Основные школы философии эллинистического периода

Сейчас мы понимаем под  данным словом наглеца, пренебрегающего  нормами морали, но современный смысл  слишком далек от его первоначального  содержания. Кинизм - философия, говорящая  о совершенстве и гармонии природы  и губительном несовершенстве цивилизации, призывающая вернуться к естественному  состоянию и проповедующая аскетизм - ограничение потребностей и анархизм - безусловную личную свободу человека от всего навязанного ему извне.

Самым выдающимся представителем кинической философии являлся ученик Антисфена Диоген Синопский, наиболее последовательно воплотивший в  жизнь основные принципы кинизма, благодаря  чему и является одним из наиболее прославленных древнегреческих  философов.

Школа Эпикура

Основателем одной из появившихся  в эллинистическое время философских  школ являлся Эпикур с острова Самос. Прежде чем выяснять, считал он, каким образом можно достичь счастья, требуется устранить препятствия к нему. Что мешает обрести благо? Прежде всего - страх, вечным спутник человеческого рода, постоянно отравляющий его существование. Из всех возможных страхов существуют три главных, от которых следует избавиться в первую очередь.

Страх перед Богами - существами высшими и могущественными, способными не только помочь нам, но и навредить; страх перед смертью - печальным, а главное, совершенно непостижимом финалом любой человеческой жизни; и страх перед судьбой - предопределением, от нас не зависящим, которое может  быть как добрым, так и злым.

По поводу первого Эпикур говорит: Боги - бессмертные существа, следовательно, совершенно блаженные (то есть обладают полным благом, абсолютно  счастливые). Представьте себе того, кто имеет все возможное благо, кому предельно хорошо: будет ли он к чему-то стремиться, чего-то избегать, ставить цели, задачи и - что-либо делать? Не будет. Следовательно, Боги как совершенно блаженные являются и полностью  бездеятельными, поэтому никак не могут повлиять на нашу жизнь. Следовательно, хотя они и существуют, их не следует  бояться.

О смерти. Мы прекрасно знаем, что все хорошее и дурное заключается  в ощущениях, а смерть - лишение  всех ощущений, следовательно, после  нее нет ни хорошего, ни дурного. Напрасно мы думаем, говорит Эпикур, что она имеет к нам какое-либо отношение, как раз наоборот - пока мы есть, смерти нет, когда смерть есть, нас нет, то есть она и мы - это  совершенно разные вещи, которые никак  не соприкасаются и поэтому смерти не надо бояться.

Относительно страха перед  судьбой. Если предопределение существует, следовательно, есть и высшие силы, которые его назначают. Но только что мы видели, что Боги совершенно бездеятельны и не влияют на нас. Кому тогда предопределять наш путь, в  чьих руках наша жизнь? Следовательно, в наших собственных. Каждый - хозяин собственной судьбы и кузнец своего счастья. На нас никто не влияет, кроме нас самих. Судьба - результат собственных действий, поступков и усилий и бояться ее, следовательно, бояться себя.

Освободившись от страхов, необходимо выяснить, что следует делать, что - не следует для получения счастья. Требуется, говорит Эпикур, выбирать удовольствия и избегать страданий. Данный пункт его учения, кажется, совпадает с философией киренской  школы и является, на первый взгляд, гедонистическим утверждением. Но при  более детальном ознакомлении с  эпикурейской теорией выбора и избежания  видно, что охарактеризовать ее как  гедонизм невозможно.

Во-первых, стремление к удовольствиям, полагал Эпикур, должно быть разумным: надо уметь и отказаться иной раз  от чего-то соблазнительного и претерпеть, если нужно, какое-нибудь страдание. Во-вторых, удовольствия делятся по Эпикуру  на три вида: 1) естественные и необходимые; 2) естественные, но не необходимые и 3) неестественные и не необходимые. Из вышеуказанных трех групп требуется  выбирать только первую, удовольствия второго и третьего вида следует  отбросить как совершенно пустые и бессмысленные.

В-третьих, отсутствие страданий, по мнению Эпикура, являются удовольствием. В-четвертых - самое главное - счастье  заключается не в том, что вне  нас, а в нас самих. Ни для кого не секрет, что одно и то же событие  может быть по-разному воспринято различными людьми в зависимости от их установок, оценок и мнений. Один обрадуется, другой расстроится, третий останется равнодушным по тому же самому поводу. Счастье - не в вещах, а в нашем отношении к ним.

Следовательно, если мы произвольно  поменяем собственные оценки происходящего, все вокруг может (для нас) радикально измениться. Если мы иначе отнесемся  к событиям собственной жизни, следовательно, наше восприятие их станет совершенно другим, сможет превратиться из отрицательного в положительное, поэтому от нас  вполне зависит, чтобы печали стали радостями, а напряжение сменилось спокойствием. Следовательно, если кто-то хочет быть счастливым, он запросто может им быть, надо только открыть источник счастья в себе. Мы, как правило, ищем его вовне и, понятное дело, не находим.

Из вышесказанного видим, что Эпикур не призывает к максимальному  удовлетворению всех возможных желаний. Напротив, он предлагает человеку довольствоваться малым, и при этом испытывать не страдание  от недостатка, а удовольствие от самого наличия. Зачем, спрашивает он, нам богатый  стол и роскошные кушанья, когда  и грубая еда может доставить  столько же удовольствия. Не случайно говорят, что голод - лучшая приправа к пище. Человеку, который хочет  есть простой черный хлеб покажется  очень вкусным и доставит ему  немало положительных эмоций, в то время как того, кто постоянно  переедает, не удовлетворят даже изысканные яства.

Зачем человеку, продолжает Эпикур, мягкая перина и десяток  подушек, когда можно прекрасно  выспаться даже на жестких досках, если будет существовать возможность  поспать в течении ночи, а не бодрствовать, борясь со сном, охраняя, например, какой-нибудь объект. Получать удовольствие от немногого - вот действительное жизненное искусство, говорит Эпикур. Понятно поэтому, что назвать  его учение гедонизмом совершенно невозможно.

Как ни странно, философ, призывающий  стремиться к удовольствиям, будет  в данном случае являться представителем противоположной модели - аскетизма. Но если буддистские аскеты готовы претерпеть страдания лишений, для  Эпикура сознательное ограничение  собственных желаний есть средство удовольствия.

В центре философии самосского мыслителя стоит человек, устройство мира, его законы и способы познания не являются для Эпикура столь  существенными вопросами, как проблема человеческого счастья. В онтологической и гносеологической частях философской системы он повторил, несколько видоизменив, атомистическую теорию Демокрита.

Стоическая школа

Другой эллинистической  школой являлась стоическая. Ее основал философ Зенон из города Китион. Человек, полагал Зенон, является частицей мироздания. Что больше: часть или целое? Конечно, целое. А что подчиняется: часть - целому или целое – части? Конечно, часть подчиняется целому. Каждый из нас поэтому подчиняется мирозданию, малым элементом которого он является.

Смешно подумать, говорит  Зенон, будто отдельный человек  был могущественнее мирового целого и делал бы с ним что угодно по собственному произволу. Наоборот: никто не может заставить мир  подчиняться чьим-либо желаниям, однако мировое целое постоянно диктует  нам свою волю, определяет нашу жизнь, формирует наш путь. Оно является судьбой или роком, который от нас не зависит. Оно представляет собой силу, которой мы не может  не подчинятся, ибо она и ведет  нас неизвестными никому путями. Человеческая жизнь подобна мельчайшей частице  в огромном смерче пыли, которая  самостоятельно ничего не значит и  вместе с миллионами других подобных частиц, не принадлежа себе, несется  в неведомом ей направлении.

Подобное воззрение является фаталистическим. Ведущему нас року, считают стоики, бесполезно противостоять  или сопротивляться: можно сколько  угодно не соглашаться с его волей, но в любом случае все произойдет так, как запланировано и предопределено независимо от наших желаний. Формула  стоической философии представлена знаменитым положением: «Желающего судьба ведет, не желающего - тащит».

Человек совершенно несвободен и всецело пребывает в распоряжении внешних и не зависящих от него сил. Точнее, свобода состоит в  понимании их замысла, добровольно его выполнять, подчиняться собственной судьбе и следовать предначертанному. В чем заключается стоическое счастье?

Понятно, чем положительна волюнтаристическая модель Эпикура: каждый совершенно свободен и самостоятельно распоряжается собственной жизнью. Но что хорошего в том, что от человека ничего не зависит и за него все  заранее предрешено? Результатом  фаталистического миропонимания является полная свобода от любой ответственности  и долженствования. Тот, кто считает, что все в его власти, обязательно  ставит перед собой какие-то цели и задачи, к чему-то стремится  и чего-то избегает, радуется, если у  него получается задуманное, и печалится, если не удается.

Главное - он постоянно что-либо должен: одно делать, другое - нет, быть таким-то, не быть другим, постоянно  совершенствоваться, добиваться неких  результатов, потому - напрягаться и  беспокоиться. Тот, кто считает, что  от него ничего не зависит, не будет  ни к чему стремиться и чего-то желать, он никому ничего не должен, главное - он не должен ничего себе. Его жизнь  совершенно свободна от волнений, забот  и тревог. Если человек -  только игрушка в руках мирового рока, и его собственные желания ничего не значат и абсолютно бессмысленны, чему он может радоваться или печалиться, к чему - стремиться и чего - избегать? Зачем ему волноваться и тревожиться, думать, решать и предпринимать что-либо, если за него все уже давно решено, а он не в силах ничего изменить?

Подобный человек будет  абсолютно спокоен и безмятежен, ни положительные, ни отрицательные  эмоции не смогут пробраться в его  душу. Что бы ни происходило вокруг, он будет смотреть на все равнодушным  взором, никак не оценивать совершающееся, мудро безмолвствовать и хранить  невозмутимость. Поскольку человек, при подобном взгляде на вещи себе не принадлежит, и жизнь его также  не принадлежит ему, и с ней  можно запросто расстаться. Одной  из основных добродетелей стоиков является способность спокойно и мужественно  встретить собственную смерть. Стоическое счастье, таким образом, заключается в полном безразличии к жестоким превратностям судьбы, какими бы ужасными они ни являлись.

Скептическая школа

Наконец, одной из философских  школ эллинизма являлась скептическая. Родоначальником школы являлся Пиррон из Элиды. Для того, чтобы достичь счастья, говорил он, человек должен ответить на три вопроса: 1) какова природа вещей? 2) Как нам к ним относиться? 3) Что из этого для нас следует?

Отвечая на первый вопрос, Пиррон утверждает, что природа вещей  непознаваема. То, что мы видим и  то, что действительно есть - не одно и то же. Вещи нам недоступны, а  известным может быть то, как они  нам себя являют, то, что нам кажется, то, как мы их воспринимаем. Другими  словами, нам доступны только явления (в греч. - феномены) вещей, но не сами вещи. Поэтому мир словно удваивается, разделяясь на реальный - существующий самостоятельно и феноменальный - видимый  или воспринимаемый нами. Первый - подлинный, второй - иллюзорный.

Знание о втором возможно, о первом - нет. Мы никогда не сможет сказать - «это так», но только - «мне кажется, что это так». Ответ на второй вопрос выглядит следующим образом: если вещи непознаваемы, все суждения о них - как утвердительные, так  и отрицательные - являются и истинными, и ложными одновременно. Все можно  доказать и опровергнуть. Ни одно из противоположных положений не может  быть более или менее достоверным, чем другое.

Данную ситуацию Пиррон называет изостенией, то есть равносилием различных  высказываний. Следовательно, все суждения о вещах ничего не значат и совершенно бессмысленны, поэтому от них надо воздержаться или отказаться. Безмолвие - наиболее правильная философия, считают  скептики.

Каким будет ответ на третий, самый главный вопрос? Поскольку  мы ничего не знаем, говорит Пиррон, что является хорошим, что - плохим, чему следует радоваться, чему - печалиться, следовательно, не можем испытывать ни положительных, ни отрицательных  эмоций. Можно сказать иначе: поскольку  нам доступен только феноменальный  мир (см. ответ на первый вопрос), который  является неподлинным, возникает резонный вопрос - стоит ли по поводу неподлинного мира испытывать подлинные эмоции, то есть по-настоящему радоваться и  печалиться.

Обыкновенный человек  скажет себе по поводу какого-либо события: «Это плохо» и расстроится из-за него. Скептик скажет: «Мне кажется, что это плохо, но ведь всего лишь кажется». Как он сможет расстроиться из-за какого-либо события, если даже не знает, какое оно в действительности - плохое или хорошее? Отсутствие позитивных и негативных эмоций, полную невозмутимость души, безразличие ко всему происходящему  греческие скептики называют атараксией, являющейся несомненным счастьем и  результатом скептической философии.

Один античный историк  сообщает нам нижеследующий эпизод. Однажды корабль, на котором плыл Пиррон, попал в сильную бурю, и среди его спутников началась страшная паника. Философ указал паниковавшим на поросенка, который, не обращая ни малейшего внимания на происходящее, спокойно продолжал поедать свой корм, и произнес знаменитые впоследствии слова: «Вот в какой атараксии  должен находиться мудрец».