Взаимоотношения военной науки и права

    Подготовка  нового этапа военного права была связана с принятием таких  нормативных правовых актов, отразивших современные социальные и политические реалии 90-х гг., как Конституция РФ 1993 г., Законы о безопасности 1992 г., об обороне 1992 г., о военной обязанности и военной службе 1993 г., о статусе военнослужащих 1993 г., о пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, и их семей 1993 г., о государственной границе РФ 1993 г., о военном положении 2002 г., о мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации 1997 г., о государственной тайне 1993 г., о государственном оборонном заказе 1995 г., Указ "О создании Вооруженных Сил Российской Федерации" 1992 г. и др.

    Очередной этап развития военного права России настал с принятием новой военной  доктрины 2000 г. <*>.

    --------------------------------

    <*> См.: Указ Президента Российской Федерации от 21 апреля 2000 г. N 706 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 17. Ст. 1852. 

    Развитие  военной науки и военного права  в западных странах характеризуется  рядом особенностей. Признаваемое всеми  теоретиками опережение развития права в этих странах сравнительно с Россией не дало тем не менее значительных преимуществ Западу в области военного права.

    Для правильного понимания особенностей военной мысли данных стран следует  вновь обратиться к основным положениям концепции военной доктрины М.В. Фрунзе, который выделял ее технический и политический моменты. Западная военная наука на протяжении достаточно длительного времени развивалась именно по этим направлениям. В то же время военное право на протяжении XIX и большей части XX в. не стало продолжением западной военной науки.

    Так, Наполеон, известный, с одной стороны, как стратег, а с другой - инициатор  создания "Code Civile", не увидел необходимости  в развитии теории военного права. Военный  теоретик Клаузевиц, наиболее полно на начало XIX в. исследовавший связь политики и военного дела, также не уделял специального внимания проблеме роли связи военного права и военной науки.

    Теоретические проблемы военного права в XIX в. достаточно подробно рассматривались западными  юристами, но вне связи их с военной наукой. Напомним, что в это же время российские юристы также весьма плодотворно, на уровне высших достижений правовой теории работали в этой области. По нашему мнению, такое положение определялось более общими причинами. Новый характер военных конфликтов, приобретших характер мировых войн, был осознан в военной теории только с созданием М.В. Фрунзе концепции военной доктрины, отражающей реальности XX в. Именно на основе новой трактовки военной доктрины в 50-е г. началось осознание развития военного права как более высокой ступени развития военной науки. Таким образом, в современной военной науке следует выделять наряду с технической и политической составляющими также и правовую.

    Особый  интерес с этих позиций о роли военного права в развитии военной науки представляет рассмотрение особенностей военной науки и военного права в США. Принадлежность этой страны к системе англосаксонского или прецедентного права определяет невысокий уровень, сравнительно с романо-германской правовой системой, развития теории права вообще и военного права в частности. Одним из серьезнейших противоречий развития военной науки в США является неразвитость теории военного права при детально разработанной системе военного законодательства. Следует также учитывать и отсутствие соответствующего стратегического опыта в ведении широкомасштабных боевых действий. Все это - неразвитость правовой и технической составляющих - определяет наблюдаемую противоречивость поведения США в военных конфликтах, когда этой страной зачастую не учитываются нормы международного права, никак не связанные для военных теоретиков с современной военной наукой.

    В последнее время, как отмечает С. Печуров, наблюдается активность военных  теоретиков США в области технической  составляющей военной науки, выражающаяся в ревизии принципов войны <*>. Так, взяв за основу ставшие уже классическими девять принципов (условий) К. Клаузевица, британский военный теоретик Дж.Ф.С. Фуллер в 1920 г. предложил свои девять принципов: целеустремленность, наступательность, массированное применение сил и средств, экономия сил и средств, подвижность, безопасность, внезапность, простота и взаимодействие.

    --------------------------------

    <*> Западная военная наука трактует  принципы войны (цитируем по  широко известной "Энциклопедии наземных сил и военных действий") как "совокупность базовых практических параметров и правил, а также предписаний действий на войне для обеспечения успеха в ходе конкретных операций". См.: Печуров С. США предпринимают ревизию принципов войны // ВПК - Военно-промышленный курьер. 2005. 31 авг. - 6 сент. N 32(99). 

    В современной американской военной  науке эти принципы трансформировались в следующие: принцип "конечного  результата", "инициативы", "синер-гетического  эффекта", "маневра", "централизованного управления", "единства усилий", "защита войсковых сил", "шока", "понимания".

    Как подчеркивает С. Печуров, дискуссия  западных специалистов не ограничивается только пересмотром классических принципов  войны. В частности, в американской военной литературе существует и такое понятие, как принципы ведения военных действий, которые хотя во многом и повторяют классические, но имеют свою специфику, обусловленную тем, что до последнего времени данные принципы имели ярко выраженную видовую принадлежность <*>. В 2004 г. были опубликованы первые официально принятые концепции объединенных операций. Под эти концепции, естественно, подводится теоретическая база в виде параллельно дорабатываемых "объединенных принципов", которые, видимо (или некоторые из них), призваны дополнить перечень классических <**>.

    --------------------------------

    <*> Так, в принятой в 2004 г. очередной  версии Национальной военной  стратегии введен целый раздел - "Принципы по строения объединенных  сил", который содержит описание  трех таких категорий, как "гибкость", "решительность", "интеграция".

    <**> См. подр.: Печуров С. США предпринимают  ревизию принципов войны // ВПК  - Военно-промышленный курьер. 2005. 31 авг. - 6 сент. N 32(99). 

    Сравнительный анализ взаимодействия военной науки  и военного права в России и других странах позволяет сделать вывод об огромном потенциале развития российской военной науки, определяющемся нашим богатейшим историческим и военным опытом, что требует специального исследования предмета и основных институтов военного права.