Карл Шмитт и его политические взгляды

Содержание 

Введение  …………………………………………………………………………. 3

Глава I. Биография Карла Шмитта …………………………………………….. 5

Глава II. Эволюция политических и правовых концепций К. Шмитта ……... 8

      2.1. Понятие «друг» и «враг» …………………………………………... 10

      2.2. Политическое единство ………………………………………….… 17

Заключение  ………………………………………………………………...…… 22

Список  использованной литературы …………………………………...…….. 24 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 

   Введение 

   Понятие государства предполагает понятие  политического. Согласно сегодняшнему словоупотреблению, государство есть политический статус народа, организованного в территориальной замкнутости. Таково предварительное описание, а не определение понятия государства. Но здесь, где речь идет о сущности политического, это определение и не требуется. Государство по смыслу самого слова и по своей исторической явленности есть особого рода состояние народа, именно такое состояние, которое в решающем случае оказывается наиважнейшим, а потому в противоположность многим мыслимым индивидуальным и коллективным статусам это просто статус, статус как таковой. Большего первоначально не скажешь. Оба признака, входящие в это представление, – статус и народ - получают смысл лишь благодаря более широкому признаку, т. е. политическому, и, если неправильно понимается сущность политического, они становятся непонятными.

   Редко можно встретить ясное определение  политического. По большей части  слово это употребляется лишь негативным образом, в противоположность другим понятиям в таких антитезах, как "политика и хозяйство", " политика и мораль", " политика и право", а в праве это опять-таки антитеза " политика и гражданское право" и т. д. Государство тогда оказывается чем-то политическим, а политическое чем-то государственным, и этот круг в определениях явно неудовлетворителен.

   Целью работы является изучение политических взглядов Карла Шмитта.

   Руководствуясь  этой целью нами были поставлены следующие  задачи:

• Изучение биографических данных и основных работ Карла Шмитта;
• Рассмотреть эволюцию политических и правовых концепций Карла Шмитта;
• Дать оценку его деятельности.

   Работа  включает введение, две главы, заключение и список использованной литературы. В первой главе раскрыта биография Карла Шмитта, во второй рассмотрена эволюция концепций Карла Шмитта.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Биография Карла Шмитта

 

   Немецкий теоретик права Карл Шмитт (1888–1985) – один из крупнейших консервативных умов прошлого столетия, чьи идеи не только не потеряли своей актуальности, но наоборот, вызывают все больший интерес у тех, кто пытается осмыслить политическую ситуацию современности.

   Причиной  тому, прежде всего, сам характер этой подлинно консервативной мысли, которая стремится не столько удержать и сохранить отживающие формы, сколько, по удачному выражению Эрнста Юнгера, «найти и вернуть то, что всегда лежало и будет лежать в основе всякого жизнеспособного порядка». Но «консервативный мыслитель» в Германии XX века означает не просто принадлежность к определенному мировоззрению; для большинства тех, к кому применимо это имя, оно стало судьбой. В 1920-е годы – отстаивание консервативно-революционных позиций, после 1933 года – временное сближение или размежевание с национал-социалистами, после 1945 года – неприятие демократизации и американизации немецкого общества и продолжение борьбы за «другую Германию» и «другую Европу» в пространстве «эзотерической коммуникации». Уход во «внутреннюю эмиграцию» для многих правых интеллектуалов на поверку оказался эффективным способом возвращения в публичную сферу Федеративной Республики, однако на таком духовно-историческом фоне статус «классика» – а именно в этом качестве сегодня издают и читают Карла Шмитта, Мартина Хайдеггера или Эрнста Юнгера – до сих пор воспринимается не иначе как «спорный», umstritten.

   К. Шмитт – не только влиятельный  мыслитель, но и плодовитый автор. Он писал почти 70 лет – начиная с 1910-х гг. и до конца 1970-х гг.  Созданные в годы Веймарской республики работы «Политический романтизм» (1919), «Диктатура» (1921), «Политическая теология» (1922), «Духовно-историческое состояние современного парламентаризма» (1923), «Понятие политического» (1927), «Учение о конституции» (1928) принесли ему славу одного из ведущих немецких теоретиков государственного права. Он был центральной фигурой в германской «борьбе против Веймара и Версаля» и играл важную роль в попытках консервативных революционеров превратить Веймарскую республику в авторитарное государство с сильной президентской властью. В 1933 г. он поддержал национал-социалистов и получил профессуру в Университете Фридриха Вильгельма в Берлине, фактически став придворным юристом Третьего рейха. В 1934 г. Шмитт выпустил брошюру под названием «Фюрер защищает право», где юридически обосновывал политические убийства «Ночи длинных ножей». Но уже в 1936 г. он подвергся нападкам со стороны СС в связи с католицизмом и сотрудничеством с еврейскими учеными. В 1939 г., отойдя от внутригерманских проблем, Шмитт выступил с докладом в Кильском институте политики и международного права «Порядок больших пространств в праве народов, с запретом на интервенцию для чуждых пространству сил», где сформулировал международно-правовую доктрину «больших пространств». Из-за нее американские власти даже хотели привлечь его к Нюрнбергскому трибуналу, увидев в ней теоретическое оправдание гитлеровской политики по завоеванию Востока.

   С первых своих шагов на поприще  науки Шмитт привлек к себе внимание в интеллектуальных кругах. Каждый последующий труд закреплял за ним ведущее место в правоведении и политической науке. Тем тяжелее была расплата за сотрудничество с нацистами. После второй мировой войны ему пришлось пережить длительный период интеллектуальной изоляции и одиночества.

   И только начиная с 70-х гг. наблюдается  рост интереса к его творчеству, причем не только у "новых правых", что было бы легко объяснить, но и  у представителей практически всех течений историко-политической и правовой мысли. Кроме Германии, большой интерес к Шмитту проявился в Италии и во Франции. Ренессанс идей Шмитта докатился и до англосаксонских стран, где в 80-90-х гг. проходят довольно острые дискуссии об отношении к Шмитту как личности и к его наследию.

   Известно  высказывание Шмитта, что каждая фраза  содержит в себе ответ, каждый ответ  отвечает на вопрос, а каждый вопрос вырастает из какой-то ситуации. Большинство его книг и статей – это работы по анализу проблем государственного и международного права. Однако все они устроены так, что представляют собой политический ответ на вызовы времени. Поэтому Шмитт является политическим философом, даже когда формально остается правоведом. Так, знаменитая концепция «политического» как различения «друг–враг», о которой пойдет речь в этой статье, возникла в ситуации Европы и Германии 1920–30-х гг., когда по «Рейнскому соглашению» 1/4 часть германской территории с важнейшим экономическим и геостратегическим значением была оккупирована 100.000 солдат союзных войск, которые должны были следить за процессом демилитаризации Германии – одним словом, когда нависла угроза отделения Рейнланда от Рейха. В этом смысле первое издание «Понятия политического» (1927) можно прочитывать как идеологию ­ сопротивления мирным и человеколюбивым лозунгам Лиги наций.

   Второй  период проходит под знаком «конкретного мышления о порядке», намеченного  в работе «О трех видах правового  мышления» (1934), где понятие институционального правового мышления заменено на порядок и форму конкретного мышления. Во второй половине 30-х – начале 40-х гг. внимание Шмитта все больше концентрируется на проблемах международного права, а основной вопрос, который им движет, звучит так: если эра национального государства подошла к концу, то какая конфигурация придет ему на смену? Вместе с тем весь его oeuvre отличается некой целостностью, а понятие политического образует основу его государственно-правовой мысли. Более того, именно оно делает Шмитта чрезвычайно актуальным мыслителем в глазах современных политических теоретиков.

 
 

   II. Эволюция политических и правовых концепций К. Шмитта 

   Эволюция  политических и правовых концепций  представляет особый интерес с точки зрения взаимосвязи между консерватизмом и правым радикализмом. Опыт Шмитта отражает тенденцию к радикализации традиционного, а порой и либерального консерватизма в кризисных ситуациях. Подобная тенденция была характерна для межвоенного периода, когда многие консерваторы поддались искушению фашизмом.

   Наиболее  сильно это поветрие захватило Германию, где возникло пестрое и многочисленное идейно-политическое течение, пропагандировавшее необходимость "консервативной революции". Нередко Шмитта связывают с этим течением, выступавшим за уничтожение Веймарской республики, с тем чтобы создать на ее месте нечто, достойное сохранения. Эти "консервативные революционеры" в идеологическом плане сыграли по отношению к нацистам роль ракетоносителя со всеми вытекающими из этого последствиями, включая его самосгорание после вывода объекта на орбиту.

   Однако, если "консервативным революционерам" была свойственна прямо-таки иррациональная ненависть к Веймарской системе и либерализму, то для Шмитта и "система" и либерализм были плохи не столько сами по себе, сколько из-за их неспособности обеспечить стабильный порядок.

   Понять  эволюцию Шмитта помогает трактовка им метаморфоз Х.Доносо Кортеса. Как уже говорилось, в испанском мыслителе германский правовед видел свое alter ego. Когда Европе, по его мнению, угрожала гражданская война, Доносе Кортес выступил поборником самых радикальных решений. Но стоило наступить спокойствию, как он превращался в "типичного либерального консерватора середины XIX в".

   Скорее  всего, и Карл Шмитт в спокойные  времена оставался бы на либерально-консервативных позициях, которые были принципиально неприемлемы для большинства "консервативных революционеров", жаждавших решительных перемен, мечтавших о мифическом "третьем рейхе". Что касается Шмитта, то у него оппортунизма всегда было гораздо больше, чем энтузиазма.

   "Шмиттовский  ренессанс", который наблюдается  в последние десятилетия, объясняется в значительной мере и тем, что в его идей­ном наследии содержится немало поучительного для современности и будущего. Конечно, радикализм его подходов обусловил изрядную односторонность его концепций. Он замечал главным образом слабости либеральной демократии и парламентаризма. Однако этим он решительно ставил и предельно заострял самые болезненные проблемы политики и юриспруденции,

   На  практике либеральная демократия оказалась  гораздо жизнеспособнее, чем он полагал. Ее жизнестойкость определяется способностью преодолевать собственные слабости и даже превращать их в силу. И, напротив, тоталитарные режимы, казавшиеся могучей и монолитной структурой, успели развалиться и исчезнуть, а либеральная демократия продолжает развиваться, находя, пусть и не без труда, ответы на вызовы времени,

   В условиях плюралистического консенсуса жесткоконтрастные антитезы Шмитта, если и не поддаются окончательному разрешению, то, во всяком случае, могут  ослабляться. Выяснилось, что либеральная  демократия способна сочетать дискуссии с решениями, периодически находить некий общий знаменатель, способный примирить противоречивые интересы.

   Ее  сильной стороной является способность извлекать нечто ценное для себя из критики, которой ее подвергают. В противоядии обычно содержится малая доза соответствующего яда. И либеральной демократии полезна инъекция децизионизма. Ведь она не гарантирована от разного рода ненормативных, исключительных обстоятельств, требующих неординарных и оперативных решений. Есть у нее и непримиримые враги, по отношению к которым не избежать щмиттовского критерия. Не повредит ей и "теологический" момент, если иметь под этим в виду веру в собственные ценности и идеалы.

1. Понятия «друг» и «враг»

 

   Понятия "друг" и "враг" следует брать  в их конкретном, экзистенциальном смысле, а не как метафоры или символы; к ним не должны подмешиваться, их не должны ослаблять экономические, моральные и иные представления, и менее всего следует понимать их психологически, в частно-индивидуалистическом смысле, как выражение приватных чувств и тенденций. "Друг" и "враг" - противоположности не нормативные и не "чисто духовные". Либерализм, для которого типична дилемма "дух - экономика" (более подробно рассмотренная ниже в разделе восьмом), попытался растворить врага со стороны торгово-деловой в конкуренте, а со стороны духовной в дискутирующем оппоненте. Конечно, в сфере экономического врагов нет, а есть лишь конкуренты; в мире, полностью морализованном и этизированном, быть может, уже остались только дискутирующие оппоненты. Все равно, считают ли это предосудительным или нет, усматривают ли атавистический остаток варварских времен в том, что народы реально подразделяются на группы друзей и врагов, или есть надежда, что однажды это различение исчезнет с лица земли; а также независимо от того, хорошо ли и правильно ли (по соображениям воспитательным) выдумывать, будто врагов вообще больше нет, – все это здесь во внимание не принимается. Здесь речь идет не о фикциях и нормативной значимости, но о бытийственной действительности и реальной возможности этого различения. Можно разделять или не разделять эти надежды и воспитательные устремления; то, что народы группируются по противоположности "друг - враг", что эта противоположность и сегодня действительна и дана как реальная возможность каждому политически существующему народу, – это разумным образом отрицать невозможно.