Политические идеи Древней Греции, Древнего Рима. Философские взгляды Платона и Аристотеля

Автор: Пользователь скрыл имя, 29 Января 2011 в 09:21, реферат

Описание работы

История политической мысли уходит в глубокую древность, поскольку политические идеи рождаются вместе с появлением государства. Первоначально они носили отрывочный характер, но уже с II и I тысячелетий до нашей эры дошли до нас крупные памятники законотворчества и философско-правовые учения. Древний Египет и Междуречье, Индия и Китай оставили нам великие памятники человеческой мысли, такие как Законы Ману, законы Хаммурапи, Авеста, а также целые философские системы (конфуцианство, зороастризм). Однако современная политическая наука развивается на основе эволюции западной политической мысли, начало которой было положено в эпоху античности.

Содержание

Введение 3
1. Политические идеи Древней Греции 4
2. Политические идеи Древнего Рима 9
Заключение 11
3. Философские взгляды Платона и Аристотеля 12
Заключение 19
Список используемой литературы 21

Работа содержит 1 файл

политология.doc

— 147.00 Кб (Скачать)

    Первым  против софистов, усмотрев всю опасность  для общества их учения, выступил гениальный философ Сократ (469-399). Обличая внутреннюю несостоятельность софизма, Сократ отметил тот факт, что не смотря на относительность эмпирического познания, все же существует некоторая степень устойчивости человеческих представлений, которое выражается в более или менее определенных понятиях, иначе "если бы каждый под каждым словом и каждый разумел нечто различное, то невозможны были бы не только разговор, соглашение и общее действие двух или нескольких человек, но и вообще целесообразная и последовательная деятельность одного человека". И далее Сократ сделал такое заключение, что "если есть какое-либо знание вообще, то сама его возможность предполагает идею безусловного, истинного знания". Элементом же подлинного знания, является строго определенное понятие, выработка которого посредством самоиспытания, самопознания и испытания других, приведет к истине. Таким образом, идеалом абсолютного знания является система строго определенных понятий. Нравственное знание есть часть абсолютного знания: "чтобы правильно поступать, нужно знать правду, добро и истинное благо человека, но чтобы знать нужно отличать истину ото лжи, истинное знание от ложного".

    Продолжил борьбу с "софистической опасностью" (т. е. релятивизмом в этике и гносеологии) ученик Сократа Платон (427-347). Хотя все  творчество Платона "пронизано сократовским стилем поисков истины, сократовской манерой философствования и сократовским пониманием роли философии в человеческой жизни", в то же время, философия Платона это попытка найти более философское (т. е. критическое) обоснование учения Сократа. Эта попытка была реализована Платоном в стройную гносеологическо-онтологическую теорию, и "если Сократ посвятил свои силы борьбе за существование философской и тесно с ней связанной нравственной истины и положил для нее фундамент, то Платон воздвиг сам храм этой истины и начертал ее образ".

    Центральным нервом всей философии Платона стало его учение о так называемых идеях: "теория идей стала как бы частью имени Платона, его символом". У Платона все пронизано учением об идеях, но оно как бы разбросано по различным его сочинениям. Это приводило даже к тому, что у некоторых исследователей складывалось ошибочное представление, будто "Платон пытается скрывать свои подлинные воззрения в большом разнообразии возможных истолкований". Но в действительности же "философия Платона находится в непрестанном становлении, философствование Платона есть сплошное кипение и бурление, сплошные каскады и фейерверки мысли, сплошной фонтан неутомимого философского глубокомыслия".

    Гносеологическая  часть учения Платона об идеях  в основе своей излагается в диалоге "Теэтет". Здесь, ставя вопрос о  том, "что такое знание само по себе" (Теэтет 146е, т.2, стр.231), Платон выступает решительным противником того взгляда на знание, которое утверждалось Протагором, а именно, что "знание есть ничто иное как ощущение" (Теэтет 151е, т. 2, с. 237). И Платону удается "с замечательным усердием и глубоким психологическим анализом доказать, что знание и ощущение отождествлять нельзя". Ощущения носят субъективный характер и постоянно меняются. Показания ощущения часто противоречивы и взаимоопровергают друг друга: "если ты назовешь это большим, оно может показаться и малым, если назовешь тяжелым - легким" (Теэтет 152d, т. 2, с. 239), т. е. все зависит от того, кто воспринимает предмет и при каких условиях. Таким образом, "ощущения или восприятия показывают нам вещи не такими, каковы они есть, но лишь какими они нам кажутся", а значит, ощущение, ни в коем случае нельзя сделать критерием истины.

    Вместе  с тем Платон указывает на то, что ощущение не есть конечный источник нашего познания, потому что "одни вещи душа наблюдает сама по себе, а другие с помощью телесных способностей" (Теэтет 185е, т. 2., с. 283). Например, общие отношения тождества, сходства, различия нельзя считать ощущениями, а значит, у человека имеются познавательные способности отличные от ощущений, а именно умственные.

    Попытка же представить эту умственную деятельность души, формирующую истинное знание, как мнение, не может быть признана состоятельной. И вот почему: истинное мнение не тождественно истинному знанию, "истинное мнение и знание... это разные вещи" (Теэтет 201с, т. 2, с. 305), т.к. "мнение есть знание смешанное, нечистое, ибо в нем надо различать два элемента: чувственный и рациональный, к которому подводится элемент чувственный".

    Так же несостоятельна попытка представить  знания, как "истинное мнение, соединенное с объяснением", т. е. получается, что знание есть правильное мнение, соединенное со знанием, иначе говоря, правильное мнение только тогда становиться знанием, когда к нему это знание присоединяется. Поэтому "выходит, что ни ощущение, ни правильное мнение, ни объяснение в связи с правильным мнением, пожалуй, не есть знание" (Теэтет 210а, т. 2 с. 317). В этой своей критике чужих взглядов на знание Платон проводит мысль, что истинное знание может заключаться только в понятиях. Только такое знание твердо, устойчиво и неизменно. Но если Сократ думал, что понятия образуются путем исследования частных предметов и выделения общих признаков и свойств предметов, то Платон считал, что понятия отличаются такими свойствами, какие не могут быть выделены при помощи метода Сократа. Поэтому Платон приходит к тому, чтобы признать существование особых объектов познания, особых сущностей. И наши понятия - есть копии этих абсолютных реальностей, особых объектов истинного знания - идей. Они также реальны, как реально наше знание и без предположения их бытия знание необъяснимо (см. Государство V, 477с, т. 3 с. 279-280). Реальность идей кажется для Платона неизбежным условием возможности научиться мышлению (см. Парменид 135аb, т. 2, с. 415), поэтому он делает вывод, что "если ум и истинное знание - два разных рода, в таком случае идеи, недоступные нашим ощущениям и постигаемые одним лишь умом, безусловно существуют сами по себе" (Тимей 510, т. 3, с. 493). И с другой стороны, для Платона "познание возможно только в том случае, если объект познания постоянен, неизменен; только в таком случае ему присуща и истинность", отсюда и существующие сами по себе идеи, познаваемые только умом не могут находиться в нашем предметно-чувственном изменчивом мире, но образуют особый умопостигаемый мир. Таким образом, "установив, на почве психического анализа различие между знанием чувственным и знанием умственным, Платон сделал смелое заключение, что параллельно этому существуют два мира: чувственный и умственный или мыслящий". 

    Однако  следует отметить, что в теории Платона есть определенные недостатки, которые усматривал и сам Платон. Дело в том, что если последовательно исходить из теории об идеях, то их должно быть столько же, сколько множеств существенно сходных предметов, явлений, процессов, состояний, качеств, отношений и т.д. Но эта необходимая последовательность нарушается. Так, Платон отказывается допустить, что существуют идеи волоса, глины, грязи и иные идеи вещей подобного рода, и утверждает, что их существование ограничивается тем, как мы их видим (см. Парменид. 130с, т. 2 с. 408). Поэтому в конце жизни Платон утверждал, что идеей обладают только ценные, с точки зрения этики, понятия. Это привело к тому, что и оба мира Платон стал противопоставлять с точки зрения ценности. Гносеологическое понятие идея становится аксиологическим - идеал. Идеальный мир Платона противостоит обыденному миру не только как абстрактное - конкретному, сущность - явлению, оригинал - копии, но и как благое - злому. Поэтому идеей всех идей, высшей идеей выступает идея блага как такового. Она есть источник истины, соразмеренности, гармонии и красоты: "чем благо будет в умопостигаемой области по отношению к уму и умопостигаемому, тем в области зримого будет солнце по отношению к зрению и зрительно постигаемым вещам" (Государство 508с, т. 3, с. 315). В умственном мире идея блага является причиной акта познания, в котором ум становится познающим, а объекты ума, т. е. идеи - познаваемыми: "познаваемые вещи могут познаваться лишь благодаря благу; оно же дает им бытие, существование, хотя само благо не есть существующее, оно за пределами существования, превышая его достоинством и силой" (Государство 509b, т. 3, с. 317) "Если же благо есть в умственном мире причина познающего и познаваемого, т. е. разума и идей, то оно есть причина и истины, т. е. соединения их в созерцании". Идея блага сообщает философии Платона характер целесообразности (телеологичности), т.к. идея блага есть причина всякого совершенства, всякого бытия, причина, от которой все происходит, всякий в мире порядок. А если это так, то идею блага можно отождествить с божественным разумом, с Богом. 

    Для теории познания, идея блага имеет  следующее значение: познание истины есть вместе с тем и познание блага - высшей нравственной категории.

    Необходимо  также сказать о том, что мир идей Платона имеет определенный характер внутренних отношений. Есть идеи, которые не могут сочетаться между собой - это противоположные идеи: чет и нечет, огонь и снег, жизнь и смерть (Федон 105сd, т. 2, с. 66).

    Таким образом, учение Платона об идеях - есть гениальная гносеологическо-онтологическая теория, она объясняет и сущность философского знания, и путь к его достижению, и сам предмет знания. "Идеи Платона имеют значение и логическое и метафизическое вместе, ибо представляют в себе то, что есть существенного в познании и бытии вещей". 

    С именем Платона связано имя другого  великого философа - ученика Платона Аристотеля  (385-322), "который никогда не довольствовался ролью компилятора, но все что он излагал - вплоть до мельчайших деталей - было им продумано и приведено в связь с целым". Громадное значение в философии  Аристотеля  занимало теоретическое мышление и в этом отношении он оставался платоником до конца дней. Главным, собственно говоря, произведением Аристотеля  является его, состоящий из 14-ти глав, сборник под названием "Метафизика". Но сам Аристотель  называл это свое произведение "Теология". Слова метафизика вообще не было во времена этого философа. Это неологизм, возникший в I в. до Р. Х. в результате работы по систематизации рукописей Аристотеля, которую проводил Андроник Родосский. Готовя к изданию сочинения Аристотеля, он поместил трактаты, относящиеся к проблемам бытия и познания после книг относящихся к физике, и, не зная как их назвать, обозначил словами "то, что после физики".

    Философия Аристотеля вытекает из философии Платона, т. к. он "придерживался того же взгляда на природу знания, которое имеет свое начало в разуме, в понятиях, а не в ощущении", они оба философы умозрительные, исходящие из основных начал Сократа.

    И будучи учеником Платона,  Аристотель не мог не сформировать своего отношения к учению Платона об идеях. Аристотель  высоко ценил своего учителя, никогда не отзывался о нем пренебрежительно, но вместе с тем, это его уважение к авторитету своего наставника не превращалось у него в слепое поддакивание: "хотя Платон и истина мне дороги, однако священный долг велит отдать предпочтение истине (Никомахова Этика I, 4, т. 4, с. 59). И выполняя свой священный долг, видя уязвимые места платоновской теории идей, Аристотель подвергает это учение Платона проницательной и нелицеприятной критике.

    В 13-ой книге своей "Метафизики" он дает достаточно пространную критику  учения Платона об идеях, которая, по мнению некоторых исследователей, не всегда достаточно основательна и убедительна  (Лосев А. Ф. Миф. Число. Сущность. с.548-354).

    Так, например, Аристотель  пишет: "ни один из способов, каким доказывают, что эйдосы существуют, не убедителен... по доказательствам от знаний, эйдосы должны были бы иметься для всего, о чем имеется знание; на основании довода относительно "единого во многом" они должны были бы получиться и для отрицаний, а на основании довода, что "мыслить что-то можно и по его исчезновении" - для преходящего" (Метафизика XIII 1079а, т. 1, с. 328). 

    Но  для нас непосредственный интерес представляет не выяснение состоятельности или несостоятельности аргументов критики Аристотеля, а то, какими именно положениями своей критики он воспользовался для формирования своего учения о познании.

    Аристотель  заметил, что раз идеи у Платона представляют собой онтологическую реальность, и как истинно сущее, как оригиналы вещей, они неподвижны, то теория Платона не дает возможности объяснить постоянное движение и изменение предметно-чувственного мира. По его мнению, Платон напрасно указал, что идеи имеют обособленное от вещей состояние, самостоятельное бытие.

    "Это  абсолютно бесполезное отделение  идей от вещей, т.к. они, будучи  отвлеченными сущностями, не могут  являться причиной движения вещей  или какого-либо их изменения" (Метафизика XIII, 5 1079b, 14-15, т. 1, с. 380) они "ничего не дают для познания бытия вещей, т.к. находятся вне причастных им вещей (Метафизика XIII, 5 1078b, 17-18, т. 1 с. 380). А раз так, то по существу Платон только удваивает мир уже существующих вещей, не раскрывая знания о них "как будто большее число сущностей легче познать, чем меньшее": "как если бы кто, желая произвести подсчет, при меньшем количестве вещей полагал, что это будет ему не по силам, а увеличив их количество, уверовал, что сосчитает (Метафизика XXIII, 5 1079b, 33-34, т. 1, с.328).

    Исходя из этих ключевых моментов, Аристотель осуществляет поправку учения Платона тем, что помещает идею в саму вещь: "следует считать невозможным, чтобы отдельно друг от друга существовали сущность и то, сущность чего она есть: поэтому идеи, если они сущности вещей существовать отдельно от них?" (Метафизика XIII, 5 1079b, 35-180 а, т. 1, с. 330). Иначе говоря, если идея - сущность вещи тогда она находится в самой вещи, если она вне вещи, тогда она не есть ее сущность. " Аристотель мыслит себе идею вещи не как-нибудь отдельно от вещи и не где-нибудь в другом месте, чем-то, которое занимает данная вещь. Идея вещи есть сущность вещи и потому функционирует в самой же вещи". Это есть основное и принципиальное отличие учений об идеях у Платона и Аристотеля.

    Являясь сущностью предмета, форма в плане  бытия "осуществляется в некоем субстрате  материи, причем является движущим принципом, ведущим развитие к своему полнейшему осуществлению: она является и данностью  и заданностью для своего вида, а вместе с тем законом ее развития, целепричиной, делающей вещь воплощением своей идеи". 

    Несмотря  на то, что формы существуют только в вещах, им принадлежит самостоятельное  бытие, в том смысле, что они  являются первоосновами вещей: "форма  существует раньше предметов, она неразрушима, главная причина и предметов, сочетает элементы в одно целое, вносит гармонию и направляет предмет к цели и ведет к совершенству".

Информация о работе Политические идеи Древней Греции, Древнего Рима. Философские взгляды Платона и Аристотеля