Харизма как политический феномен

СОДЕРЖАНИЕ

 

1. Введение------------------------------------------------ 2
2. Харизма как политический феномен ---------- 3
3. Концепции харизмы -------------------------------- 5
4. Роль харизмы в политике ------------------------- 10
5. Заключение --------------------------------------------- 14
6. Список используемой литературы -------------- 15

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Целью данной работы является наиболее объективная характеристика харизмы в политике, ее роли в  ней как таковой. Раскрытие понятий  харизматичного лидера, концепций харизмы. Выявление значимости харизмы для  лидера. Для того, чтобы достаточно полно раскрыть значение этого понятия необходимо знать, что такое харизма. Харизма — это особое свойство, благодаря которому человека оценивают как одаренного особыми качествами и способного оказывать эффективное влияние на других. Понятие «харизма» ведет свое начало из древнегреческой мифологии — означает притягивать к себе внимание. И действительно на протяжении веков мы замечаем, что самыми выдающимися лидерами были очень харизматичные личности: Александр Македонский, Наполеон Бонапарт, Владимир Ленин, Адольф Гитлер, Иосиф Сталин и др. Учитывая тот факт, что все они на протяжении очень долгого периода времени оставались у власти (за исключением В.И. Ленина), в этом им помогало нечто большее, чем обещания сделать свой народ богаче, улучшить уровень жизни людей и т. д. А речь идет, всего-то, об этом природном даре притягивать внимание людей.

Что же такое харизма? Природный дар или умение, которое может развить в себе каждый? Какова ее роль в политике? На эти вопросы я и попытаюсь ответить в своей работе. При раскрытии этих вопросов я буду пользоваться наиболее объективными концепциями харизмы для  наиболее полного их раскрытия. Начну с концепции Вебера.

 

 

 

1. Харизма как политический феномен.

 

Большая часть объяснительных моделей феномена харизмы так или иначе основывается на подходе М. Вебера. В его трактовке понятие харизмы тесно соотносится с проблемой создания новых социальных образований, а также проблемой свободы, творчества, человеческой ответственности. Эта тема обсуждается им во многих работах (в частности, в ряде глав фундаментального труда "Хозяйство и общество", "Политика как призвание и профессия", "Социология религии", "Хозяйственная этика мировых религий", "Древний иудаизм" и др.), поэтому в зависимости от контекста несколько различаются и трактовки феномена харизмы. В работе "Хозяйство и общество" дано следующее определение: данное понятие "применяется к определенному качеству личности индивида, благодаря которому он отличается от обычных людей и воспринимается как обладатель сверхъестественных, сверхчеловеческих или исключительных способностей". Здесь же Вебер поясняет, что "эти качества не свойственны обычному человеку, они приписываются божественному происхождению или воспринимаются как образцовые, благодаря чему индивид считается вождем". При этом абсолютно неважно, по Веберу, являются ли квалифицируемые харизматические качества действительными, мнимыми или предположительными. Следуя принципу свободы от ценностных суждений, Вебер безразличен и к ценностям, вносимым в мир харизматической личностью. Харизматиком для него является всякий, кто способен воздействовать на массу с большой эмоциональной силой. Однако в концепции Вебера харизма фундаментально социальна и не отождествляется с историко-психологической традицией "Великого человека".

Принципиально важно то, что как бы внеобыденна она ни была, для признания и сохранения своей харизмы вождь должен постоянно представлять доказательства харизматической легитимности - знаки "благодатности", реальные "успехи" правления и т.п. Это обстоятельство объясняет ее нестабильность и подводит нас к выводу о принципиальном значении "организационного", "бюрократического" аспекта проблемы политической харизмы. Массовый энтузиазм, связанный с этим феноменом, предполагает использование различных формально-рациональных процедур, необходимость привлечения и управления большим числом людей и структур для формирования подобного эффекта. Иными словами, политическая харизма зависит от деятельности огромной бюрократической "машины". Далее, любой энтузиазм, особенно массовый, непостоянен, никогда полностью не предсказуем и не контролируем, но при этом требует все новых и новых стимулов. Наличие "массового движения", выражающего поддержку курса лидера, уже предполагает, что это движение кто-то и как-то организовал. Более того, чтобы удерживать в состоянии мобилизации население большой страны, недостаточно одного лишь массового энтузиазма и возбуждения, необходимо также постоянно демонстрировать успешность действий властей. Таким образом, в современном мире для установления и поддержания господства одной лишь "благодатной" харизмы явно недостаточно.

Данное обстоятельство актуализирует  комплекс вопросов, касающихся взаимоотношений  харизматического вождя и управленческого  аппарата, их слаженных, солидарных действий или конфликта их интересов. Первоначальным базисом рекрутирования "свиты" вождя является личная харизма. Однако члены штаба заинтересованы в сохранении и укреплении позиции вождя, поскольку все, что угрожает легитимности главы, в той же мере угрожает легитимности их форм дохода, властных позиций и престижа, что сопровождает членство в штабе. Сохранение позиций штаба зависит также от укрепления сообщества в целом и установления такого социального порядка, при котором собственная позиция членов штаба получила бы стабильную повседневную основу. По Веберу, власть конфликтна по своей сути. Существует постоянный, по большей части латентный, конфликт между вождями и их управленческими штабами за то, чтобы владеть инициативой в борьбе за власть, экономические преимущества и социальный статус. При явном отсутствии успеха лидера, неудовлетворенности интересов штаба, наличии альтернативного харизматического лидера и множестве других причин весьма вероятна борьба управленческого штаба против наличного вождя во имя нового.

 По Веберу, любое политическое  действие (а соответственно, и харизматическое)  предполагает трех участников, от  мотивации и поведения которых  зависит его характер. Это "массы", вождь и его управленческий аппарат. В концепции Вебера основное внимание уделено анализу отношений между профессиональными политиками, а не "массам". Вебер не придавал особого значения понятиям "воля народа", "народный суверенитет", "мудрость народа" и т.п., расценивая их как чисто идеологические построения. Принимая основные положения либеральной концепции демократического правления - свободы личности, идеи представительного правления и требования политического консенсуса граждан, включенных в политический процесс, - он считал, что политические мнения формируются главным образом "наверху", а не передаются лидеру избирателями в ходе делегирования полномочий. «...Сам демос в виде бесформенной массы никогда не "управляет" большими ассоциациями, но управляем. Изменяется лишь способ, которым избираются исполняющие вожди и степень влияния, которую демос (или, точнее, социальные круги) способны оказывать на содержание и направление управленческой деятельности посредством "общественного мнения"».

 

 Профессионализация и  рационализация политического пространства, превращение его в "предприятие", приводит к углублению разделения  на массу и профессионалов. Индивиды, не являющиеся профессионалами  в политике, не способны, по Веберу, действовать рационально в этой  сфере, т.е. осознанно и самостоятельно  ставить политические цели и  столь же сознательно избирать  адекватные им средства. "Массой" становятся все те, кто не включен  в политику как предприятие,  кто рационально действует в  других "космосах". В этом смысле  каждый такой индивид, вне зависимости  от его умственного уровня, статуса  или нравственных принципов, потенциально  или фактически является членом  массы.

Таким образом, по Веберу, несмотря на рационализацию, характерную для  современного мира, отношение масс к вождю и к политике в целом  по-прежнему остается преимущественно  эмоциональным и иррациональным. Данные неизменные психологические  черты масс особенно усиливаются  в экстраординарных ситуациях. Традиционное и легальное господство, несмотря на ряд различий, характеризуются  общей чертой - постоянством, они  выступают структурами повседневной жизни. Харизматическое правление  в чистом виде появляется из коллективного  возбуждения, произведенного необычной  ситуацией и/или в условиях экстраординарных психических состояний. При этом ситуация экстраординарна с точки  зрения вовлеченных в нее людей. Соответственно, для сохранения своего господства вождь и его "свита" вынуждены постоянно поддерживать среди последователей некоторое  состояние "тревожности". Поскольку  экстраординарные ситуации не могут  быть полностью исключены из жизни  и истории, можно предположить неискоренимость  феномена политической харизмы.

2. Концепции харизмы.

На различных этапах истории  харизма рассматривалась в различном «свете». В более ранних обществах (теологических) считалось, что вождь наделен некоторыми сверхъестественными (магическими) способностями, что власть дана ему Богом, что вождь это олицетворение Божьей власти на земле, это обозначало его превосходство над другими, а значит давало право управлять обществом. Как правило это отражалось в так называемой «религиозной» подход трактования харизмы (Этого подхода всецело придерживался Вебер). В период становления рационалистических обществ, когда верования в сверхъестественные силы вождя не могли быть актуальны и не могли иметь место как таковые, приходит понятие «псевдохаризмы» . То есть происходит деление харизмы на «истинную» (где лидер является уникальным благодаря своей неестественной силе, сверхвозможностям, избранности Богом, все это может быть и неправдой, т.к. держится на вере в эти возможности людей) и так называемую «сфабрикованную» (автор Р. Глассман) (поддерживаемую искусственно, создаваемую при помощи манипуляции массами).

Распространение концепций  авторитарной личности способствовало психологизации феномена харизмы (садизм/мазохизм лидера и его последователей). В этой связи оправдание получил анализ психологических и патологических характеристик личности вождя, его биографии, а причины появления политической харизмы находили объяснение в невротических склонностях масс, формировании массовых психозов, комплексов и страхов. Широкое распространение в социологии получила «функциональная» трактовка харизмы, которая по своим аксиоматическим посылкам принципиально отлична от радикальной и критической направленности концепций "псевдохаризмы". Известный в социологической теории феномен "парсонизации Вебера" способствовал возникновению ряда клише, в частности, применительно к понятию харизмы. Тезис Парсонса, что харизма не есть метафизическая сущность, но строго эмпирически наблюдаемое качество, а также акцентирование им взаимосвязи харизмы и легитимности (как институционального приложения или воплощения харизмы) стимулировали проведение эмпирических исследований по соответствующей проблематике, поиск четких теоретических и операциональных определений понятия. Многообразные концепции, базирующиеся на эмпирических исследованиях, объединяет стремление изучать данный феномен через поиск и анализ функций, которые выполняет харизма в жизни общества (как правило, это такие позитивные функции, как интеграция общества, поддержание стабильности социальной системы и пр.). Сторонники функционального подхода чаще всего используют понятие харизмы при изучении революций, процессов широких социетальных изменений (в частности, процессов модернизации в странах "третьего мира") и вообще тех ситуаций, когда в обществе особенно остро стоит проблема обеспечения солидарности и стабильности.

 Как утверждает Э.  Вилнер, фундаментальные изменения осуществляют люди, способные прочесть "знаки времени" и найти "чувствительные струнки" масс, благодаря которым возможна их мобилизация на создание нового порядка. Согласно У. Фридланду , вероятность, с которой появляются "харизматики", есть функция культурной системы, способствующая или препятствующая появлению сильных, инновационных личностей. При этом харизматическое господство появляется только тогда, когда миссия, выраженная харизматиком, релевантна и значима в социальном контексте. Соответственно, анализу подлежит характер миссии харизматика, средства, используемые лидером для получения "харизматической реакции", а также благоприятствующие этому условия, природа социальной ситуации.

Также существует так называемый «мессианский» подход (трактовка) харизмы. В рамках которой харизматический лидер рассматривается в качестве некоего Спасителя, который благодаря своим экстраординарным личным качествам способен вывести группу (общество) из той или иной кризисной ситуации. Можно выделить две основные версии "мессианского" подхода. Если харизму связывают исключительно с интенсивными социальными изменениями и кризисами, то возможным становится применение логики развития героического мифа. Появлению харизматика предшествует экстраординарная ситуация, невозможность восстановления баланса между обычной ситуацией и ожиданиями посредством имеющихся культурных средств. Если в такой ситуации на политической сцене появляется "Герой", способный дать надежду членам группы удовлетворить остро ощущаемые потребности, указать причину кризиса ("вредителя", "врага") и способ его преодоления, то весьма вероятно зарождение харизматического лидерства. Сверхчеловеческая "задача" преодоления кризиса возлагается как миссия на лидера, обладающего такими же исключительными качествами, которые позволят ему осуществить "революционный прорыв".

Причем, харизматик не восстанавливает  нарушенный порядок, а выступает  как демиург, создатель новой  гармонии ("задание образца для  подражания"). Из мифа заимствуется и ряд иных элементов - чувство  ответственности, которое отличает харизматического вождя, надежда населения  на "избавление от страданий". Мессианская  окрашенность феномена политической харизмы  обусловливает особую эмоциональную  напряженность харизматической  реакции, потребность последователей в периодической демонстрации харизматиком доказательств своих экстраординарных способностей, добровольное следование масс за своим вождем, пренебрежение материальным вознаграждением, склонность окружать лидера культом личности и пр.

В рамках второй разновидности "мессианского" подхода данный феномен помещается в русло проблематики трансформационного / трансакционного стилей лидерства. Предполагается, что трансакционный тип достаточно эффективен для стабильных периодов, когда отношения между лидером и его последователями основаны на рациональных мотивах - на серии обменов и неявных сделок. В кризисной же ситуации договорные отношения становятся недостаточными, возникает потребность в трансформационном (харизматическом) типе лидерства, когда выстраиваются эмоциональные взаимоотношения лидера и последователей, задействуется более высокий уровень мотивации последователей. Подобным образом Р. Итвел подразделяет харизматическое и "иконное" лидерство. Данное исследовательское направление получило разработку с 1980-х гг. и к настоящему моменту подкреплено значительным количеством эмпирических и теоретических исследований (Дж. Берне, Б. Басе, Дж. Конгер, Р. Канунго и др.). В основном речь идет о поиске (воспитании) руководителя (политика), способного решать различные проблемы и кризисы за счет своих экстраординарных организационных способностей.

Такой харизматический лидер  заражает последователей своими идеями, формулирует разумный способ решения  проблемы и живописует последователям привлекательную картину возможных  результатов их усилий. Вдохновленные  последователи, имея ясное представление  о том, что необходимо сделать  для реализации поставленной высокой  цели, прилагают экстраординарные усилия для приближения "светлого будущего" - самоотверженно и беспрекословно выполняют указания лидера, демонстрируют  преданность и стремление к самопожертвованию  ради групповых целей и т.п. Иными словами, харизматическим качествам можно и полезно научить (в первую очередь, способам установления доверительных отношений между руководителем и подчиненными, различным риторическим приемам, способам решения организационных проблем и т.п.), благодаря чему политические массы будут доверять правящей власти, одобрять и поддерживать ее политику и действия, а также будут склонны к актам самопожертвования в пользу политического сообщества.