Политика и экономика

     Общий экономический подъем развитых стран  и переход к развитию отстающих, бывших колониальных стран в послевоенный период – результат колоссальной работы политической и социальной мысли, появления концепций, специально посвященных проектам развития – это теории модернизации, роста (экономического, политического, социального, демографического), общественного развития, социального изменения, индустриального и постиндустриального общества и мн. др.

     Особый  случай решающего воздействия политики на развитие экономики – короткая, но трагическая история тоталитарных государств (Германии 30– 40 гг. и СССР), которые сумели провести тотальную политическую мобилизацию общества и резко форсировать развитие производства, подчинив его к тому же политическим целям, в первую очередь – войне, милитаризации и гонке вооружений и особой организации ограничительного распределения. Им же принадлежит особый опыт жесткого экономического планирования. Таким образом, экономические функции политики, ее возможности определять экономический процесс несомненны.

     На  такой двоякой основе зависимости  и автономии реально организуются отношения экономики и политики. Политика участвует в организации экономики, способствует (или препятствует) ее развитию, направляет его. В зависимости от типа общества и его политического строя государство может существенно воздействовать на экономический процесс и непосредственно участвовать в нем инвестициями, кредитами, кадрами управления, планированием размещения производства, финансово-налоговыми мерами (так называемая политика государственного вмешательства) и даже выступать в качестве собственника государственных и национализированных предприятий (типа корпораций “Рено”, “Фиат” и др.). Масштабы владений госсектора только в капиталистических странах Запада настолько велики, что только некоторая часть их, которая была акционирована (т.е. приватизирована, передана в коллективное владение за несколько лет) составила 3000 предприятий – 50% предприятий Италии принадлежат государственному сектору. В целом экономика существует не помимо политики, а лишь благодаря политике, организующей и регулирующей экономическую деятельность общества. Неизменный вопрос в политике – это мера и способы политического вмешательства в экономическую жизнь человека и общества. В зависимости от решения этого вопроса различаются тоталитарные режимы с предельным глубоким включением политики в экономику, традиционные (уже не существующие в чистом прежнем виде) консервативные учения, допускавшие экономическую власть государства (особенно его монархических и полуфеодальных форм); также и традиционный либерализм (который тоже сошел со сцены), отвергавший государственное регулирование экономики и их новые формы: неолиберализм (Америка и Европа с 30-х гг. XX в. вплоть до наших дней), стремившийся к рациональной, научно обоснованной политике регулирования экономики, и неоконсерватизм, который в 70– 80-х гг. стремился ограничить влияние государства на экономику, хотя и не отказался от него совсем, главным вопросом при этом для них стал выбор между государственным (общественным) и частным владением крупными формами собственности (отраслями производства, фирмами). Опыт экономической политики XX в. свидетельствует о ее решающей роли в развитии производства при высоком уровне политических и экономических знаний и активности государства. Политическими методами регулирования кредитно-финансовой деятельности, стимулирования спроса и покупательной способности населения осуществлялась антикризисная стратегия США и Европейских стран, начиная с 30– х гг. Некогда на либеральной политико-идеологической основе сложилась концепция свободного рынка (т.е. товарно-денежных отношений) и экономической свободы, не регламентированной политическими средствами отношений товара и денег, спроса и предположения с автоматическим саморегулированием производства и потребления (“невидимая рука” А.Смита). Поскольку саморегулирование не оказалось эффективным и приводило к периодическим (если не постоянным) кризисам то спроса, то предложения, то перепроизводства, то недопотребления, то к войнам за ресурсы и рынки, политическое вмешательство в экономику стало неизбежным, наряду с научным преобразованием макро- и микроэкономической теории и практики (исследования конъюнктуры, стимулирования покупательной способности населения, кредитования спроса и производства, их планирования и мн. др.), т.е. осуществления экономической политики в очень широких масштабах. Экономика все более становилась “концентрированным выражением” политики. Две мировые войны, гигантский кризис 1929– 1931 гг. И непрекращающиеся менее разрушительные спады и кризисы показали, что такое экономика без серьезной экономической теории и без политики. В послевоенные годы XX в. на Западе бурно развивались политические и политико-экономические концепции (модернизации, кейнсианские и неокейнсианские, монетаристские концепции, теории индустриального и постиндустриального общества и множества других “новых” обществ и т.д. и т.п.). Экономика развивалась и совершенствовалась на политико-идеологической основе обновленного либерализма – неолиберализма со значительным влиянием социалистических (социал-демократических) политических идей: обобществления экономики (национализации и расширения госсектора), планирования и программирования производства, расширения социальных функций экономической сферы – известного перераспределения доходов в пользу нуждающихся, расширения фондов общественного потребления, социального страхования и т.п. В 70– х – начале 80– х гг. потенциал этой политики был отчасти исчерпан, отчасти были сознательно дискредитированы сами посылки неолиберализма под предлогом падения производительности труда на национализированных предприятиях, подкармливания бездеятельных слоев, убыточной социальной благотворительности и т.п. “Новая волна” неоконсерватизма пришла на политическую сцену с идеями деполитизации экономики и отказа от вмешательства в нее государства (в отличие от своих же классических предшественников). Однако и они, по существу, продолжают (в урезанном виде) ту же, объективно неизбежную линию на глубокое, органическое соединение политики и экономики. Частичное разгосударствление промышленности и ограничение социального протекционизма не изменяют сути исторической закономерности: необходимого взаимодействия политики и экономики. Однако относительная автономия той и другой допускает их самые разные сочетания.

     Отношения политики и экономики строятся на взаимном соответствии двух парных противоречивых начал: универсальному единообразию экономического процесса со всеми его измерениями (объективными и субъективными факторами – трудовыми навыками населения, культурой труда, уровнем образования и т.д.), законами (законом стоимости, принципами ценообразования, необходимым единством производства и потребления, отношениями спроса и предложения и мн.др.) соответствует в каждой конкретной стране, ситуации, отдельной эпохе подвижная политика, ориентированная совокупностью социальных, культурных, исторических и иных факторов (идеологии правящих сил, интересами участников общественного процесса, запросами общества и т.д.); в то же время неизменным, универсальным началом политики, ее всеобщим формам, средствам, целям и пр. соответствует постоянная динамика экономического процесса – расширенного воспроизводства, совершенствования управления и организации производственного процесса, модернизации, научного и технического творчества и т.п. Поэтому возможны два внешне противоречивых, но в действительности закономерных типа сочетаний: (1) различных социальных и политических систем (демократических, авторитарных, деспотичных, даже тоталитарных), различных режимов и форм правления (монархий, республик, архаических систем азиатского типа, либерально-демократических и пр.) с экономикой одного типа (с товарно-денежными отношениями современного рынка, частной собственностью, одними и теми же формами трудовых отношений и экономического принуждения и т.д.), отчего одновременно сосуществуют на идентичной экономической основе западные демократии и государства с диктаторскими правлениями и (2) сочетание государств с одним и тем же политическим строем и с одноплановыми социальными системами или очень сходными, но с экономикой различного уровня, неодинаковой эффективности. Тогда в одном общем регионе оказываются развитые, менее развитые и слаборазвитые страны – ФРГ и Испания, Англия и Португалия, Франция и Греция и т.д.

     Лишь  одно различие двух систем теоретически исключено: сочетание экономики  одной формационной природы и  политики и другой (например, экономики  способа производства на рабовладельческой  основе с внеэкономическим принуждением и политики развитой парламентской демократии в гражданском обществе и правовом государстве). Однако и это правило допускает очень значительные отклонения, ведь известны в прошлом феодальные теократические демократии (Венеция, Новгород), античные демократии, в которых зрели будущие экономические и политические отношения. А в современном мире - военно-феодальный режим нацистской Германии и его индустриальная основа.

     Общий уровень политики и экономики  – их нормальная историческая пропорция. Высокий уровень политики (богатство международных связей, эффективность власти, гибкость политических структур и т.п.) в таком сочетании означает и высокий уровень производства, его устойчивый рост, стабильность обеих систем, снижение социальной и экономической конфликтности и т.д.

     Закономерен в целом особый тип одно-многозначных отношений экономики и политики, когда одному виду, типу, уровню экономики отвечает один из многих типов (уровней развития) политики и в обратном соотношении – одна и та же политика региона (общественного строя, данной эпохи и т.д.) и разные уклады, типы, уровни развития экономики.

Соотношение политики и экономики в  марксизме. 

     Итак, политика и экономика. Что же представляют собой эти две сферы общественных отношений? В литературе существует множество различных подходов к оценке этих явлений. Из всего многообразия их выделим один, марксистский, и основанную па нем советскую практику, а также подход современных российских обществоведов.

     Марксистская  интерпретация проблемы, как известно, основана на классовом подходе. В марксизме политика и экономика рассматриваются, с одной стороны, как разные явления, различные сферы деятельности, а с другой – как явления, находящиеся в жестком соподчинении, выступающие в виде гегелевской пары категорий, в которой одно не может существовать без другого, а только в непременном соподчиненном противопоставлении друг другу. В основании марксистской концепции можно выделить несколько фундаментальных положений: 1) экономике принадлежит решающая роль в развитии общества. Изменения в экономическом базисе вызывают в конечном счете и изменения всей политико-юридической надстройки;[3] 2) политика определяется экономикой, она есть «концентрированное выражение экономики»; 3) политика не может не иметь приоритета над экономикой.[4] На этих теоретических положениях строили свою практическую политику по преобразованию России в социалистическое общество В.И. Ленин, КПСС. Итогом деятельности явился застой в развитии общества, его разложение и в результате – отказ от социалистической перспективы. Почему так произошло?

     По  вопросу о причинах краха реального  социализма высказано уже много  суждений, о нем будут говорить и писать еще долго. Не повторяя того, что уже сказано на сей счет, выскажем свое видение проблемы, причем в контексте нашей постановки вопроса о соотношении экономического и политического в развитии общества.

     Считать выдвинутые марксизмом постулаты ошибочными, было бы неверно. Марксизм, несомненно, представляет собой значительное историческое, социально-философское и идеологическое явление. «Ложным» же он оказался не столько сам по себе, сколько по причине изменения социально-культурной среды, в которой он считался истинным. Вместе с его изменением не могут не меняться и наши представления об окружающем мире.

     К сожалению, правящие режимы в социалистических странах приняли марксизм как единственно истинное объяснение процесса общественного развития, абсолютизировали его выводы, чаще всего без учета конкретных специфических условий своих стран, что не могло не привести к подмене положений, выдвинутых основоположниками марксизма, своими субъективными оценками. Так, в частности, произошло с понятием «политика»; точнее с содержанием, которое вкладывалось в это понятие.

     «Политика»  – предельно широкое по своему содержанию понятие, включающее в себя большую совокупность различных состояний, отношений между различными группами людей и властью, государством.

     В таком вопросе, как соотношение  между властью политической и  властью государственной, эти различия приобретают существенное значение. К сожалению, в нашей теории обращалось главным образом внимание на общее в них, и очень мало – на различия. Такая недооценка самым отрицательным образом отразилась на жизни нашего общества. Определимся, что под политической властью мы понимаем совокупность процессов регулирования и руководства коллективными действиями общества в целом, с дифференциацией политических ролей и их специализацией.

     Связав  политику с экономическим интересом, с большими группами – классами, нациями, с классовой борьбой, В.И. Ленин в конечном счете свел политику к государству, государственному управлению. В таком качестве она существовала на протяжении более чем семидесяти лет советской жизни.

     Распространение государственного начала на все и  вся привело к тому, что претерпело существенную трансформацию понимание экономики, практически исчезла из жизни общества политика как специфическая сфера общественных отношений.

     Экономика из «процесса создания производства товаров, их реализации и доведения  до потребителя, регулируемого и  управляемого самими товарами, товарным производством»[5], превратилась в экономику – вид хозяйственной деятельности по производству материальных благ, строительство, перевозки и т.д.[6] Попытка государства стать государственным бизнесменом и целиком присвоить себе хозяйственную деятельность привела к тому, что экономика оказалась подмененной не политикой, а государственным администрированием, замешанным на субъективизме. Результаты такой практики нашли теоретическое отражение в выводе о том, что у нас существовало «социалистическое общество», организованное в государство.[7]

     Таким образом, в ленинском определении  политики, которая в условиях переустройства не может не первенствовать над экономикой, речь шла о государстве, его роли в формировании экономических и  других сфер общественной жизни.

     Отметим и то обстоятельство, что общественная жизнь определяется не одной только экономикой. В ее основе лежит культура общества во всей совокупности составляющих ее элементов: политических (связанных  прежде всего с государством), социально-экономических, духовно-нравственных, этических, образующих каркас общества, который определяет и соответствующий ему тип господствующих экономических отношений».[8]

      Современный подход решения проблемы соотношения политики и экономики. 

     Практический  результат реформирования общества по замене социалистических отношений рыночными однозначно подвел нас к признанию того, что общественная жизнь представляет собой гораздо более сложное образование, развитие которого трудно – если не сказать невозможно – выводить из какого-то одного, единственного фактора; что общественная жизнь определяется какими-то другими факторами, в основе которых лежит культура общества во всей совокупности составляющих элементов: и политических, и социальных, и экономических, и духовно-нравственных и других, образующих каркас общества, который определяет и соответствующий, ему тип господствующих экономических отношений. Культура есть выражение индивидуального начала каждого социума. Она проявляется в нормах поведения, в правилах жизни и деятельности, в традициях и привычках, порожденных общностью исторической судьбы, а также индивидуальными и неповторимыми обстоятельствами их прошлого и сегодняшнего бытия, языка, географического положения, контактов с другими народами.

     Одним из первых, кто обратил внимание на феномен культуры, был известный теоретик политики, социальный философ и социолог Макс Вебер (1864–1920). Культурологический подход к политике, экономике позволил впервые рассматривать их не как противоположные объективные реальности, а как элементы одного и того же образования, именуемого культурой общества. Это дало возможность рассматривать и политику, и экономику как общественные отношения, которые связаны с категориями интереса, цели и средств. Такой подход, естественно, потребовал критического переосмысления содержания политики, экономики, отказа от традиционного понимания экономики как главным образом только сферы производства и политики, как только отношения между классами по отношению к государству, политики как государствоведения (политика-Государство). В отечественной литературе впервые обратил внимание на этот подход проф. Э.А. Поздняков в своей книге «Философия политики».