Психологическая структра шаманства

    Образы и переживания, которые испытывает шаман во время камлания, реальны в том смысле, что они возникают в качестве образов и ощущений его психики, под влиянием вызванных в ней изменений. Вероятно, ореол загадочности и тайны, окружающий фигуру шамана, в таком случае может быть связан со сравнительно недавно установленным явлением — измененного состояния сознания.

    Такой вывод обладает необходимой степенью достоверности потому, что сходные  результаты были получены у испытуемых в ходе специальных научных экспериментов  по использованию различных психотропных средств.

    Кроме того, некоторую общность с образами шаманских странствий можно обнаружить в описаниях сновидений и в  картинах, возникающих при других специфических состояниях сознания.

    Поразительная устойчивость некоторых “спонтанно”  возникающих образов может быть объяснена особыми условиями  функционирования мозга при изменении  режимов его работы. Наряду с другими  характеристиками состояние измененного  сознания обладает некоторыми речевыми особенностями и влияет на различные  функции организма, в том числе  на чувствительность органов и тканей. Поэтому шаманы обнаруживают повышенную выносливость и сопротивляемость неблагоприятным  воздействиям внешней среды. Но, прежде, чем продемонстрировать все эти  замечательные качества, они должны сначала войти в это состояние, которое ранее определяли как  транс. [3]

    Существуют  разные способы перестроить работу своего сознания. Известно, что в  некоторых случаях шаманы применяли  определенные галлюциногенные средства.

    Еще одна примечательная особенность сеанса камлания заключается в том, что  свое состояние шаман может передавать другим участникам или наблюдателям его действий. Не случайно, некоторые  очевидцы сравнивали обстановку этого  сеанса с коллективным гипнозом. Главная же особенность поведения разных сторон камлания заключается в том, что шаман сам входит в транс, а остальные — уже под его влиянием. Кроме того, по ходу действия шаман может давать пояснения своим действиям и вести рассказ о ходе своего путешествия.

    Эти факты показывают, что он способен контролировать глубину и степень  своего вхождения в состояние  измененного сознания, в то время  как другие люди не могут это делать. Однако все отмеченные способности, знания и навыки являются достоянием опытного шамана, который чаще всего прошел специальную подготовку у другого шамана-специалиста.

    Как известно, далеко не каждый человек мог научиться совершать камлания. Будущий шаман распознавался по симптомам особой болезни. Шаманская болезнь чаще всего проявлялась в подростковом возрасте, но иногда она начиналась и в более поздний период. Характерными ее симптомами являются стремление к уединению, нарушение нормального ритма жизни, попытки произвести камлание. Период кризиса отмечен появлением духа, который извещает, что выбрал этого человека своим помощником или мистическим партнером по браку, и предлагает избраннику свою помощь в ответ на согласие стать шаманом. Если согласие получено, то болезнь прекращается, но все уже в курсе, что этого молодого человека ждет шаманская судьба, и остается только подыскать ему подходящего наставника. В том случае, когда призванный сопротивляется воле духа, болезненные симптомы еще более усугубляются, что может привести даже к летальному исходу.

    Характерное описание данного явления приводит Басилов В.Н.. «Перед тем, как стать шаманом, рассказывал мне один знакомый шаман, он болел более двух месяцев, в течение которых лежал неподвижно, пластом, в полном беспамятстве. Не успевал он отойти от одного припадка, как впадал в другой. «Я умер бы, — сказал он мне, — если бы не сделался шаманом». Сам Лев Яковлевич стал также свидетелем начала шаманской болезни у мальчика-нивха Койныта 12 лет. «Тот заснул после обеда и нечаянно разбуженный, начал неистово метаться и кричать, повторяя все неистовства и иступленные крики шаманов. Когда припадок окончился, лицо бедного мальчика было страшно истощено и казалось лицом пожилого человека». [1,143]

    Сам факт шаманской болезни примечателен в силу двух обстоятельств. Во-первых, он показывает нам, что сначала будущий шаман переживает непроизвольное вхождение в состояние измененного сознания. При этом посвящаемый переживает глубокий духовный кризис, его преследуют различные видения, которые обладают огромным воздействием в силу того, что они проявляются впервые. Очевидно также, что тот, кто способен «заболеть» подобным образом, обладает некоторыми специфическими задатками, которые и определяют его восприимчивость к данному «недугу». Обращает внимание также то обстоятельство, что симптомы шаманской болезни появляются только после начала подросткового периода.

    Шаман сам вводит себя в состояние измененного сознания, сохраняя свою активность, и сам строит всю процедуру камлания. Здесь кроется одна из опасностей этого занятия, так как в случае какого-либо сбоя в обычном сценарии изменения работы мозга шаману часто уже никто не может оказать помощь.

    Повышенная  физическая активность отличает шаманство  и от практики самовнушения (аутогенной тренировки), так как оно основывается на обязательном мышечном расслаблении.

    Вместе  с тем можно предполагать, что, добиваясь необходимого эффекта  собственным путем, шаманы используют те же механизмы функционирования психики, что и другие практики. Отсюда и  целительный эффект, и некоторые  другие свойства шаманских состояний.

    Следовательно, шаманизм не является драмой отдельной  личности, а, напротив, признается важным общественным занятием, от которого зависит  нормальная жизнь целых коллективов  людей. Кроме того, шаманские верования, в которые посвящен в той или  иной степени каждый из членов таких  коллективов, создают особую среду, стимулирующую определенные состояния  и поведение. В таком случае шаманизм представляет собой, прежде всего, определенную традицию психической жизни человека, которая сложилась и существовала в определенных условиях. Как известно, у обычного человека сознание контролирует очень небольшую часть его  психических процессов, которые  тем не менее функционируют и  создают его сложный внутренний мир. При таком положении, как  показал Л.С.Выготский, различные  явления внешнего мира способны воздействовать на психику человека помимо его воли и желания и вызывать ее определенные, не всегда положительные, реакции. Необычные  способности шамана свидетельствуют о его способности к более полному контролю над работой своей психики и более развитой автокоммуникации. Желаемый результат получался в связи с тем, что во время процедуры камлания возбуждение одних отделов мозга и нервной системы вызывало процесс торможения в других их частях. При этом высвобождались всякого рода “зажимы” и происходил сброс отрицательных эмоций, осуществлявший положительный терапевтический эффект. [3]

    Как известно, наиболее развитые формы  шаманизма наблюдаются у кочевников и охотников, собирателей, рыболовов  — это еще один аргумент в пользу достаточно древнего его происхождения, так как в более «цивилизованных» обществах данное явление вытесняется религиозными или другими культурными институтами.

      В этом плане примечательно то обстоятельство, что все предшествующие homo sapiens формы ископаемых людей, включая наиболее близких по времени неандертальцев, отличались менее развитым строением своего мозга. Кроманьонский человек уже обладал мозгом вполне сходным с мозгом современного человека, но у него были еще недостаточно развиты лобные доли.

    Следовательно, ряд важнейших психических процессов, в том числе сознательных, были организованы у ранних представителей современного человека особым образом, который отчасти сохраняется  в настоящее время у детей  или при особых состояниях сознания. Поэтому заключительный этап антропогенеза  характеризуется, наряду с другими  признаками, процессом окончательного оформления мозга и развитием  его новых функций. В течение  этого процесса новые структуры  мозга, взаимодействуя с внешней  реальностью, раскрывали свои возможности, с которыми можно связать развитие речи и возникновение изобразительной  деятельности.

    У современного человека в силу того, что он сам и его мозг являются результатом длительной эволюции, характер психических процессов организован  таким образом, что более древние  отделы мозга подчинены более поздним. Поэтому современному человеку недоступны в нормальных условиях некоторые виды восприятия окружающего мира, присущие людям далекого прошлого.

    Именно  с этим начальным периодом формирования человека современного физического  типа можно связать появление  тех средств контроля работы мозга  и психических состояний, которые  заключается в звуковых ритмах и  организованных движениях. Ограниченная роль речи в поддерживании сознания на данном этапе развития делала человека более восприимчивым к этим факторам. В результате сам образ жизни  позволял опытным путем отбирать эффективные средства влияния на свою психику. Эти средства передавались и накапливались от поколения  к поколению, закладывая определенную культурную традицию, которую мы и  определяем как шаманизм. [3]

      Важная роль шаманов для своих  коллективов указывает на те  противоречия, которые возникли  перед человеком в силу новых  условий его психической жизни  при ограниченных возможностях  их внутренней регуляции. Поэтому  те процедуры, которые устраивали  шаманы при своих камланиях,  имели важное значение не только  для исцеления недугов, но и  для поддержания необходимого  уровня психического здоровья  людей. В этом смысле можно  согласиться с мнением о том,  что шаманизм — первая форма  психотерапии.

    Следует также учитывать, что шаманство  является частью более широкого культурного  контекста. Как показал в своем  исследовании Дж.Кэмпбелл, мотив странствия, путешествия в иные миры является универсальным для архаических  культур. Тесную связь между шаманистскими  представлениями и первобытной  мифологией установили В.Я.Пропп и К.Леви-Стросс. Обращает также внимание сходство представлений о посвящении в шаманы и обряда инициации в целом. При всех существующих вариациях важно отметить, что этот культурный контекст также очень архаичен. [4,301]

    Таким образом, шаманизм представляется важным культурным феноменом, который отражает противоречивость процесса становления  и развития современного человека.

    Это противоречие заключается в несовпадении ритмов развития внутреннего функционального  и телесного строения человека, с  одной стороны, и его сознательной жизни, с другой. Основная стратегия  человеческого существования заключается  в компенсировании своей ограниченности как живого существа с помощью  специально создаваемых средств  культуры. В рамках культуры производилось  также создание специальных средств  воздействия на психику. Так удавалось  обеспечивать не только выживание, добывание  необходимых ресурсов существования, но и психическую стабильность, нормальные условия функционирования сознания. В этом смысле шаманизм может рассматриваться  и как первая творческая деятельность в истории человечества. [3]

    3. Взаимосвязь шаманских  техник и голотропной  психотерапии

    Прежде  чем стать шаманом, и лечить и  «провожать» других членов общины, кандидат в шаманы овладевает своими собственными болезнями - нервными, душевными, соматическими, либо претерпевает серьезные  испытания, заставляющие его научаться  пребывать в трансовых состояниях.

    Очень часто у различных народов - это  экстатический опыт расчленения  тела, после которого происходит обновление органов, согласно мифам. Например, эскимосы рассказывают о животном (медведь, морской  конь, морж и т. д.), которое ранит  кандидата, четвертует его или съедает, затем его кости обрастают  новым телом. Иногда терзающий зверь  сам становится духом-помощником будущего шамана. Обычно такие случаи спонтанного  призвания проявляются если не в  болезни, то по крайней мере в каком-то особенном случае (борьба с морским  животным, падение под лед и  т. п.), когда шаман бывает серьезно ранен. Однако большинство эскимосских  шаманов сами ищут экстатического посвящения, во время которого они проходят через  многие испытания, иногда очень похожие  на расчленение сибирского и центральноазиатского шамана. [5,304]

    В этом случае речь идет о мистическом  опыте смерти и воскрешения, вызванном  созерцанием своего собственного скелета. Каждый шаман преодолел смерть в  ее символической, психической, а часто  и физической представленности. Обретя способности принимать «духов», способности ясновидения, яснослышания, трансового влияния на соплеменников, шаман способен лечить, прежде всего «душу» человека, соединяя его с глубинными психическими пластами рода, народности, возвращая ему целостность.