Русская православная церковь в синодальный период

9

Духовное учебное заведение

«Библейский колледж ХВЕ»

Русская православная церковь

в синодальный период

(1700 – 1917 г.г.)

По предмету: История Церкви

Выполнил студент

1курса (ВО)

Герасёва Вера Петровна

Преподаватель:

Поднюк Сергей Сергеевич (Д. Ф.)

Минск - 2010

В истории РПЦ синодальный период занимает более двух веков, именно в это время в России создан институт государственной религии и государственное же регулирование практически всей церковной жизни. РПЦ в XVIII веке фактически была введена в государственный аппарат, стала своеобразным идеологическим управлением, внедряющим в сознание народа политико-экономические аспекты реформ Петра I и последующих самодержцев России. При этом позиции Церкви во многих вопросах расходились или замалчивались с нормами и понятиями христианской морали и представлениями народа о нравственности.

По аналогии, как времена конца XVI – начала XVII веков в общей истории России были названы «смутным временем», так век XVIII является «смутным временем» для России духовной.

По смерти патриарха Адриана в 1700 году Пётр I отложил созыв поместного собора для выборов нового патриарха, а своей властью назначил местоблюстителя – митрополита рязанского Стефана Яворского. Яворский происходил из православных шляхтичей, обучен был в Киевской академии и иезуитских школах Познани и Львова. Киевский митрополит Варлаам Ясинский направил его в Москву для посвящения себе в викарии, но Стефан обратил на себя внимание Петра своим проповедническим талантом и по царскому прямому указанию был поставлен сразу митрополитом в Рязань, а в скорости – и местоблюстителем патриаршего престола.

Это взволновало не только всё московское, но и восточное православное духовенство. Патриарх иерусалимский Досифей, известнейший ревнитель православия в 1702 году прислал Петру послание с настойчивыми увещеваниями не ставить на высокие иерархические посты «ни греков, ни черкас (малороссов), как людей подозрительных по чистоте веры, а ставить только одних православных москвитян аще и не мудрии суть»[I]. Пётр проигнорировал сие послание.

В 1701 году управление монастырским и церковным имуществом было передано Монастырскому приказу во главе со светским чиновником, а в 1711 – создан сенат, исполняющий роль высшего судебного органа и стоящий над прочими органами как государственного, так и церковного управления.

Рьяный сторонник реформ Петра, митрополит Стефан сначала во всём содействовал его начинаниям, но довольно скоро разное понимание и восприятие отношений между церковью и государством разграничило их позиции. Петровские взгляды на обрядовую сторону веры, институт патриаршества и во многих других вопросах «церковь-государство» носили явный протестантский оттенок из-за раннего близкого общения Петра с немцами. Стефан же был воспитанником католической системы богословия и поборником высокого авторитета церкви, церковных преданий и т. п. Такие вещи, как несоблюдение Петром и его войском постов, второй брак Петра с Екатериной при живой жене вызывали всё большее недовольство Стефана и многих прочих, что невольно акцентировало положительное внимание на царевиче Алексее, воспитанном в традиционном духе почитания православной церкви. И уже в 1712 году, в день тезоименитства царевича Стефан с амвона провозгласил Алексея “единою надеждою России” и пустился в обличения оставляющих своих жён, не блюдущих постов и обидящих церковь Божию, за что на время получил запрет Петра произносить проповеди.

В 1717 году Пётр ограничил численность духовенства. Лишь император и несколько высших государственных чиновников могли иметь домовые церкви; введён штат духовенства: на 100 – 150 дворов полагалось по одному священнику, дьякону и псаломщику; при одном храме, независимо от числа прихожан нельзя было иметь более двух дьяконов и псаломщиков, “лишние” священнослужители лишались сана и переходили в податные сословия; приём в монастыри нового человека также стал невозможен, пока не умрёт кто-то из старых насельников.

После двух громких дел: заговора царевича Алексея и дела его матери, бывшей царицы Евдокии Лопухиной (1718 г.) начата была подготовка синодальной реформы. Идеологом её был архиепископ новгородский Феофан Прокопович, составивший “Духовный регламент” вступивший в силу 21 февраля 1721 года – основу всей церковной реформы.[II]

14 февраля, за неделю до этого, состоялось торжественное открытие коллективного органа руководства церковью – Духовной коллегии, переименованной для благозвучия (а, по сути – для прикрытия “светскости”) в Святейший правительствующий синод. В состав синода входило 12 человек назначаемых царём из духовных лиц, не менее трёх из них должны быть епископами. Синоду безраздельно передавались вопросы:

      духовного суда (по преступлениям веры и благочестия);

      цензуры;

      рассмотрение сектантских учений, с целью доклада о допустимости их присутствия в России;

      испытание кандидатов на епископские звания;

      надзор за церковным имуществом, защита духовенства перед мирским судом;

      проверка подлинности завещаний;

      благотворительность и искоренение нищенства;

      борьба со злоупотреблениями в церковной среде.

После кончины Петра I в церковной политике государства проявилась направленность на лишение церкви экономической самостоятельности. В 1726 году, при Екатерине I, при синоде была создана отдельная Экономическая коллегия для управления церковным имуществом подчинённая непосредственно сенату; в 1738 году, при Анне Иоанновне, она была выведена из состава синода; затем Елизавета Петровна назначила управляющими практически всеми церковными поместьями гвардейских офицеров. Ярко прослеживающаяся тенденция секуляризации была завершена в 1768 году Екатериной II причислившей всю церковную недвижимость в разряд государственной. Около 1,2 млн. душ крестьян принадлежавших церкви и духовенству были переподчинены экономической коллегии, то есть, из уплачиваемых ими податей правительство выделяло церкви 25-30%, в сложные экономические годы меньше.

После реформ в экономической сфере государственная политика обратила свой взор на сферы кадровую и образовательную. При Александре I был создан Комитет духовных училищ – весьма знаковый орган в жизни и становлении РПЦ того периода.

Благодаря знаменитому М. М. Сперанскому (из светских лиц) и нескольким примкнувшим ближайшим сотрудникам государя при проектах новых реформ был поставлен вопрос о повышении качества и уровня образования духовенства и изыскании материальных ресурсов. Со стороны духовенства свой вклад внесли: викарий тогдашнего митрополита Амвросия, епископ Старорусский Е. Болховитинов, разработавший административную и учебную части усовершенствования духовных школ (к 1805 г.). В экономической части гениальную и плодотворную в последствии идею подал знаменитый вития Анастасий Братановский – назначить содержание для духовных школ из свечного дохода церквей. Предварительная разработка проекта была закончена к концу 1807 года, был создан вышеупомянутый Комитет, состоящий как из духовных (митр. Амвросий, Феофилакт Русанов Рязанский – блестящий проповедник, к тому времени бывший в синоде влиятельнее самого митрополита, протопресвитер Краснопевков, обер-священник Державин), так и из светских (кн. Голицын и Сперанский) лиц. Результатом работы Комитета духовных училищ к июлю 1808 года стало:

а)   реорганизация и преобразование всего духовного образования в России с совершенно новой системой администрации учебных заведений;

б)   изыскание для духовного ведомства нового огромного капитала.

Устройство РПЦ не претерпевало существенных изменений до второй половины 30-ых годов XIX века. Затем синодальными реформами занялся ставший в 1836 году обер-прокурором граф Н. А. Протасов. Весьма слабая и нефункциональная до него синодальная канцелярия была заменена на две большие – синодальную и обер-прокурорскую, образованы хозяйственное и заменившее комиссию духовных училищ духовно-учебное управления. Последняя замена явилась самой неудачной частью в целом весьма полезной синодальному управлению протасовской реформы. Появились консистории – орган, назначаемый светскими властями и утверждающий (или нет) решения поместных архиереев о назначении, увольнении и переводе священнослужителей. Фактически, духовенство стало особой категорией чиновничества, церковные звания были приравнены к военной линейке: епископы – к генералам, священники – к штаб-офицерам, дьяконы – к обер-офицерам.

Весь процесс реформаторства оказал сильнейшее воздействие на старообрядчество России. Масса лишившихся мест священнослужителей создавали идеологическую базу старообрядчества, оно ширилось за счёт людей, принимающих эти постулаты из-за усилившейся эксплуатации и растущих государственных повинностей. К концу XVIII века в старообрядческих общинах состояло более трети православного населения России. Однако принципиальная политика в отношении старообрядчества, выстроенная ещё Петром I, вызвала не один раскол в их рядах.

Самым заметным был раскол на поповское и беспоповское течения. Беспоповцы считали, что по пришествии “антихриста” истинное священство более невозможно и сия благодать передана всем истинно верующим, лидерам общин. Множество возникших общин именовались по именам лидеров или особенностям практиковавшегося культа – федосеевщина, акулиновщина, пастухово согласие, разини, потёмщики. Также, на основе беспоповщины возникло несколько изуверских сект (скопцы, хлысты и др.), понимающих служение Богу в умерщвлении плоти. Отдельно, благодаря разработанному чёткому учению, отстоит секта духоборов.

Поповское же учение не отрицает сохранение истинного священства после “прихода антихриста”, кадры поповцев пополнялись за счёт беглых священников, “вновь рукоположенных” самыми различными обрядовыми действиями. Поповцы в Стародубском и Керженском районах на западе России наносили весьма существенный урон отношениям между Россией и западом, грабя обозы и просто путешественников. В результате были организованны две карательных экспедиции (1745, 1757 годах) разгромившие их поселения.

Вторая часть поповцев для служения признавала достаточным дьяконского сана (“дьяконовщина”), а третья озаботилась поиском епископа, который рукополагал новых священников согласно церковным канонам.

Государственная политика в вопросах старообрядчества на протяжении всего синодального периода значительно нивелировалась, но всегда чётко разделяла религиозный и политический аспекты. Возможности церкви сводились лишь к пропагандистской работе среди населения. Свободное исповедание и оправление обрядов, но при уплате двойной подушной подати и ограничения в правах при Петре I; паспортная регистрация, обязательное (!) предписание молиться о “богоугодном правлении” и гонения за отказ, вызвавшие массовые самосожжения при Анне Иоанновне; значительные послабления и восстановления многих прав при Екатерине II. Во второй половине правления Александра I права старообрядцев были вновь урезаны, принят ряд мер против изуверских сект. Лишь с 1905 года, по принятии принципа веротерпимости, старообрядцы получили права наравне с остальными жителями России.

Религиозная политика государства и синода в отношении неправославных исповеданий руководствовалась принципом веротерпимости. Резко негативное отношение церкви и правительства было лишь к иудаизму. До конца XVIII века евреям вообще был запрещён въезд на территорию Российской империи, затем же была определена черта оседлости для евреев и ограничены их перемещения.

Миссионерская деятельность РПЦ в синодальный период начата была в Поволжье, результатом чего стало почти полное обращение в православие марийцев, чувашей и мордвы. Насильственные меры в попытке отторгнуть людей от ислама приводили к тому, что татар крещено было гораздо меньше. Проповедь христианства была весьма успешна и среди калмыков, переходивших к оседлому образу жизни и переселяемых в Россию, в основном под Киев. К 1730 году число их достигло 20 000, но после передачи забот их устройства и быта гос. органам миссия стала угасать и калмыки массово бежавшие за Урал возвращались к старой вере. В Западной Сибири митрополит тобольский Филофей крестил свыше 10 000 хантов и манси и построил 37 храмов; в 1706 году в Восточной Сибири была создана Иркутская епархия, проповедовавшая среди якутов, эвенков, бурят; с 1728 года на Камчатке начала работать миссия, крестившая около 10 000 камчадалов и построившая 3 школы.

За пределами России РПЦ распространяло христианство на Алеутских островах (крещено было свыше 7 000 алеутов), на Кавказе (за 20 лет, 1771-1791 г.г., было крещено свыше 8 000 осетин). Проповедь на Кавказе способствовала нераспространению ислама, рьяно насаждаемому Турцией во внешнеполитических интересах.