Таким
образом, фрейдовское "Я" предстает
в виде "несчастного сознания", которое,
подобно локатору, вынуждено поворачиваться
то в одну, то в другую сторону, чтобы оказаться
в дружеском согласии, как с "Оно",
так и со "Сверх-Я".
Хотя
Фрейд признавал "наследственность"
и "природность" бессознательного,
субъективно он верил в способность осознания
бессознательного, что наиболее рельефно
было им выражено в формуле: ""Там,
где было "Оно", должно быть "Я"".
Задачу психоанализа он видел в том, чтобы
бессознательный материал человеческой
психики перевести в область сознания,
чтобы раскрытие природы бессознательного
помогло человеку овладеть своими страстями
и сознательно управлять ими в реальной
жизни. Таков был замысел фрейдовского
психоанализа. Однако объективные результаты
применения психоаналитического метода
в исследовании природы человека не оказались
плодотворными. Фрейдовский структурный
анализ человеческой психики не только
не позволил создать сколько-нибудь целостного
представления о внутренней жизни индивида,
раскрыть мотивацию его поведения, но
многие установки и положения, сформулированные
основоположником психоанализа, со временем
обнаружили свой явно ненаучный и иллюзорный
характер.
Давно
было замечено, что человек нередко
не осознает смысл и значение
мотива своего поведения. А если при
этом попросить объяснить свое поведение,
то он часто называет такие причины, которые
не отражают его подлинных намерений.
Многие поступки человека, если он впоследствии
задумывается над ними, оказываются загадочными
не только для окружающих, но и для него
самого. Не удивительно поэтому, что мотивационная
деятельность индивида, движущие силы,
стоящие за его поступками, причины, побуждающие
его поступать так, а не иначе, всегда привлекали
внимание пытливых умов человечества,
стремившихся постичь сущность человеческой
природы. Не мог пройти мимо рассмотрения
скрытых мотивов поведения человека и
Фрейд. Анализ человеческого поведения
стал для него одним из важнейших аспектов
осмысления динамики психической деятельности
и "логики" бессознательных конфликтов,
драматически разыгрывающихся в глубинах
личности.
В
противоположность теоретикам, которые
причину человеческого поведения
пытались отыскать во внешней
среде, вызывающей ответную реакцию
человеческого организма, основатель
психоанализа обратился к внутренним
стимулам, под воздействием которых, по
его мнению, приходят в движение все психические
процессы, обусловливающие мотивационную
структуру поведения человека. Наиболее
приемлемым в этом смысле Фрейду представлялось
понятие бессознательного влечения, которое
он в качестве условного допущения и положил
в основу мотивации поведения человека.
Понятие бессознательного влечения стало
в его теории тем реально-значимым концептом,
при помощи которого объяснялась эволюция
всего живого от примитивного организма
до высокоразвитой психической организации
человека.
Фрейд
далеко не первый подошел к
рассмотрению влечения в качестве
основной движущей силы поведения
человека. Начиная с древнегреческой
философии и вплоть до ХХ
столетия предпринимались самые разнообразные
попытки обоснования аналогичного взгляда
на сущность человеческого поведения.
Аристотель одним из первых попытался
рассмотреть влечение как основу деятельности
человеческой души. Однако, сопоставив
значение влечений, стремлений и ума в
душе человека, он пришел к заключению,
что главным двигателем человеческой
души является не ум, не влечение, а такая
способность души, которая называется
стремлением. К осмыслению роли влечений
не раз обращались такие мыслители, как
Декарт, Локк, Спиноза, Кант, Гегель.
Наиболее
близкой фрейдовскому подходу
была позиция Спинозы. Согласно
его взглядам, влечение есть не
что иное, как "самая сущность
человека": природа человека такова,
что именно благодаря влечению
происходит сохранение его как
вида, и, следовательно, "человек
является определенным к действованию
в этом направлении". В спинозовской
трактовке влечения, таким образом, содержатся
все элементы, которые позднее легли в
основу психоаналитической концепции
Фрейда: представление о влечении как
движущей силе человеческого поведения;
мысль о том, что сердцевиной влечений
являются такие стремления, которые направлены,
прежде всего, на сохранение человеческого
вида. К таким выводам Фрейд пришел, прежде
всего, на основе изучения симптомов неврастении.
Но вполне возможно, что и соответствующие
философские идеи и теории, в том числе
идеи Спинозы, оказали определенное влияние
на Фрейда.
При
всем этом проблему влечений,
которая была объектом размышлений
многих мыслителей прошлого, Фрейд
не просто поставил в центр своих
психоаналитических концепций. Через
призму бессознательных влечений он попытался
рассмотреть как поведение отдельного
человека, так и всю историю развития человечества.
Это было неправомерной экстраполяцией
частных выводов на более общие закономерности
исторического процесса. Выдвинув гипотезу
о бессознательных влечениях как основе
мотивационного поведения человека, Фрейд
задался целью выявить так называемые
"первичные влечения", составляющие
ядро бессознательного. Он долгие годы
посвятил исследованию данной проблемы,
постоянно внося коррективы в понимание
природы "первичных влечений". Но
проблема "первичных влечений" оказалась,
намнем преткновения, как для Фрейда, так
и для его последователей. Вся история
психоанализа в этом плане служит наглядной
иллюстрацией опровержения первоначальных
теоретических допущений его основателя.
В
качестве основы "первичных влечений",
движущей силы бессознательного,
Фрейд первоначально принял сексуальные
влечения, которые, как он ошибочно
полагал, являются не только причиной
возникновения невротических заболеваний,
но и мощным стимулом творческой деятельности
психически нормального человека и культурных
достижений общества.
Фрейд
был убежден, что симптомы невротических
заболеваний следует искать в
остатках и символах воспоминаний о сексуальных
переживаниях, которые будто бы имеют
место в детском возрасте каждого человека.
Эти забытые переживания детства не исчезают,
по Фрейду, автоматически, а оставляют
неизгладимые следы в душе человека, и
только раскрытием и переведением в сознание
этих следов воспоминаний можно добиться
устранения болезненных симптомов. Отсюда
- особая психоаналитическая процедура
лечения невротиков, которая определяется
Фрейдом как своего рода продолжение воспитания
и направлена на устранение остатков детства.
Учение
о сексуальной этимологии неврозов
переросло затем у Фрейда в
более общую теорию, согласно
которой сексуальные влечения
принимают самое непосредственное
участие в творчестве высших
культурных, художественных, этических,
эстетических и социальных ценностей
человеческого духа.
В
рассуждениях философов, которые
еще задолго до Фрейда задумывались
над тем, какую роль играют
влечения в человеческой жизнедеятельности,
явственно обнаружились две тенденции:
одни говорили о сексуальных
влечениях как движущем начале человека,
сводя к ним всю человеческую любовь; другие
давали более широкое толкование понятию
любви, принимая любовные влечения за
первооснову всего сущего.
Теоретическая
позиция Фрейда в этом отношении
не была однозначной. Первоначально
в качестве "первичных" он рассматривал
лишь сексуальные влечения. Затем он начинает
различать две группы "первичных влечений":
сексуальные влечения и влечения "Я"
(или самосохранения). Еще позднее, по мере
того как фрейдовское понимание сексуальных
влечений получало более широкую трактовку,
близкую к платоновскому. понятию Эроса,
включая в себя уже всю сферу человеческой
любви (любовь родителей, дружбу, общечеловеческую
любовь и т. д.), более расширительное содержание
Фрейд начинает вкладывать и в понятие
"первичные влечения". Он приходит
к выводу, что "первичные влечения"
составляют полярную пару созидательной
любви и деструктивности. В конечном счете,
он выдвигает гипотезу о том, что деятельность
человека обусловлена наличием как биологических,
так и социальных влечений, где доминирующую
роль играют "инстинкт жизни" (Эрос)
и "инстинкт смерти" (Танатос).
Рассматривая
развитие отдельного человеческого
индивида и цивилизации в целом
как арену борьбы между Эросом
и Танатосом, Фрейд неоднократно
подчеркивал, что подобное понимание
является не более чем гипотезой, выдвинутой
для того, чтобы как-то объяснить загадку
жизни. И как всякая гипотеза, оно, следовательно,
может быть опровергнуто новыми открытиями
науки.
Казалось
бы, подобное признание Фрейда
свидетельствует о том, что он готов отказаться
от тех теоретических допущений, которые
опровергаются данными науки, однако на
деле поступить так он не смог. Все его
коррективы носили частный характер, замыкались
на различном понимании природы "первичных
влечений" и не касались того допущения,
согласно которому бессознательные влечения
составляют скрытую сущность жизнедеятельности
человека, то есть не затрагивали основ
психоаналитического учения.
Согласно
материалистическому пониманию,
определяющим моментом в истории
является, как указывал Ф. Энгельс, производство
и воспроизводство непосредственной жизни,
то есть "производство самого человека,
продолжение рода". Однако бессознательные
влечения, участвующие в этом процессе,
составляют только одну его сторону, причем
далеко не доминирующую. Поэтому глубоко
ошибочно переоценивать их значение в
жизни отдельного человека и тем более
в историческом развитии человечества,
как это имеет место в психоаналитическом
учении Фрейда.
По
замыслу Фрейда, раскрытие природы
бессознательных влечений должно было
способствовать пониманию динамики и
способа функционировании всех психических
процессов. Согласно его предположению,
человеческая психика функционирует по
своим собственным законам: ее деятельность
автоматически регулируется "принципом
удовольствия", направляющим бессознательные
влечения в русло получения максимального
удовольствия. То, что не доставляет удовольствия,
отвергается психическим аппаратом, который
как бы блокирует все другие выходы психическим
актам, ориентируя их только в том направлении,
где возможно достижение удовольствия.
2.
К. Г. Юнг о соотношении
культуры и “коллективного
бессознательного”.
Произведение “Архетип
и символ”.
3.
Психика человека и проблемы
урбанизации.