Смысл жизни человека (философский аспект)

     В отличие от Августина Фома Аквинский  использует для обоснования христианского  учения о человеке философию Аристотеля. Человек - это промежуточное существо между животными и ангелами. Он представляет единство души и тела, но именно душа является «двигателем» тела, -и определяет сущность человека. Отличие его учения от Августина в этом вопросе состоит в том, что для последнего душа является независимой от тела и тождественной с человеком, в то время как Для Фомы Аквинского человек есть личностное единство того и другого. Душа - нематериальная субстанция, но получает свое окончательное осуществление только через тело.

     Философская антропология Нового времени формируется  под влиянием зарождающихся капиталистических  отношений, научного знания и новой  культуры, получившей название гуманизм. Если религиозная философия средневековья  решала проблему человека в мистическом плане, то философия эпохи Возрождения (Ренессанса) ставит человека на земную основу и на этой почве пытается решить его проблемы. В противоположность учению об изначальной греховности человека, она утверждает естественное стремление его к добру, счастью и гармонии. Ей органически присущи гуманизм и антропоцентризм. В философии этого периода Бог не отрицается полностью. Но несмотря на пантеизм, философы делают своим знаменем не его, а человека. Вся философия оказывается проникнутой пафосом гуманизма, автономии человека, верой в его безграничные возможности.

     Так, согласно Пико делла Мирандоле (1463-1494), человек занимает центральное место  в мироздании. Это происходит потому, что он причастен всему земному  и небесному. Астральный детерминизм  он отвергает в пользу свободы воли человека. Свобода выбора и творческие способности обусловливают то, что каждый сам является творцом своего счастья или несчастья и способен дойти как до животного состояния, так и возвыситься до богоподобного существа.

     В философской антропологии этого периода уже достаточно отчетливо слышны мотивы приближающегося индивидуализма, эгоизма и утилитаризма, связанные с нарождающимися капиталистическими общественными отношениями и господством частного интереса. Так, Лоренцо Валла со всей определенностью заявляет, что благоразумие и справедливость сводятся к выгоде индивида, на первом месте должны стоять свои собственные интересы, а на последнем - интересы родины. И вообще, по его мнению, сохраняет «свою силу славнейшее изречение «там для меня родина, где хорошо».

     Влияние господства частного интереса на представления  о человеке, мотивы его поведения  и жизненные установки со всей очевидностью выражены в концепции  Т.Гоббса. В противоположность Аристотелю он утверждает, что человек по природе своей существо не общественное. Напротив, «человек человеку - волк» (homo homini lupus est), а «война всех против всех» является естественным состоянием общества. Его методологический индивидуализм и номинализм тесно связаны с социологическим и этическим индивидуализмом. Глубинной же основой такого состояния является всеобщая конкуренция между людьми в условиях новых экономических отношений. Сам он в этой связи пишет: «Человеческая жизнь может быть сравнима с состязанием в беге... единственная цель и единственная награда каждого из участников, это - оказаться впереди своих конкурентов».

     Влияние развития науки на представления  о человеке и обусловленный им антропологический рационализм  ярко обнаруживается в философских  взглядах Б.Паскаля (1623-1662), который утверждал, что все величие и достоинство человека «в его способности мыслить».

     Однако  основателем новоевропейского рационализма вообще и антропологического рационализма в частности по праву считается  Р.Декарт. Согласно ему, мышление является единственно достоверным свидетельством человеческого существования, что вытекает уже из его основополагающего тезиса: «Мыслю, следовательно, существую» (cogito ergo sum). Кроме того, у философа наблюдается антропологический дуализм души и тела, рассмотрение их как двух разнокачественных субстанций, имевший большое значение для разработки психофизической проблемы. Согласно Декарту, тело является своего рода машиной, тогда как сознание воздействует на него и, в свою очередь, испытывает на себе его влияние.

     Этот  механистический взгляд на человека, рассматриваемого в качестве машины, получил широкое распространение в философии Нового времени. Знаменем такой концепции может служить название работы Ж.Ламетри - «Человек - машина», в которой представлена точка зрения механистического материализма. Согласно ему, существует лишь единая материальная субстанция, а человеческий организм - это самостоятельно заводящаяся машина, подобная часовому механизму.

     Подобный  взгляд характерен для всех французских  материалистов XVIII в. (Гольбах, Гельвеции, Дидро). Другая отличительная черта их философской антропологии - рассмотрение человека как продукта природы, абсолютно детерминированного ее законами, так что он «не может - даже в мысли - выйти из природы». Стоя на принципах последовательного механистического детерминизма, они, конечно, не могли ни в какой мере признать свободу воли человека. Еще одна характерная черта этих мыслителей состояла в том, что, критикуя христианскую догматику об изначальной греховности человека, они утверждали, что человек по своей природе изначально добр и не греховен.

     Немецкая  классическая философия начинает, в лице И.Канта, с того, что ставит человека в центр философских исследований. Для него вопрос «что такое человек?» является основным вопросом философии, а сам человек «самый главный предмет в мире». Подобно Декарту. Кант стоит на позиции антропологического дуализма, но его дуализм - это не дуализм души и тела, а нравственно-природный дуализм. Человек, по Канту, с одной стороны, принадлежит природной необходимости, а с другой - нравственной свободе и абсолютным ценностям. Как составная часть чувственного мира явлений он подчинен необходимости, а как носитель духовности - он свободен. Но главная роль отводится Кантом нравственной деятельности человека.

     Кант  стремится утвердить человека в  качестве автономного и независимого начала и законодателя своей теоретической и практической деятельности. Его антропология призвана исследовать то, что человек «как свободно действующее существо делает или должен делать из себя самого», в то время как антропология в «физиологическом» отношении призвана изучать, «что делает из человека природа». При этом исходным принципом поведения человека должен быть категорический императив - формальное внутреннее повеление, требование, основанное на том, что всякая личность является самоцелью, самодостаточна и поэтому не должна рассматриваться ни в коем случае как средство осуществления каких бы то ни было даже очень благих задач.

     Человек, пишет Кант, «по природе зол», но вместе с тем он обладает и  задатками добра. Задача нравственного  воспитания и состоит в том, чтобы добрые задатки смогли одержать верх над изначально присущей человеку склонностью ко злу. Хотя зло изначально преобладает, но задатки добра дают о себе знать в виде чувства вины, которое овладевает людьми. Поэтому нормальный человек, по Канту, «никогда не свободен от вины», которая составляет основу морали. Человек, который всегда прав и у которого всегда спокойная совесть, - такой человек по Канту, не может быть моральным. Основное отличие человека от других существ - самосознание. Из этого факта вытекает и эгоизм как природное свойство человека, но философ выступает против эгоизма, в каких бы формах он ни проявлялся.

     В своем учении Кант затрагивает проблему сознания и бессознательного. Он говорит  о наличии у человека «темных  представлений», не контролируемых разумом. И сфера этих неосознанных представлений гораздо больше, чем сфера сознания. По его мнению, на «карте нашей души, так сказать, освещены только немногие пункты», но если бы какая-то высшая сила вдруг осветила всю карту, то «перед нашими глазами открылось бы как бы полмира». Кантовская философская антропология, таким образом, еще до Фрейда поставила вопрос о соотношении сознания и бессознательного в человеке. При этом если, по Фрейду, основной принцип удовольствия был связан с удовлетворением биологических потребностей, то для Канта «работа - лучший способ наслаждаться жизнью». Человек прожил тем больше, чем больше он сделал, и получил тем больше удовольствия в жизни, чем больше его жизнь была заполнена деятельностью.

     Антропологическая концепция Гегеля как и вся его философия, проникнута рационализмом. Само отличие человека от животного заключается прежде всего в мышлении, которое сообщает всему человеческому его человечность. Он с наибольшей силой выразил положение о человеке как субъекте духовной деятельности и носителе общезначимого духа и разума. Личность, в отличие от индивида, начинается только с осознания человеком себя как существа «бесконечного, всеобщего и свободного». В социальном плане его учение ярко выражает методологический и социологический коллективизм, т.е. принцип приоритета социального целого над индивидом.

     В отличие от немецкого идеализма  материалист Л. Фейербах утверждает самоценность и значимость живого, эмпирического человека, которого он понимает, прежде всего, как часть  природы, чувственно-телесное существо. Антропологический принцип, являющийся стержнем всей его философии, предполагает именно такое понимание человека. Антропологический монизм Фейербаха направлен против идеалистического понимания человека, против дуализма души и тела и связан с утверждением материалистического взгляда на его природу. Но самого человека Фейербах понимает слишком абстрактно. Его человек оказывается изолированным от реальных социальных связей и деятельности. В основе его философской антропологии лежат отношения между Я и ТЫ, при этом особенно важными в этом плане оказываются отношения между мужчиной и женщиной. 

Смысл жизни человека в  русской философии 

     Спектр тематики вопросов о смысле жизни был широко развит в русской философии рубежа XIX - ХХ веков. Современный исследователь Н. К. Гаврюшин в статье «Русская философская симфония» утвердительно закрепляет право русской философии на осмысление этого сложного вопроса, говоря что, «...над смыслом жизни в России начинают задумываться в процессе все усиливающегося западного влияния, но сам вопрос характерен именно для русской философии, ибо в европейских языках нельзя даже указать точное соответствие русскому смыслу». В своем творчестве не обошли этой темы Достоевский, Толстой, Розанов, Вяземский, Несмелов, Введенский, Соловьев, Трубецкие и многие другие. В нравственной философии этого времени проблема смысла жизни ставилась двояко: с одной стороны, как преимущественно и главным образом социальная, общественная; с другой - как духовно-нравственная личностная проблема. Сторонники революционно-демократического лагеря, затем народники были убеждены в том, что смысл человеческой жизни состоит в служении народу, высшим общественным идеалам и принципам. Человек реализует себя в деятельности на благо народа и общества. Смысл жизни как духовно-нравственная проблема предполагает анализ глубинных запросов человеческой души, выяснение предельных структур человеческого сознания, соотношение природных, психологических и нравственных качеств личности.

     Изначально стоит вопрос дозволительности веры в смысл жизни, имеет ли моральное право человек размышлять над этим вопросом, нет ли противоречий в понимании жизни как божественного дара и попыткой осмыслить его посредством логических рассуждений, каковы изначально аспекты постановки данного вопроса. А. И. Введенский в своей публичной лекции «Условия позволительности веры в смысл жизни» ставит задачу отыскания условий, при которых логически позволительно будет верить в существование смысла жизни. Вера в смысл жизни должна предполагать позволительность самой веры. Путем логических рассуждений автор доказывает, что «... верить в смысл жизни логически позволительно только в том случае, если мы верим, что наша жизнь есть путь, ведущий нас к абсолютно ценной цели, лежащей вне нашей жизни и осуществляющейся через посредство жизни». И эта точка зрения не является безосновательной. «Если какая-нибудь вещь, в том числе жизнь, - продолжает Введенский, - служит или должна служить средством для какой-нибудь цели, т.е. если она имеет смысл, то эта цель находится не в ней самой, а вне ее, должна быть чем-то другим чем эта вещь». Абсолютно точно и справедливо Семен Франк, равно как и Введенский ставит вопрос о самой возможности постижения смысла жизни в работе 1925 г. «Смысл жизни». Как и для Введенского условием возможности смысла жизни для него является разумная цель существования, говоря, что ««смысл» примерно тоже, что и «разумность»«. Разумно то, что ведет к выполнению поставленной задачи, «но все это только относительно разумно - именно при условии, что сама цель бесспорно разумна или осмысленна». В этой работе С. Франк ставит фундаментальный вопрос о смысле глубинных человеческих стремлений, сопутствующих нам в круговороте жизни. Франк подытоживает рассуждение о разумности цели жизни словами: «условие подлинной, а не только относительной разумности жизни является не только, чтобы она разумно осуществляла какие-либо цели, но и чтобы и самые эти цели, в свою очередь были разумны...». «Разумная цель» по Франку - оно же разумное средство для достижения чего-то иного. В этом месте своих рассуждений Франк описывает то, что может дать однозначный отрицательный ответ на вопрос о существовании смысла жизни. Этот результат следует из рассуждения: «Средство разумно, когда оно ведет к цели. Но цель - если она есть подлинная, последняя цель, а не только средство для чего-то иного, - уже ни к чему не ведет и потому не может рассматриваться с точки зрения своей целесообразности. Она должна быть разумна в себе как таковая». Логически заключая свою мысль, Франк пишет: «Потому либо надо раз и навсегда примириться с роковой, из логики вещей вытекающей «бессмысленностью» жизни, либо же - что правильнее - надо признать, что сама постановка вопроса о смысле жизни незаконна, что это вопрос принадлежит к числу тех, которые не находят разрешения просто в силу своей собственной внутренней нелепости. Вопрос о смысле чего-либо имеет всегда относительно значение, он предполагает «смысл» для чего-нибудь, целесообразность при достижении определенной цели, жизнь в целом никакой цели не имеет, потому о смысле ее нельзя ставить никакого вопроса». Рассуждения Введенского, Франка и многих других исследователей наглядно показывают, что сам факт поиска смысла жизни в процессе самой жизни является абсурдом. Трудно найти столь же весомые аргументы для опровержения этой точки зрения. Если это так, то мы в очередной раз видим, что человек - не есть человек в нашем общепринятом понимании, а есть скорее животное, случайно наделенное более высоким уровнем интеллекта чем остальной природный мир. Но категорично заявлять об отсутствии смысла существования также нельзя, ибо достаточно предположить, что если человек чего-то не знает, если ему что-то недоступно, то это вовсе не означает отсутствие оного. Можно понять, что вопрос о смысле жизни относится к области «вечных вопросов», т.е. таких на которые человечество ищет ответы на протяжении всей своей истории, и как следует из определения - никогда не найдет на них однозначного ответа, потому что их неразрешимость (или нелепость по Франку) обуславливает их же вечность. К таким вопросам относятся: вопрос о первичности материи или духа, вопрос о познаваемости мира, абсолютность истины, существование Бога и т.д. Можно утверждать, что вся философия стоит на базисе неразрешимых вопросов, в число которых полноправно входит и вопрос о существовании смысла человеческой жизни. Вульгарно сравнивая данную ситуацию с каким-либо эпизодом жизни, сразу представляется осел, которому остроумный хозяин показывает морковку, держа ее на палке, а сам при этом преспокойно сидит в телеге. Вечность этих вопросов самопроизвольно заставляет томиться сознание в попытке их разрешить, и попутно с этим находят решение множество прикладных и иных задач. Но в рассуждениях Франка отчетливо проявляется настораживающий читателя момент, а именно: его заключение о цикличности (периодичности) разумной цели, т.е. цель разумна, если она в свою очередь является разумным средством для другой цели. Любая цель, которую человек желает достичь не может быть самоцелью, а лишь средством для следующей более высокой и более сложной цели. Представить это можно, задав вопрос «А зачем тебе это?» человеку, и услышав какой-либо ответ, ставить этот же вопрос вновь и вновь. В результате, цепочка внятных и вразумительных ответов оборвется. На определенном этапе этот человек просто не сможет дать уже никакого ответа. Этот последний ответ будет характеризовать выбранную, или установленную внешними факторами бытия для этого индивида его субъективную цель существования.  

Смысл жизни человека в  восточной философии 

     Философия Востока, в основе которой лежат  направления мышления, порожденные  индийской и китайской культурами, носит название Древней. Однако это  не помешало философской мысли Востока  расширить временные и пространственные рамки своего существования таким образом, что древние учения представляют огромный интерес и для современного человека. Восточную философию нельзя уподобить некоему набору догм или историческому памятнику, не поддающемуся трансформации. Напротив, обращение  к философии Индии и Китая - это обращение к изначальной сущности человека. Человек не только для окружающих, но подчас и для самого себя остается нераскрытым, загадочным по глубине и непостижимости внутреннего мира. При этом возникает следующий вопрос: как понимает и объясняет феномен смысла жизни человека восточная философия?

     Отдельные особенности древневосточной философии  оказываются интересными: 1) глубокая разработка проблем мистического познания; 2) тесная связь с социально-политическими  реалиями; 3) в основе нравственной культуры взаимоотношений человека с окружающим миром (обществом и природой) - идеи космизма.

     Философию нельзя рассматривать в отрыве  от тех культурных традиций, в которых она возникает и развивается. Философия, по определению обладая степенью максимальной обобщенности, является теоретическим выражением образа жизни и в целом отражает мировоззрение, присущие именно Древней Индии или Древнему Китаю. Поэтому вполне возможно говорить о самостоятельных древневосточных культурно-психологических традициях, на основе которых складывались определенные нравственные, религиозно-философские, социально-политические нормы.

     Древневосточная философия  основана на культурных ценностях традиционного общества, которые проявлялись в стереотипах мышления. Ведь какова модель мира, таков и способ мышления и наоборот, когда в соответствии с умонастроением человек действует и строит отношения с окружающим миром. И востоковед Л.С.Васильев говорит о таких складывающихся веками и прошедших через множество поколений стереотипах, как: 1) пиетет перед мудростью древних, давших образец социальной гармонии; 2) принцип стандартных ситуаций, когда даже правитель принимал решение в рамках предложенных традиций; 3) принцип монизма мира: центр везде, в каждой точке, ничто не раздельно, не автономно; 4) принцип подчинения желаний и эмоций разуму.