Основная характеристика тоталитарной системы

Введение

При  рассмотрении  политической  системы  какого-либо  государства  или  общества  не  следует  ограничиваться  лишь  официально провозглашенными  и действующими  в  нём  институтами  и  правовыми  нормами,   конституционными актами, т.е. тем, что "заявляет" о  себе само государство. Существуют  часто весьма  значительные  различия  и  противоречия   между   парадным   фасадом государства  и реальными  процессами,  происходящими  за  этим  фасадом.  Для характеристики этих процессов применяется  понятие  "политический  режим."¹ Под политическим  режимом  понимается  совокупность  элементов  идеологического, институционного  и  социологического  порядка,  способствующая  формированию политической власти данной страны на  определённый  период. Между  ним  и декларируемым государственным строем, как уже отмечалось, часто  наблюдается несоответствие или даже прямая противоположность  (что  особенно  характерно для диктаторских и, прежде всего тоталитарных государств.)

Именно  политический режим определяет политическую атмосферу общества, в отличие  от сравнительно устойчивых правовых норм,  он  подвижен  и  способен эволюционировать в различных направлениях. Изучая  конкретные  многообразные  формы политических режимов, существовавших в  прошлом  и  настоящем,  нужно, исходя из  современных  гуманистических  требований  к  политической  науке, руководствуясь принципом, что, человек,  индивидуум  -  "мера  всех  вещей", основа общества и общественного  благосостояния, рассматривать  каждый  режим именно по отношению к конкретной личности, её важнейшим правам и  свободам. 
 
 
 
 
 

Основная  характеристика тоталитарной системы.

Тоталитаризм (от лат. «тоталь» -- всеобщий, всеобъемлющий) -- это политический режим, при котором  гражданин является объектом полного  контроля и управления. Он характеризуется  фактическим бесправием индивидов  при формальном сохранении их прав. Политический режим зависит от степени  развития общества, внешних факторов, от власти.

В антиутопиях  Е. Замятина «Мы», Дж. Оруэлла «1984»  тоталитарный строй описан как замкнутое  рационально-технократическое общество, расчеловечивающее человека, превращающее его в «винтик» на основе психофизической  инженерии и уничтожения морали, любви, религии, подлинного искусства  и науки. С середины 30-х годов  различные концепции тоталитаризма  начинают распространяться в социально-философской  и художественной литературе как  осмысление практики нацизма и сталинизма.

Мы попытаемся дать характеристику тоталитарной политической системы на примере нашей страны по следующим направлениям: идеология, политика, экономика.

За 75 лет  СССР прошел три этапа тоталитаризма: первый -- с 1917 года до конца 20-х годов; второй -- с конца 20-х до середины 50-х годов; третий -- с середины 50-х  до середины 80-х годов.

Тоталитаризм  есть качественно иное явление, нежели любая другая власть, сколь бы суровой  она ни была. Это феномен идеологический, и тоталитарные режимы, прежде всего -- режимы идеологические. Они рождены  идеологией и существуют ради нее. Если в традиционном деспотическом обществе политическая власть самоценна и  ее носители используют идеологию как  средство для поддержания этой власти, то для носителей тоталитарного  начала самоценна идеология, а политическая власть завоевывается с целью  утверждения этой идеологии. Закономерно, что целью уже установившегося  режима является распространение своей  идеологии в максимальном масштабе. Внешняя экспансия таких режимов  вызывается не столько территориальными притязаниями и экономическими стимулами (как, например, приобретение рынков сбыта, рабочей силы и т.д.), но главным  образом идеей мирового господства своей идеологии.

Тоталитарный  режим идеологизирует все сферы  жизни, теряя всякую способность  к самокоррекции. При этом идеология  исходит из некоторой первичной  системы идеалов. Октябрьская революция  ввела у нас существенно новую (вместо самодержавной) систему высших идеалов: мировую социалистическую революцию, ведущую к коммунизму -- царству социальной справедливости, и идеальный рабочий класс. Эта система идеалов послужила основой для созданной в 30-е годы идеологии, которая провозглашала идеи «непогрешимого вождя» и «образа врага». Народ воспитывался в духе преклонения перед именем вождя, в духе безграничной веры в справедливость каждого его слова. Под влиянием феномена «образ врага» распространялась подозрительность и поощрялось доносительство, что вело к разобщению людей, росту недоверия между ними и возникновению синдрома страха. Противоестественное с точки зрения разума, но реально существующее в сознании народа сочетание ненависти к действительным и мнимым врагам и страха за себя, обожествление вождя и лживая пропаганда, терпимость к низкому уровню жизни и бытовой неустроенности -- все это оправдывало необходимость противостояния «врагам народа». Вечной борьбой с «врагами народа» в обществе поддерживалась постоянная идеологическая напряженность, направленная против малейшего оттенка инакомыслия, самостоятельности суждений. Конечной «сверхзадачей» всей этой чудовищной деятельности было создание системы террора страха и формального единомыслия.

На рубеже 1950--60-х годов с окончанием перманентного  идеального состояния (XX съезд разрушил миф о внутренних «врагах народа», были провозглашены паритет сил  с НАТО² и «окончательная победа социализма в нашей стране») и одновременно начались процессы деидеологизации и распада идеи безусловного преимущества социализма и неизбежности мировой социалистической революции.

Любая тоталитарная система создает культ. Но подлинным и главным объектом его выступает не человек, а власть как таковая. Культ власти -- в  этом состоит сущность тоталитарной системы. Власть оказывается сверхценностью -- ценностью абсолютного, высшего  порядка. Кто имеет власть -- имеет  все: роскошную жизнь, подобострастие окружающих, возможность высказывать  суждения по любому поводу, удовлетворять  каждую свою причуду и т.д. Кто  не имеет власти, не имеет ничего -- ни денег, ни безопасности, ни уважения, ни права на свое мнение, вкусы, чувства.

Создавая  свой культ, тоталитарная власть мистифицирует  все властные функции, безгранично  преувеличивая их значение, засекречивая обеспечивающие их огромные средства и отрицая роль любых объективных обстоятельств. А точнее, для власти не существует ничего объективного, ничего, что происходит само собой, без ее руководства, вмешательства и контроля.

Культ власти оказался гораздо жизненнее  культа личности. Мы давно уже научились  критически относиться к самовосхвалениям власти, понимая незначительность или  относительность ее реальных успехов. Но считать, что наши беды объясняются  только тем, что руководство недоглядело, ошиблось, что оно виновно или  даже преступно -- значит все еще  оставаться в плену культа власти. В этом, собственно, и состоят  иллюзии XX съезда: раньше власть была плохой, теперь власть будет хорошей, но она  как была, так и останется всесильной. Избавление от тоталитарной мистификации в другом -- в понимании ничтожности  реального значения власти в сравнении  с процессами самоорганизации общества.

Картина мира тоталитарного сознания не ограничивается отношениями между народом и  властью. Она включает в себя и  глубинные представления о причинности, природе вещей, о времени, человеке и т.д. Принятие этой мифологии -- не только следствие пропагандистских манипуляций. Являясь кратчайшим путем  к счастью в наличных условиях существования, тоталитарная мифология  принимается добровольно и с  благодарностью.

Носителями  мифологии тоталитаризма являются люди как принадлежащие, так и  не принадлежащие к властной элите. Рассмотрим основные элементы тоталитарной картины мира:

1) Вера  в простоту мира -- это центральная  характеристика тоталитарного сознания. Вера в «простой мир» не  позволяет почувствовать ни собственную  индивидуальность, ни индивидуальность близкого человека. Эта вера приводит к распространению негативной установки по отношению к знанию вообще и к интеллигенции как его носителю в частности. Если мир прост и понятен, то вся работа ученых является бессмысленной тратой народных денег, а их открытия и выводы -- лишь попытка заморочить людям голову. Иллюзия простоты создает и иллюзию всемогущества: любая проблема может быть решена, достаточно отдать верные приказы.

2) Вера  в неизменный мир. Все элементы  общественной жизни -- лидеры, институты,  структуры, нормы, стили -- воспринимаются  как застывшие в неподвижности.  Новации быта и культуры игнорируются  до тех пор, пока не будут  импортированы в таких количествах,  что станут восприниматься как  давно известные. Изобретения не используются, открытия засекречиваются. Паспортная система привязывает людей к одному месту жительства, а трудовое законодательство -- к одному рабочему месту. Вера в неизменность мира влечет недоверие к переменам.

3) Вера  в справедливый мир. Царство  справедливости осуществляется  в каждом тоталитарном режиме. Коммунизма еще нет -- построить  его мешает окружение, но социальная  справедливость уже достигнута. Озабоченность людей справедливостью  по своей силе и всеобщности  трудно сравнить с каким-нибудь  другим человеческим мотивом.  Именем справедливости совершались  самые добрые и самые чудовищные  дела.

4) Вера  в чудесные свойства мира. В  ней проявляется оторванность  тоталитарного сознания от реальности. Осуществляя индустриализацию, власть  была заинтересована в создании  культа техники. Чудесам прогресса  придавались магические свойства. Однако кредит этой веры не  бесконечен. Вот уже трактора  есть в каждом колхозе, а  изобилия не видно. Власти приходится  обещать новые чудеса.

Мы застали  этап перерождения веры, когда уже  и власть, и техника, и официальная  культура не только потеряли свою чудотворную  силу, но вообще перестали привлекать к себе внимание и надежды. Распад тоталитарного сознания в брежневскую  и постбрежневскую эпоху был  отмечен необыкновенным расцветом  иррациональных верований.

Власть  меняет людей. Избирательные репрессии, подбор и расстановка кадров, манипулирование  людьми ведут к тому, что новая  политическая система создает новый  психологический тип. Ключевые посты  в партии, в управлении страной, в  армии и т.д. занимают люди, более  всего соответствующие практике тоталитаризма, поддерживающие ее и  готовые осуществлять. Одновременно люди, сформированные властью, требуют  от властной элиты соответствия тоталитарному  канону. В условиях стабильности это  влияние вряд ли существенно, но в  период социальных изменений, особенно реформ сверху, это консервативное давление может оказаться мощным фактором торможения.

Основной  социальной силой, на которую опирался тоталитаризм в период его формирования, был не какой-то определенный класс, а люмпенство ³ в широком смысле слова, люди разного социального происхождения, выбитые из своих традиционных социальных «луз» мощными экономическими и военными потрясениями, люди с маргинальной психологией. В России именно эти люди с энтузиазмом ринулись в партию во время «ленинских призывов», не утруждая себя необходимостью разобраться в основных идеях марксистской теории.

Пассивная оппозиция большинства населения  и яростное сопротивление бывших имущих классов не могли не привести на каком-то этапе к возобладанию политического и духовного тоталитаризма, к разгулу террора. Вполне естественно, что в условиях преобладания крестьянского  населения в стране по нему и пришелся основной удар. В целях сохранения позиций новая власть зачастую была вынуждена самым суровым образом  расправляться и с рабочим  классом, от имени которого она управляла. Но наибольший урон нашему народу нанес  тоталитаризм духовный. Практически  всю российскую интеллигенцию, воплощавшую  дух народа, тоталитарному режиму пришлось уничтожить, и она либо эмигрировала (и способствовала творческому  скачку Запада), либо закончила свой путь более трагично на родной земле. Тоталитарное общество не может позволить  себе такой роскоши, как свобода  мысли.

Люмпенские  слои в обществе в той или иной мере присутствуют на протяжении всей его истории. Но лишь на определенном этапе общественного развития (т.е. в XX веке) эти слои становятся социальной базой тоталитарных политических режимов  и выдвигают из себя «кадры» вождей и исполнителей (как, впрочем, и жертв). Люмпенизированные группы общества социально аморфны, социально-политически  и экономически дезориентированы, враждебно  настроены ко всем остальным социальным слоям и группам, обладающим стабильным жизненным укладом, определенностью  этических принципов и др.

Отличие люмпенства XX века от аналогичных социальных групп в предшествующие эпохи  состоит прежде всего в том, что  «люмпенизатором» в данном случае выступает  само государство, монополизирующее экономику, или супермонополии, сросшиеся с  государством и в этом плане мало чем от него отличающиеся.

Социальные  свойства люмпенских слоев общества делают их восприимчивыми к радикальным  идеологиям и радикальным политическим режимам. В истории России люмпенизация населения всегда составляла характерную  черту ее общественной жизни. Суперцентрализованное  государство, утвердившееся со времен Ивана Грозного, к XX веку не утратило своей силы. Подданные царя никогда не пользовались гражданскими правами и свободами. Причем это относилось ко всем слоям общества. Пореформенное (после 1861 года) развитие дало ростки гражданского общества, но одновременно, через обезземеливание крестьян и пролетаризацию населения усилило и люмпенизацию значительных его групп. Революция 1905--1907 годов, с одной стороны (через Конституцию), легитимизировала растущее гражданское общество, а с другой -- усилила и обострила противоречие между люмпенами и буржуа. Октябрь 1917 года положил конец становлению гражданского общества. Процессы люмпенизации охватили все общество.