Для психолога идеи о сущности человека имеют самое конкретное, ситуативно выраженное оформление в виде жалоб  на скуку жизни, неудачливость, вялость, отсутствие способности к сосредоточению, потерю сексуальной привлекательности  и потенции и т.п.

       За  ними стоят нарушения в строении психической реальности, которые  делают ее жесткой структурой с фиксированной  функцией. Хорошо об этом сказала К. Хорни: «Подчиняет ли невротик себя другому  миру или судьбе и каково бы ни было то страдание, которому он позволяет захватить себя, - независимо от этого удовлетворение, которого он ищет, состоит, по-видимому, в ослаблении или стирании собственного индивидуального Я. Тогда он прекращает быть активным действующим лицом и превращается в объект, лишенный собственной воли».

          Невротическая личность – это  яркое выражение тех фантомных  образований в сознании, которые  дают основание говорить о  превращении живого сознания  в его противоположность –  сознание неживое. Фактически  когда речь идет о фантомизации  сознания, это уже описание одного из симптомов в синдроме психической смерти, - явление, которое в условиях массовой культуры, как кажется, приобретает значительно выраженный характер и находит свои конкретные формы в вариантах отказа от психического развития (страх перед изменениями своего личного стиля жизни, уход от ответственности за свою жизнь, отказ от усилий по преодолению житейских трудностей, социальная пассивность, ожидание чудо-лидера, поиск кумира и т.п.).

       Думается, что эти феномены индивидуального  сознания – фантомизация и психологическая смерть – с необходимостью ставят вопросы о границе профессиональных возможностей психолога в осуществлении им профессиональной деятельности. Этот вопрос похож по своим операциональным проявлениям (по усилиям и их направленности) на принятие решения об оказании реанимационной медицинской помощи. Когда уже очевидно, что усилия тщетны, стоит ли тратить силы на борьбу за жизнь, которая все равно погаснет?

       Наверное, это та грань, где вопросы профессиональной этики и вопросы практической этики смыкаются в осуществлении профессионального долга.

       Профессиональный  долг требует от психолога действия, практическая этика определяет глубину  воздействия на Другого человека, а профессия диктует принятие ограничений на собственные действия. Попробуем выразить эту же мысль в возможной рефлексивной формуле психолога: «Я как психолог должен принять решение об оказании помощи, но я вижу (понимаю, знаю), что этому человеку я не смогу помочь, так как он не примет моей помощи, я должен отказаться от работы с ним, так как я не обладаю для этого необходимыми профессиональными средствами». Противоречие в переживании – «я – психолог, я же не психолог» – это не только мощное воздействие на собственный внутренний мир, но и необходимость транслировать это для другого человека в адекватной ля этого форме.

       Готов ли к этому психолог? Как подготовиться  к возможному появлению такого противоречия? Это вопросы из области владения психологом практической этикой как  нормой собственной личной жизни, которая, как составная часть его Я-концепции, структуирует психическую реальность его собственной жизни.

       Говоря  по-другому, если люди для психолога  – средство для самоутверждения  и наслаждения властью, которую  дает ореол профессии, то для него, по сути дела, нет переживания профессионального дела и его возможного несоответствия с уровнем собственного профессионального развития («Я прав, потому что я прав»). 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

       Выраженная  ориентация на ценность другого человека в профессиональной деятельности психолога  предполагает адекватное восприятие им своих возможностей как меры воздействия на Другого человека, основанной на переживании чувства профессионального долга и ответственности за свои профессиональные действия.

       Это делает профессию психолога одним  из немногих видов социальной активности, где обобщенные идеи о ценности человека предельно конкретизируются и персонифицируются в его словах и действиях, направленных на Другого человека. В известном смысле психолог создает своими профессиональными действиями образ Другого для тех людей, с которыми он работает.

       Психолог, как профессионал, выполняет важнейшую  социальную задачу – задачу сознания обобщенного, персонифицированного (в  своем лице и в лице конкретного  участника или участников его  профессиональной деятельности) образа Другого человека.

       Вполне  вероятно, что эта профессиональная деятельность психолога – один из способов, создаваемых в современной  культуре, для сохранения психической  реальности как особой характеристики жизни.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Используемая  литература

1. Абрамова  Г. С. Практическая психология. – 3 изд. Екатеринбург: Деловая книга, 1998 г.
2. Этические стандарты для психолога // Вопросы психологии. 1990 г. № 5