Рынок монополистической конкуренции в России

Дело в том, что в советскую эпоху предприятия выпускали всё по единым стандартам и технологиям. Причем ассортимент был крайне узок: в стране производилось около десятка разновидностей автомобилей, примерно столько же вариантов телевизоров, колбас, сыра и т.п. В силу этого в рыночной экономике отечественные пред­приятия оказались обречены на жесткое конкурентное противосто­яние, т.к. их изделия были очень похожи друг на друга. Примем во внимание, что одновременно российским заводам приходится конкурировать с превосходящими по силам иностран­ными производителями. Во многих отраслях ведущие мировые про­изводители в десятки раз крупнее российских, имеют неизмеримо лучшую финансовую базу, используют современное оборудование и т.п.

Из двух основных методов конкуренции - ценовой и неценовой - наши предприя­тия на крайне невыгодных для себя усло­виях оказались вовлечены в наиболее жесткую из них, а именно в ценовую конкуренцию. Фирмы, проводящие ценовую конкуренцию, стараются привлечь потребителя с помощью установления более низ­ких, чем у соперника, цен. Соответственно сокращаются размеры при­были, а если цена падает ниже издержек, то появляются и убытки. При этом отечественным предприятиям (особенно при попытках выхода на внешние рынки) часто приходится компенсировать за счет заниженных цен еще и отставание по качеству продукции. Напротив, при неценовой конкуренции фирмы стремятся при­влечь покупателя не понижением цен, а повышением потребитель­ской ценности товара. Этого можно достичь очень многими способа­ми: улучшением качества товара, лучшим приспособлением его к нуждам конкретной группы потребителей, созданием принципиаль­но нового вида продукции, улучшением сервиса, активизацией рек­ламы и др. При этом базой для неценовой конкуренции является дифференциация товара.

Вплоть до послевоенного периода из двух методов конкуренции во всем мире заметно преобладал ценовой. В настоящее время, на пер­вые роли вышла неценовая конкуренция. Это связано с рядом пре­имуществ, которые этот вид конкуренции обеспечивает проводящим ее фирмам.

Во-первых, ценовые схватки оказались невыгодными для всех участников борьбы, причем особенно губительны они для мелких и средних фирм, каковыми, в сравнении с западными гигантами, в своем большинстве являются наши предприятия. Дело в том, что, чем крупнее фирма, тем более значительными финансо­выми ресурсами она обладает и тем дольше может продавать товары по заниженным ценам. Ценовая война в этих условиях превраща­ется в борьбу на финансовое истощение, т.е. бьет по самым уязви­мым местам ослабленной кризисом и неплатежами отечественной промышленности.

Во-вторых, в условиях современной высокоразвитой экономи­ки усложнились запросы потребителей. Рынок начал благожела­тельно принимать многочисленные и разнообразные вариации то­варов, стало возможным привлекать потребителей повышенным качеством, особыми свойствами товара и/или услуги и т.п. Особые свойства товара часто важнее ценовой привлекательности: за под­ходящий товар потребитель готов платить полной мерой, а непод­ходящий не возьмет и по дешевке. То есть удачная дифференциация товара часто является способом ухода от всякой конкуренции вооб­ще, ухода в совершенно свободную рыночную нишу.

   В-третьих, затраты на неценовую конкуренцию при правиль­ном подходе обходятся фирме дешевле, чем расходы на конкуренцию ценовую. Действительно, снижение цен ниже оптимального уровня всегда ведет к уменьшению прибыли, причем к уменьшению тем более сильному, чем больше сокращение цен. Взаимосвязь же между мерами неценовой конкуренции и прибылью куда сложнее. Хороший рекламный ролик может стоить столько же, сколько и плохой. Преимущество первого над вторым вполне может быть достигнуто не за счет дорогостоящих технических приемов съемки, а за счет интересной идеи фильма, большей его доходчивости и т.д., т.е. фактически бесплатно. То же самое касается улучшений товара:  пустячное и потому недорогое изменение конструкции, если оно хорошо задумано, может сделать товар гораздо более удобным для потребителя. В итоге рост конкурентоспособности будет достигнут без больших издержек.

Из сказанного, разумеется, не следует, что неценовая конкуренция осуществима вообще без затрат - хорошая реклама или высокое качество продукта тоже стоят немалых денег. Но поле маневра у фирмы, бесспорно, шире, чем при конкуренции ценовой. Всегда есть надежда победить конкурента не лобовой атакой, расходуя на борьбу все больше денег, а с помощью лучших идей. Например, используя преимущества русской инженерной школы и огромного научного потенциала страны.                                     

Наконец, в-четвертых, ценовая конкуренция в наше время в большинстве стран, включая и Россию, ограничена законом. Снижение цен не должно доходить до уровня демпинга, т.е. цена не может опускаться ниже себестоимости. Все эти преимущества актуальны для российского рынка. Многие российские предприятия предпочитают неценовую конкуренцию, а иногда вообще стараются её избежать. Например, «Айс-фили» и «Темп» победили в конкуренции за счет дифференциации продукта.

      Проблемы акционерного общества «Айс-фили» (бывший Московский хладокомбинат № 8) состояли в отсутствии индивидуальности продукции. Как и другие производители мороженого в СССР, оно выпускало эскимо, два-три вида брикетов, мороженое в вафельных стаканчиках. Не отличимые для покупателя от мороженого других заводов, они ложились на прилавки рядом с продукцией конкурентов... и полностью отдавались во власть торговли. Оптовикам ведь было в принципе все равно, у кого брать на реализацию одинаковое мороженое. Выбирали, естественно, того производителя, который значительнее других снижал цены. Попали под этот прессинг и цены АО «Айс-фили», а уровень издержек у предприятия был далеко не лучшим в отрасли. Финансовые показатели фирмы покатились вниз.      

А ведь часто стоит сделать один шаг в сторону — и конкуренции можно избежать. «Айс-фили» решили эту проблему достаточно простым способом - стали активно использовать наполнители. Покупателю, выбирающему мороженое то с абрикосовым, то с клубничным джемом, неведомо, что с производственной точки зрения все это разнообразие достигается простой сменой наполнителей, попеременно заправляемых в одни и те же технологические линии. Трудно сделать хороший пломбир, а добавить в него орешки или карамель — сущие пустяки. Но так ситуация выглядит с позиций технолога. Для покупателя же из каждого традиционного сорта получается много новых. И, что самое главное, не похожих на продукцию конкурентов.

Конечно, популярность «айсфилевскому» мороженому в первую очередь принес  его вкус. Но экономист сразу видит и второе слагаемое победы — дифференциацию продукта. Благодаря ей продукция фирмы оказалась словно в конку­рентном вакууме — ни одного соперника вокруг. От иностранной ее отличает особый вкус советского мороженого, наши же производители в своем боль­шинстве еще очень робко используют наполнители. А это значит, что успех производственный стало возможным конвертировать в успех коммерческий. Ведь никто не сбивает цены, никто не пытается переманить клиентов и т. д.

Вятская компания «Темп» (некогда славившаяся на всю область Кировская обувная фабрика индивидуального пошива) к 1995 г. практически встала, не выдержав, как и вся российская обув­ная промышленность, конкуренции с валом импорта. Только с приходом новой энергичной хозяйки, занявшей также пост директора фабрики, компания об­рела второе дыхание. Казалось бы, традиции предприятия индивидуального пошива позволяли ему надеяться на успех в конкуренции на рынке модельной обуви. Тем более что у «Темпа» была собственная сбытовая сеть из семи небольших мага­зинчиков в самых престижных местах города. Однако быстро выяснилось, что в модном производстве тягаться с италь­янцами и др. «Темпу» не под силу. Спасла же «Темп» ставка на пошив «военизированной» обу­ви. Не чисто военной, а именно «военизированной», т.е. рассчитанной на бес­численные службы охраны, существующие сейчас при любом  при­быльном деле.

Успех принесла опять-таки дифференциация продукта. Действительно, Россия — вероятно, единственная страна в мире, где камуфляж носят милли­оны штатских людей. Причем эти здоровые молодые мужчины — далеко не самая бедная часть населения. Стоит так обрисовать ситуацию и становится ясно, что соответствующая ниша на рынке просто обязана, была пустовать. Ведь импортная «штатская» обувь для «военизированного» потребителя не годится. Да и неудобные ар­мейские сапоги или ботинки тоже ему не подойдут. В отличие от настоящего военного он является «вольным» человеком, т.е. без всякой оглядки на инструк­ции может выбирать, что ему носить. К тому же обычно и сам охранник, и его работодатели вполне платежеспособны.

Достаточно было перевести эти рассуждения на язык технологии, и про­дукция «Темпа» стала пользоваться невиданным успехом у военизированных формирований. Вместо положенного по армейским стандартам гвоздевого метода крепления применили клеевой. Обувь сразу стала удобней. Поработа­ли с дизайном — улучшился внешний вид. Тягаться же с нашей обувью по прочности импорту всегда было трудно. В итоге «Темп» занял свободную нишу и имеет шансы наслаждаться полным отсутствием конкуренции.

Итак, дифференциация продукта — мощный способ адаптации к рыноч­ным условиям, применимая даже в самых тяжелых случаях, как это было с «Темпом», действующим в практически полностью «лежачей» обувной промыш­ленности страны.

  Другой яркой особенностью российского рынка стал августовский кризис 1998 года. После 17 августа 1998 года начался стремительный передел российского рынка. Объемы импорта упали, цены на западные товары выросли в 2,5 раза. Некоторые крупные зарубежные компании стали вывозить из России скопившуюся продукцию. Зато российские фирмы, занимавшие до кризиса всего 18% рынка, как будто и ждали этого – уже в сентябре 1998 года объемы их производства увеличились на 60%, а в октябре еще на столько же. То есть благодаря девальвации рубля  произошла переориентация потребительского спроса с импортных товаров на отечественные более дешевые товары.

Стоит рассмотреть влияние кризиса 1998 года на примере одного рынка.

Эксперты отмечали, что на рынке косметики и парфюмерии, который является рынком монополистической конкуренции, уже с 1997 года роста объемов продаж, например, импортных кремов для лица и тела практически не наблюдалось. Зато росла популярность аналогичных российских продуктов. По данным Gallup Media, в прошлогоднем рейтинге попу­лярности кремов на первом месте стояла продукция компании «Свобода», а места с 6-го по 8-е занимали российские компа­нии «Уральские самоцветы», «Невская косметика» и «Северное сияние».

После кризиса рост спроса на отечес­твенную продукцию принял лавинообраз­ный характер. Даже к небольшим россий­ским косметическим компаниям стали выстраиваться очереди. Но самое главное, что в момент, когда к отечественной про­дукции проявился интерес, нашим произ­водителям было что предложить.

«Мы и до кризиса не сидели, сложа ру­ки, —говорит заместитель директора ком­пании «Линда» Людмила Симонова. — Мы все время следили за мировыми тенденциями, пробовали новые технологии. Наша компания, скажем, разработала широкий спектр продукции, основанной на актив­ных веществах из морепродуктов».

В начале девяностых в арсенале наших компаний появились шампуни для раз­ных типов волос, бальзамы-ополаскива­тели, кондиционеры и гели, дезодоранты-антиперспиранты с 24-часовым дей­ствием. линии по уходу за кожей (тони­ки, бальзамы, скрабы, лосьоны, пенки, маски и т. п.) и многое другое. В названи­ях российских товаров стали появляться уже привычные для нас термины, продвину­тые рекламой западных компаний: фрук­товые кислоты, липосомы, керамиды. И потребитель стал запоминать марки та­ких компаний, как «Низар», «Линда», «Гармония плюс», «Апрель», «Русская косметика».

Для того, чтобы закрепится в новых сегментах, российским компаниям нужно было действовать достаточно энергично. По оценкам экспертов, российский рынок косметической продукции в денежном выражении сократился почти наполовину, примерно до 1,5 млрд. долларов. Произошло это за счет рез­кого расширения дешевого сегмента (масс-маркета) и сжатия среднего (медиамаркета). Небольшой элитный сегмент, практически полностью занятый импортерами (по оцен­кам экспертов, 8-10% рынка), почти не по­терял своего потребителя. Российским ком­паниям оставалось либо следовать вниз за спросом, либо, работая с минимальной мар­жей, если не в убыток, пытаться сохранить свое престижное позиционирование.

В этих условиях самым большим искушением для россий­ских компаний стал выпуск как можно более дешевой продукции в сег­менте массмаркета. Хорошо знакомые с тех­никой продвижения продукта на рынок, тор­говцы быстро разворачивали нехитрое про­изводство, снабжая этикетки броскими тер­минами «витамины», «биоактивные ком­плексы», «керамиды». Первой их жертвой стал рынок шампуней. На фоне импортных образцов по цене выше 40 рублей и качественных российских по 25—30, флакончики по 13—18 рублей для обедневших россиян оказались весьма прив­лекательными. Известная российская ком­пания «Гармония Плюс», протестировав де­шевые шампуни-новинки, заполонившие рынок, обнаружила, что только одно наиме­нование из нескольких десятков соответ­ствовало принятым сегодня технологичес­ким нормам. Заместитель генерального директора компании «Апрель» Ольга Брусковская от­мечает, что и оптовики, и розница быстро переключились на некачественный ширпот­реб. Традиционные производители массовой косметики стали всерьез опасаться, что к то­му времени, когда спрос на качественные продукты опять начнет расти, доверие к не­дорогим российским маркам окажется окон­чательно подорвано. В этой ситуации очень важным становится «не потерять лицо». Менеджеры ведущих компаний поняли, что наступило самое время для завоева­ния доверия аудитории, раскрутки новых ма­рок и захвата новых рынков.

В самой сложной ситуации оказались фир­мы, которые до кризиса позиционировали се­бя в среднем ценовом сегменте. Шок деваль­вации, вытеснивший из медиамаркета импор­теров, не очень-то способствовал импортзамешению в этом сегменте, поскольку серь­езные российские компании, сделавшие став­ку на качественную продукцию средней сто­имости, покупали большую часть компонен­тов за рубежом. Большинство таких компаний встало перед выбором — пересмотреть свою ассортиментную политику и последовать за своими обедневшими покупателями в массмаркет или все-таки попытаться сохранить позиции в надежде на скорое возрождение рынка. Например, компания «Низар», появившаяся на российском рынке в нача­ле 90-х с довольно дорогой продукцией на ос­нове собственного ноу-хау — компонентов, обогащенных кислородом, решила сделать ставку на массовую серию «Серебряная роса». Известная компания «Линда» не только решила остаться в среднем ценовом сегмен­те, но и выпускать более дорогую продук­цию. «Наш главный потенциал — интеллек­туальный, — говорит заместитель генераль­ного директора компании Людмила Симоно­ва. — Имея весьма продвинутые научные разработки, мы делаем ставку на нишу элит­ной российской косметики. Пусть мы сей­час будем выпускать немного, но качествен­но и дорого. А наше время придет».