Рационалистическая философия Декарта

    В математику вводится принцип движения, а из природы, напротив, изгоняется начало жизни и души, без которых не мыслили природу ни платоники, ни перипатетики. Оба этих процесса - пересмотр античной математики, с одной стороны, и античной физики - с другой, составляют содержание «универсальной науки» Декарта.

    Математика  в руках Декарта становится формально-рациональным методом, с помощью которого можно «считать» любую реальность, устанавливая в ней меру и порядок с помощью нашего интеллекта. «Если нет налицо какой-либо определенной единицы измерения, - пишет Декарт, - то мы при решении задачи можем взять взамен ее или одну из данных уже величин, или любую иную, которая и будет общей мерой для всех остальных»²⁸. Декарт ясно дает себе отчет в том, что для конструирования в понятиях того мира, который он именует «новым», он поступает как инженер, создающий задуманный механизм, a потому и к математике он подходит в определенном смысле с меркой инженера, видящего в  ней средство для расчета деталей своей машины в нужных пропорциях. Единицу измерения при этом естественно брать условную; точка, линия, поверхность играют роль удобных условных обозначений; алгебра потому и есть образец для «универсальной науки», что в ней заложено больше всего возможностей для построения условного мира, который мыслится Декартом как механизм, воспроизводящий те же следствия, что мы наблюдаем и в реальном мире.

    Как видно, номиналистическое истолкование интеллекта играет в философии Декарта очень большую роль. Рассматривая понятия математики и ее определения как абстракции ума, Декарт на первый взгляд оказывается близким к Аристотелю. Однако Аристотель на этом основании оказывал математике в праве быть фундаментом физики, считая, что математика в силу абстрактной односторонности своих понятий не может ухватить сущность природной реальности. Напротив, Декарт видит в математике, понятой столь конвенционалистски, теоретическую и методологическую базу для всех наук о природе. В этом - специфика понимания как математической науки, так и самой природы в XVII в. в отличие от их понимания в античности и в средние века.

    Как справедливо указывает немецкий историк философии К. Фолькман-Шлюк, «в мышлении греков, которое в определенной мере продолжается и в средневековой философии, ставился метафизический вопрос о способе бытия числа. Вопрос этот гласил: являются ли числа, единства из единиц, самостоятельным сущим наряду со считаемыми вещами и помимо них или же они суть сами вещи, взятые с точки зрения их единства, или же, наконец, их бытие придается им только считающим интеллектом? Этот вопрос уже нельзя поставить по отношению к новым числам, ибо они функционируют только как равенства величин и получают свое значение только в ходе расчета. Поэтому допускаются и отрицательные числа, так как символические числа имеют смысл только как равенства величин»²⁹. Действительно, у Декарта мы не находим специального обсуждения вопроса о природе числа; у него число не отличается принципиально от величины, как это было в античной математике: только благодаря устранению этого различия число может функционировать «только как равенство величин», говоря словами Фолькмана-Шлюка.

    «Само понятие о числе, - пишет в этой связи А.П. Юшкевич, - под которым ранее понималось обычно положительное рациональное, Декарт - опять-таки, если и не явно, то фактически - распространил на всю область вещественных чисел: без этого немыслимо было аналитическое изучение непрерывных пространственных фигур, их взаимосвязей и движения. Тем самым Декарт порывал с восходившей к античности традицией, считавшей разнородными объекты арифметики и геометрии, дискретное число и непрерывную протяженную величину и придерживавшейся того правила, что нельзя переносить доказательства из одного рода в другой...»³⁰.

    В аналитической геометрии Декарта  существенно преобразуются прежняя арифметика и геометрия: геометрические образования сами получают здесь характер алгебраических чисел и, напротив, числа могут выступать в роли величин. Непрерывное (величина, с которой раньше имела дело геометрия) и дискретное (число, предмет арифметики) утрачивают теперь свою специфику; только в таком виде они превращаются в универсальную математику, выполняющую роль метода при создании новой науки. «Для традиционной математики, - пишет Э. Кассирер, - характерно обособление и разделение проблем; Декарт стремится преодолеть это обособление»³¹.

    Созданную им математику Декарт называет универсальной  именно потому, что она абстрагируется от всех тех содержательных определений, которые лежали в основе античной и во многом еще и средневековой математики и составляли специфику отдельных ее ветвей - арифметики, геометрии, астрономии и других. Эта новая математика полностью соответствует той задаче, которую ставит Декарт перед наукой вообще: она есть инструмент для научного конструирования мира, средство для осуществления той организованной научной деятельности, которая, по мысли Декарта, должна встать на место отдельных случайных, спорадических открытий и прозрений.

    Теперь  понятна основная тенденция философии Нового времени, которую предельно ярко выразил и Декарт: перенесение центра тяжести философского учения с проблем онтологических на гносеологические. В самом деле, коль скоро речь идет о том, чтобы из единого принципа с помощью определенного метода построить новый мир, то очевидно, что главная задача состоит в рассмотрении этого единого принципа, правил метода, т.е. способа построения мира, a также приведения всех возможных аргументов в пользу правомерности и исполнимости задуманного предприятия. Этими вопросами и занимается Декарт в «Рассуждении о методе», в «Правилах для руководства ума», в «Метафизических размышлениях» и «Началах философии».

    Однако тут необходима одна оговорка. Гносеология у Декарта еще остается гносеологией, она не онтологизируется у него, как это позднее происходит в неокантианстве Марбургской школы, a потому субъективизм картезианской философии еще не столь глубок и радикален, как субъективизм Г. Когена, П. Наторпа и Э. Кассирера. Поэтому не вполне прав Кассирер, когда он говорит, что у Декарта «познание есть самодостаточное и в себе завершенное единство»³². Как уже было отмечено, в своем исходном пункте - «мыслю, следовательно, существую» познание у Декарта открыто бытию: с помощью Бога удовлетворяется объективная значимость нашего знания. Однако в дальнейшем, при развертывании системы знания из найденного первопринципа, Декарт действительно остается все время на почве познания, и, таким образом, гносеологический подход остается у него решающим. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Заключение

    Значение  Декарта для развития современной  науки и философии огромно. Кроме  того, что он утвердил «новые принципы философии», он способствовал развитию ряда специальных научных дисциплин, в частности математики. Он является творцом аналитической геометрии. Достойны внимания и его труды, посвящённые проблемам физики, в том числе оптики. Его идеи, относящиеся к области естественных наук, серьёзнейшим образом повлияли на развитие французского, в частности механистического, материалистического, философского и естественнонаучного мышления. После его смерти влияние картезианства усилилось - не только во Франции, но и в других странах Западной Европы.

    Рационалистический метод Декарта получил систематическую разработку в книге его последователей и друзей Паскаля, Арно и Николя «Логика, или Искусство мыслить», логика, приближенная к математике, трактовалась здесь как наука обретения новых истин в исследовании реальной природы. Наибольшее влияние Декарта проявилось в данном произведении во введении учения о методе как самого важного раздела логики. Четыре правила метода Декарта были осмыслены здесь как методы анализа и синтеза. Первый из них трактуется как метод открытия новых положений путем внимательного наблюдения и анатомирования вещей и явлений, благодаря чему достигаются простые и ясные истины, совершенно отличные от неопределенности и темноты схоластических универсалий. Если собственно научная сторона картезианства еще при жизни его основателя завоевала много сторонников в Утрехтском, Лейденском и других университетах Нидерландов, то общий дух его рационализма и положения метафизики оказали воздействие на некоторых протестантских теологов.

    Таким образом, учение Декарта оставило яркий след в истории философской мысли и оказало серьезное влияние на развитее науки эпохи Нового времени.

    Не  было бы ошибкой назвать Декарта  выдающимся мыслителем, a его философию - ключевой в становлении современной западной цивилизации. Однако такого понимания значения картезианской философии для судьбы западного мира все же недостаточно. Время, когда работал Декарт, само по себе было переломным. Философу удалось найти точные и простые мыслительные формулы, формулировки классических философских проблем и их решений, которые оказались не только знаками наступающей новой эпохи, но в которых и по которым эта с момента разворачивания Реформации преломившаяся жизнь начала осуществляться, по которым, как по лекалам, она начала мыслиться и твориться, становясь в ходе такого созидательного процесса новой. Картезианская философия с предельной ясностью и отчетливостью потребовала, чтобы познающий мир индивид опирался на силы собственного разума, a не полагался на чей-либо авторитет, будь то даже авторитет Откровения. Разум объявлялся самозаконным источником познания, наделенным «естественным светом», дарованным ему Богом, являющимся гарантом истинности «врожденных идей». Декартов метод на протяжении двух веков был наиболее востребован в философии (не забыт он в западной философии и сейчас). Благодаря его философской самозаконности в европейское сознание, в круг западных ценностей были привнесены разработанные с его применением учение о естественных правах человека, идея общественного договора. Эпистемологические формулы Декарта, в совокупности с познавательными тезисами Галилея и Бэкона, позволили демократизировать процесс познания. Тем самым был продолжен демократический прорыв, начатый Лютером в религиозной сфере, впоследствии приведший к демократии политической. В философии Декарта содержится - правда, еще только имплицитно, в непроговоренном виде - субъект-объектная модель познания и практического взаимодействия западного человека с окружающим миром. Метафизические размышления Декарта сформулировали основоположения механистической картины мира - первого исследовательского проекта, господствовавшего до середины XIX в., который связал естествознание с математикой, что, в свою очередь, проложило магистральный путь для плодотворного союза науки и техники.

    Список  литературы

1. Асмус, В.Ф. Избранные философские труды. Т.2. М., 1971. – 164 c.
2. Гайденко, П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой: Учебное пособие для вузов. – М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. – 456 с.
3. Губин, В.Д. Философия: учебн. - М.: Велби, Изд-во Проспект, 2005. –   140 с.
4. Гуревич, П.С. Основы философии: Учеб.   пособие.   —   М.:   Гардарики, 2004. – 439 с.
5. Декарт, Р. Избранные произведения. М., 1950. – 528 c.
6. Ильин, В. Философия: учебник в 2-х томах.: Изд-во Феникс, 2006. Асмус В.Ф. Декарт. учебн. - М.: Изд-во Высшая школа, 2006. – 456 с.
7. Каратини, Р. Введение в философию. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 736 с.
8. Кузнецов, В.Н. Европейская философия XVIII века: Учебное пособие. – М.: Академический Проект, 2006. – 544 с.
9. Хрестоматия по западной философии XVII-XVIII веков / Под общей редакцией Л.И. Яковлевой. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. – 784 с.
10. Чанышев, А.В. Философия древнего мира: Учебн. - М.: Высшая школа, 2003. – 203 с.
11. Юшкевич, А.П. О «Геометрии» Декарта // Декарт Р. Рассуждение о методе. М., 1953. – 644 с.
12. Cassirer, E. Das Erkenntnisproblem  in der Philosophie und Wissenschaft der neuen Zeit. B., 1906. Bd.I.- 406 S.
13. Koyre, A. Descartes und die Scholastik. Bonn, 1923. - 112 S.
14. Schuster, J.A. Descartes Mathesis universalis: 1616-1628 // Descartes: Philosophy, Mathematics and Physics. Sussex; New Jersey, 1980. – 73 P.
15. Volkmann-Schluck, K.H. Nicolaus Cusanus: Die Philosophie im Übergang vom Mittelalter zur Neuzeit. Frankfurt a. M., 1957. - 207 S.