своего времени у нас, на Руси, оно сопротивлялось введению христианства. Поэтому правительство принимает насильственные меры в деле распространения христианства, прибегает оно к огню и мечу с целью внедрения евангельского учения в сердца язычников. И служители Христа не вооружаются против таких средств. Напротив, они их оправдывают и на трупах воздвигают крест Христов».

Причиной  враждебного отношения является приверженность населения традиционным обрядам, именно в этих городах сложились  элементы религиозной языческой  организации (регулярные и устойчивые ритуалы, обособленная группа жрецов –  волхвы, кудесники). В южных, западных городах и сельской местности  языческие верования существовали скорее как суеверия, чем как оформившаяся религия. В сельской местности сопротивление  христианству было не столь активным. Земледельцы, охотники, поклонявшиеся  духам рек, лесов, полей, огня, чаще всего  совмещали веру в этих духов с  элементами христианства. Двоеверие, существовавшее в селах на протяжении десятилетий  и даже веков, лишь постепенно преодолевалось усилиями многих и многих поколений  священнослужителей. И сейчас всё  ещё преодолевается.

Кстати, и сегодня в народе существует множество языческих праздников, таких, как, например, Скалозуб, когда  люди поминают усопших. И это не удивительно, так как известно, насколько живучи и устойчивы народные суеверия. Довольно часто люди, даже считающие себя искренне верующими, расстраиваются из-за таких суеверий, как пересёкшая дорогу женщина с пустым ведром или, например, верят в банника или домового, оставляя им еду и молоко у печи или под полком. 

И если мы, современные люди, сохранили  в своей крови неистребимую тягу к суевериям, то что уж говорить о людях, которые совсем ещё недавно поклонялись Перуну. Даже многие распоряжения самого Владимира призванные укрепить новую веру, были проникнуты языческим духом.

Вывод: справедливости ради, нужно отметить, что крещение Руси прошло не так уж и болезненно, как принято считать. В истории человечества происходили много более трагические случаи, когда власти губили народ почём зря. А православие стало формирующей силой средневековой цивилизации молодого государства, основой его духовности, далёкой от прагматического практицизма. Христианская цивилизация появилась как чудо, как взрыв, а материальный интерес для русского человека никогда не был главным.

Развитие  христианства на Руси

На Руси по мере её христианизации старые языческие  обряды наполнялись новым христианским содержанием, постепенно складывался  особый тип русского православия, отличный как от католического, так и от византийского. Только столетия спустя после крещения христианство прочно и навсегда утвердилось в России. Хорошо написал об этом Александр Солженицын: «Русь не просто приняла христианство – она полюбила его всем сердцем, она расположилась к нему душой, она излегла к нему всем лучшим своим. Она приняла его к себе в названье жителей, в пословицы и приметы, в строй мышления, в обязательный угол избы, его символ взяла себе во всеобщую охрану, его поименными святцами заменила всякий другой счётный календарь, весь план своей трудовой жизни, его храмам отдала лучшие места своих окружий, его службам – свои предрассветья, его постам – свою выдержку, его праздникам – свой досуг, его странникам – свой кров и хлебушек».

Одной из задач после формального крещения было просвещение подданных в  христианском духе. Эту задачу выполняли  священники- иностранцы, в основном, выходцы из Болгарии, жители которой  ещё в IX веке приняли христианство. Болгарская церковь обладала независимостью от константинопольского патриарха, в  частности, могла избирать главу  церкви. Это обстоятельство сыграло  большую роль в развитии церкви на Руси. Не доверяя византийскому императору, Владимир решил подчинить русскую  Церковь болгарским, а не греческим  иерархам. Такой порядок сохранялся до 1037 года и был удобен тем, что  Болгария пользовалась служебниками на славянском языке, близком разговорному русскому.