Международные организации и их роль в мировой политике

 Генеральный секретарь - главное административное лицо в ООН. Работа Генерального секретаря предусматривает регулярные консультации с мировыми лидерами и другими авторитетными лицами, участие в работе сессий различных органов ООН, поездки по странам с целью координации усилий по укреплению мира. Несмотря на важность функций Генерального секретаря, стоит отметить его сугубо административную, а не политическую роль. Косвенным подтверждением этого является тот факт, что никогда еще Генеральный секретарь не был гражданином влиятельной державы мира. Нынешним Генеральным секретарем ООН является Пан Ги Мун (Южная Корея). Его предшественниками на этом посту были (последовательно с момента образования ООН):  Трюгве Ли (Норвегия), Даг Хаммаршельд (Швеция), У Тан (Бирма, ныне Мьянма), Курт Вальдхайм (Австрия), Хавьер Перес де Куэльяр (Перу), Бутрос Бутрос-Гали (Египет), Кофи Аннан (Гана). Даг Хаммаршельд погиб в авиакатастрофе в Африке в 1961 г., что совпало с его попытками активного участия в политике колониальных держав в этом регионе.

Оценка  деятельности ООН за более чем  ее полувековую историю не является однозначной. С одной стороны, она, безусловно, положительна, если рассматривать  ООН как площадку для глобального  сотрудничества между странами, стремящимися к мирному решению возникающих  проблем, экономическому и гуманитарному  сотрудничеству. В этом плане ООН  предоставляет уникальную возможность, будучи единственной общепланетарной организацией. В рамках ООН осуществляются десятки программ в самых разных сферах. [8] – стр.137

С другой стороны, не следует забывать, что  основной целью деятельности ООН  с момента ее создания является миротворчество. На этом направлении у организации, к сожалению, большие проблемы и даже провалы.

С 1945 г. в Устав ООН были внесены лишь пять поправок и то -  процедурного характера. Обобщая весь комплекс основных проблем, накопившихся в деятельности ООН за время ее существования, можно выделить следующие его аспекты:

1) право  «вето» парализует деятельность  Совета Безопасности ООН      

даже спустя два десятилетия после окончания  холодной войны;

2) состав  СБ ООН не отвечает более структуре современного мира. Такие крупные по меркам народонаселения и экономического потенциала государства как Индия, Индонезия, Бразилия имеют шанс быть избранными в состав СБ ООН лишь на короткий срок один раз в течение нескольких десятков лет;

3) не  лучше обстоит дело с представительством  в СБ ООН по показателям доли в мировом валовом продукте. Индустриальные гиганты Япония, Германия, Италия не состоят в СБ на постоянной основе, хотя финансовый вклад каждой из них в бюджет ООН превышает взносы Китая, России и Великобритании;

4) деятельность  СБ ООН ориентирована на решение задач, которые по преимуществу интересны западному миру. Например, расходы ООН на решение проблем в Косово (несмотря на паралич этой организации в решении данной проблемы) превысили ассигнования на аналогичные операции  по поддержанию мира в Африке в несколько раз;

5) решения  Генассамблеи ООН отличаются мелкотемьем. Это связано с тем, что большинство на этом форуме представляют развивающиеся страны, для которых первейшими проблемами является национальное социально-экономическое развитие, а не вопросы международной безопасности и глобальные проблемы;

6) в 1990-х  гг. стало очевидно, что меняется  сам характер проблем, с которыми  сталкивается СБ ООН. На смену межгосударственным конфликтам по большей части пришли столкновения внутри суверенных государств. Старая миротворческая практика, ориентированная на сдерживание конфликтов между разными странами, оказалась гораздо менее эффективной в случаях коллапса государственной власти, насилия и массовых бедствий в пределах отдельных стран, таких как Сомали, Босния, Мозамбик, Руанда или Ангола. Стало ясно, что вопрос о гуманитарных  интервенциях нельзя больше игнорировать. Проблема, которая возникает в этом случае – принцип суверенитета, главенствующий в международном праве и неизбежно нарушаемый в случае вмешательства во внутренние дела государств;

7) другими  угрозами современному миру является  международный терроризм и распространение  оружия массового поражения. В  этом случае не

достаточно  реагировать на проблемы, их надо упреждать. Речь идет об узаконивании на международном  уровне превентивных действий, которые пока практикуют только США после теракта 11 сентября 2001 г. и которые, не будучи оформлены юридически в международном праве, вызывают обеспокоенность мирового сообщества. Это одна из самых сложных проблем, с которыми сталкивался СБ за всю свою историю;

8) наконец,  проблемой является отсутствие  у ООН физической способности  к действию. ООН не имеет в  своем распоряжении постоянных  сил быстрого реагирования. Международные  миротворческие контингенты формируются  из национальных контингентов  стран мира. Сегодня на комплектование  и введение в действие  миротворческих  сил уходит до трех месяцев.  За это время в зоне конфликта  уже разворачивается трагедия. Это  один из главнейших недостатков  ООН и, кстати, один из сильнейших  аргументов в пользу односторонних  превентивных действий.[5] – стр. 65-68

Все названные  обстоятельства позволяют говорить о кризисном положении ООН в настоящее время и необходимости ее реформирования с учетом изменений, которые произошли с момента образования этой организации.

2. Европейский Союз

Европейский Союз (ЕС) – региональная межправительственная  многофункциональная международная  организация.

Идея  единства Европы уходит корнями во времена Римской империи. В последствие, в средние века и новое время  она получила продолжение в существовании  Священной Римской империи на территории современной Европы. Впервые  лозунг «Соединенных Штатов Европы»  прозвучал в речи Виктора Гюго в 1849 г. В ХХ в. идея европейского единства обретает форму общественного движения (на I Паневропейском конгрессе 1927 г.) и официальных документов. В 1929 г. французский министр иностранных дел А.Бриан внес паневропейский Меморандум в Лигу Наций, прием которого, впрочем, был довольно прохладным: слишком дорог был европейским государствам национальный суверенитет. После Второй мировой войны европейские государства задались целью восстановить свою разрушенную экономику, подорванное политическое влияние и сделать все возможное, чтобы не допустить повторения трагедии. Призыв был озвучен главой британских консерваторов У.Черчиллем в 1946 г. в Цюрихе. По его словам, ощущалась потребность в «средстве, которое превратило бы Европу в свободное и счастливое пространство». Цельная концепция европейского строительства принадлежит французскому министру иностранных дел Р.Шуману и французскому политическому деятелю Ж.Монне, которых можно считать отцами-основателями ЕС.[7]

 Идеи  Шумана и Монне начали воплощаться в жизнь с 1951 г., когда было образовано Европейское Объединения угля и стали (ЕОУС). В 1957 г. на основе Римского договора объединились три структуры – ЕОУС, Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом) и Европейское Экономическое сообщество (ЕЭС), собственно и составившие основу современного Евросоюза.

С 1957 г. численность ЕС увеличилась в несколько раз. Первыми участницами-основателями были шесть стран – ФРГ, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург (последние три – так называемые страны Бенилюкса). В последующем расширение ЕС шло следующим образом: 1976 г. членами сообществ стали Великобритания, Дания и Ирландия (страны северной Европы), в 1980 г. – Греция, в 1986 г. – Испания и Португалия (в 1980-е гг. присоединились страны южной Европы), в 1995 г. – Австрия, Финляндия и Швеция, в 2004 г. – 10 стран Центральной и Восточной Европы (наиболее масштабное расширение ЕС), среди которых Латвия, Литва, Эстония, Чехия, Польша, Венгрия, Словакия, Словения, Кипр, Мальта. Наконец, 1 января 2007 г. к ЕС присоединились  Румыния и Болгария. Таким образом, на сегодняшний день в ЕС входят 27 государств евроатлантического пространства. На очереди – Турция, которая уже больше десяти лет стремиться в ЕС, но пока безуспешно. Критерии (экономические и политические) присоединения к организации достаточно строги. Хотя, следует отметить, что последнее масштабное расширение  во многом диктовалось сугубо политическими соображениями – расширить влияние западного сообщества на восток. По экономическим показателям большинство из стран этого эшелона далеко отстает от критериев «старых членов» ЕС.

Географическое  расширение ЕС сопровождалось углублением  интеграционных процессов на европейском  пространстве. Схема интеграции в  рамках ЕС приобрела уже классический характер и рассматривается многими  другими интеграционными объединениями  мира как образец, но пока никто не смог повторить ее даже на ранних стадиях. Схема  включает пять этапов. Первый этап – создание свободной торговой зоны, т.е. отмена внутренних таможенных барьеров в торговых отношениях. Этот этап был завершен к концу 1960-х гг. На очереди встал второй этап – создание таможенного союза. Эта стадия интеграции  предполагала введение единого внешнеторгового тарифа в отношениях с третьими странами. Эта цель была достигнута к середине 1970-х гг. Следующим этапом стало создание общего рынка, т.е. свобода передвижения не только товаров, но и капитала, рабочей силы и услуг внутри Европейского сообщества. В основном эта цель была достигнута к началу 1990-х гг. Здесь следует отметить крайне плавный  и неспешный характер процесса интеграции. Только три этапа интеграции потребовали почти 40 лет, и это несмотря на то, что Европа представляла собой единое социо-культурное и социально-экономическое пространство на протяжении столетий. [7]

В 1993 г. вступил в силу Маастрихтский договор, который подводил итог достигнутым результатам интеграции и ставил перед европейскими странами новые задачи – создание, во-первых, единого экономического и валютного пространства и,  во-вторых,  политического союза, включающего единую внешнюю и оборонную политику. По сути, Маастрихтский договор преследовал цель превращения европейского пространства  из сообщества государств в конфедерацию – тип государственного образования, хоть и достаточно рыхлый, но тем не менее представляющий собой уже единое государственное пространство. Именно тогда, в соответствие с поставленными задачами, Европейское сообщество получил свое нынешнее название  - Европейский союз, что подчеркивало значимость предстоящих целей и состояние достигнутых успехов. Маастрихтский договор явился продолжением и развитием Римского договора 1957 г.

Четвертый этап европейской интеграции – создание единого экономического и валютного пространства, начал реализовываться на рубеже 1990-х – 2000-х гг. введением единой европейской валюты евро, которая начала использоваться в банковских расчетах с 1 января 1999 г. и превратилась в наличное платежное средство с 1 января 2002 г. В середине 1990-х гг. американские экономисты, в частности, Милтом Фридман очень скептически высказывались о возможности введения единой европейской валюты, ссылаясь на то, что национальная валюта – это средство решения внутренних проблем и символ национального суверенитета. Вероятно, это было искреннее мнение известного профессионала с мировым именем, а не выражение политического заказа.  Тем не менее, к настоящему времени только три страны Евросоюза добровольно отказались принять евро и сохранили свои национальные валюты - Великобритания, Дания, Швеция. В какой-то мере эту позицию можно объяснить традиционным «евроскептицизмом» северных европейских народов.  В 13 государствах ЕС национальная валюта уже заменена на евро – в Австрии, Бельгии, Германии, Греции, Ирландии, Испании, Италии, Люксембурге, Нидерландах, Португалии, Словении, Финляндии и Франции. Функционирует Центральный Европейский банк.

Значительно труднее обстоит дело с  пятым  этапом евроинтеграции – созданием политического союза.  Ситуация настолько непростая, что есть все основания говорить о системном кризисе ЕС. Прежде всего, провалилась попытка принятия Европейской конституции. В октябре 2004 г.  главы тогда еще 25 государств–членов ЕС подписали в Риме первую в истории Европейскую конституцию. По сути, ее вступление в силу означало бы превращение европейского пространства в единую конфедерацию. Однако этому не суждено было случиться. Несмотря на то, что многие государства ЕС ратифицировали документ, проблемы возникли во Франции и Нидерландах в 2005 г., где население высказалось в ходе референдума против Евроконституции. Процесс ратификации был «заморожен» - для вступления документа в силу требовались положительные ответы всех без исключения государств-членов ЕС.  

Новый удар по планам европейской элиты создать  единое политико-правовое пространство на территории ЕС был нанесен в  июне 2008 г. Через два года после провала попытки принятия Евроконституции, в декабре 2007 г., лидерами стран ЕС был принят адаптированный документ аналогичной направленности – Лиссабонский договор. Из него убрали громкие фразы про Конституцию, параграфы про общий флаг и гимн и т.п. Документ должен был утверждаться не на всенародных референдумах, а парламентами в рабочем порядке. 18 стран покорно сказали «да». Единственная страна, где все-таки провели референдум, была Ирландия, и ее граждане проголосовали против Лиссабонского договора. Затем наступила цепная реакция – ряд глав государств ЕС заявили, что теперь нет смысла подписывать документ, даже если его ратифицируют национальные парламенты. Процесс политической интеграции опять зашел в тупик.

События последних лет в Евросоюзе  говорят о том, насколько сложен и неоднозначен процесс отказа от национального суверенитета, к которому фактически сводится вся история  европейской интеграции. Если на стадии экономического единения проблемы относительно успешно разрешались, то как только речь зашла об ограничении политического суверенитета, процесс застопорился. При этом характерно, что позиция европейской элиты, настроенной на политическую интеграцию, вошла в противоречие с мнением простых граждан европейских стран. Так, в связи с неудачным референдумом в Ирландии 2008 г. высокопоставленный член Еврокомиссии на условиях анонимности сообщил, что если бы подобные референдумы проводились в других государствах ЕС, результаты были такими же. 95% участников опроса на сайте крупнейшей голландской газеты «Телеграаф» восхищаются «мужеством ирландцев».

Не лучше  обстоит дело и с попытками  координации странами ЕС своей внешней  и оборонной политики.  В 1997 г. был подписан, а в 1999 г. вступил в силу Амстердамский договор, в соответствии с которым Евросоюз получил полномочия определять общие для всех стран-членов принципы и основные направления внешней политики и политики безопасности, в том числе по вопросам, имеющим оборонное значение. Первым провалом этих намерений стала негативная реакция Германии и Франции на военную акцию США против Ирака в 2003 г. в то время как ряд других членов ЕС ее активно поддержали, прежде всего, Великобритания. В последующем серьезные разногласия возникли между «старыми» членами ЕС и «младоевропейцами» из стран Восточной Европы и Прибалтики. Здесь противоречия коснулись, главным образом, восприятия России. Известно не вполне дружеское отношение ряда стран этого региона к бывшему «старшему брату». Кроме того, многие восточноевропейские и прибалтийские страны склонны ориентироваться в своей внешней политике на Соединенные Штаты, в то время как «старые» члены Евросоюза стремятся проводить более самостоятельную и независимую от США политику.