Феномены межгруппового взаимодействия

     11Феномены  межгруппового взаимодействия. Типы  и стратегии взаимодействия. Подходы  к описанию структуры взаимодействия.

     Существует несколько подходов к оценке характера межгруппового взаимодействия.

     Впервые стройная система психологических взглядов на область межгрупповых отношений была выдвинута в поздних работах 3. Фрейда.  

     Он, правда, многое заимствовал из работ Г. Лебона и У. Мак-Даугалла:

     ♦ под влиянием толпы люди обнаруживают свою базовую инстинктивную природу, свои бессознательные агрессивные влечения (Г. Лебон);

     ♦ врожденный инстинкт агрессивности и драчливости побуждает группы людей,

     общины и страны воевать друг с другом (У. Мак-Даугалл).

     Анализируя межгрупповые взаимодействия, Фрейд утверждал, что неизбежна межгрупповая враждебность. Функция ее заключается в том, что она главное средство сплочения и стабильности группы. Механизмом формирования враждебности к «чужим» и привязанности к «своим», по мнению Фрейда, служит эдипов комплекс, амбивалентность эмоциональных отношений в семье, когда к отцу ребенок испытывает и любовь, и ненависть. Любовь к отцу трансформируется в идентификацию с лидером группы, в привязанность к ней, а враждебность переносится на чужую группу.

     3. Фрейд, К. Лоренц полагают, что агрессивное поведение людей является следствием биологически заданной агрессивности, которая направляется на враждебных соседей и способствует сохранению группы.

     Согласно же гипотезе фрустрации—агрессии, которую выдвинули Н. Миллер и Д. Доллард, агрессивное поведение возникает в том случае, когда человек или группа подвергается фрустрации, понимаемой как любое условие, блокирующее достижение желаемой цели.

     Фрустрация вызывает чувство гнева, приводящего к открытой агрессии, причем неизбежен перенос агрессии на всех «других», «похожих» на тех, кто вызвал фрустрацию в прошлом (в качестве признаков похожести выступает групповая и этническая принадлежность). Даже если человек не испытал непосредственно на себе эффекта фрустрации, а являлся всего лишь пассивным свидетелем сцен жестокости, у него усиливаются агрессивные реакции.

     Среди подходов, анализирующих индивидуальные различия в отношениях индивида с другими группами, известна концепция «авторитарной личности», предложенная Т. Адорно. Согласно ей, отношение к чужим группам зависит от процесса социализации ребенка в раннем детстве, от амбивалентности эмоциональных отношений в семье. У человека, воспитанного в атмосфере формальных, жестко регламентированных отношений, агрессивность выплескивается на тех, с кем он себя не идентифицирует, т. е. на внешние группы. Для этих людей характерно неприятие всех чужих групп и народов и завышение оценки собственной группы, своего народа.

     Авторитарная личность почтительно относится к любому представителю власти (как к родителю), хотя бессознательно сохраняет враждебность и агрессию, которая по механизму замещения направляется на другие социальные группы, этнические меньшинства. Такая авторитарная личность отрицательно относится к чужим народам, проявляет агрессивность, цинизм, слепое следование авторитетам, механическое подчинение общепринятым ценностям своей культуры, стереотипность мышления, подвержена суевериям. Социальные условия могут способствовать тому, что авторитарная личность становится на какое-то время типичной в той или иной стране.

     Ситуативный подход к анализу межгрупповых отношений реализуется в теории реальных конфликтов. М. Шериф утверждает, что межгрупповые конфликты — это результат несовместимых групповых интересов, когда только одна из взаимодействующих сторон может стать победительницей, причем в ущерб интересам другой. Конкуренция групп ведет к враждебности, проявляющейся в негативных стереотипах и социальных установках, а также в росте групповой сплоченности. А все вместе это приводит к враждебным действиям.

     Конфликт интересов быстро перерастает в агрессию и враждебность, а взаимодействие с негативно оцениваемой чужой группой увеличивает сплоченность данной группы и создает новые символы ее идентичности.

     Таким образом, характеристики самого межгруппового взаимодействия приводят к появлению враждебности. «Естественное средство, способное уменьшить враждебность, — наличие и возможность осуществления высших целей, которые требуют общих усилий со стороны всех членов всех групп в процессе их совместной деятельности» (М. Шериф).

     Реалистическая теория межгруппового конфликта (Кэмпбелл) гласит: реальный конфликт интересов между группами обусловливает отношения конкуренции и ожидание действительной угрозы со стороны другой группы, что вызывает враждебность между ними и усиливает внутригрупповую солидарность, т. е. межгрупповая враждебность зависит исключительно от внешних факторов; изменяя их, можно увеличивать или снижать степень межгрупповой напряженности.

     Когнитивный подход к оценке межгруппового взаимодействия исходит из того, что люди по-разному оценивают, воспринимают свою и чужие группы: они склонны переоценивать результаты собственной и недооценивать действия чужой, даже если и не было ситуации межгруппового соревнования.

     В рамках когнитивного подхода возникла теория социальной идентичности. А. Тэшфел утверждает, что условием для возникновения межгрупповой враждебности вовсе не обязательно являются несовместимые интересы и цели, порой достаточно просто осознания своей принадлежности к группе, т. е. наличия социальной и этнической идентичности.

     Испытуемые при выборе способа распределения денежного вознаграждения анонимным членам своей и чужой группы за участие в эксперименте предпочитали устанавливать преимущества в пользу своей группы, чем просто выделять ее членам максимально возможную сумму денег, когда при этом «чужим» досталось бы еще больше. То есть люди готовы были нести материальные потери, но выиграть в плане социальной идентичности и проявить дискриминацию, враждебность по отношению к «чужакам».

     Эксперименты показали, что межгрупповая дискриминация возникает, даже когда собственные интересы личности совершенно не затрагиваются и не связаны с актом благоприятствования чужой группе, когда нет никакого межгруппового соревнования и никакой предшествующей или актуальной враждебности между группами.

     Члены двух групп воспринимаются как более отличающиеся друг от друга, чем это есть на самом деле. Часто культурные и языковые границы между этническими общностями трудноуловимы, но в ситуации конфликта они воспринимаются как четкие, яркие, важные.

     На протекание этнического конфликта влияет и такая особенность восприятия социальной информации, как феномен иллюзорной корреляции, когда какие-то два события оцениваются как тесно связанные между собой, хотя на самом деле между ними либо вообще нет никакой связи, либо она намного слабее, чем кажется.

     Поиск «козлов отпущения» в ходе этнических конфликтов осуществляется с помощью механизма социальной каузальной атрибуции, т. е. виновником всех бед считается чужая группа.

     Часто встречается атрибуция заговора, т. е. предполагается, что несчастья — это результат чьих-то действий, какого-то заговора, и прежде всего «врагов» — чужих групп или групп социальных и этнических меньшинств. Но почему на меньшинства возлагается ответственность за все беды какой-либо группы или сообщества? Французский психолог С. Московичи предполагает, что это происходит потому, что любое меньшинство, даже не подозревая об этом, нарушает запреты, обязательные для каждого в том или ином обществе, т. е. своим стилем жизни, взглядами, действиями оно отделяется от других, как бы бросает вызов большинству, что вызывает его ненависть.

     Кроме ненависти и презрения к меньшинству большинство испытывает чувства страха, подчиненности, скрытой зависти, считая, что это меньшинство устраивает заговоры и вредит большинству, используя таинственные силы.

     Деятельностный подход к оценке межгруппового взаимодействия объясняет, что объективные условия, в которых существуют и взаимодействуют те или иные социальные группы, обусловливают развитие когнитивных процессов, которые, в свою очередь, влияют на межгрупповое поведение и взаимодействие. Объективно существующие отношения, взаимозависимость между группами определяют и актуальное межгрупповое взаимодействие.

     Закономерности группового взаимодействия объясняют и особенности взаимодействия между этническими сообществами.

     Восприятие своей этнической группы в сравнении с другими сопровождается сознательным и бессознательным предпочтением собственной, — так проявляется феномен этноцентризма. Современные исследователи рассматривают его как присущее людям свойство «воспринимать и оценивать Жизненные явления сквозь призму традиций и ценностей собственной этнической группы, выступающей в качестве некоего эталона» (И. Кон). Эталонным может рассматриваться все что угодно: религия, язык, литература, пища, одежда, жилища, обычаи, нормы поведения и общения и пр.

     М. Бруэр и Д. Кэмпбелл выделили основные показатели этноцентризма:

     ♦ восприятие элементов своей культуры как «естественных», «правильных», а других культур — как «неестественных» и «неправильных»;

     ♦ рассмотрение обычаев своей группы в качестве универсальных;

     ♦ оценка норм, ролей и ценностей своей группы как неоспоримо правильных;

     ♦ представление о том, что для человека естественно сотрудничать с членами своей группы, оказывать им помощь, предпочитать свою группу и не доверять, даже враждовать с членами других групп.

     Этноцентризм поддерживает позитивную идентичность и сохраняет целостность этнической группы, но может препятствовать межгрупповому взаимодействию и пониманию друг друга людьми разных народов.

     Степень и формы выраженности этноцентризма могут варьировать. Та из них, когда при общем позитивном предпочтении своего народа предпринимаются попытки понять и объективно оценить чужую культуру, достижения другого народа, называется благожелательной, или гибкой. Существуют данные, что представители культур, в которых преобладает дух коллективизма, более этноцентричны, чем те, которым свойствен индивидуализм.

     Фактически же на степень проявления этноцентризма значительное влияние оказывают не особенности культуры, а система социальных отношений и объективный характер межэтнического взаимодействия. Если существует конфликт между этническими группами и другие неблагоприятные социальные условия, этноцентризм может проявляться весьма интенсивно и становиться дисфункциональным, опасным для индивида и группы.

     Воинственный этноцентризм выражается в ненависти, недоверии, страхе и обвинении других групп в собственных неудачах, он разрешает и оправдывает захват и угнетение иных народов, даже их уничтожение. Он перерастает в расизм. Так, например, было, когда убежденные в своем этническом превосходстве немцы считали, что евреи, цыгане и другие меньшинства — «недочеловеки», «низшая раса, достойная истребления».

     Позитивной формой межэтнического восприятия и взаимодействия является сопоставление народов, т. е. принятие и признание различий между ними при объективном анализе достижений и особенностей каждого из народов. В этом случае своя этническая группа может предпочитаться в одних сферах жизнедеятельности, а чужая — в других, что не исключает критического отношения к деятельности и качествам обеих.

     Именно от реального характера взаимоотношений между народами (сотрудничества или соперничества, доминирования или подчинения) зависят основные характеристики этнических стереотипов: их содержание, направленность, степень благоприятности и истинности.

     В случае конфликта между группами строятся их полярные образы, когда себе приписываются только позитивные качества, а «врагам» — негативные. Наиболее ярко противопоставление проявляется в феномене зеркального образа, когда члены двух конфликтующих этнических групп наделяют себя идентичными положительными чертами, а идентичные пороки приписывают соперникам. Своя группа воспринимается как высокоморальная, и ее действия объясняются альтруистическими мотивами, а чужая как «империя зла», преследующая свои эгоистичные интересы. Именно этот феномен был обнаружен во время холодной войны во взаимных стереотипах американцев и русских.

     Этноцентризм сглаживается, когда при сопоставлении двух групп создаются взаимодополняющие образы. Эта тенденция проявилась при сопоставлении «типичного американца» и «типичного советского человека» по оценке московских студентов в 1987 г. В стереотип американца вошли позитивные деловые (деловитость, предприимчивость, трудолюбие, добросовестность, профессиональная компетентность) и коммуникативные (общительность, раскованность) характеристики, а также стремление к успеху, индивидуализм, уверенность в себе, высокая самооценка, прагматичность, примат материальных ценностей над духовными, чувство превосходства над другими народами. Стереотип «типичного советского человека» значительно отличался от этого образа: гостеприимство, дружелюбие, гуманность, доброта, отзывчивость. Эти два стереотипа представляют собой взаимодополняющие образы: ни одно из качеств не только не повторяется, но все они принадлежит к разным бинарным оппозициям.