Современное состояние когнитивной психологии

   СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ   КОГНИТИВНОЙ   ПСИХОЛОГИИ

       Когнитивная   психология  (cognitive psychology) – это  психология  познавательных процессов; особое  когнитивно  ориентированное направление в  психологии, связанное с изучением ментальных состояний и ментальных процессов, характеризующих поведение человека и отличающих его от других живых существ. 

          По сути дела,  когнитивная   психология  берет свое начало в декартовом принципе cogito ergo sum. В истории  психологии  как специальной дисциплины можно говорить о « когнитивной  революции» конца 50-х годов – ее можно считать своего рода реакцией на господствующий тогда в  психологии  бихевиоризм, для которого было характерно отрицание какой бы то ни было роли внутренней организации психических процессов. Р.Л. Солсо называет «неудачу» бихевиоризма в числе важнейших факторов, обусловивших «когнитивную революцию». Подход бихевиористской психологии был достаточно простым: все решается в ходе наблюдений за непосредственно воспринимаемыми поступками человека, за его реальным поведением. Но именно этот ответ был поставлен под сомнение допущением того, что все наблюдаемое поведение человека детерминируется и определяется его внутренними состояниями и ментальными, непосредственно не наблюдаемыми процессами и механизмами.

       Другие факторы, обусловившие, по мнению Солсо, «когнитивную революцию», следующие:

– современная лингвистика;

– изучение памяти;

– компьютерная наука и искусственный интеллект.

       На  когнитивную   психологию  радикально повлияло широкое применение методов математического моделирования (например, кластерного анализа), использование методики и методологии теории информации и кибернетики, развивавшей теорию управления сложных систем. Представители  когнитивной   психологии  рано стали осознавать, что для создания новых концепций об устройстве мозга и структуре и функциях человеческой психики необходимо объединить усилия специалистов из разных сфер знания и взять на вооружение новые предлагаемые ими методики и, прежде всего, использовать в этих целях вычислительные машины, компьютеры. Такие психические феномены, как память, внимание, воображение, действие и его планирование стали изучать с применением ЭВМ. Тесные взаимосвязи установились между  когнитивной   психологией  и искусственным интеллектом.

       По словам известного психолога Р.Л. Солсо, «между искусственным интеллектом и  когнитивной   психологией  установились своего рода симбиотические отношения, где каждый выигрывает от развития другого. Ибо для того, чтобы искусственным способом сделать точную копию человеческого восприятия, памяти, языка и мышления, нужно знать, как эти процессы происходят у человека. И в то же время, развитие искусственного интеллекта дает новые возможности к пониманию человеческого познания» (Солсо Р.Л.  Когнитивная   психология . М., 1996. С. 496).

       Модель переработки информации породила два важных вопроса, вызвавших значительные споры среди психологов: какие этапы проходит информация при обработке? В каком виде информация представлена в уме человека?

       Между тем, что получает человек «на входе» (из окружающей среды), и тем, что можно наблюдать «на выходе» (в его поведении), между стимулами и реакциями, сосредоточено самое главное – работа, которую можно описать только путем ее реконструкции, подобно тому, как реконструируют деятельность «черного ящика». Одной из самых популярных идей  когнитивной   психологии  становится сравнение деятельности мозга с деятельностью компьютера и сопоставление базы данных и оперативного устройства ЭВМ с памятью человека и той репрезентационной системой, какой является это психическое образование. Понятно, почему  когнитивная   психология  обращается в первую очередь к изучению памяти и вообще всех внутренних систем в мозгу человека.

       Первоначально главной задачей  когнитивной   психологии  являлось изучение преобразований сенсорной информации от момента попадания стимула на рецепторные поверхности до получения ответа (Д. Бродбент, С. Стернберг). При этом исследователи, как было сказано, исходили из аналогии между процессами переработки информации у человека и в вычислительном устройстве. Были выделены многочисленные структурные составляющие (блоки) познавательных и исполнительных процессов, в том числе кратковременная память и долговременная память (Дж. Сперлинг, Р. Аткинсон). Эта линия исследований, столкнувшись с серьезными трудностями в связи с увеличением числа структурных моделей частных психических процессов, привела к пониманию  когнитивной   психологии  как направления, задачей которого является доказательство решающей роли знания в поведении субъекта (У. Найссер).

       На первый план выступила проблема внутренней репрезентации знания – в связи с этой проблемой и было зафиксировано оформление  когнитивной   психологии  в собственном смысле этого слова (У. Найссер опубликовал в 1967 г. книгу « Когнитивная   психология », тем самым номинировав новую, особую психологическую дисциплину).

      Особое внимание уделяется теперь таким сложным явлениям, как планирование деятельности, а, главное, видам и способам отражения мира в мозгу человека – т.н. ментальным репрезентациям. Различные исследования показали, что в зависимости от задачи и ситуации возможна опора на различные формы репрезентации действительности (образно-пространственные, вербальные, семантические и т.д.), причем жесткие отношения между ним отсутствуют. Это поставило под сомнение идею последовательной обработки информации. Возникли термины когнитивная карта, схема, близкие термину фрейм, предложенному, с одной стороны, М. Минским в области искусственного интеллекта, с другой – Э. Гофманом в социологии. Все эти понятия подчеркивают решающую роль «рамки», «контекста», «значения» в когнитивной активности: все, что человек воспринимает и понимает, помещено для него в определенные рамки значений, подвергается своего рода «априорному означиванию»; нечто воспринимается и понимается человеком всегда уже из какой-то «предвосхищающей» схемы, позволяющей обрабатывать информацию тем или иным способом.

      Найссер, как и Солсо, в качестве важнейшей темы  когнитивной   психологии  считает тему ментальной репрезентации знаний. Однако эта тема варьируется в зависимости от того, в контексте какой области общей психологии она рассматривается. Р.Л. Солсо пишет, что современная  когнитивная   психология  заимствует теории и методы из 10 основных областей общей психологии: восприятие, распознавание образов, внимание, память, воображение, психология развития, мышление и формирование понятий, человеческий интеллект, искусственный интеллект, языковые функции.

Особое место в становлении когнитивной психологии занимают идеи Джерома Брунера. Предприняв в 40-е гг. серию исследований в области восприятия, Брунер сформулировал так называемый «Новый взгляд» (New Look), в рамках которого были предложены некоторые принципиальные дополнения к той традиции, которая существовала до этого. Исходное суждение Брунера заключается в том, что всякое восприятие предполагает акт категоризации: все, что воспринимается, приобретает значение оттого, с каким классом перцептов группируется, т.е. к какой категории относится. Категории, по Брунеру, это правила, по которым мы относим предмет к определенному классу.

Кроме этого, в восприятии дана, репрезентирована реальность, т.е. оно в большей или меньшей степени соответствует действительности, что сформулировано в известном философском тезисе: «То, что мы видим, должно оказаться тем же самым и при ближайшем рассмотрении». Поэтому категоризация должна служить основой действий. Соответствие реальности опирается на некоторое гипотетическое основание: восприятие — не просто репрезентация, но построение «модели мира». Отсюда центральное понятие в концепции Брунера — гипотеза. Индивид подходит к ситуации восприятия не с пустыми руками, но с определенными ожиданиями, предположениями относительно того, как взаимодействовать с воспринимаемым объектом, поэтому гипотеза выступает как регулятор перцептивной деятельности. Именно она «подсказывает», каким образом нужно осуществить категоризацию — к какому классу отнести объект. Всякий акт восприятия включает проверку гипотезы: в ходе восприятия мы принимаем решение так или иначе категоризировать объект. Исход решения будет обозначать, хороша или плоха была гипотеза.

Брунер разработал целую систему обстоятельств, от которых зависит исход проверки. Таких важнейших обстоятельств два: «сила гипотезы» и «сила доказательства». «Сила гипотезы» зависит от частоты ее прежних подтверждений, от социальных и эмоциональных последствий прежних предположений, от согласия с гипотезами других, от ее монопольности (когда других гипотез нет), наконец, от включенности гипотезы в систему. Существует целая серия экспериментов, в которых проверялась истинность высказанных постулатов. Так, например, Брунер и Постмен проверяли идею о том, что сила гипотезы зависит от частоты аналогичных предположений, сделанных в прошлом: дети в эксперименте чаще называли бессмысленные, но привычные слоги, чем непривычные. В другом известном эксперименте проверялось предположение о том, что чем выше ценность объекта, тем он будет больше перцептивно «выделяться». В двух сериях эксперимента дети вначале по памяти оценивали размеры монет различного достоинства, сравнивая их с круглым просветом, а затем оценивали реально предъявленные монеты, причем в контрольной группе оценивали не монеты, а соответствующие кружочки. В результате выше оценивалась величина монет, чем кружочков, причем при увеличении достоинства монеты величина переоценки была значительно выше. Интересно, что при модификации эксперимента — при создании двух групп детей, из которых в одной были «бедные», а в другой — «богатые», «бедная» группа переоценивала монеты в большей степени. Это позволило авторам заключить, что чем сильнее потребность индивида в чем-либо, тем значительнее поведенческие детерминанты восприятия.

Суждения Брунера и результаты экспериментов позволили сделать вывод о том, что при принятии перцептивного решения резко повышается вклад субъекта восприятия: он постоянно дает оценку воспринимаемому, а это уже всегда связано с различными социальными факторами, с конкретными жизненными обстоятельствами. Сам Брунер предложил краткое резюме положений «Нового взгляда» на восприятие: восприятие есть всегда процесс принятия решения, который основан на использовании отличительных признаков. В свою очередь, использование отличительных признаков позволяет совершить переход к выбору категории, которая может быть определена как набор правил, по которым воспринимаемые явления можно объединить в один класс, комбинировать и т.д. Категории различаются по их готовности, т.е. по легкости, с которой объект можно к ней отнести. Эта готовность зависит от ожидаемой вероятности явления и от активности воспринимающего субъекта. Эта «перцептивная готовность» имеет две функции: минимизирует неожиданности внешней среды и максимизирует успех восприятия. Естественно, на пути умозаключений индивид может совершать ряд ошибок: восприятие будет «истинным» лишь в том случае, когда воспринятый стимул отнесен к соответствующей категории, а это, в свою очередь, зависит от того, насколько «готовность» категорий отражает вероятность событий.

Самое существенное в этой концепции заключается в том, что, по мысли Брунера, можно осуществлять «обучение» категориям, их системным свойствам, их связям с другими категориями. Можно даже обеспечить процесс «переучивания», чтобы минимизировать ошибки (отбрасывать неподтверждающиеся ожидания), хотя сделать это чрезвычайно трудно. Более надежен и доступен другой способ преодоления ошибок восприятия — осуществлять «постоянно внимательный взгляд». Легко увидеть, что предложенная программа оптимизации восприятия прямо предполагает значительно большую роль в нем процессов мышления. Таким образом, сама идея познавательной активности субъекта в процессе восприятия приближает к идее включенности восприятия в познание. С. Д. Смирнов, анализирующий концепцию Брунера, делает вывод, что в ней отчетлив «рационалистический крен».

Еще более развитую концепцию перехода от изучения восприятия к анализу социального познания находим в работах, У. Найссера. Он настаивает на том, что при изучении процессов познания необходимо больше внимания уделять деталям того реального мира, в котором обитают воспринимающие и мыслящие индивиды, а также структуре информации, предоставляемой миром. Другая задача когнитивной психологии — учитывать навыки человека и возможности их изменения, вообще связывать находки когнитивной психологии с более фундаментальными проблемами общей психологии, в частности с природой человека.

Тот факт, что на полноту восприятия человека оказывают влияние его опыт, навыки и знания, означает предвосхищение информации в каждом познавательном акте. Такое предвосхищение осуществляется при помощи схемы, которая есть посредник между прошлым опытом и восприятием. Основная функция схемы — как раз предвосхищение событий или изменений во внешнем мире, она направляет когнитивную активность субъекта. Сама же когнитивная активность определяется как «активность, связанная с приобретением, организацией и использованием знаний». «Схема» в концепции Найссера — синоним «когнитивной карты», сущность которой можно пояснить на таком примере. Если мы видим в какой-то комнате лампу, то мы воспринимаем ее не просто как «лампу» («вообще», «всякую»), а именно как лампу в данной комнате, т е как часть информации о комнате, например о кабинете, если это настольная лампа. Термин «карта», конечно, употреблен здесь условно по некоторой аналогии с географической картой, на которой найдена определенная точка.

Используемый Найссером термин «схема» не является абсолютно новым в истории науки. Уже в философии можно найти аналоги: так, например, в философии Гуссерля употреблялся термин «картина мира», а в семиотике «модель мира». Как мы видели, у Брунера предположение получило название «гипотезы». Наконец, в работах А. Н. Леонтьева употреблено наиболее обобщающее понятие «образ мира». Важно, что в каждом случае говорится о том, что у воспринимающего субъекта не просто возникает картинка в голове, но он обладает определенным планом сбора информации. Этот план не означает, что в его прокрустово ложе информация «втискивается». Найссер остроумно замечает, что «мы не фильтруем и не отбрасываем нерелевантные стимулы, а просто ничего с ними не делаем». Схемы или их аналоги лишь направляют познавательную активность субъекта: помогают определить, «куда смотреть» и «что слушать».

Вводя понятие «схема», Найссер включает в процесс восприятия не только активность субъекта, но и целый ряд внешних социальных обстоятельств: схема во многом устанавливается не просто личным прошлым опытом индивида, но всей системой культуры. По мнению Найссера, социальная среда представляет собой разработку возможностей, предоставляемых физическим миром и созданных на протяжении культурной истории. Эти возможности человек постигает на опыте его собственной семьи и социальной группы, к которой он принадлежит. Многое об этом можно узнать, оставаясь относительно пассивным наблюдателем, однако гораздо больше можно открыть благодаря действию: оно информирует нас как о нас самих, так и о том мире, применительно к которому это действие и осуществляется.

Приобретенное таким образом знание, полученная истина делают человека более свободным, менее подверженным контролю: «Образованными людьми, несомненно, труднее манипулировать, чем теми, кто лишен знаний, по тем же самым причинам, по которым хорошего игрока в шахматы труднее победить, чем обычного зеваку... И не потому, что образование делает человека более воинственным, а потому, что оно позволяет ему увидеть больше альтернативных возможностей действия».