Контрольная работа

«психология»

Обман в межличностном  общении

 

ОГЛАВЛЕНИЕ 
 

 

Введение

 
 

     Тема  данной работы: «Обман в межличностном  общении». Обман рассматривается как социально психологический феномен, оказывающий существенное влияние на характер межличностных отношений, эффективность взаимодействия, достоверность информации, которой обмениваются участники общения. Но, несмотря кажущуюся очевидность, понятие обмана требует чёткого определения.

     С.И. Ожегов определяет ложь и обман в  «Словаре русского языка» следующим  образом: «Ложь — намеренное искажение истины, неправда»; «Обман — ложное представление о чем-нибудь, заблуждение».

     Наиболее распространённым является определение обмана как умышленного, преднамеренного введения в заблуждение собеседника.

     Почему  же все-таки люди прибегают к несвойственному им изначально поведению? Сами причины обмана очень разнообразны и требуют углубленного исследования. Чаще всего обман проявляется при столкновении противоположных интересов, в ходе конкуренции, соперничества, когда результат, в частности, достигается при помощи уловок, нечестных ходов, введения в заблуждение соперника, искажения образа противника.

     Целью данной работы является всесторонний анализ обмана в межличностном общении.

     Методы  исследования – при написании  данной работы применялись как общенаучные методы (синтез, анализ, дедукция), так и специфические (описательный, сравнительный и т.д.).

      Структура работы обусловлена целью и задачами исследования, обеспечивает логическую последовательность в изложении его результатов и состоит из введения, основной части, выводов и списка использованной литературы.

1. Общая характеристика обмана, подходы к определению обмана в межличностном общении

 

       Как уже было отмечено во введении, обман рассматривается как социально психологический феномен, оказывающий существенное влияние на характер межличностных отношений, эффективность взаимодействия, достоверность информации, которой обмениваются участники общения.

       Наиболее распространённым является определение обмана как умышленного, преднамеренного введения в заблуждение собеседника. Однако Д. И. Дубровский, а вслед за ним и другие авторы используют понятие непреднамеренного обмана. Но, говоря о ненамеренном обмане, он связывает этот вид введения в заблуждение с благими, доброжелательными намерениями, с отсутствием злого умысла¹. Однако эта характеристика обмана не отражает его преднамеренность, хотя и имеет большое значение при анализе проблемы обмана в общении.

       Нужно подчеркнуть, что обозначение ненамеренного  введения в заблуждение словом «обман»  размывает границы этого понятия. В этом случае почти каждый человек, передающий правдивую информацию (т.е. такую, в истинности которой он субъективно убеждён), может быть назван обманщиком уже хотя бы в силу относительности критериев истинности.

       Кроме того, информация может не в полной мере соответствовать действительности в результате заблуждения, по причине ошибок восприятия, воздействия механизмов психологической защиты личности и других неосознаваемых явлений.

       Поэтому представляется неоправданным введение понятия «непреднамеренный обман» в систему социально-психологического знания, хотя, вероятно, допустимо использование этого словосочетания как литературной или философской метафоры.

       Обманом нужно считать только преднамеренное введение в заблуждение Т.е. преднамеренность выступает как один из квалифицирующих признаков обмана.

       Искажение информации, предоставляемой человеком, может быть результатом серьёзных  психических патологий, таких как  нарушение сознания, памяти, наличия  бредовых идей или бредоподобных  фантазий, болезненных мотивов, иперативных (приказывающих или запрещающих) слуховых галлюцинаций.

       Склонны к сообщению не соответствующих  действительности сведений и лица, страдающие атеросклеротическими психозами. Вместе с тем, следует иметь в виду также и то, что психические отклонения могут возникнуть у лиц, ранее не страдавших аномалиями, что также может привести к недостоверности их сообщений. Но поскольку лица, страдающие психическими заболеваниями, не осознают факта искажения ими информации, делают это непреднамеренно, такие действия (сообщения) следовательно, нельзя считать обманом или ложью.

       Естественно, что обманщик может достигнуть своей  цели только при условии, что его  действия будут скрытыми от объекта  обмана. Стремление скрыть свои действия от предполагаемой жертвы также нужно рассматривать как один из признаков обмана. На это обстоятельство обращает внимание П. Экман.

       Он  определяет «ложь, или обман как  действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая  это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчётливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды»².

       С учётом этого признака c психологической  точки зрения нельзя считать обманом  игру актёра кино или театра, действия иллюзиониста на эстраде и т.п. Зритель  театра, приобретая билет на представление, даёт согласие воспринять художественный вымысел.

       В обыденном общении слова «обман»  и «ложь» мы часто воспринимаем как  понятия, имеющие одинаковое значение. В то же время и некоторые учёные не различают ложь и обман. Например, П. Экман в своём исследовании лжи употребляет эти понятия как синонимы. Не проводит грани между обманом и ложью и К.В. Харский. Однако ряд учёных (С. Бок, Р. Хоппер, Р. А. Белл) предлагают различать эти понятия, несмотря на возникающие при этом сложности. Ко лжи они относят такие намеренно вводящие собеседника в заблуждение утверждения, которые передаются устно или письменно.

       Обман, на их взгляд, является более широкой  категорией. Он может проявляться  в намеренном исполнении определённой роли, которая будет вводить в заблуждение собеседника, целенаправленном использовании ситуации для введения в заблуждение предполагаемой жертвы обмана. В таком понимании ложь может выступать элементом обмана.

       Более категоричной точки зрения придерживается российский психолог В. В. Знаков. Он пишет «Обман основан на сознательном стремлении одного из участников коммуникации создать у партнёра ложное представление о предмете обсуждения, но обманывающий не искажает факты. Отличительный признак обмана - полное отсутствие в нём ложных сведений, прямых искажений истины. Существуют две разновидности обмана - обман с помощью полуправды и обман посредством правды».³

         «Характерным признаком обмана  является сознательное намерение  обманывающего субъекта утаить  от партнёра сведения, необходимые для понимания причинно-следственных связей происшедшего».⁴

       Кроме того, В.В.Знаков различает ложь и  обман на интенциональном уровне (намерений лгунов и обманщиков), а также на процессуальном (по степени  вовлечённости в ложь и обман  вводимого в заблуждение человека). Из подхода этого учёного следует, что ложь не может быть частью или элементом обмана, что это два различных феномена. Такой подход также порождает много вопросов. Как называть те случаи, когда неправдивое послание осуществляется невербально, например, когда человек имитирует определённые эмоции? Чем будет сочетание ложного сообщения с элементами исполнения какой-либо роли? Это не может быть обманом, потому, что в обмане, по мнению В.В. Знакова, отсутствуют ложные сообщения. И в то же время такие действия выходят за рамки лжи.

       Очевидно, причина многих трудностей в определении  и дальнейшем анализе  лжи и обмана состоят в игнорировании системного подхода, который в частности требует изучения любого явления как системы, являющейся структурным элементом системы более высокого порядка. В нашем случае системный подход требует анализа обмана как элемента общения, в частности межличностного, которое выступает по отношению к нему системой более высокого порядка.

       Итак, если намеренное введение в заблуждение рассматривать в рамках непосредственного профессионального (делового) общения, то ложь мы можем определить как соответствующее вербальное сообщение (информацию) и как процесс передачи партнёру этого сообщения. Ложь таким образом касается в основном коммуникативной стороны общения. Обман же выступает как феномен, который, вероятно, связан со всеми тремя традиционно выделяемыми сторонами общения: коммуникативной, перцептивной и интерактивной. В этом случае логичным будет определение обмана в общении как намеренного введения в заблуждение партнёра с использованием особенностей обмена информацией, закономерностей восприятия и взаимопонимания, а также механизмов взаимодействия в процессе общения.

       В таком понимании ложь может выступать  как элемент, средство или метод обмана. И точно так же, как и в общении, невозможно провести чёткой грани между коммуникативной стороной и двумя другими сторонами (перцептивной и интерактивной), вероятно, нельзя разделить ложь и обман.

       Всякая  ложь будет произноситься с определённой интонацией, мимикой, с учётом готовности партнёра воспринять эту информацию, воздействия ситуативных факторов. Т.е. для того, чтобы ложь была успешной (воспринятой партнёром по общению), она должна сочетаться с элементами обмана, который, в свою очередь будет более действенным в сочетании с ложью. Именно в таком виде они чаще всего и присутствуют в реальном общении.

       Определяя ложь, О. Липпман обращает внимание на то, что она является волевым  актом, поскольку вводя в заблуждение  партнёра по общению, субъект преодолевает внутренние и внешние тормозящие факторы. В качестве такого фактора он рассматривать уже само одновременное присутствие в сознании лжеца комплекса ложных представлений и комплекса верных, истинных представлений. К тормозящим факторам, можно отнести опасения разоблачения лжи, исповедуемые им моральные нормы. Тормозящее влияние может оказывать восприятие партнёра по общению как опытного верификатора лжи.

       В то же время С. Л. Рубинштейн подчёркивает, что «волевой акт - это не абстрактная активность, а активность, которая заключает в себе и самоограничение. Сила воли заключается не только в умении осуществлять свои желания, но и в умении подавлять некоторые из них, подчиняя одни из них другим и любое из них - задачам и целям которым личные желания должны быть подчинены. Воля на высших своих ступенях - это не простая совокупность желаний, а известная организация их. Она предполагает далее способность регулировать своё поведение на основании общих принципов, убеждений, идей. Воля требует поэтому самоконтроля, умения управлять собой и господствовать над своими желаниями…»⁵.

       Точку зрения О. Липпмана о том, что ложь является волевым и сознательным актом поведения личности, разделяет А.В. Закатов и другие учёные. С учётом определённого нами выше соотношения понятий лжи и обмана, представляется возможным обман также считать волевым актом (или определённой последовательностью волевых актов) с аналогичным выделением его этапов и структурных элементов. Кроме того, обман как сознательный волевой акт, как и ложь, будет определяться реальными мотивами и направлен на достижение конкретных целей.

       В процессе обмана, как волевого действия, реализуется как побудительная, так и тормозная функции воли. Побудительная функция, обеспечивая  активность человека, порождает обман. Значение этой функции возрастает в условиях, где обман связан с риском (потери престижа, риском для жизни). Тормозная функция воли, выступающая в единстве с побудительной функцией, проявляется в процессе обмана в сдерживании нежелательных проявлений активности, которые могут быть восприняты партнёром как признаки обмана.

       Достижение  цели введения в заблуждение партнёра по общению может осуществляться путём последовательного решения  человеком ряда частных задач. Поэтому, очевидно, что обман может состоять из последовательности определённых действий. Кроме того, согласно С. Л. Рубинштейну каждое действие является «единицей» деятельности. Это даёт основания рассматривать обман как элемент деятельности, которая имеет осознаваемую цель.

       Само  наличие осознаваемой цели является квалифицирующим признаком деятельности: «Для того, чтобы говорить о деятельности, необходимо выявить в активности человека наличие сознаваемой цели. Все остальные стороны деятельности - её мотивы, способы выполнения, отбор и переработка необходимой информации - могут осознаваться, а могут и не осознаваться. Они могут также осознаваться не полностью и даже неверно». В тех случаях, когда осознаваемая цель отсутствует, нет и деятельности, а имеет место импульсивное поведение.