Сущность толпы и паники

Один немецкий генерал  признался в своих мемуарах, что  сам, вместе с войсковыми частями  и населением, пережил панику, вызванную  видом пленных русских солдат и распространившуюся глубоко в  тыл (это произошло после ожесточенных сражений у Мюленского озера во время Первой мировой войны). А на похоронах жертв бомбежки во французском городе Бреше сильная паника охватила участников процессии, принявших пролетавшую птицу за вражеский самолет.

В. М. Бехтерев, ссылаясь на конкретные ситуации, отмечал, что "в театрах  или других многолюдных собраниях  достаточно кому-нибудь произнести слово "пожар", чтобы возникла целая  эпидемия страха и паники, которая  молниеносно охватит все собрание и вызовет тяжелые последствия".

Столь же трагическими, сколь  наглядными иллюстрациями ко многим приведенным выше положениям изобилует  начало Великой Отечественной войны. Лейтмотивом предвоенной пропаганды служил тезис о том, что Красная  Армия будет вести войну только на чужой территории, так как капиталистические  государства не посмеют на нас  напасть: буржуазные правительства  понимают, что их солдаты, дети рабочих  и крестьян, повернут оружие против своих классовых врагов. На этом фоне мощное наступление фашистских войск в первые недели произвело настоящий шок.

И последнее замечание, чрезвычайно  важное в практическом плане.

Сразу после шокирующего  стимула обычно наступает так  называемый психологический момент. Люди оказываются как бы во взвешенном состоянии ("оторопь") и готовы следовать первой реакции. Иногда она  оказывается парадоксальной. Например, по фрейдовскому механизму противоположной реакции, человек может от испуга броситься навстречу опасности, и за ним следуют остальные.

II.4. Предотвращение и ликвидация массовой паники

Меры по предупреждению массовой паники связаны с учетом ее предпосылок (факторов).

Если речь идет о сформировавшейся группе, нацеленной на работу в стрессовых ситуациях (политической партии или  боевом подразделении, научной экспедиции или отряде спасателей и т. д.), то, прежде всего, следует уделять внимание идейной и организационной подготовке к возможным опасностям, обеспечению  эффективного руководства и воспитанию лидеров, пользующихся высоким доверием. Повторю, что при отсутствии духовно-психологических  предпосылок паники коллектив способен достойно встретить самые суровые  испытания.

Но не всегда такая подготовка в принципе возможна, например, при  массовых уличных мероприятиях, где  участвует множество более или  менее случайных людей. В таких  ситуациях уже особое значение приобретает  учет физиологических и общепсихологических  факторов.

Желательно избегать совпадения по времени с другими зрелищными событиями в городе (футбольный матч, карнавал и т. д.). В противном случае возможно, с одной стороны, переключение внимания, "перетягивание" значительной части толпы и превращение ее в окказиональную или экспрессивную (но не тогда, когда это запланировано организаторами). С другой стороны, вероятное столкновение толп (например, политическая демонстрация столкнется с возбужденными болельщиками, вышедшими со стадиона) чревато трудно предсказуемыми последствиями.

Чрезвычайно важен учет общепсихологического фактора паники: прежде всего, своевременное  информирование людей о возможных  опасностях и имеющихся способах противодействия. Последнее касается предупреждения как коллективной, так  и индивидуальной паники.

В трактате одного средневекового мыслителя есть такая байка. Философ  подходит к группе смеющихся женщин и заявляет: "Если бы вы знали столько, сколько знаю я, ваш плач был бы громче вашего смеха". Вероятно, этот самодовольный пессимист просто не заметил, что знание всегда преломляется через призму ценностей и психологических  установок. Порывшись в памяти, любой  из нас обнаружит среди своих  знакомых и хмурых дураков, и жизнерадостных мудрецов. Психологам и врачам особенно хорошо известно, сколь многое зависит от коммуникативной задачи и способа подачи информации.

Эмоциональное состояние  и поведение человека при опасности  в огромной степени определяется субъективным образом ситуации и, главное, представлением о своей роли в  ней. Паника может возникнуть тогда, когда ситуация для меня необычна и неожиданна, мне неизвестны способы  преодоления опасности, отсутствует  план действий и я вижу себя пассивным  объектом событий. Но при наличии  знания (сколь бы иллюзорно оно  ни было) и программы действий (пусть  и неадекватной) человек чувствует  себя активным субъектом - и ситуация решительно меняется. Образуется другая доминанта, внимание переключается  со страха и боли на предметную задачу, в итоге же страх уходит совсем, а болевой порог значительно  повышается.

Во время Второй мировой войны американские врачи заметили, что двое из трех солдат и офицеров, получивших тяжелые телесные ранения и находящихся в полном сознании в госпитале, не жалуются на сильную боль и отказываются от обезболивающих лекарств, избегая привыкания. Гражданские лица с похожими повреждениями вследствие аварии или хирургического вмешательства испытывают гораздо более сильные мучения. Представитель так называемой психосоматической медицины Д. Бэйкал (D. Bykal), в книге которого подробно изложены эти факты, заключил их довольно парадоксальным, на первый взгляд, комментарием: военнослужащие "не интерпретируют" ощущения, испытываемые от боевой раны, как болевые.

А старый советский солдат рассказал, как после очередного боя с удивлением заметил, что  порванный сапог весь мокрый, хотя никаких луж вокруг не было. Сняв сапог, он обнаружил, что нога вся  в крови. Оказывается, в пылу сражения человек не заметил (!), что его  икроножная мышца навылет пробита  осколком.

Конечно, все сказанное  относится и к массовым страхам, и, в частности, к предотвращению массовой паники. Часто организаторы избегают предупреждать о возможных  опасностях, ссылаясь на то, что часть  участников демонстрации (митинга и  т. д.) покинет ее ряды. Но, во-первых, здесь многое зависит от формы  подачи информации - с акцентом на угрозах  или на способах противодействия. Во-вторых, вопрос в том, стоит ли в погоне за массовостью повышать вероятность  последующей паники, подвергая риску  психическое состояние, здоровье, а  иногда и жизни людей.

Как правило, реальная опасность  обратно пропорциональна осведомленности, а точнее, оперативной готовности к ней. Мне на всю жизнь запомнился такой факт.

20 августа 1991 года, в самый  напряженный момент у Белого  Дома, когда ожидали штурма, чуть  ли не с участием танков, перед  собравшимися "живьем" предстал  популярнейший сатирик Геннадий  Хазанов. Имитируя голос М.  С. Горбачева, еще находившегося  в Форосе, он медленно произнес: "Политику нельзя делать грязными  трясущимися руками... ". Это был  парафраз известного мотива, который часто звучал в выступлениях Президента СССР (про грязные руки в политике) - он был дополнен упоминанием о трясущихся руках самозваного председателя ГКЧП, показанного по телевидению днем ранее. Речь Хазанова - "Горбачева" была встречена общим смехом облегчения и бурными аплодисментами. Многие из участников события считают тот момент психологически переломным в эпопее неудавшегося переворота...

Обсуждая способы ликвидации возникшей паники, полезно вспомнить  о том, что ранее говорилось про  психологический момент. Известны приемы возвращения этого момента, который, повторю, является наиболее подходящим для начала эффективного руководства.

Например, используется привычное  стимулирование. Люди привыкли неподвижно застывать при исполнении национального  гимна, и этот условный рефлекс может  актуализоваться при громком  включении первых же актов.

Другой прием - применение более сильного шокового воздействия. Например, выстрел в закрытом помещении  способен произвести новую "оторопь", люди на секунду застывают - и становятся доступны для организующего воздействия.

Во время боя, в шуме канонады, выстрел едва ли произведет желаемый эффект. Его могла бы заменить внезапная стрельба в упор по своим  убегающим солдатам, но я даже не хочу комментировать такую рекомендацию. Из литературы, правда, известны удивительные случаи прекращения паники на поле боя неожиданным приказом.

Командир дивизии увидел, что один из его полков в ужасе  побежал от несуществующего противника. Встав на пути убегающих, он громко крикнул: "Стойте! Снимайте сапоги!". Окрик и вправду возымел действие. Солдаты принялись снимать сапоги, их внимание было переключено с мифической опасности на конкретное действие, после чего удалось привести полк в боеспособное состояние.

Если эта история достоверна то, вероятно, роль шокирующего стимула  в нем сыграла смысловая неожиданность  действий командира.

Еще более остроумное решение  принял наполеоновский маршал М. Ней. Когда  его войска в панике побежали с  поля боя, он послал адъютантов передать приказ, что солдаты должны пробежать  без остановки ровно 10 километров. По получении такого приказа войска пробежали еще примерно 3 километра, затем остановились, пришли в себя и восстановили состояние боеспособности.

Последний случай чрезвычайно  поучителен, психологически интересен  и заслуживает специального анализа. Здесь ограничимся коротким комментарием. Антиволевым действиям солдат было умело, возвращено субъективное качество произвольной планомерности, и это оказалось фактором отрезвления. Такой прием хорошо применим и во "внештатных" ситуациях мирной жизни.

Разумеется, все эти приемы предполагают наличие людей, не поддавшихся  общему состоянию и готовых взять  руководство на себя, а если таковых  нет, то не о чем и говорить. Поэтому  при правильной организации массовых мероприятий, кроме службы охраны, работает специально подготовленная команда (по-русски, кажется, даже нет специального термина, в Латинской Америке же ее называют el equipo antipanico - "противопаниковая команда"). Она находится поодаль от массы, не принимая участия в общих действиях, чтобы избежать эмоционального кружения, и вооружена не дубинками, кастетами и прочими орудиями уличного боя, а музыкальными записями, динамиками и мегафонами. И, главное, - знаниями, опытом и интуицией, которая есть дочь информации...

 

 

Заключение

Главный практический вопрос, который интересует общество и особенно правоохранительные органы: как обеспечить контроль над поведением толпы - остается без ответа.

Самый разумный выход, не допускать  возникновения такого явления, как  агрессивная толпа и паника. А  для этого нужно устранить  долговременные условия, создающие  чувства социальной не удовлетворенности, недовольства, отчаяния, безысходности. Если происходят какие-либо события, которые  могут спровоцировать появление  агрессивной толпы и паники или  толпа начинает собираться, то необходимо принимать срочные меры информационного, организационного и тактического плана  к недопущению концентрации большого количества людей в одном месте. В частности, необходимо хотя бы временно изолировать от людей неформальных лидеров и зачинщиков беспорядков (лучший предлог для этого –  участие в переговорах с властями) и задействовать людей, которые  могли бы позитивно влиять на толпу.

Меры по предупреждению массовой  паники  такого рода связаны с социальными и социально-психологическими факторами: с одной стороны мы всегда живем в ожидании катастрофы (экологической, экономической политической и т.п.), в данном случае это еще и обусловлено памятью о Чернобыльской трагедии; с другой стороны, в случае реальной опасности люди не подготовлены (ни физически, ни психически) к противостоянию.

 

Список литературы

 

1. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. «Дегуманизация искусства» и другие работы. Сборник М., Радуга, 1999.
2. Лебон  Г. Психология народов и масс. Спб.: ЗАО Питер. М., 1999.
3. Лебон  Г. Толпотворение. //  Новое время. №3. 1998.
4. Майерс Д. Социальная психология. М., Норма. 2001.
5. Прокопович С. Народ и народовластие // Новое время.  №27, 1992.
6. Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., Канон. 1994.
7. Юнг К.Г. Психология биржевой толпы. М., Норма. 2000.
8. Чалдини Р. Психология влияния. – Спб.: ЗАО Питер. 1998.
9.   Акимова Н.А Особенности распространения информации в СМИ в условиях   массовой     паники//http://azps.ru/articles/soc/indextl.html
10.    Назаретян А.П. Агрессивная толпа, массовая  паника, слухи. – СПб.: Питер, 2003.
11.    Моляко В.А. Особенности проявления паники в условиях экологического    бедствия. // Психологический журнал. – т.13. - №2. -1992.
12.    Андреева Г. М. «Социальная психология» Москва, «Наука» 1994г.
13.    Симанский П.Н. Паника в войнах. М.;Л., 1929.
14.    Андреева Г.М. Социальная психология. М., 2002.
15.    Прангишвили А.В. Социальная психология паники в свете понятия установки // Прангишвили А.В. Исследования по психологии установки. Тбилиси, 1967.