Ресурсы личности

РЕСУРСЫ ЛИЧНОСТИ

Соловьева С.Л. (Санкт-Петербург)

Соловьева Светлана Леонидовна

– член редколлегии журнала «Медицинская психология в России»;

– доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой психологии и педагогики СПбГМА им. И.И. Мечникова.

E-mail: s-solovieva@ya.ru

Аннотация. В статье рассматриваются ресурсы личности, в частности психологические ресурсы, среди которых наибольшее внимание уделяется изучению таких феноменов, как психологическая защита, копинг-поведение, адаптивность, личностный потенциал. Рассматривается такое интегративное психологическое свойство личности, как стрессоустойчивость, или жизнестойкость, представление о котором активно разрабатывается современными авторами. Исследуются составляющие жизнестойкости, к которым относятся такие качества, как способность принимать вызов, вовлеченность, склонность принимать на себя ответственность за происходящие события.

Ключевые слова: психологические ресурсы, психологическая защита, копинг-поведение, личностный потенциал, адаптационный потенциал, жизнестойкость («Харди»).

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

Наличие определенных ресурсов, потенциалов, возможностей расширяет  поле деятельности личности, делая  более достижимыми значимые цели в жизни. Ресурсы как бы субъективно  повышают ценность человека в глазах окружающих и в его собственном  мнении о самом себе, делают его  более сильным, значительным и продуктивным. Когда мы выносим суждение о другом человеке, мы учитываем не только его  актуальную ситуацию, но и потенциальные  возможности и ресурсы, поскольку  резервы и ресурсы – в определенном смысле значимый капитал каждой личности.

Можно говорить об индивидуально-психологических  ресурсах, к которым относятся  характеристики и свойства личности, и о ресурсах социально-психологических, под которыми обычно понимаются преимущества, которые дают деньги, социальная поддержка (социальные взаимосвязи и взаимоотношения), социальные навыки и власть. Очень  большое значение, по мнению М. Аргайла, имеют социальные навыки: в частности, экстраверты, обладающие более развитыми  социальными навыками, счастливее благодаря  уверенности в себе (М. Аргайл, 2003). Было установлено также, что счастье  связано с готовностью к сотрудничеству, лидерскими качествами и гетеросексуальными навыками (Argyle et al., 1995). Они позволяют вступать в предпочитаемые отношения с другими людьми, в то время как индивиды, испытывающие в общении трудности или недостаток социальных навыков, часто живут в социальной изоляции и одиночестве. Физическая привлекательность как ресурс может быть также значима, особенно для молодых женщин, поскольку она способствует популярности у противоположного пола, у работодателей, что способствует карьерному росту.

Психологические качества человека тоже часто рассматриваются как  ресурсы, позволяющие более эффективно действовать и добиваться успеха, преодолевать стрессы и справляться  с  жизненными трудностями. Так, среди познавательных (когнитивных) ресурсов чаще всего рассматривается интеллект как общая адаптивная способность человека. В частности, уровень интеллекта как психологического ресурса в некоторой степени положительно коррелирует со счастьем (Campbell et al., 1976).

Психологические ресурсы  традиционно рассматриваются в  связи с исследованием конструктивного  начала личности, проводимого в рамках гуманистического направления в  психологии. Наиболее важное в этом смысле направление исследований заключается  в изучении того, как люди справляются  с трудными жизненными событиями, за счет каких качеств и свойств  они преодолевают стресс. В этой связи развивается проблематика психологического совладания (копинг-поведение), раскрываются личностные характеристики, которые либо способствуют, либо препятствуют индивиду совладать с экстремальными жизненными ситуациями.

Важную роль в этой связи  имеет целостное исследование личности. Как отмечает Л.И. Анцыферова (1994), личность со своим особым жизненным миром, в котором «в осадке» содержится ее индивидуальная история, выступает  как медиатор событий, подвергающий их психической переработке, прежде чем выбрать соответствующий  тип стратегии совладания с ними. Кроме того, важно также учитывать  уровень «биографического стресса» у личности: лишь в этом случае можно  определить, является ли та или иная техника типичным для личности ответом  на трудную жизненную проблему, или  же она выступает как ситуационно-специфическая.

До недавнего времени, отмечает Л.И. Анцыферова, активность человека по преодолению жизненных трудностей изучалась в рамках когнитивно-поведенческой  парадигмы, представители которой  с позиций внешнего наблюдателя  анализировали то, как человек  воспринимает и оценивает свои трудности, как связан уровень самооценки с  приемами совладания, какими способами  можно усилить мотивацию индивида в особо трудных условиях и  т.д. В настоящий момент, считает  автор, психологи начинают переходить к иной парадигме, связанной с  анализом сложных ситуаций и действий в них индивида с позиций его  собственного внутреннего мира. В  этой связи акцент ставится на ту субъективную реальность, которую каждый человек  формирует в своем жизненном  пространстве с опорой на собственную  систему значимых ценностей, выступающих  в качестве своеобразной системы  координат, по отношению к которым  и интерпретируются внешние события.

«Весь опыт жизни, – пишет  Л.И. Анцыферова, – а также предвосхищаемое  будущее закрепляется в мини-теориях  в виде систем значений и значимостей, убеждений и ценностей – они-то и регулируют восприятия и представления  человека, определяют интерпретацию  окружающего мира и действия в  нем субъекта. Свою теорию индивид  стремится сделать упорядоченной, взаимосогласованной – теорией  предсказуемого и понятного мира. Личностной концепции благополучного мира соответствует и концепция  себя как удачливого и неуязвимого. Стремясь поддерживать позитивные представления, люди игнорируют неблагоприятную информацию о себе, стараются дискредитировать источник информации, понимающий самооценку» (Л.И. Анцыферова, 1994).

Негативное событие, которое  не вписывается в личностную теорию, по мнению автора, приводит к разрушению субъективного жизненного мира. При  этом лишь сам субъект в силах изменить свою индивидуальную теорию мира и себя самого, сделать эту теорию более реалистичной, переосмыслить выпавшее на его долю несчастье как неотъемлемую часть жизни, а не как незаслуженное наказание судьбы

Когда человек пытается справиться с теми или иными жизненными трудностями, его активность может быть направлена как на внешние обстоятельства, подлежащие изменению, так и на самого себя. Включаются механизмы психической  саморегуляции и механизмы психической  адаптации: механизмы психологической  защиты и копинг-механизмы. То, какой  именно путь преодоления жизненных  трудностей выберет та или иная личность, определяется, в частности, ее резервами  и ресурсами. Люди, предпочитающие конструктивно  преобразующие стратегии, оказываются  личностями с оптимистическим мировоззрением, устойчивой положительной самооценкой, реалистическим подходом к жизни  и сильно выраженной мотивацией достижения. Люди же, уходящие от трудных ситуаций, прибегающие к механизмам психологической  защиты, склонные к «идущему вниз социальному  сравнению», воспринимают мир как  источник опасностей, у них невысокая  самооценка, а мировоззрение окрашено пессимизмом (Л.И. Анцыферова, 1994).

Вероятность развития психического стресса при повышении фрустрационной напряженности зависит от особенностей личности, обладающей специфическим  набором психологических черт. Подобные черты обозначались разными авторами то как «чувство когерентности», повышающее ресурсы противостояния стрессогенным  ситуациям, то как «личностная выносливость», понимаемая как потенциальная способность  активного преодоления трудностей. Личностные ресурсы в значительной степени определяются способностью к построению интегрированного поведения. Чем выше способность к интеграции поведения, тем более успешно  преодоление стрессогенных ситуаций. Используются и другие теоретические  конструкты.  Это и психологическое наполнение введенного Л. Н. Гумилевым понятия пассионарности представителями Санкт-Петербургской психологической школы, и понятие о личностном адаптационном потенциале, определяющем устойчивость человека к экстремальным факторам, предложенное А. Г. Маклаковым, и понятие о личностном потенциале, разрабатываемое Д. А. Леонтьевым на основе синтеза философских идей М. К. Мамардашвили, П. Тиллиха, Э. Фромма и В. Франкла.

Понятие о личностном адаптационном  потенциале идет от концепции адаптации  и оперирует традиционными для  этой научной парадигмы терминами. А. Г. Маклаков считает способность  к адаптации не только индивидным, но и личностным свойством человека. Адаптация рассматривается им не только как процесс, но и как свойство живой саморегулирующейся системы, состоящее в способности приспосабливаться  к изменяющимся внешним условиям. Адаптационные способности человека зависят от психологических особенностей личности. Именно эти особенности  определяют возможности адекватного  регулирования физиологических  состояний. Чем значительнее адаптационные  способности, тем выше вероятность  того, что организм человека сохранит нормальную работоспособность и  высокую эффективность деятельности при воздействии психогенных  факторов внешней среды.

Адаптационные способности  человека поддаются оценке через  оценку уровня развития психологических  характеристик, наиболее значимых для  регуляции психической деятельности и самого процесса адаптации. Чем  выше уровень развития этих характеристик, тем выше вероятность успешной адаптации  человека и тем значительнее диапазон факторов внешней среды, к которым  он может приспособиться. Данные психологические  особенности человека составляют его  личностный адаптационный потенциал, который, согласно А. Г. Маклакову, включает следующие характеристики: нервно-психическую  устойчивость, уровень развития которой  обеспечивает толерантность к стрессу; самооценку личности, являющуюся ядром  саморегуляции и определяющую степень  адекватности восприятия условий деятельности и своих возможностей; ощущение социальной поддержки, обусловливающее чувство собственной значимости для окружающих; уровень конфликтности личности; опыт социального общения. Все перечисленные характеристики он считает значимыми при оценке и прогнозе успешности адаптации к трудным и экстремальным ситуациям, а также при оценке скорости восстановления психического равновесия.

Д. А. Леонтьев, в свою очередь, вводит понятие личностного потенциала как базовой индивидуальной характеристики, стержня личности. Личностный потенциал, согласно Д. Леонтьеву, является интегральной характеристикой уровня личностной зрелости, а главным феноменом  личностной зрелости и формой проявления личностного потенциала является как  раз феномен самодетерминации личности. Личностный потенциал отражает меру преодоления личностью заданных обстоятельств, в конечном счете, преодоление  личностью самой себя, а также  меру прилагаемых ей усилий по работе над собой и над обстоятельствами своей жизни.

Одна из специфических  форм проявления личностного потенциала – это преодоление личностью  неблагоприятных условий ее развития. Эти неблагоприятные условия  могут быть заданы генетическими  особенностями, соматическими заболеваниями, а могут – внешними неблагоприятными условиями. Существуют заведомо неблагоприятные  условия для формирования личности, они могут действительно роковым  образом влиять на развитие, но их влияние  может быть преодолено, опосредовано, прямая связь разорвана за счет введения в эту систему факторов дополнительных измерений, прежде всего самодетерминации на основе личностного потенциала.   

  Феноменологию, отражающую различные аспекты личностного потенциала, в разных подходах в зарубежной и отечественной психологии обозначали такими понятиями, как воля, сила Эго, внутренняя опора, локус контроля, ориентация на действие, воля к смыслу и др. Наиболее полно, с точки зрения Д. А. Леонтьева, этому понятию в зарубежной психологии соответствует понятие "hardiness" – "жизнестойкость", введенное С. Мадди. Теория Мадди об особом личностном качестве "hardiness" возникла в связи с разработкой им проблем творческого потенциала личности и регулирования стресса. С его точки зрения, эти проблемы наиболее логично связываются, анализируются и интегрируются в рамках разработанной им концепции "hardiness".  В отечес твенной литературе принято переводить "hardiness" как "стойкость" или "жизнестойкость" (Д. А. Леонтьев). Согласно Большому англо-русскому словарю, “hardiness” – выносливость, крепость, здоровье, устойчивость, смелость, отвага, неустрашимость, дерзкость, наглость. Соответственно “hardy” – выносливый, стойкий, закаленный, смелый, отважный, дерзкий, безрассудный; выносливый человек.  В отечественной литературе практически нет публикаций, посвященных "hardiness".   

  Понятие "hardiness" отражает, с точки зрения С. Мадди и Д. Кошабы, психологическую живучесть и расширенную эффективность человека, а также является показателем психического здоровья человека. Ими был разработан психометрически адекватный метод измерения "hardiness", изучались взаимосвязи между этим методом и шкалами Миннесотского Многофакторного личностного опросника. Результаты этой работы ярко продемонстрировали, что "hardiness" является общей мерой психического здоровья человека, а не артефактом контролируемых негативных тенденций человека. Понятие "hardiness", или стойкость, используется в контексте проблематики совладания со стрессом. Личностное качество "hardiness" подчеркивает аттитюды, мотивирующие человека преобразовывать стрессогенные жизненные события. Отношение человека к изменениям, как и его возможности воспользоваться имеющимися внутренними ресурсами, которые помогают эффективно управлять ими, определяют, насколько личность способна совладать с трудностями и изменениями, с которыми она сталкивается каждый день, и с теми, которые носят околоэкстремальный и экстремальный характер.