Первобытные формы религиозности

     Отметим две основные черты тотемизма. Первая - выделение в качестве главных  объектов поклонения тотемных духов, то есть двойников тотемов. Не сами тотемы, а их двойники были главным объектом поклонения в этой религиозной системе. Тотемам поклонялись настолько, насколько они были вместилищем тотемных духов. Это поклонение оказывалось через молитвы (просьбы), танцы, табу, жертвоприношения, изготовление и чествования изображения тотемов, специальные тотемные праздника. Особым способом поклонения были обряды уподобления тотему. Во уподоблением понимается стремление внешне походить на тотема хотя бы одной, какой чертой. Так, отдельные жители Африки, стараясь быть похожими на антилопу-зебру, выбивали себе нижние зубы.  
Вторая черта - разрешение убивать и съедать тотема только при условии соблюдения особых религиозных процедур. Важным было одно: убить и съесть по правилам, то есть так, чтобы не навредить тотемному духу. Так, индейцы-шевенезы (Канада) еще в начале ХХ в. выполняли такие процедуры над телом убитого "родственника-оленя": ставили перед мордой забитого посуду с едой, танцевали охотничий танец, гладили тело, благодарили оленю за то, что он дал себя убить, извинялись и желали счастья духу оленя в стране умерших.

     Тотемное  животное - это священное животное клана, кровь которого символизирует  единство клана, единение его со своим  божеством; ритуальное умерщвление  и поедание тотемного животного - это прототип всякого жертвоприношения - есть не что иное, как заключение "кровного союза" клана с его божеством. В тотемизме человек переносит на всю природу черты своего общественного строя: природа здесь делится на группы, общества вроде человеческих сообществ.

     Первобытные люди, разделенные на кланы или племена, должны были неминуемо верить в то, что все предметы, одушевленные и неодушевленные, организованные по подобию того единственного общества, о котором человек имел представления, т.е. в форме человеческого общества, отсюда должна была возникнуть мысль о сходстве видов животных и растений с родами и кланами людей: эти виды животных и растений и были тотемами.  
Бернхард Анкерман правильно подчеркивал, что "психологической предпосылкой тех специфических отношений между социальной группой и тотемом, чувство единства между обоими, что составляет характерную черту тотемизма, было отсутствие индивидуализма, то коллективизм рода, на почве которого не могло еще развиться представления об индивидуальной душе, чем тотемизм и нельзя выводить из анимистических идей ".

     С точки зрения Э. Дюркгейма, тотем - эта  элементарная форма божества - является символом первоначального клана, в  его лице клан чтит самого себя. "Бог  клана, тотемный принцип, не может быть ничем иным, как самим кланом, но гипостазованим и представленным в изображениях под чувственными видами растения или животного, служит тотемом".

     Это и есть бог, по мнению Дюркгейма, и  самая ранняя форма общества - первобытный  клан - осознается своими членами как  первая форма божества, как тотем клана.

     Которые собственно объекты тотемных верований? Прежде всего, это тотемные животные и растения, вполне реальные и материальные предметы; это отнюдь не фантастические образы; фантастический элемент верований  состоит здесь только в представлении о родстве, якобы существует между данным животным или растительным видом и человеческой группой, а также в вере в взаимный магический связь человека с его тотемом. Но тотем - не единственный и, можно, пожалуй, сказать, не главный объект тотемных верований. При развитой форме последних в Центральноавстралийское племен гораздо больше религиозное значение, большую "святость", имеют материальные эмблемы тотемных групп - "чуринги" и другие предметы. И, наконец, тотемизм имеет свою систему мифологических образов: это представление о "тотемных предков".

     В мифологии австралийцев они наделены фантастическими зооантропоморфных  чертами, или, вернее, представление  о них неясны и бесформенные. Нет  никаких оснований считать этих тотемных предков, как это делали Герберт Спенсер и его последователи, настоящими людьми, любимый после их смерти. Культ предков как форма религии - явление гораздо позже, и если и существует какой генетическую связь между этим культом и тотемизмом, то он заключался лишь в том, что представления о "тотемных предков" послужили одним из идеологических элементов, из которых впоследствии, в совсем другую историческую эпоху, складывались образы чествований предков.

     Представление о тотемных предков есть не что иное, как мифологическая персонификация чувства единства группы, общности его происхождения и преемственности ее традиций. "Тотемных предков" - религиозно-мифологическое одобрения обычаев общины. Они - сверхъестественные учредители тотемных обрядов, выполняемых членами группы, запретов, соблюдаемых ими ".

     С представлением о тотемных предков  связана и другая идея, широко распространенная опять же среди Центральноавстралийское  племен, - идея перевоплощения (реинкарнации). Тотемные предки считаются вечно воплощаемым в своих живых "потомках", т.е. в членах тотемного группы. Особенно развито это поверье в аранда, в которых каждый человек получает тотемное имя того из мифических предков, якобы оплодотворил его мать и через нее в нем воплотился. Все люди, согласно этому поверью, - живые воплощения тотемных предков.

     Тотемизм  как форма религии, описанный  мной, несомненно, в значительной мере объясняет явления зоолатрии  в первобытном обществе.

     Тогда же, в обществе, возникает и другая форма чувственно-сверхчувственного типа верований, получившей название шаманизма (Эвенкийский язык шаман означает неистовый) - это вера в особо мощные надпры международные возможности древних профессиональных служителей культа (шаманов).

     Наиболее  типичная особенность шаманизма - применение методов экстатического общения со сверхъестественным миром и в связи с этим выделение особых лиц, которым приписывается способность такого общения.

     Обычный ритуал действия шамана - это так  называемое камлание - неистовый танец  с пением, ударами в бубен, громом железных подвесок и т.д. Камлания рассматривается как способ общения с духами, что достигается двумя путями: или духи вселяются в тело шамана (или в его бубен), или, наоборот, душа шамана отправляется в путешествие в царство духов. В действительности содержание камлания заключается в гипнозе своего окружения и в самогипнозе, благодаря которому шаман не только заставляет зрителей верить в свои сверхъестественные способности, но, конечно, верит в них и сам, переживая во время камлания галлюцинации. По мнению целого ряда наблюдателей, шаманское камлание очень напоминает истерический припадок, и вообще шаманы, как правило, нервные, склонные к истерии люди. Цель шаманских обрядов целом заключается в лечении людей или животных, а также в борьбе с различными другими несчастьями и др.

     Нельзя  согласиться с традиционной и  чисто идеалистической точкой зрения, согласно которой в основе шаманизма  лежит вера в духов и именно шаманизм зародился из потребности  человека обезвредить, умилостивить и  получить покровительство этих духов. Напротив, сами представления о шаманские духи является закономерным порождением шаманизма и его характерных черт. Что же лежит в основе шаманизма?  
Шаманизм не принадлежит к числу самых ранних форм религии. У народов средней ступени дикости он находится как бы в стадии зарождения. Следовательно, формирование шаманских верований и обрядов происходило при наличии уже вполне сложившихся в сознании человека представлений о сверхъестественном.

     "Шаман  имеет со знахарем то общее,  что оба они выделяются из среды общины как специалисты по лечению больных. Но знахарь в отличие от шамана имеет примитивные знания в области народной медицины. Шаману же приписывается способность общаться с духами. Однако эта воображаемая способность, да и сами представления о шаманские духи факт явно походный. Это своеобразная религиозно-мифологическая интерпретация каких объективных факторов. Не потому занимает шаман в общине особое положение, что ему приписывают способность общаться с духами, наоборот, ему так и приписывают такую ​​способность, что он занимает особое положение в обществе ".

     Шаман - это прежде всего нервная, истеричная человек, склонный к припадкам, иногда эпилептик. Момент шаманского "призвание", субъективно осознаваемый как голос  духов, требующие от человека вступления в шаманскую профессию, объективно нервное заболевание, что, кстати, в своем большинстве случается с человеком в период полового созревания. Именно камлания шамана имеет большое сходство с истерическим припадком. Чтобы не быть голословным, приведу несколько фактов шаманизма среди различных народов Сибири.

     Шаманами  в чукчей обычно "становятся нервные, легко возбудимые люди". У коряков  кандидатами в шаманы были "нервные  молодые люди, склонные к истерическим припадкам" В гиляков "действительные шаманы почти всегда - люди, страдающие различными видами истерии, приобретенной или, что чаще, унаследованной. Это индивиды, легче поддаются гипнозу и автогипнозу".

     На  алтайских шаманов их "призвания" восходит внезапно, как болезнь, и  проявляется в виде дрожания и слабости организма, давления в груди, лихорадочного ускакування и криков, в эпилептических судорогах и др.  
Конечно, нервно-истерический характер шамана в значительной мере результатом его профессии, потому что, начиная с периода подготовки и в течение всей своей деятельности, шаман специально и сознательно культивирует в себе подобные качества. Но это означает только, что шаманская профессия усиливает нервно-патологические особенности характера человека, сами же эти способности предшествуют вступлению человека в профессию шамана. Появление признаков нервного заболевания обычно рассматривается как призыв духов, которому человек не должен сопротивляться.

     Фактически  для дикарского ума нет ничего более естественного, чем приписать  экстаз духовным агентам. Конвульсивные жесты и несложные возгласы вдохновенного шамана выдаются признаками того, что его воля отсутствует и его тело овладела некоторая странное существо. Поэтому считается, что Дух говорит его устами и направляет его действия.  
Именно здесь, очевидно, и следует искать реальную основу шаманских верований. Взгляд на шаманское призвание на призыв духов, не повиноваться которым избранник не властен, является, по сути, лишь субъективным выражением того объективного факта, что человека помимо ее воли постигла нервная болезнь. Будучи субъективным осознанием этого заболевания, идея "избранности", столь характерная для шаманизма, есть и его идеологической интерпретацией. Этот взгляд похож на широко распространенное представление о каждом нервнобольных как о одержимого злым духом. Шаман отличается от обычного нервнобольных тем, что не просто одержим духом, а вступает с ним в постоянную связь и может по желанию вызывать и отпускать его, заставлять себе служить.  
Шаман, в отличие от обычного неврастеника и истерика, способен искусственно регулировать припадки болезни. Шаманское камлание является с физиологической точки зрения не что иное, как искусственно вызванный и сознательно регулируемый нервно-истерический припадок. По сути, и вся подготовка шамана к своей профессии - подготовка обычно очень длительная - заключается в тренировке способности вызывать и прекращать припадки, то есть устраивать камлания. Это умение шамана и находит свое фантастическое отражение в сознании его окружения, которое верит в то, что шаман не только служит духам, но и распоряжается ими. "В шаманских верованиях народов Сибири это выражается в различии духа - покровителя шамана (главный дух, который избрал шамана на служение себе) и духов-помощников (второстепенные духи, которых дух - заместитель шамана дает ему как бы в услужение)".

     Как любая форма религии, закономерно  возникает на определенном ступени  общественного развития, шаманизм удовлетворял какие общественные потребности, хотя и удовлетворял ее ошибочным, извращенным образом. Эта потребность в данном случае была связана, в первую очередь, с лечением болезней, в меньшей степени - с обслуживанием охотничьего промысла и других хозяйственных нужд. В основе; следовательно, и здесь лежит бессилие древнего охотника или земледельца перед окружающими стихиями природы. Это бессилие в данном случае привело к наделения сверхъестественными способностями лиц, определенным образом выделенных в общине, - шаманов.

Глава 2. Магия и религия.

     Наряду  с тотемизмом и табу значительное место в жизнедеятельности первобытного человека занимала магия (от греч. Μαγεια - колдовство, волшебство) - совокупность представлений и обрядов, в основе которых лежит вера в возможность влияния на людей, предметы и явления объективного мира с помощью определенных действий.  
Магия - единство религиозного сознания и действия, в ней как бы в концентрированном виде проявляется общая характеристика религии как специфического практически-духовного способа вхождения человека в мир. Мотивированный текст, логику его магических действий можно выразить следующим образом: если на обычные предметы и явления можно влиять практически, то с таким же успехом практически можно влиять в желаемом направлении и на необычное, сверхъестественное, то есть на фетишей, тотемов, душ и духов. Поэтому магия дополняется другими видами родоплеменных религий, как-то анимизм, фетишизм и тотемизм.  
Известны различные виды первобытной магии: промышленная, земледельческая, военная, лечебная, любовная, шкодоносна и др. Они заключались в заклинании охотничьих; ловушек, колдовских процедурах на поле, попытках привести причину (т.е. испортить здоровье, наслать мрак), приворожить, в колдовство над оружием, над больным, в разного рода заговоры и т.д. Но в любом случае она была или фетишистской, или тотемистические, или анимистические, или же, наконец, связанной с верой в духов. Ведь магия, как сплав колдовского действа и веры в возможность через него повлиять на сверхъестественное, отбыла становление и развитие как составляющая первоначальной религиозности в целом и как "язык" рассмотренных выше форм чувственно-сверхчувственных и демонистичний верований.

     При исследовании магического мышления туземцев Полинезии Дж.Фрезер заметил  очень интересную закономерность. Оказалось, что туземцы используют магию  в земледелии при посадке корнеплодов, урожай которых бывает изменчив, но магия не действует при культивировании плодовых деревьев, дающих устойчивый, стабильный урожай. В рыболовстве магические приемы практикуются при промысле акул и других крупных и опасных рыб, при ловле же мелкой рыбы магия считается излишней. Построение лодок всегда сопровождается магическими обрядами, при возведении же домов магия не используется. Это позволило Дж.Фрезер сделать вывод, что магические представления возникают тогда, когда человек не уверен в своих силах, когда он сталкивается с проблемами, решение которых зависит не столько от самого человека, сколько от множества привходящих факторов. Именно это и заставляет его полагаться на помощь таинственных сил и выполнять магические действия.  
По Фрэзером, магическое мышление основывается на двух принципах. Первый из них гласит: подобное порождает подобное, или следствие похож на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта. Первый принцип может быть назван законом подобия, а второй - законом контакта. С первого принципа, а именно из закона подобия, маг делает вывод, что он может выполнить любую желаемое действие путем простого подражания ему. На основании второго принципа он делает вывод, что все, что он проделывает с предметом, окажет влияние и на лицо, один раз была с этим предметом в контакте (как часть его тела или иначе). Гомеопатической или имитативный магией можно назвать колдовские приемы, основанные на законе подобия. Контагиозной магией могут быть названы колдовские приемы, основанные на законе контакта.