Политическая элита

местные органы власти 31% составили руководители региональных

исполнительных  органов, 21% - директорский корпус.

Формально сохраняя две ветви власти, Ельцинское руководство  стремится

все сильнее контролировать деятельность законодательных органов, наращивая

там присутствие  чиновников. Стихийная рекрутация «наверх» минимизируется.

Постепенно власть в России приобретает номенклатурные очертания. Об этом

свидетельствует также целенаправленные попытки  возродить советские традиции

подбора и расстановки  кадров. Утверждена «табель о рангах», то есть система

рангов и тарифных ставок для государственных чиновников. Циркуляция кадров

теперь такова: на самой верхушке пирамиды - высшие руководители, которые на

виражах политического процесса опускаются вниз. На их место поднимается

второй, а затем  и третий слой старой номенклатуры. В отличие от советских

времен, уход с  вершины властной пирамиды еще не означает политическую

смерть. Бывшее первое лицо довольно быстро встраивается в  новую структуру с

потерей 2-3 рангов. Интенсивность этого процесса в  Центре и на местах

различна В центре, где политическая жизнь активнее, верхушка сменяется

чаще, и, соответственно, все более низкие слои номенклатуры поднимаются

наверх.

Новая Российская элита напоминает трехслойный пирог: сверху -

политики, разделяющиеся  на борющихся за власть группировки; далее -

предприниматели, финансирующие избирательные кампании, лоббистские

структуры, газеты, электронные средства массовой информации; внизу -

«маленькие армии», «частные силовые структуры», исполняющие  не только

функции обеспечения  безопасности, но и функции немого давления силы.

Многие задаются вопросом: а можно ли новую элиту  называть

демократической? Не следует отождествлять эпитеты  «посттоталитарная» и

«демократическая». Во-первых, политическая система, пришедшая  на смену

тоталитаризму не всегда будет демократической, она  может быть и

авторитарной. Кроме  того, на нынешнем этапе политической эволюции нашего

общества обнаруживается, что различия между старой и новой  элитой не так уж

велики. Это обстоятельство вполне объяснимо. И та и другая элиты  состоят из

людей, воспитанных  в условиях тоталитаризма, который  порождал определенную

ментальность, привычки и стереотипы поведения. А из соперничества  этих элит

еще не вытекает их полная противоположность: порой близкие  элиты

конкурируют друг с другом особенно ожесточенно.

Многие политологи считают, что для воспитания подлинно демократической

элиты понадобятся  многие годы. Политическая культура не только старой, но и

в определенной мере новой элиты отражает уровень  политической культуры

тоталитарного общества, в котором политическая апатия людей  легко переходит

в политический экстремизм. Польский политолог С.Вильнович отмечает, что

демократии в  обществе ровно столько, сколько  демократической культуры. А ее

увеличение - очень  длительный процесс. Он пойдет нормально, если его

участники признают себя лишь учениками в деле демократии и не будут считать

себя демократами  только потому, что они боролись с тоталитаризмом.

Известно, что в  демократических (или хотя бы нетоталитарных) странах

формирование контрэлиты происходит в недрах старой социально-политической

структуры в среде  оппозиции. Ситуация в России и других странах СНГ в этом

смысле очень  специфична. В условиях тоталитаризма указанный процесс

деформировался, затормаживался и интенсифицировался лишь в конце

восьмидесятых годов. Новая элита частично формировалась  в недрах КПСС,

частично из лидеров  неформальных движений. Новая элита  в отличие от старой,

неоднородна с точки зрения как политического происхождения, так и

профессиональных  качеств, идеологических ориентаций.

Старая элита  была закрытой элитой, элитой кабинетных интриг, не

умеющей общаться с рядовыми гражданами. Посттоталитарная элита выдвинута в

значительной степени  «снизу». Однако, после того как она  пришла к власти,

быстро обнаружилось, что качества, которые необходимы правящей элите,

сильно отличаются от качеств, необходимых оппозиционерам. От новой элиты

требуется не столько  выступать на митингах, сколько каждодневно  и

квалифицированно  управлять обществом. Новая элита  оказалась в большинстве

случаев не готова к этой роли. Пока новая элита вызывает в народе лишь

разочарование. Дело вовсе не в профессионализме (он - дело наживное),

просто новая  элита в своем большинстве  не выдержала испытания властью.

Тут возникает  деликатный вопрос: а возможна ли элита  без

институциональных привилегий, и если это возможно, то будет ли «дешевая»

элита оптимальной? Ведь отсутствие всяких привилегий в условиях напряженной

работы может  помешать сформировать элиту из действительно  лучших,

талантливых управленцев (иначе они уйдут в бизнес или  в другие структуры).

Высокие посты  могут потерять для них привлекательность. Не наивно ли

рассчитывать на то, что элита будет состоять целиком  из подвижников,

идеалистов, думающих лишь о том, чтобы бескорыстно  служить народу. Тут

сталкиваются леворадикальная  и консервативная точки зрения.

Сторонники первой точки зрения исходят из того, что  если элита будет

обладать привилегиями, то она будет думать не об интересах  народа, а о

защите этих самых  привилегий и с течением времени  превратятся в группу,

противостоящую народным массам. Носители консервативных умонастроений

возражают, досадливо  отмахиваясь от «назойливых» требований элитаристов.

Зачем говорить только о привилегиях элиты? Подумайте  сначала об ее огромной

ответственности. Ведь если ее представители будут  думать о хлебе насущном,

то они с неизбежностью  будут хуже управлять обществом. В результате

общество только потеряет.

Кто прав в этом споре? Многие полагают, что решение  этой дилеммы -

нахождение оптимума, «золотой середины», а точнее - нахождение той тонкой

грани, когда необходимые  для выполнения политических и иных функций права

(пусть это будут  даже привилегии) не перерастали  бы в злоупотребления,

чтобы элита не превратилась в группу, эксплуатирующую  общество. 
 

Произошла ли смена  элит? 

О смене элит (во всяком случае, о смене ее состава) в России с крахом

тоталитаризма свидетельствуют  хотя бы регулярно публикуемые в «Независимой

газете» персоналии политической элиты, из которых видно, что за последние

три года сменилось  более трех четвертей людей, оказывающих  наибольшее

влияние на политический процесс в России. О том, каков  характер этих

изменений, среди  российских и зарубежных политологов  идут острые споры,

сталкиваются различные, порой противоположные точки  зрения.

Первая и наиболее часто высказываемая точка зрения заключается в том,

что переход от тоталитаризма к демократии сопровождается обязательной

сменой элит - тоталитарной на демократическую. Партноменклатура сошла с

политической арены. Эта точка зрения встречает возражения. Демократия, это

- как известно - власть народа, и ее сторонники - те, кто выражает думы и

чаяния народа. Тогда можно ли считать демократами  тех, чья политика привела

к критическому падению  жизненного уровня народа и которые дают веские

основания подозревать, что новая элита выражает интересы вовсе не

большинства народа, а лишь быстро обогатившегося - зачастую криминальным

путем - меньшинства. Сформировался новый истеблишмент, ориентированный на

обслуживание интересов  крупного российского капитала, складывающегося  или

уже сложившегося, в частности финансово-банковского  и торгового капитала, а

также агропромышленного, энергетического комплексов. На основании

вышесказанного  критики новой элиты говорят  о демократах в кавычках.

Обратим внимание на вторую версию рассматриваемого явления., согласно

которой смены  элит вообще не произошло: прежняя, номенклатурная, в основном

сохранилась де-факто, перекрасив лишь свой фасад - с партократического на

псевдодемократический. При этом обычно ссылаются на то, что в ряде

республик смены  элит не произошло: те же лица просто пересели в другие

кресла. Возможно, подобное суждение слишком обобщенно - ведь можно привести

и другие примеры. Но, во всяком случае, такое суждение оправдано, по

крайней мере, отчасти.

Третья точка  зрения близка ко второй, но по-другому  обосновывается.

Смена элит - лишь видимость. И ранее коммунистическая элита страной не

управляла: призывы  к светлому будущему были лишь идеологическим камуфляжем,

прикрывавшем реальное господство бюрократической, чиновничьей элиты. Та же

бюрократия правит и сейчас, только прикрывается она  уже демократической

фразеологией. Отчужденность  власти от народа сохранилась, та же «партия

начальников» опирается  лишь на новые механизмы власти. Более того,

переходный период, когда старые - антирыночные - законы уже не действуют, а

новые - рыночные - или еще не созданы, или не работают так, как надо, для

бюрократической элиты - лучшее время, дающее ей такие  права, о которых она

раньше не могла  и мечтать. Именно новая бюрократическая  элита зачастую

решает, разрешить  или нет преобразование государственных  предприятий в

частные, сдавать  или нет в аренду землю или  городские помещения и т.п.

Отсюда - возможность  получения громадных взяток, которые  кладут начало

созданию больших  состояний. Если прерогативой этой элиты  была власть, то

теперь власть дополняется собственностью, полученной в результате той самой

приватизации, которую  в народе метко назвали «прихватизацией».

Существует и  четвертый вариант интересующей проблемы смены элит.

Согласно ему, и  коммунистическая, и «демократическая»  элиты

скомпрометировали себя перед народом. Первая - жестокими  репрессиями по

отношению к собственному народу. Вторая - безжалостностью в  проведении

«шоковой терапии» и заискиванием перед Западом. Поэтому  нужна еще более