Кроме правильной расстановки
акцентов в «религиозном» блоке
конституционных положений насущной
проблемой во всех бывших союзных
республиках остается полное закрепление
основных принципов взаимоотношений
светского государства с религиозными
организациями. На практике вольные
трактовки сущности такого государства
способствуют недооценке и даже грубому
нарушению его принципов. Чтобы
исключить это, представляется целесообразным
одну из статей в разделе «Основы
конституционного строя» всех основных
законов посвятить государственно-конфессиональным
отношениям, изложив ее примерно так:
«Отношения Республики с религиозными
организациями строятся на принципах
отделенности религиозных организаций
от государства; свободы создания и деятельности
таких организаций; сочетания суверенитета
государства и социальной автономии религиозных
организаций; равного отношения государства
к религиозным организациям; взаимной
лояльности государства и религиозных
организаций». Детализируя данные принципы,
можно в этой же статье указать, что государство
не финансирует религиозные организации,
а также включить в нее запрет создания
политических партий на религиозной основе
и разумные ограничения деятельности
зарубежных миссионеров и руководящих
функционеров иностранных религиозных
организаций, содержащиеся пока только
в ст. 5 Конституции Казахстана.
Для обеспечения незыблемости
светского идеала государства еще
очень важно защитить указанные
конституционные принципы административно-правовыми
и уголовно-правовыми мерами. Нельзя
забывать, что посягательства на постулаты
светского государства есть посягательства
на его конституционный строй. Пока
же отсутствие в уголовных кодексах
бывших союзных республик соответствующих
составов преступлений мешает правоохранительным
органам пресекать посягательства
на конституционные принципы, в том
числе бороться с отдельными идеологическими
формами религиозного экстремизма.
Острой теоретической
и практической проблемой во всех
бывших союзных республиках остается
точное понимание и адекватное изложение
свободы мировоззренческих убеждений
личности.1 Ее конституционные формулировки
на этот счет тоже чрезвычайно разнообразны.
Основной закон Казахстана, например,
в ст. 22 закрепляет право каждого
на свободу совести, но не содержит
объяснения последней. По существу, толкование
такой свободы отдано на откуп
чиновникам. То же самое можно сказать
и про молдавскую Конституцию, в
ст. 31 которой сказано: «Свобода совести
гарантируется. Она должна проявляться
в духе терпимости и взаимного
уважения». Основные законы Российской
Федерации (ст. 28) и Азербайджана (ст.
37) гарантируют право каждого
на свободу совести и вероисповедания,
что сразу ставит вопрос о соотношении
«свободы совести» и «свободы вероисповедания».
На Украине, где ст. 55 Конституции, гласит
о праве каждого на свободу мировоззрения
и вероисповедания, такой вопрос тоже
возникает.
Общей для всех бывших союзных
республик тенденцией является сведение
свободы мировоззренческих убеждений
личности лишь к свободе исповедования
религии. В лучшем случае конституции
кое-где говорят о возможности
индивидов самостоятельно определять
отношение к религии или не
исповедовать ее. Но ни в одной постсоветской
конституции не говорится о праве личности
на атеистические убеждения, хотя неисповедование
религии и атеизм - это далеко не равнозначные
вещи. Отсутствие такого права не только
создает предпосылки для ущемления законных
интересов их носителей, но и формирует
неточное представление о всем спектре
мировоззренческих ориентаций общества.
Недаром православные иерархи в России
все славянское население считают своими
приверженцами. А муфтии Таджикистана,
Туркмении, Узбекистана, Киргизии, Казахстана
трактуют эти государства как мусульманские,
поскольку мусульманами они определяют
всех людей восточных национальностей.
Подобные преувеличения в дальнейшем
подогревают политические амбиции руководителей
крупнейших конфессий, что чревато различными
посягательствами на суверенитет и компетенцию
государства.1
Конечно, за последние полтора
десятилетия религиозность населения
во всех бывших союзных республиках
заметно увеличилась, чему в немалой
степени способствовали политика глав
постсоветских суверенных государств
в религиозном вопросе, их попытки использовать
те или иные конфессии для укрепления
своего положения и авторитета. Однако
параллельно возросло и такое явление,
как религиозный экстремизм, ибо вместе
с общим ростом числа верующих расширилось
число приверженцев крайних мер в деле
распространения влияния той или иной
конфессии. Да и идеологи религиозного
экстремизма обоснованно почуяли за политическими
маневрами светских руководителей слабость
государственной власти.
Надо прямо сказать, что
трогательная забота государственных
деятелей о «своих» религиях, государственное
финансирование строительства культовых
зданий, уступки отдельным конфессиям
в сфере образования серьезно подрывают
основы светского характера государства,
сужают его социальную базу. Хотя прочность
государственной светскости, особенно
в многонациональной и многоконфессиональной
стране, может гарантировать только безрелигиозное
большинство населения, придерживающегося
научно-материалистического мировоззрения.
Атеизм, как система взглядов, опровергающих
религиозные догматы, по своей сути нацелен
на формирование у людей именно такого
мировоззрения. Однако, как ни парадоксально,
но именно атеизм влачит сейчас полулегальное
существование; постсоветские государства,
провозгласившие себя светскими, больше
пекутся не о нем, а о религиозном воспитании
населения, укрепляя тем самым позиции
клерикалов и религиозных экстремистов.1
Таким образом, укрепление социальной
базы светского государства отнюдь
не означает возврата к политике государственного
атеизма. Атеизм и религия должны
быть равно удалены от государства,
считающего себя светским. Только при
таком подходе, когда атеизм и
религия будут взаимно ограничивать
друг друга, возникнет оптимальный
мировоззренческий баланс в обществе,
ликвидирующий предпосылки политизации
крупнейших конфессий и увеличение роли
экстремистских элементов в них.
Заключение
Таким образом, проведенное
исследование позволило сделать следующие
выводы:
- авторское определение
религиозного объединения, под
которым понимается добровольное,
негосударственное, некоммерческое
объединение индивидов, законно
реализующих право на свободу
совести, обладающее общими и
специальными признаками. Данное
определение отражает правовую
природу религиозных объединений,
являющихся, с одной стороны, свободными
коллективными образованиями, а
с другой - воплощающих признанное
в международно-правовых документах
право на свободу совести как
составную часть неотъемлемых
прав личности;
- административно-правовой
статус религиозных организаций
- это комплексная категория, включающая
в себя следующие элементы, выделяющиеся
по признаку этапности деятельности
религиозного объединения: административно-правовые
нормы, регулирующие порядок создания
религиозного объединения, в том числе
административно-правовые нормы, регулирующие
порядок их государственной регистрации;
административно-правовые нормы, определяющие
цели деятельности религиозного объединения;
нормы административного права, регламентирующие
порядок приостановления деятельности
религиозного объединения; нормы административного
права, закрепляющие права и условия деятельности
религиозного объединения; нормы административного
права, закрепляющие их обязанности; нормы
административного права, регулирующие
ответственность религиозного объединения;
нормы административного права, регулирующие
порядок ликвидации религиозного объединения;
нормы административного права, закрепляющие
гарантии реализации прав и исполнения
обязанностей, возложенных законом на
религиозное объединение, и административно-правовые
нормы, закрепляющие гарантии их охраны;
- в административно-правовой
сфере религиозные объединения
являются субъектами как внешних,
так и внутренних административных
правоотношений, взаимодействуя с
государственными органами и
гражданами, как входящими, так
и не входящими в состав
указанных объединений;
- в конституциях всех
бывших союзных республик содержится
ряд статей, так или иначе касающихся
религии. Их положения в совокупности
образуют нормативную основу
и теоретико-методологическую базу
законодательств о религии и
религиозных организациях постсоветских
суверенных государств. Поэтому
несовершенство отдельных конституционных
норм и формул не только
определяет слабость и противоречивость
других актов, входящих в такие
законодательства, но и серьезно
затрудняет попытки реконструкции
последних.
- в целях совершенствования
взаимодействия органов исполнительной
власти с религиозными объединениями
представляется целесообразным Правительству
Российской Федерации разработать и принять
положение, которое определит формы взаимодействия
органов исполнительной власти с религиозными
объединениями в целях наиболее эффективной
реализации права граждан на свободу совести;
- контроль органов исполнительной
власти за деятельностью религиозных
объединений должен основываться
на принципах системного, комплексного
подхода, поэтому в целях совершенствования
контроля органов исполнительной
власти за деятельностью религиозных
объединений необходимо уточнение
правового статуса субъектов
контроля, а также четкое разграничение
компетенции каждого из элементов
данной системы.
Список использованной
литературы
1. Конституция Российской
Федерации. Принятая всенародным
голосованием 12.12.1993г. с изменениями,
внесенными Указами Президента
РФ от 09.01.96г. № 20, 10.02.96г. №
173, 09.06.01г. № 679, ФКЗ от 25.07.03г.
№ 841// Российская газета 25 декабря
1993 года.
2.
Гражданский кодекс Российской Федерации.
Введен в действие с
01.03.1996г. Федеральным законом
«О введении в действие части
второй гражданского
кодекса РФ» от 26.01.1996г. №15-ФЗ,
с измен. от
24.10.1997г. №133-ФЗ,от 17.12.1999г.
№213-ФЗ // СЗ 2002.
3. Федеральный закон
РФ “Об общих принципах организации
законодательных (представительных)
и исполнительных органов государственной
власти субъектов Российской
Федерации (с изменениями на 29
июля 2000 года)”// Российская газета,
N 206, 19.10.99;N 147, 01.08.2000.
4. Федеральный закон
от 30 декабря 2001г. «О введении
в действие Кодекса Российской
Федерации об административных
правонарушениях» // Собрание законодательства
РФ. 2002. № 1 (часть 1). Ст. 2.
5. Алехин А.П., Кармолицкий
А.А., Козлов Ю.М. Административное
право РФ. Учеб. – М., 2001.
6. Агапов А.Б. Административная
ответственность: Учебник. – М.,
2000.
7. Административное
право: Учебник / Под ред. Л.Л. Попова.
– М., 2002.
8. Административное право. Учебник
для вузов. Под ред.Ю.М.Козлова, Л.Л. Попова
– М., Юристъ, 2000.
9. Бахрах Д.Н. Административная
ответственность: Учеб. пос. – М., 2002.
10. Бахрах Д.Н. Индивидуальные
субъекты административного права. // «Государство
и право». - 2003.- № 3.
12. Дозорцев П.Н. Развитие
светской государственности в
России: история и современность.
СПб, 2001.
13. Иванова Л.А. Административное
право. Учебное пособие. - М., Юридическая
литература, 2003.
14.Козлов Ю.М. Административное
право: - М.: Юристь, 2001.
15. Комментарий к Гражданскому
кодексу РФ, части первой. Под
ред. О. Н. Садикова, - М.: “Контракт”,
“ИНФРА*М”, 2000.
16. Комментарий к Кодексу
Российской Федерации об административных
правонарушениях / Под ред. Ю.М. Козлова.
– М., 2002.
17. Лупарев Г. Конституционные
проблемы законодательства о религии
и религиозных организациях. // «Религия
и право». - 2004. - № 4.
18. Лупарев Г.П. Светское государство:
теоретико-методологические основы, признаки
и принципы//Десять лет по пути свободы
совести. Проблемы реализации конституционного
права на свободу совести и деятельность
религиозных организаций. Материалы научно-практического
семинара. М.: Институт религии и права.
2002.
19. Овсянко Д.М. Административное
право: Учебное пособие / Под ред. Проф.
Г.А. Туманова. – М.: Юристъ, 2000.
20.Понкин И.В. Правовые основы
светскости государства и образования.
- М.: Про-Пресс. 2003.