Роль Троице-Сергиевой Лавры в становлении русской школы

Перевод Академии в Троице-Сергиеву Лавру

      Еще в 1742 году на территории Троице-Сергиевой Лавры в здании Царских чертогов была открыта Троицкая лаврская семинария, тесно связанная с Академией. В обоих учебных заведениях постоянно руководили и преподавали одни и те же лица, программа Семинарии по уровню не уступала академической. Этим была подготовлена почва для будущего перемещения Московской славяно-греко-латинской академии в Лавру.

     Вопрос о переводе Академии из Москвы был предрешен в 1775 году, когда Синоду был дан императорский указ: «так как Московская академия стоит в крайне неспособном для училищ месте, то к переведению оной сыскать другое место». Число учащихся росло, здания в Заиконоспасском монастыре обветшали, но лишь в 1797 году предложение о перемещении Академии одобрено Синодом. Новым местом предполагался Донской монастырь, где на возведение новых зданий требовалась огромная сумма, и поэтому проект был отклонен. В Синоде родилось новое мнение — переместить Академию в Троицкую Лавру. Митрополит Платон был против, предлагая новым местом Воскресенский монастырь, где можно было бы достичь единоначалия, поставив ректора настоятелем монастыря. Но, несмотря на противодействие владыки, мысль о переводе Академии в Лавру все более утверждалась в высших кругах.

      Решающим стал 1812 год, когда последовала смерть митрополита и захват Москвы французами. Заиконоспасский монастырь разорен и ограблен, оставшиеся монахи подверглись истязаниям и убийствам. Здания не пострадали от пожара, но оказались сильно поврежденными от действий захватчиков. Учебная жизнь продолжена там 3 марта 1813 года после посильного ремонта, и, наконец, в 1814 году Комиссия духовных училищ приняла решение перевести Академию в Троицкую Лавру, в здания Лаврской семинарии.

Торжественное открытие Академии на новом месте  состоялось 1 октября 1814 года, на праздник Покрова Богородицы. Питомцы старой Академии и Троицкой семинарии образовали треть состава первого курса. Преобразованную Академию возглавил ректор Славяно-греко-латинской академии архимандрит Симеон (Крылов). Из 12 бакалавров, поставленных в 1814 году Комиссией духовных училищ для преподавания, трое были из учителей старой Академии (иеромонах Гермоген (Сперанский), Никанор Клементьевский и Феоктист Орловский), один из учителей Лаврской семинарии — иеромонах Владимир (Сорокин), восемь — из первого выпуска Петербургской академии.

Первые 5 лет  обновленная Академия жила под покровительством архиепископа Московского Августина, питомца старой Московской академии, бывшего ректора Троицкой семинарии, а затем ректора Славяно-греко-латинской академии, ближайшего ученика, друга и помощника митрополита Платона. Преемником его стал митрополит Московский Филарет. Таким образом, Академия попала почти прямо из рук митрополита Платона (с 1775 по 1812) в руки митрополита Филарета (с 1821 по 1867).

   Святитель  Московский Филарет (Дроздов)  является крупнейшей личностью  всей истории МДА. Он много сделал и для Санкт-Петербургской, и даже для Киевской академии. Но Московская духовная академия стала в полном смысле слова детищем митрополита Филарета — он придал ей дух и направление, бдительно следил за чистотой богословской науки. Митрополит руководствовался мыслью о создании устойчивой богословской преемственности, не нарушаемой посторонними веяниями. В 1847 году обер-прокурору Н.А. Протасову он писал: «...кандидатов в ректора МДА и профессора богословских наук не должно искать далее здешней Академии и здешних семинарий... В сих местах удобнее довершается академическое образование на службе, при большем против других мест обилии учебных пособий и значительности ученого и образованного общества».

Обучение в  Академии было четырехлетнее, но набор производился раз в два года вплоть до принятия устава 1869 года. Новая учебная программа вводилась постепенно. При начале занятий в 1814 году читались предметы: истолкование Священного Писания, философия, всеобщая словесность, всеобщая гражданская история, математика; языки: еврейский, греческий, немецкий, французский и английский. В 1816 году начинается чтение догматического богословия. С 1817 года читаются лекции по нравственному богословию и обличительному богословию. Наряду с этими предметами в программу входят: пастырское богословие, церковное красноречие, церковная история, каноническое (церковное) право (с 1840), патристика (с 1841), метафизика (с 1842), история философии (с 1843), библейская история, русская гражданская история, церковная археология (с 1844). В таком виде программа существовала до 1869 года.

Своеобразным  явлением научной жизни академического студенчества в первый период жизни  Академии в Лавре было создание в 1816 году общества «Ученые беседы»  — это было первое научное студенческое общество. Оно существовало недолго, студенты успели прочитать и обсудить 20 «рассуждений».

В 1840 году архимандрит  Никодим (Казанцев), магистр седьмого выпуска Московской академии, по поручению  Синода составил проект издания творений святых отцов. Ему принадлежит высказывание, что «только после того времени, как русские богословы будут читать святых отцов на русском языке, можно ожидать, что они будут самостоятельные и зрелые богословы и не будут зависеть от латинских, немецких, французских и английских богословов и богословий».

Уже в январе 1842 года редакционный комитет представил митрополиту Филарету первые переводы слов святителя Григория Богослова. Одновременно был создан и печатный орган Академии — журнал «Прибавления к творениям святых отцов», где  публиковались статьи церковно-исторического и богословского содержания.

Московская духовная академия принимала участие и  в переводе Библии на русский язык, но здесь роль Академии была второстепенной. Основная работа совершалась в Петербурге. В Московской академии переводили с  еврейского «Исход» и «Второзаконие». Из книг Нового Завета Академии был поручен перевод Евангелия от Марка и Посланий святого апостола Павла к Римлянам и Галатам, а также пересмотр и проверка всего Четвероевангелия и Деяний Апостольских, переведенных другими Академиями.

В донесении  Святейшему Синоду о состоянии Академии при ректоре архимандрите Филарете (Гумилевском) в 1838 году митрополит Филарет (Дроздов) отмечал «состояние благоустройства», «мирную стройность», «дух внимания и усердия к своему делу, послушания и кротости, одушевляющий начальствующих и учащих и сообщившийся студентам...»

В 1847 году Академию посетил уже тогда известный  духовный писатель архимандрит Игнатий (Брянчанинов). Сохранились записи его  бесед с преподавателями МДА  об ученом монашестве.

Из ректоров следует упомянуть еще об архимандрите Савве (Тихомирове; 1819–1896), в дальнейшем архиепископе Тверском и Кашинском. Он был крупным ученым, известен по своим церковно-археологическим  исследованиям и многотомной  автобиографии «Хроника моей жизни». Эта автобиография является ценным источником по истории русской церковной жизни и, в частности, по истории Московской духовной академии во второй половине XIX века.

           Начало первой мировой войны совпало со столетием перемещения Академии в Троице-Сергиеву Лавру. Предполагавшиеся торжества были отложены «до более благоприятного момента». Академия вынуждена была ограничиться изданием мемуарного сборника и двухтомника научных трудов профессоров Академии. Несмотря на военную обстановку, многочисленные воспитанники Академии деятельно отозвались на ее юбилей — помимо изданий самой Академии, вышел ценный сборник мемуаров «У Троицы в Академии».

       Круговорот событий 1917 года захватил  и Московскую академию. Уже 13 марта  смещен ректор епископ Феодор, одновременно заменен редактор «Богословского вестника»: вместо священника Павла Флоренского назначен профессор М.М. Тареев.

        Профессор Михаил Михайлович  Тареев (1866–1934) не случайно оказался  ставленником Временного правительства.  Его философская линия отходит от академических традиций. В работе «Новое богословие», опубликованной в «Богословском вестнике» в 1917 году, обнажается его восприятие Православия, согласно которому следует отказаться от святоотеческого учения, как «сплошного гностицизма и аскетизма». Это на самом деле новое для Московской академии «богословие» стало символом определенного кризиса, переживавшегося Академией. В неправославных исканиях Тареева можно видеть предвестие обновленчества.

         После смещения епископа Феодора временное исполнение обязанностей ректора было поручено инспектору Академии архимандриту Илариону (Троицкому), который на Поместном Соборе 1917–1918 года был инициатором восстановления патриаршества, а после — правой рукой святителя Тихона, Патриарха Московского.

         В сентябре 1917 года впервые за  историю Академии состоялись  выборы ректора. Им стал Анатолий  Петрович Орлов, профессор по  кафедре истории и обличения  западных исповеданий, через месяц  он был посвящен в сан. Последним  же замечательным событием академической жизни в 1917 году была память пятидесятилетия со дня кончины митрополита Филарета, отмеченная 18 и 19 ноября, на которой присутствовал нареченный Патриарх Тихон и члены Всероссийского Церковного Собора.

        В конце 1917 года Московская духовная академия была закрыта в Троице-Сергиевой Лавре. Однако, несмотря на войну, голод и политические баталии, в Москве оставалось еще много желающих учиться и учить. Еще в том же году архиепископ Феодор (Поздеевский), смещенный с должности ректора МДА по проискам Временного правительства, делает попытку организовать в Москве Высшую богословскую школу. Он привлек для этого близкий к нему круг профессоров МДА. По воспоминаниям будущего инспектора возрожденной в 1946 году Академии, а в 1920 году еще иеродиакона, епископа Вениамина (Милова) эта школа «доживая последние дни, ютилась в разных местах города: в Епархиальном доме, в церкви Иоанна Воина, в церкви Петровского монастыря и в храме Живоначальной Троицы в Листах. Профессура в Академии оставалась еще старая». Владыка Вениамин сохранил благодарную память о патрологе профессоре И.В. Попове и профессоре отце Павле Флоренском как «глубоких, часто безупречных знатоках своего предмета», но прибавляет: «жаль, что профессора все-таки находились под влиянием рационализма». Архиепископ Феодор привлек в Данилов монастырь, где настоятельствовал, единомысленную братию — ученых монахов. Святитель Тихон (Белавин), Патриарх Московский, благодарно называл их «даниловским синодом». Здесь образовался впоследствии центр противостояния обновленческому расколу.

     Один  из вариантов богословского вуза  попыталась возродить группа  профессоров Академии под руководством  протоиерея Анатолия Орлова, выбранного  ректором в 1917 году. Занятия проходили  в так называемом московском «Народном доме» в Лиховом переулке. Уже с этой группой наставников владыка Вениамин защитил в начале 20-х годов кандидатскую работу по кафедре патрологии: «Преподобный Григорий Синаит. Его жизнь и учение».

       Учебный комитет при Священном  Синоде на заседании 26 августа 1946 года постановил преобразовать Московский православный богословский институт в Московскую духовную академию с четырехлетним курсом обучения. Причем III и IV курсы Института стали I и II курсами МДА, а Подготовительные курсы и два первых курса Института — Семинарией с четырехлетней программой обучения. Академия и Семинария были объединены под единой администрацией. Обязанности ректора МДАиС исполнял бывший ректор Богословского института протоиерей Тихон Попов, всего преподавателей насчитывалось 15 человек. После вступительных экзаменов в сентябре 1946 года в МДС учащихся было 147 человек, а в МДА — 14. По инициативе протоиерея Николая Чепурина, ставшего тогда ректором, при Академии учрежден стипендиальный фонд для учащихся, размер стипендии зависел от успеваемости и старшинства курса (от 100 до 400 рублей в месяц). В январе 1947 года организована Аттестационная комиссия под председательством митрополита Николая (Ярушевича). Итогом ее работы стало утверждение в ученых званиях 13 наставников Академии: в профессорском звании преподавателей Академии протоиереев Тихона Попова, Вениамина Платонова, Димитрия Боголюбова, а также С.В. Савинского и И.Н. Шабатина; в звании доцента преподавателей: архимандрита Вениамина (Милова), священника Александра (Ветелева), а также В.С. Вертоградова, Н.П. Доктусова, Н.И. Муравьева, А.В. Ведерникова и А.И. Георгиевского.

         29 ноября 1947 года Совет Министров  СССР пере-дал Московской Патриархии  ряд зданий в Троице-Сергиевой  Лавре. Ректору МДАиС епископу  Казанскому Гермогену (Кожину) было поручено подготовить перевод Духовных школ в Лавру, что планировалось осуществить к следующему учебному году.

        В июле 1948 года на торжественном  совещании предстоятелей и представителей  Поместных Православных Церквей по случаю 500-летия автокефалии Русской Церкви Московские духовные школы представлены участникам как центр православного просвещения и продолжение научной богословской традиции РПЦ.

Вклад Московской Духовной Академии в образование  России 
Неоценим вклад Московской Духовной академии в развитие многих наук, особенно гуманитарных. Велико ее значение для российской системы образования в целом.

Весьма важным явлением в жизни Академии было создание в ее стенах переводческой школы, что явилось значительным нововведением в системе образования. Лучшие силы были сосредоточены на переводе святоотеческого наследия. Были переведены творения великих святителей Вселенской Церкви: Афанасия Великого, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского. Впервые  были поставлены и решались проблемы Кирилло-Мефодиевского перевода Священного Писания. Выполненные переводы помещались в особом печатном издании «Прибавление к творениям Святых Отцов». Объем академических переводов составил в этот период более восьмидесяти томов изданных сочинений. Эти переводы имели огромное значение для образования и науки , дав толчок развитию отечественной научной мысли.