Возрожденческий гуманизм и проблема уникальной индивидуальности. Онтология: учение о бытии

1.5 Пантеизм как специфическая черта натурфилософии Возрождения

     В эпоху Возрождения философия  вновь обращается к изучению природы. Интерес к натурфилософии усиливается  к концу XV - началу XVI века по мере того, как пересматривается средневековое отношение к природе как несамостоятельной сфере. На первый взгляд происходит возвращение к космоцентризму античного мышления. Однако в понимании природы, так же как и в трактовке человека, философия Возрождения имеет свою специфику. Эта специфика прежде всего сказывается в том, что природа трактуется пантеистически. В переводе с греческого "пантеизм" означает "всебожие". Христианский Бог здесь утрачивает свой трансцендентный характер; он как бы сливается с природой, а последняя тем самым обожествляется и приобретает черты, которые ей в такой мере не были свойственны в античности. Натурфилософы Возрождения, например знаменитый немецкий врач, алхимик и астролог Парацельс (1493-1541), видят в природе некое живое целое, пронизанное магическими силами, которые находят свое проявление не только в строении и функциях живых существ - растений, животных, человека, ангелов и демонов, но и в неодушевленных стихиях. Парацельс устанавливает особую систему аналогий между различными органами человека и животных, с одной стороны, и частями растений, строением минералов и движениями небесных светил - с другой. Вся природа, по Парацельсу, должна быть понята, исходя из трех алхимических элементов - ртути, серы и соли; ртуть соответствует духу, сера - душе, а соль - телу. Подобно тому как в человеке всеми отправлениями тела "заведует" душа, точно так же в каждой части природы находится некое одушевленное начало - архей, а потому для овладения силами природы необходимо постигнуть этот архей; войти с ним в своего рода магический контакт и научиться им управлять.

     Такое магико-алхимическое понимание природы  характерно именно для XV-XVI веков. Хотя оно и имеет точки соприкосновения  с античным представлением о природе как целостном и даже одушевленном космосе, но существенно отличается от этого представления своим активистским духом, стремлением управлять природой с помощью тайных, оккультных сил. Не случайно натурфилософы Возрождения критиковали античную науку, и прежде всего физику Аристотеля, которая представлялась им слишком рационалистичной и приземленной, поскольку была почти полностью лишена магического элемента и проводила строгое различие между одушевленными существами и неодушевленными стихиями - огнем, воздухом, водой и землей. Гораздо ближе к возрожденческому способу мышления был неоплатонизм, тем более что он еще с XIII-XIV веков воспринимался как антитеза аристотелизма поздней схоластики. У неоплатоников натурфилософия заимствовала понятие мировой души, которое было отвергнуто в средние века как языческое, а теперь, напротив, все чаще ставилось на место трансцендентного христианского Бога. С помощью этого понятия натурфилософы стремились устранить идею творения: мировая душа представлялась как имманентная самой природе жизненная сила, благодаря которой природа обретает самостоятельность и не нуждается больше в потустороннем начале.

2. Онтология: учение о бытии.

     В современной европейской философии  проблема бытия по-прежнему остается самой фундаментальной проблемой, как и во всей предшествующей истории философии. Занимаясь бытием, поисками бытия, философия, как и прежде отстаивает свою специфику перед наукой, религией, искусством, обнаруживает уникальный и своеобразный предмет своих исследований, не сводимый знанию, ни к вере, не открывающийся адекватно ни в рациональных абстракциях ни в мистической интуиции (хотя то и другое являются моментами философского познания). Занимаясь бытием, философия выявляет особый характер того мышления, в котором бытие может для нас "открыться" - это не последовательность логических операций, не поэтический вымысел (хотя то и другое присуще философской мысли), а мышление как особый способ жизни, как существование в особом "бодрствующем" режиме, в котором можно держаться только крайним напряжением человеческих сил и только некоторое время, в краткие счастливые часы или даже минуты, прерывающие ход нашей повседневной обыденной жизни.

     Поиски  бытия в философии - это не узкопрофессиональные занятия небольшой группы людей, занимающихся своими кастовыми интересами и разговаривающих на специфическом языке (хотя это тоже имеет место), а поиски человеком, говоря словами М.Хайдеггера, своего дома, преодоление своей бездомности и осиротелости, того, что Маркс назвал отчуждением. Человек, вооруженный научным мышлением и мощным инструментарием, убедился, что, даже построив самый мощный телескоп, он ничего принципиально нового не найдет за звездными туманностями, что его взгляд обречен на блуждание в мертвой пустоте неизмеримых пространств. Не будет ему лучше и от того, что откроет математическая физика в мире бесконечно малого. За долгие века своей истории и бесконечных социальных экспериментов он убедился в невозможности построения рая на земле, даже в невозможности достижения более или менее счастливой жизни для большинства. Поиски бытия - это поиски корней, прикоснувшись к которым человек может почувствовать в себе силу для преодоления бессмысленности окружающего мира, мужество жить, несмотря ни на эту бессмысленность, ни на свою конечность, почувствовать себя в конце концов необходимой частью бытия, не менее существенной и необходимой, чем окружающий мир, "пастухом бытия", которому завещана весть о бытии, в прояснении которой и состоит основная задача его жизни. Эти поиски и составляют незримый фундамент того, что человек называет наукой, искусством, религией, стремлением к счастью, любовью, совестью, долгом и т.д. За века, прошедшие со времен Парменида, что только ни понимали философские умы под бытием - мышление, мир идей. Бога, материю и т.д. Для современной философии характерно следование апофатической традиции в отношении к бытию. Бытие - это тайна, то есть не что-то глубоко спрятанное, что нужно открыть, чего нужно добиться; тайна лежит на поверхности, ее нужно пережить или прожить, и тогда она в какой-то степени станет понятна (не знаема, но понятна). А для этого опять-таки нужно быть живым человеком, нужно иметь большое мужество идти к тому, чего в принципе нельзя знать. Понимание бытия, прикосновение к нему, осененность бытием преобразует, преображает человека, вырывая его из бессмысленного хаоса эмпирической жизни и делая самобытным, делая его самого бытием. Метафизика - наука о сверхчувственных принципах и началах бытия. Метафизические проблемы есть во всех областях знания, везде мы упираемся в то, что недоступно разуму, в некий нерастворимый остаток: в познании человека, истории, природы. Например, принцип причинности неявно полагает, что, если все в мире пронизано причинно-следственными связями, то последовательность причин неизбежно уходит в бесконечность и предполагает первую причину, Бога, скажем, то есть тот уровень, о котором мы ничего не можем сказать в рамках рационального описания. Или проблема человека: можно объяснить факт его рождения физико-химическими и биологическими закономерностями, но появление живого человека всегда остается непостижимым чудом, как говорил (.В.Розанов, в маленьком человеке мы отчетливо чувствуем дыхание иных миров, откуда он только что пришел. Кант утверждал, что метафизика - это и есть философия в точном и строгом смысле слова.

     Онтология - учение о бытии как таковом. Иногда онтология отождествляется с  метафизикой, но чаще всего рассматривается  как ее основополагающая часть, как  метафизика бытия. Впервые термин "онтология" стал употребляться .Вольфом. В философии со времен античности различают бытие и сущее. Сущее - совокупность окружающих вещей. Но среди многообразия вещей можно найти то, что является общим им всем, такой "нейтральный" признак всего мира (сущего вообще), заключающийся в том, что он - мир вообще - существует. Это выражено в понятии бытия. Издавна основной вопрос философии звучал так: нему есть нечто, а не ничто? Почему вообще что-либо есть, и на чем держится О "есть"? Что является его причиной? Бытие - последнее, о чем допустимо спрашивать, но оно не может быть традиционным образом определено. Все исторически дававшиеся определения бытия были мнимыми. В любой проблеме, особенно это касается духа, сознания, материи есть что-то последнее, что само ,"может быть определено.

     Бытие - это чистое существование, не имеющее  причины, бытие - причина самого себя, самодостаточное, ни к чему не сводимое, ни из чего не выводимое. Это действительность в полном смысле слова, ибо все  остальное, имеющее внешние причины, - не в полном смысле слова действительность, не в полном смысле слова существует. Поскольку бытие открывается только человеку и через его мышление, то постижение бытия - попытка приобщиться к истинному существованию, обретение самобытности, свободы.

     Одни  философы, начиная с древности, считали, как показывает в своей книге А.Л. Доброхотов, что бытие открывает подлинный мир сущностей и является ом, позволяющим взглянуть из мира явлений на действительность. Другие считали, что бытие - пустое понятие, результат лингвистических недоразумений, позволяющее в лучшем случае увидеть отраженные структуры разума. Первые делились на отождествляющих бытие с тем или иным видом сущностей (огонь, земля, вода, атомы и т.д.) и на различающих чистое существование причастные ему сущности. Вторые - на тех, кто замещает "пустые" построения мышления о бытии позитивным содержанием наук, и тех, кто пытается перевести онтологию на язык этико-антропологической проблематики.

     Обращаясь к проблемам бытия, мы наконец-то начинаем дышать чистым "ом философии, заниматься тем, что, собственно, и есть философия как я. Все остальные философские проблемы имеют смысл и значимость постольку, поскольку на них падает отблеск бытия. По большому счету совершенно не важно, что это за проблемы. Философию, в отличие от науки, вообще не интересует, "что" говорить о мире, главное - "как" говорить, есть особый способ разговора, в котором только и возникает бытие. Бытие, по Хайдеггеру, есть особый способ разговора о нем. В философии есть много проблем, не имеющих отношения к бытию, можно даже сказать, что это и не философские проблемы. Можно для примера привести рассуждения Н.Бердяева о личности: в личности, по его мнению, есть много наследственного, родового, социального, национального, но это все не личное (безличное) в личности.

     Или другая аналогия - с искусством - там  ведь не важно, что изображать (в  живописи или в поэзии), важно, как  это сделать. Искусство начинается там, где оно занимается самим  собой: в кино не важно, что изображать, важно, чтобы j оно имело свой специфический язык, отражающий специфическую реальность; живопись есть там, где она начинает интересоваться цветом, а не сюжетом и т.д. Так же и философия начинается там, где начинают философствовать, пытаются осмыслить бытие и высказать нечто по этому поводу. И только тогда это есть философия, все остальное, что она изучает, - чисто прикладные проблемы. Философия, писал Х.Ортега-и-Гассет, возникает не по причине полезности и не из беспричинного каприза, она есть охота за единым (мы бы сказали - за бытием). Почему, спрашивает он, мы не довольствуемся тем, что нам открывается в мире без всякой философии, тем, что уже есть и находится перед нами? Да просто потому, что все существующее и данное нам - это, в сущности, только кусок, осколок, фрагмент, обрубок. Глядя на него, нельзя не заметить, не почувствовать его изъяна. В любой данной нам вещи мы обнаруживаем, что это только часть, обнаруживаем глубокий след излома, видим рубец его онтологического увечья. Вглядываясь в любой предмет, мы обнаруживаем, что это только фрагмент, к которому необходимо домыслить другую, дополняющую его реальность, Даже если брать не предмет, а материю, которая, "кажется", служит основой всего, то и тут возникает подозрение, что она не является самодостаточной, она не может сама положить начало своему существованию, Этим она обязана какой-то другой силе. Так же как, видя летящую стрелу, я не могу не вспомнить о пославшей ее руке. То же происходит с реальностью внутри нас - в каждый момент мы видим лишь ничтожную часть нашего внутреннего бытия. Мы не видим нашего полного Я.

     Даже  мир в целом, совокупность того, что  нам дано, является лишь огромным, колоссальным фрагментом. Мир провозглашает свое не-бытие, кричит о том, чего ему недостает  и вынуждает нас философствовать. Философствовать - значит искать целостность мира, искать нечто, не являющееся миром, не являющееся тем, что нам дано. Вот главная философская проблема, неизбежно возникающая перед разумом. Обычно это нечто, эту основную сущность ищут как любую другую вещь этого мира, которая отсутствовала до сегодняшнего дня, но, может быть, будет обнаружена завтра. По своей природе основная сущность есть то, что никогда не присутствует в познании, являясь именно тем, чего недостает в любом присутствии. Мы видим лишь его отсутствие, оно присутствует благодаря тому, что его нет, благодаря своему отсутствию. Основная сущность (бытие) - это то, что вечно отсутствует, чего всегда в мире недостает. Мы видим только рану, оставленную ее отсутствием. Она не может походить на данное нам сущее, которое как раз является вторичным и обоснованным. По своей природе основная сущность есть нечто совершенно иное, ни на что не похожее, абсолютно экзотическое. По аналогии можно сказать, что мы видим вещи, но не видим света, который позволяет нам их видеть.

     Это вовсе не означает, что понять основную сущность, пробиться к ней можно только в некоем мистическом экстазе. Мистики на самом деле претендуют на Е высшее знание о действительности, но, как правило, трофеи, добытые ими в состоянии транса, весьма банальны и невыносимо скучны. Мистики, однако, часто утверждают, что истинное знание невыразимо бессловесно. Они склонны злоупотреблять глубинами и спекулировать бездной. Но философия имеет противоположную склонность - она стремится вывести на поверхность, сделать явным, доступным то, что было глубинным, тайным, скрытым. Ей отвратительны таинственность и мелодраматизм посвященного. Aletheia - означает раскрытие, обнажение, проявление. "Философия - это раскрытие бытия вещей в их волной обнаженности и прозрачности речи, слово о бытии: онтология. В отличие от мистицизма философия хочет быть произнесенной тайной".

     Согласно  Хайдеггеру, философия часто выдает себя за то, чем она не является, - за науку или мировоззренческую  проповедь. На самом деле, считает  он, философия (метафизика) - это ностальгия (Новалис), это тяга повсюду быть ома. Повсюду быть дома - значит иметь отношение к миру в целом, к бытию. Стремление повсюду быть дома - это и есть метафизика, это потребность не слепая, не растерянная, но пробуждающаяся в нас и побуждающая нас к вопросам: что такое человек, мир и т.д. Но мало плестись в хвосте таких вопросов, нужны еще и понятия, способные пробить нам путь к пониманию. Метафизические понятия для внутренне равнодушной и необязывающей остроты научного ума вечно остаются закрытыми. Метафизические понятия - совсем не то, что можно было бы выучить, повторять за учителем и применять на практике. Мы никогда, по Хайдеггеру, не поймем их, если заранее не захвачены тем, что ни призваны понять. Этой захваченности, ее пробуждению и насаждению служит главное усилие философствования. Но всякая захваченность исходит из Настроения. "Поскольку понимание и философствование не рядовое занятие в после других, но совершается в основании человеческого бытия, то настроения, " которых вырастают философская захваченность и хватка философских почтой с необходимостью и всегда суть основные настроения нашего бытия, такие, которые постоянно и сущностно пронизывают своей мелодией человека, я он совсем не обязательно должен всегда и распознавать их как таковые. Философия осуществляется всегда в некоем фундаментальном настроении". Ностальгия, стремление всегда и повсюду быть дома, то есть экзистировать, существовать в совокупном целом сущего есть фундаментальное настроение философствования.

     Еще один подход к пониманию бытия заключен в формуле Декарта: мыслю, следовательно, существую. Известен ход рассуждений, который привел Декарта к этой формуле. Но что означает "мыслить" у Декарта и вообще в философии? Декарт говорит о когитальном, т.е. в данном случае о "чистом" мышлении, вскоре это стало называться трансцендентальным мышлением. Есть мышление о чем-то и мышление ни о чем. Мышление о чем-то - это в самом общем виде всегда представление. Декарт говорил, что, когда мы мыслим наглядно, это еще не мышление. Чистое мышление - это мышление о себе самом, мысль мыслит самое себя. То есть, мысля таким образом, я как бы нахожусь в стихии мысли и только поэтому потом могу мыслить о каких-то конкретных вещах. Как потом скажет Хайдеггер, для того, чтобы что-то сказать, я должен сначала слышать и слушать ту тишину в себе, из которой рождаются слова. Если у меня есть к чему прислушаться в себе, то я могу и что-то сказать. Поэтому подлинная речь - это сказание, а не болтовня. Только когда я способен вот таким образом мыслить - воспринимая какие-либо вещи, думать о своем восприятии, о том, как я вижу и почему, не просто знать что-то, но и понимать, слышать внутри себя мелодию как чистый звук - только тогда я существую, тогда я нахожусь в бытии.