Межличностные отношения

Поскольку изучение чувств только сейчас выходит  на широкую дорогу, не приходится удивляться, что для наблюдения за ними выработаны лишь немногие методики. Материалы  о том, как люди относятся друг к другу, собираются путем интенсивных  интервью, путем наблюдения в заранее  подготовленной ситуации и путем  разнообразных тестов.

4. Структура типических чувств

Каждое  чувство – это значение, которое  развивается в последовательном ряде приспособлений к требованиям  жизни с определенным индивидом. Поскольку как субъект, так и  объект неповторимы, не может быть двух чувств совершенно тождественных; и  все же мы без труда распознаем типические чувства. Типические чувства  являются составной частью повторяющихся  межличностных отношений, и они  могут рассматриваться как способы  играния общих  межличностных  ролей. В какое-то время каждый человек  оказывается во власти другого или, наоборот, имеет другого в своей  власти. Часто он обнаруживает, что  вынужден с кем-то конкурировать. В  таких ситуациях складываются типические интересы, конструируются типические переонификации и возникают типические оценки других людей. Это значит, что  многие чувства достаточно сходны, чтобы можно было сформулировать какие-то обобщения.

Систематическое изучение чувств затрудняют оценочные  суждения. В Соединенных Штатах, где романтическое влечение рассматривается  как необходимая основа для брака, широко распространено представление, что в жизни любого индивида может  быть только одна истинная любовь. Когда  при встрече с привлекательной  особой противоположного пола наступают  различные метаболические трансформации, многие молодые люди проводят мучительные  часы, желая узнать, действительно  ли пришло это мистическое переживание. Любви придается очень высокая  ценность: существует тенденция ассоциировать  ее с богом, отечеством или какими-либо благородными идеалами. Точно также  почти универсально осуждается ненависть  и насилие. Все это затрудняет беспристрастное изучение различных  чувств. Нередко фактическое положение  смешивается с конвенциальными  нормами. Люди склонны не замечать или  отрицать склонности, которых они  не одобряют.

Приступая к более объективному исследованию, следует начать с рассмотрения того, как люди оценивают друг друга, и  отказаться оценивать чувства, как  таковые. Чтобы описать несколько  чувств, которые рельефно выступают  в распространенные психиатрических  теориях, лучше всего, по-видимому, начать с ограниченного числа наиболее очевидных типов ориентации.

Всякого рода объединяющие, конъюнктивные, чувства  обычно возникают тогда, когда люди преследуют общие интересы, и достижение коллективных целей приносит каждому  какое-то удовлетворение. Участники  в таких ситуациях взаимно  зависимы, ибо консуммация импульсов одного зависит от вкладов, внесенных другими.

В таких  обстоятельствах другая сторона  рассматривается как желаемый объект. Каждый постоянный источник удовлетворения приобретает высокую ценность. Возлюбленным и товарищам дорожат, о таком  человеке заботятся, его вознаграждают, защищают и в некоторых случаях  даже способствуют максимальному развитию его способностей. Такие чувства  варьируют по интенсивности от слабого  предпочтения до глубокой преданности  – как у влюбленного, всецело поглощенного другим человеком, у матери, отдающей жизнь своему единственному ребенку или у верующего, забывающего себя ради благочестивой любви к богу.

В западной интеллектуальной традиции издавна  производится различие между двумя  типами любви. Любовь к другому из-за его полезности греки называли Eros, а любовь ради самого человека – Aqape. Основываясь на этом различии, в средние века теологи противопоставляли человеческой любви – которая обычно рассматривалась как имеющая эротическую основу – божественную любовь. Ударение делалось на различие между ориентацией, при которой объект любви является инструментом, и ориентацией, когда он сам по себе цель. Любящий может быть заинтересован преимущественно в своем собственном удовлетворении или в удовлетворении объекта. Это различие недавно возрождено психиатрией, чтобы не называть два различных чувства одним и тем же словом.

Собственническая  любовь основывается на интуитивном  или осознанном понимании того факта, что собственное удовлетворение зависит от кооперации с другим человеком. Этот другой персонифицируется как  объект, ценный в силу его полезности. С ним нянчатся, ибо в собственных  интересах заботиться о его благополучии. Этот тип чувства характеризуется  специфическим шаблоном поведения. Человек обычно радуется, если находится  с объектом любви, и грустит, когда  тот отсутствует. Если объект подвергается каким-нибудь нападкам, человек проявляет  ярость по отношению к нападающему; он защищает объект от опасности, хотя степень, до которой он будет рисковать  собой, не беспредельна. Если объект привлекает других, человек испытывает ревность. Однако, поскольку интерес концентрируется  на своем собственном удовлетворении, он может даже не замечать разочарования  и боли у объекта.

Бескорыстная  любовь, напротив, предполагает, что  персонификация приобретает высшую ценность без относительно к любящему, как в случае, который обычно называют материнской любовью. Главный интерес  сосредоточен здесь на благополучии объекта любви. Соответственно отличается шаблон поведения: радость при виде какого-то удовлетворения со стороны объекта любви и огорчения, когда он обижен или болен. И если кто-либо причиняет вред объекту любви или унижает его, возникает ярость против агрессора. При виде опасности человек испытывает страх и может принять удар на себя. Спасая его, он может даже пожертвовать самим собой. Следовательно, как отличает Шанд, различия между собственнической и бескорыстной любовью заключается в том, что последняя эгоцентрична; радость, горе, страх или гнев возникают в зависимости от того, в каких обстоятельствах оказывается не столько сам любящий, сколько объект «любви». Оба типа чувств называются «любовью», ибо объекту предписывается высокая ценность, но во втором случае любящий более заинтересован в объекте, чем в самом себе. Общая тенденция проявляется в стремлении идентификации с объектом, и некоторые психиатры полагают, что цель в этом типе взаимоотношений заключается в полном слиянии  с объектом.

Ненависть – это чувство, известно, видимо, всем. Человек огорчается, если объект ненависти здоров и процветает, он испытывает ярость и отвращение в  его присутствии, он ликует, когда  того постигают неудачи, и испытывает беспокойство, когда тот преуспевает. Поскольку эти импульсы обычно осуждаются, они часто сдерживаются. Но они  обнаруживаются в экспрессивных  движениях – в быстро мелькнувшей  улыбке, когда ненавистный человек  споткнется, гримасе отвращения, когда  он добьется успеха, или индифферентном пожимании плечами, когда он окажется в опасности. Иногда говорят, будто  человек не может ненавидеть тех, кого он близко знает. В действительности это не так. Если социальная дистанция  сокращается, для развития ненависти  возникает значительно больше возможностей. В самом деле, видимо, самая интенсивная  форма ненависти – мстительность, которая развивается, когда человек  обращает свой гнев против того, кого прежде любил и кому доверял.

Не все  люди, которые подчиняются господству, верят, что данное устройство справедливо. Некоторые подчиняются только потому, что не имеют другого выхода. Для  таких людей доминирующая сторона  становится фрустрирующим объектом и вызывает такие чувства, как  обида или возмущение. Шаблон возмущения редко выражается открыто, но обиженный  персонифицирует другого как  человека, реально не заслуживающего уважения. Он охотно отмечает все его  промахи и ошибки, а если чувствует, что может выйти сухим из воды, переходит к открытому неповиновению. Однажды сформировавшись, такие  чувства могут сохраняться даже после того, как неприятным взаимоотношениям придет конец. Став взрослым, дети, которые  возмущались родительской властью, иногда неприязненно относятся к  авторитетам любого рода.

Отношение к различным чувства, установившиеся в повседневной жизни, можно легко  понять. Конъюнктивные чувства благоприятны для оптимального развития участников и облегчают исполнение различных  совместных начинаний. Общее одобрение  этих чувств не является неожиданным. Напротив, развитие дизъюктивных чувств почти всегда оказывается помехой  в жизни группы, и их общепринятое осуждение столь же понятное.

5. Личностные различия в чувствах

Индивиды  значительно различаются потому, насколько они способны исполнять  межличностные роли, и у каждого  выработан свой характерный способ включаться в сеть межличностных  отношений. Одни любят людей, находят  удовольствие в общении с ними и вполне искренне вступают в совместное предприятие. Другие вносят свою долю с оглядкой: они прилагают усилия лишь тогда, когда и партнеры выполняют  свои обязанности. Третьи исполняют  свой долг только в том случае, если кто-нибудь наблюдает за ними или  когда ясно, что это способствует их прямой выгоде. Они считают, что  только тупые и глупые люди могут  с энтузиазмом работать ради кого-то другого. Наконец, есть и такие, кто вообще не способен справляться ни с какими обязанностями.

Конфликты того или иного рода неизбежны  в жизни любого человека, и каждый вырабатывает характерный способ обращения  с противником. Одни откровенны; они  прямо заявляют о своих требованиях  и, если необходимо, вступают в физическую борьбу. Другие любой ценой избегают разрыва, сосредотачиваясь на закулисном маневрировании.

Поскольку чувства - это то, что значит один индивид для другого, каждое из них  по определению индивидуально. Но чувства  данного человека к нескольким различным  лицам могут иметь много общего, придавая его отношению к людям  в целом определенный стиль. В  самом деле, некоторые, по-видимому, не способны испытывать определенных чувств. Например, поскольку дружба требует довериться без всяких гарантий и человек остается открытым для  возможной эксплуатации, некоторые  предпочитают совсем не вступать в  такие взаимоотношения. Иные не способны участвовать в дизъюнктивных  взаимоотношениях. Если на них нападают, они «подставляют другую щеку» и  терпеливо ожидают, пока их мучители не придут в чувства.

Сверх того, есть люди, которые не способны понять определенных чувств со стороны других. Даже когда они наблюдают соответствующие  поступки, они не могут поверить, что другие действительно так  ориентированы.

Чувства – это ориентации, основанные на персонификациях, которые конструируются главным образом путем приписывания мотивов. Приписать мотив – это  значит сделать заключение о внутренних переживаниях другого человека. Мы можем только предполагать, что другие достаточно похожи на нас самих, и  попытаться понять их поведение, проецируя  на них собственные переживания. Но человек не может проецировать переживания, которых он никогда  не испытывал. Если он никогда не испытывал  чувства личной безопасности, может  ли он реально понять доверчивые поступки другого? Скорее он будет выискивать какие-то скрытые мотивы. И напротив, тем, кто уверен, что все люди в основном «хорошие», очень трудно понять поступки человека, который в войне со всем миром. Это показывает, что тип межличностных отношений, в которые может быть вовлечен данный индивид, определяется его личностью.

Индивидуальные  особенности в способности исполнять  межличностные роли основывается также  на различиях в эмпатии – способности  сочувственно идентифицировать себя с  другими людьми. Для некоторых  людей характерно сохранять социальную дистанцию; они всегда кажутся холодными  и рациональными. Другие очень непосредственно  воспринимают окружающих, спонтанно  реагируя на их затруднения и радости. Попытка построить шкалу для  измерения эмпатии была предпринята  Даймонд.

Существует  немало спекуляций относительно основ  дружбы; были проведены некоторые  исследования о формировании клик, но полученные до сих пор данные не убедительны. Было показано, например, что развитие общих интересов, особенно выходящих за пределы необходимого взаимодействия облегчает установление дружественных связей. Но может быть предложена другая иная гипотеза: формирование любой частной сети межличностных  взаимоотношений, а также ее устойчивость зависят от того, насколько включенные в нее личности в каком-то отношении  взаимно дополняют друг друга. Два  агрессивных и властолюбивых  человека вряд ли будут испытывать взаимную привязанность: каждый нуждается  в своей собственной группе зависимых  последователей. Иногда такие люди оказываются связанными конвенциальными  нормами – когда они устанавливают  modus vivendi, но продолжают конкурировать друг с другом. Взаимоотношения дизъюнктивны, и это с самого начала ограничивает благоприятные возможности. Когда же снисходительная персона становиться объектом героепочитания со стороны тех, кто послушен и зависим, устанавливаются весьма удовлетворительные отношения. Иногда люди составляют самые невероятные комбинации и отчаянно цепляются один за другого. Чувствительный, но не очень проницательный человек может посвятить всего себя объекту любви, который не очень то респонсивен – как в случае привязанности родителей к ребенку, хозяина к собаке или служащего психиатрической больницы к пациенту – кататонику.

Некоторые чувства, подобные воображаемой рыцарской  любви к кинозвездам, односторонне. Их структура развивается в организации, где мечтатель может контролировать все условия действия. Человек  создает такие объекты любви, соединял воедино все желаемые качества, в том числе и взаимность. Эти  идеализированные персонификации иногда становятся объектом самой сильной  неэгоистической привязанности. Организованные таким образом чувства могут  быть впоследствии перенесены на реальные человеческие существа – часто к  их ужасу, ибо реальные люди не могут  жить в соответствии с экспектациями, вызванными расстроенным воображением. Это неизбежно приводит к разочарованию. Некоторые люди, по-видимому, всю жизнь ищут идеального партнера для брака, соответствующего созданным в мечтах персонификациям.

Наблюдения  этого рода привели Винча к  созданию теории выбора супругов с  точки зрения «дополняющих потребности»  («complementary needs»). Он полагал, что хотя область выбора партнера для брака ограничена конвенциальными барьерами и обычно партнеры принадлежат к одной и той же культуре, но внутри этой области каждый человек стремится к тем, чьи личностные черты облегчают консуммацию импульсов, присущих ему как уникальной личности. Винч интересовался, конечно, только обществами, в которых молодые люди сами себе избирают супругов. В предварительном исследовании 25 супружеских пар он обнаружил значительное подтверждение своей теории. Действительно, ему удалось выделить  четыре часто повторяющиеся комбинации: