Проблемы культуры в философии Просвещения (Вольтер, Дидро, Руссо, Шиллер)

  Вольтер весьма высоко оценивает заслуги  английских философов, в частности  Бэкона и Гоббса. «Новый Органон» Бэкона он определяет как труд, который  можно использовать в качестве лесов  при строительстве новой философии. Эмпиризм английской философии настолько повлиял на Вольтера, что на переломе 20—30-х годов (в то время, когда он пишет первую серию философских работ: «Философские письма», «Трактат о метафизике» и «Основы философии Ньютона») считает его единственным методом познания, при помощи которого можно достичь истины. С этих позиций он некоторое время недооценивает декартовский рационализм, отвергает, в частности, Декар-тову теорию врожденных идей, противопоставляя ей тезис Локка о том, что человеческая душа — это неисписанный лист.

  Однако  критическое отрицание спекулятивного характера философии Лейбница и  Декарта не было исходным пунктом  собственного философского мышления Вольтера. Он отвергал также и субъективно-идеалистическую  интерпретацию английского сенсуализма. Вольтер стремится к разрешению проблемы познавательного значения опыта и его отношения к  теоретическому мышлению на более или  менее материалистических основах.

  В философии Вольтера большую роль играет вопрос активности субъекта. Подчеркивание  Вольтером динамичности и активности поведения субъекта значительно  обогатило философию Нового времени. «Пусть уж как будет, здесь моя  цель — изучить человека, живущего в обществе; не могу в нем жить, если не существует общество вне нас. Скептики-пиррони-сты должны мне позволить начать с того, что существуют тела, во что я твердо верю, ибо в противном случае я должен был бы отрицать существование этих господ» 8. Из этого тезиса Вольтера ясно вытекает не только очевидное отвержение субъективно-идеалистического подхода к проблематике познания и бытия, но и его однозначное подчеркивание «общественности человека» как предмета собственно философских интересов. Этим он во многом предвосхищает проблематику, которая становится такой важной для немецкой классической философии.

  Его интерес к «общественному человеку»  определяется трудами английских мыслителей, в частности концепцией естественного  права Локка. В философских заметках об обществе, человеке и свободе  он исходит из практических потребностей тогдашней буржуазии. Вольтер понимал  человека как существо общественное, общественность которого состоит в  том, что он живет среди других общественных людей.

  В философских трудах Вольтер выражает и одно из основных требований восходящей буржуазии — равенство людей. Однако в отличие, например, от Руссо  он понимает равенство людей лишь как равенство политическое, равенство  перед законом и правом. Социальное и имущественное неравенство  он считал предпосылкой сохранения общественного  равновесия и нормального развития общества. Если Руссо в работе «О причинах неравенства» выступил против частной собственности и требовал ее уничтожения, то Вольтер это требование с присущей ему иронией высмеял.

  Свободу человека Вольтер также понимал  лишь в чисто абстрактном правовом и политическом смысле. Свобода является, по его представлениям, прежде всего  свободой воли, и эту свободу воли он понимает чисто индетерминистски. В позднейших философских трудах («Философском словаре») Вольтер, однако, видимо под влиянием ньютоновского понятия детерминизма, отходит от индетерминистских взглядов.

  Вопрос  о понимании Вольтером детерминизма заслуживает специального анализа. Его детерминизм решительно нельзя отождествлять с детерминизмом  механистических материалистов. Человек, отвергающий всеобщую закономерность, индетерминистски понимающий свободу воли, слишком бы отклонился вт порядка целесообразно устроенного мира, и поэтому Вольтер ограничивает свободу человеческой воли определяющим принципом этого мирового порядка. Тем самым, однако, он весьма близко подходит к теологии, против которой в стихотворении «О гибели Лиссабона» он так решительно выступает.

  Человек, его свобода, свобода человеческой воли, устройство общества — это  те вопросы, которые в то время  обсуждались не только в философских  дискуссиях, но и в практической каждодневной политике. И Вольтер  в своих заметках о реформе  общества склоняется к иллюзии об «образованном правителе». Однако в  более позднее время он от этого  идеала отходит.

  Все творчество Вольтера — философское, публицистическое, художественное (следует  оценить также его заслуги  в области историографии, в частности  в истории культуры) — является предвестием острых социальных конфликтов, которые через несколько лет  после его смерти выливаются в  Великую французскую буржуазную революцию. Прогрессивность философии  Вольтера обусловлена и ограничена прогрессивностью общественного класса — буржуазии, представителем которой  он был.

  Если  Вольтер был представителем высших слоев «третьего сословия», то Жан  Жал Руссо (1712— 1778) — представителем самых низших слоев.

  Творчество  Руссо весьма богато, и, если его  оценивать по названиям отдельных  работ, оно может показаться весьма пестрым. Помимо театрального творчества Руссо занимался в специальных  работах целым рядом проблем: критикой науки и цивилизации («О влиянии наук на нравы»), экономической  проблематикой («Рассуждения о политической экономии»), социально-политическими  вопросами («Рассуждения о происхождении  и причинах неравенства между  людьми»), критикой основ государства  и права («Об общественном договоре»). Следует упомянуть и о его  обширном педагогическом трактате «Эмиль, или О воспитании», и о романе «Новая Элоиза», который является проектом лучшей, естественной морали. Несмотря на кажущуюся тематическую разбросанность, творчество Руссо имеет, однако, один центральный мотив. Этим мотивом выступает проблема неравенства между людьми и путей его преодоления.

  Социальное  неравенство становится предметом  рассмотрения уже в первой его  значительной работе — «О влиянии  наук на нравы». В ней он критикует  современную цивилизацию как  цивилизацию неравенства и отстаивает тезис о том, что развитие науки  никоим образом не способствует совершенствованию  нравов. Это, однако, не значит, что он отвергал науку и культуру как  таковые. Во введении к работе он говорит: «Не совершаю нападение на науку, но отстаиваю добродетель».

  В первой части работы «О влиянии наук на нравы» Руссо подчеркивает, что  основы общественной жизни составляют «телесные потребности», тогда как  духовные потребности являются их украшением. Его подход к общественным проблемам, таким образом, по сути материалистический. Тем, что основу жизни он видит  в сфере «телесных потребностей», т. е. в материальной сфере, Руссо  создает определенную основу для  понимания всех, говоря нынешним языком, надстроечных явлений. Руссо, возможно, не понял, но, однако, определенно угадал социальную обусловленность науки  и культуры. Он одним из первых обнаружил, что развитие культуры создает «искусственные потребности», удовлетворение которых  имеет весьма спорный характер. Человек  стремится «казаться» иным, чем он есть в действительности. Развитие науки и искусства все более  заметно ведет, согласно Руссо, к  тому, что человек стремится «казаться», а не «быть». Одновременно с этим он полагал, что культура и искусство  — принадлежность господствующих социальных слоев. Нигде в его творчестве мы не находим оценки исторической функции культуры и искусства.

  Хотя  Руссо и отстаивал тезис о  том, что наука и культура не принесли человечеству ничего хорошего, корни  общественных проблем и бесправия  он видел совсем в другой сфере  — в области общественного  развития. Главный источник социального  зла он усматривал в социальном неравенстве, которое он понимал прежде всего как неравенство имущественное.

  Вопрос  социального неравенства является главной темой и другой его  работы — «Рассуждение о происхождении  и причинах неравенства между  людьми». В этой связи следует  напомнить философские предпосылки  его подхода к этим вопросам. Руссо  приходит к убеждению, что неравенство  между людь-ми не существует изначально. «Какими могут быть путы зависимости между людьми без имущества?» Этим вопросом он обосновывает точку зрения на то, что неравенство тесно связано с имуществом, как сейчас говорится — с частной собственностью.

  Имущественное неравенство, расслоение на бедных и  богатых, является, по Руссо, первой ступенью общественного неравенства. Вторая ступень неравенства связана  с возникновением государства. Согласно Руссо, богатые и бедные заключили  договор, ведущий к образованию  государственной власти, которая  должна быть гарантом справедливости и мира. Таким образом неравенство между бедными и богатыми поднимается на следующую ступень и превращается в неравенство между властвующими и подвластными. Третья ступень неравенства в обществе появляется с превращением законной власти в деспотизм. Если раньше народ был обманут государством и законами, то деспот обманывает законы и народ. Эта ступень неравенства образует, однако, и новое понятие равенства — по отношению к деспоту все люди в своем бесправии равны 9. Такое понимание ступеней неравенства позволяет Руссо морально и юридически обосновать право народа на бунт против деспота.

  Таким образом, причину неравенства Руссо  видит, с одной стороны, в имущественном  неравенстве, с другой — во I взаимной зависимости людей друг от другал Эта зависимость, по его мнению, вызвана развитием разделения труда и цивилизации. Поэтому острие своей критики он обращает против цивилизации. В 50-х годах XVIII в., когда идеологи французской буржуазии еще только рассуждали об осуществлении своих идеалов с помощью образованного правителя (Вольтер), весьма сложно было выступать за установление имущественного равенства (или ликвидацию частной собственности) путем насильственного изменения общественных отношений. Низшие слои «третьего сословия», т. е. редкие ремесленники, торговцы и городская беднота, еще не осознали, что именно они являются той общественной силой, которая в перспективе может изменить отношения в обществе.

  Естественное  состояние человеческого общества — это такое состояние, когда  человек является в сущности самодостаточным, когда он не зависит от других людей ни как производитель, ни как потребитель. Такое общество представляется Руссо идеалом, к которому прийти в перспективе нельзя, но к которому можно вновь вернуться. В этом естественном состоянии вое были равны, никто не возвышался над другими, люди не знали, что такое имущество, частная собственность. Основной чертой этого есте-ственного состояния была нравственная неиспорчен-ность. Там, где нет собственности, не может быть и несправедливости. Эта «идиллия» первобытного об-щества, однако, закончилась, когда появилась соб-ственность. «Тот человек, который заселил определенный клочок земли, провозгласил: «Это мое!» — и нашел достаточно простодушных людей, которые ему поверили, был действительным основателем гражданского общества. Сколько преступлений, войн, убийств и ужасов не коснулось бы человечества, если бы некто вырвал колья, засыпал рвы и обратился к своим друзьям: «Опасайтесь слушать этого мошенника. Вы погибли, если забудете, что плоды принадлежат всем, а земля никому». Но кажется, что отношения уже достигли той ступени, что не могут оставаться в естественном состоянии».

  Руссо считает, что прямым следствием возникно-вения частной собственности являются противоречивость человеческих интересов, конкуренция и жажда обогащения за счет других. Естественное состояние общества сменилось, таким образом, «ужаснейшим состоянием вражды».

  На  идеи, содержащиеся в трактате «О происхож-дении и. причинах неравенства между людьми», Руссо ссылается и в наиболее значительной работе — «Об общественном договоре». Общие социально-философские рамки его рассуждений здесь выстроены по естественно-правовой теории Руссо. Он доводит идеи Локка, Гоббса и других мыслителей до социально-политических следствий и откровенно и четко формулирует свои собственные. «Сувереном», единственным правителем общества, возникающего на основе «общественного договора», Руссо считает «объединенный народ». Только такой суверен выгоден всем, он является гарантом правильного и полезного развития всех членов общества. Верховная власть «объединенного народа» не нуждается, согласно Руссо, ни в каких гарантиях, так как «невозможно, чтобы тело желало вредить всем своим членам».

  Важную  роль в рассуждениях Руссо играет понятие «воля». Он говорит, что «силами  государства, согласно цели его образования, которой является общественное благо, может руководить лишь общая воля»  п. Общественные путы образуют то, что  является общим и в противоречивых интересах индивидов. Поэтому Руссо  не ставит знака равенства между  «общей волей» и «волей всех»: «Между волей всех и общей волей часто  существуют большие различия. Общая  воля принимает во внимание лишь общие  интересы. Воля всех принимает во внимание частные интересы и является совокупностью  индивидуальных воль, если вычтем от этих воль плюс и минус, которые взаимно противоположны, остается как итог различий общая воля» 12. Гегель подчеркивал, что у Руссо «общая воля должна быть скорее разумной волей» 13. Это понимание воли является, по Гегелю, переходом к философии Канта. В общественном договоре Руссо ищет также и реализацию свободы: «С общественным договором теряет человек свою собственную свободу и неограниченное право на все, что его искушает и чего он может достичь. Обретает он, однако, гражданскую свободу и право собственности на все, что он имеет» 14. Гражданская свобода, которую человек обретает посредством общественного договора, является, по Руссо, свободой высшего типа по сравнению со свободой естественной, «ибо побуждение лишь одних желаний является рабством, но послушание закону, который мы сами установили, является свободой».

  При характеристике взглядов Руссо на политику и государство необходимо подчеркнуть  два основных момента, которые повлияли на его идеи. С одной стороны, это  уничтожающая критика феодально-абсолютистского  государства, с другой — выражение  политических интересов определенной части предреволюционной буржуазии, причем той части, которая видела своего врага не только в феодализме и феодальных формах собственности, но и во всяком чрезмерном богатстве  вообще, а значит, и в возникающей  крупной буржуазии. Именно в этом состоит принцип радикализма  Руссо, именно в критике крупной  собственности следует искать основу его представлений о будущем  устройстве общества. Здесь находятся  корни его отношения к общественному  договору, защиты теории . договора и решительного подчеркивания принципа суверенитета народа. Руссо, как и другие рационалисты Просвещения, свой идеал государства понимал как реализацию царства разума. Это царство, однако, было не чем иным, как идеализированным царством буржуазии.