Любовь как философское понятие

За что можно любить Родин? Конечно, это тема особая: ведь каждый любит Отчизну своей неповторимой любовью. За что любил родную землю такой предельно русский поэт, как Есенин? Мне кажется, что прежде всего за то, что окружало его: поля, деревни, леса, крестьян, а потом и город, литературу, друзей, даже кабаки словом, за все то, что входит в плоть и кровь, становится частью бытия. Чувствуя, что значит потерять Родину, Сергей Александрович хорошо передал настроение русских эмигрантов, которым так часто снились оградка, калитка и ель. Но никогда не имела бы такой магической силы лирика поэта о родной земле, если бы он за этой "малой" родиной не видел "большой". Конечно, он воспринимал Родину и глубже, и шире. Он гордился мощью своей страны, ее необъят

ностью: "Я буду воспевать всем существом в поэте шестую часть земли с названьем кратким "Русь", пишет он в стихотворении "Русь советская". Поэт счастлив тем, что он сын великого народа, великой революционной эпохи, которую старается понять и принять. Сергей Есенин до боли любил все родное. Да разве не видно это по его произведениям! Бывает, пишешь сочинение и никак не найдешь цитату. А здесь другая "беда": не знаешь, какую выбрать. Это, наверное, потому, что чуть ли не в каждом своем произведении поэт, так или иначе говорит о Родине. А разве не видна в поэме "Анна Снегина" любовь к народу О том, что Есенин - крестьянский сын, не раз упоминалось в его автобиографии и стихах, для него это не было обычной строкой в анкете. Поэту хочется подчеркнуть: он человек от земли, его корни в народе. Именно здесь нашел поэт надежную опору для осуществления своей заветной мечты – стать «певцом и глашатаем отеческого края».

В "Стансах" он сам объясняет особенность своего творчества: "Но более всего любовь к родному краю меня томила, мучила и жгла". Поэтому так трудно, просто порой невозможно отделить эту тему от других: ведь чувства к Родине переплетаются у Есенина с чувствами к женщине, природе, жизни.

Безусловно, особенна в своем роде, тема любви к женщине у Есенина. Вообщем-то в жизни  поэта было не мало женщин: А. Миклашевская, С.А. Толстая – Есенина и другие. Каждая из этих женщин была по-своему дорога поэту в разные периоды его жизни.

Лирическое творчество поэта можно условно разделить на два периода. В начале творческого пути Есенин относился к женщине с более нежными чувствами. Из каждого своего увлечения, серьезного и мимолетного, он брал понемногу и растил одно большое Чувство ко всем женщинам. Будучи очень конкретным в описании своих сердечных переживаний, он умел сказать о чувстве так, чтобы даже у нелюбимой женщины защемило сердце:

«Дорогая, сядем рядом,

Поглядим в глаза друг другу,

Я хочу под кротким взглядом

Слушать чувственную вьюгу».

Для есенинского творчества более позднего периода характерны совсем другие настроения. Женщина становится не предметом поклонения, а источником живых сиюминутных радостей, источником наслаждения. И это практическое отношение к женщине в некоторых стихотворениях перерастает в грубость, но все же они, как правило, заканчиваются словами проникновенного раскаяния. Вспышка пьяного гнева сменяется чувством вины перед женщиной. Подобное отношение можно встретить в стихотворениях из цикла «Москва кабацкая». Диапазон чувственных переживаний героя раздвинут необычайно широко, иногда герой даже спускается в низменные сферы. В этих низменных сферах Есенин отыскивает источники тончайших благороднейших чувств. Никто не умел так выразить самые тонкие чувства человеческой души. У Блока, для сравнения, речь идет о женщине, которая продолжает оставаться идеалом, Вечной Женственностью. У Есенина же женщина достается               лирическому герою, когда кто-то ее измучил, излюбил. Естественно, что на низком уровне невозможно достигнуть высоты чувств. Но, несмотря на низость отношений, это новаторство поэта о подобных чувствах никто не писал раньше. Лирическая поэзия Есенина отличается богатством переживаний, которые усиливаются в пределах одного стихотворения. Вспомним стихотворение «Сукин сын». В нем воспоминания о девушке в белом будят в душе лирического героя тонкие чувства. Богатство переживаний порождено богатством деталей, уровень действительности, уровень человеческих взаимоотношений в неизменно большей степени приближен к повседневному быту простого народа. Однако в этом бытовом повседневном течении жизни поэт сумел раскрыть, развернуть, утвердить чувства, переживания, эмоциональные движения, которые оказались не только равными чувствам блоковской лирики, но подчас во много раз превосходили их.

Цикл «Любовь хулигана» композиционно выстроен как роман о влюбленном герое – от зарождения чувства до его окончания, от «первый раз я запел про любовь» до «разлюбил ли тебя не вчера?»
Если в книге «Стихи скандалиста» любовь «зараза», «чума», с циничным словом, с вызывающим «Наша жизнь – простыня и кровать, наша жизнь – поцелуй и в омут», то в «Любви хулигана» образ любви светел, и потому лирический герой заявляет: «В первый раз отрекаюсь скандалить»; « Разонравилось пить и плясать, и терять свою жизнь без оглядки»; « Что я прощаюсь с хулиганством». Эта любовь настолько чиста, что любимая ассоциируется с иконным ликом: « Твой иконный и строгий лик, по часовням висит в рязанях».
«Любовь хулигана» - тончайшая психологическая лирика, в ней осенние настроения поэта созвучны душевному покою, который все настойчивей становится главной темой его
поздней поэзии. Любовь - редкая тема в раннем творчестве Есенина. Теперь в его поздней лирике складывается концепция благодатной любви, необременительной, дарящей радость и тихую грусть. Есенинская любовь дает наслаждение, и в этом тоже сказалась пушкинская традиция. И в «Любви хулигана», и в последующих стихах на эту тему практически нет любовного пессимизма, любовной драмы, любовной рефлексии, характерной для образа любви в лирике М. Лермонтова, А. Ахматовой, А. Блока, В. Маяковского
Следующий цикл стихов о любви - это «Персидские мотивы», в которых у С. Есенина раскрывается искусство любви. Здесь Есенин упоминает о Саади, который создал образ турчанки, затмившей красотой всех и все, и образ своей умопомрачительной, гипертрофированной любви: он сражен ее очами, он «кровью сердца истекает», он «от ревности изнемогает», и щербет без любимой стал горше яда, он удаляется в чащу садов, одержимый «безумьем любви», а его пери – это «дыханье ранней весны», это «мускус и амбра», взгляд ее хмельней багряного вина, и «тускнеет пред нею свет, которым весь мир озарен».
Есенин не сосредоточен на любовном страдании, на любовном самоуничтожении, он пишет стихи об умении любить, об угадывании желаний , об атрибутике любви: от подарков любимой («подарю я шаль из Хороссана/ И ковер ширазский подарю»), от ласковых речей («Как сказать мне для прекрасной Лалы/ По-персидски нежное “люблю”?»; как сказать мне для прекрасной Лалы/ Слово ласковое “поцелуй”?»; «Как сказать ей, что она “моя”?». Однако, персидская гармония любви в художественном воображении поэта только временна.
В 1925 году в любовной лирике Есенина раскрылась донжуанская тема. «Не гляди на меня с упреком...», «Какая ночь! Я не могу», «Ты меня не любишь, не жалеешь...», «Может, поздно, может, слишком рано...», «Кто я? Что я? Только лишь мечтатель...» – все эти стихи посвящены «любви недорогой», «вспыльчивой связи», принятой за любовь «чувственной дрожи», легкодумным женщинам, которых любят «кстати». Эта любовь без страдания, она – в удовольствие, она не требует от поэта жертв. Это любовь умиротворяющая, она соответствует настрою поэта на душевный покой. Лирический герой Есенина, храня память о подлинной любви «в дальнем, дорогом», ныне подмечает в себе эту любовную легкость, и стремление к вечному любовному счастью: «Походить я стал на Дон Жуана, как заправский ветреный поэт»; «И с того у многих я колен, чтобы вечно счастье улыбалось, не смиряясь с горечью измен». Философия «все принимаю» помогает лирическому герою разрешить классический любовный треугольник. В стихах «Не криви улыбку, руки теребя...», « Какая ночь! Я не могу...», «Не гляди на меня с упреком...» раскрыта тема безответной любви женщины к нему. Она не может дать ему ни любви, ни «напоенной лаской лжи», которую дала другая, с глазами «голубень». Но, выбирая путь согласия, стремясь к цельности и покою, он уступает чужому чувству: «Но все ж ласкай и обнимай, в лукавой страсти поцелуя, пусть сердцу вечно сниться май, и та , что навсегда люблю я».
Есенинский лирический герой не настроен на рефлексию, раздвоенность, самобичевание. Он устремлен на гармонию, на цельность. Герой сам подавляет свои чувства. И все же все

стихи Есенина о любви полны незыблемой страстью, буйностью и водопадом часто сменяющихся чувств.

Конечно, в рамках данной темы нельзя не упомянуть и о сыновней любви Есенина: «Письмо матери», «Письмо от матери», «Ответ». Мать у Есенина олицетворяет вечные ценности жизни. С искренней нежностью поэт пишет о том, что только около матери, на родине ждет его душевный покой:

«И мечтаю только лишь о том,

Чтоб скорее от тоски мятежной

Воротится в низенький наш дом».

В стихотворениях поэт с нежной теплотой хочет успокоить свою любимую маму, старается успокоить ее и оправдывается, желает не дать возможности причинить материнскому сердцу боль, от вившихся вокруг поэта сплетен:

«Ничего, родная! Успокойся.

Это только тягостная бредь.

Не такой уж горький я пропойца,

Чтоб, тебя не видя, умереть».

Мать представляется для Есенина единственной помощницей в жизненном тупике, человеком, который все поймет, несмотря ни на что:

«Старушка милая,

Живи, как ты живешь.

Я нежно чувствую

Твою любовь и память».

И поэту действительно было легче жить, зная, что где на Рязанщине бьется любящее материнское сердце. Есенин знал это,понимал, и это чувство было для него превыше всех остальных., тех, которых он выплескивал наружу.

Вообще, Есенин по-особому относился к семье и к своим родным, любовь к близким и родным людям выражается у Есенина по-своему.

К дедушке обращается Есенин, рассказывая и сравнивая прошлую и современную жизнь, дедушку ставит в пример и почитание. С воспоминаниями о детстве и жизни в деревне пишет письмо Есенин своей сестре Шуре, и во всем пышет трепетное чувство, которое тяжело уловить сразу, но поняв его, тяжело не восхититься.

Весьма значительна в творчестве Есенина тема любви к природе. Для Есенина природа – это вечная красота и вечная гармония мира. Нежно и заботливо, без какого-либо нажима, природа врачует человеческие сердца, снимая напряжение неминуемых земных перегрузок. Именно так воспринимаем мы стихи поэта о родной природе, именно так возвышено-просветленно и благостно воздействуют они на нас. Живые, трепетные картины природы в стихах Есенина учат любить и хранить мир земной красоты. Мир человека и мир природы поэзии Есенина единый и неделимый. Отсюда половодье чувств и мудрости мысли, естественная их слитность в образной плоти стиха; отсюда прозрение, нравственная высота есенинской философской лирики. Поэт прекрасно осознает, что отстранение человека от природы, а тем более конфликт с ней приносит обществу непоправимый моральный урон и нравственный ущерб.

Природа у Есенина неразрывно связана с деревней, ибо только сельский житель способен так ее одухотворять. Вообще, ни у одного поэта не встречала такой поразительной способности одушевлять природу:

«Зеленая прическа,

Девичья грудь,

О тонкая березка,

Что загляделась в пруд».

Любимый образ березка становится у него березкой-девушкой с зеленым подолом, с которым играет ветер; клен на одной ноге; осины, смотрящие в розовую водь; горящая своими плодами рябина; рожь с лебединой шеей и десятки других не менее удивительных метафор и образов составляют как бы особый мир живой и одухотворенной природы, в котором всю жизнь жил поэт и который он гостеприимно распахнул для нас.
В городе все было по-иному. Потому, наверное, так радовали Сергея Александровича поездки в родное село, что он возвращался в свой заветный мир, в место, с которым связаны лучшие годы жизни. Он никогда не терял связь с родным краем, часто бывал там и, по воспоминаниям его сестер, "каждый раз, приезжая в Константинове, был по-настоящему счастлив, что... вновь в родном краю, любовь к которому пронес через всю жизнь". Любовь к родной природе пронес Есенин через всю свою нелегкую жизнь.

Любовь к родному краю, к своей семье, к женщинам, к природе составляли основу не только творчества Есенина, но и всей его жизни в целом.

«Мы все в эти годы любили»….

                                                          Заключение

         Любовь является ведущей потребностью человека, одним из главных способов укоренения его в обществе. Человек лишился природных корней, перестал жить животной жизнью. Ему нужны человеческие корни, столь же глубокие и прочные, как инстинкты животного. И одним из таких корней является любовь. “Что любовь есть вообще драгоценное благо, счастье и утешение человеческой жизни — более того, единственная подлинная ее основа—это есть истина общераспространенная, как бы прирожденная человеческой душе”.

Всякая любовь является любовью к конкретным, данным в чувстве вещам. Любви к абстрактному, воспринимаемому только умом, не существует. “Мыслимое,— категорично утверждает Гегель,— не может быть любимым”. Любовь к ближнему — это любовь к людям, с которыми вступаешь в отношения, любовь к добру — любовь к конкретным его проявлениям, тем поступкам, в которых оно находит свое выражение, любовь к прекрасному — влечение к вещам, которые несут в себе красоту, но не любовь к “красоте вообще”. Нельзя любить “человечество”, как нельзя любить “человека вообще”, можно любить только данного, отдельного, индивидуального человека во всей его конкретности.

Особо следует подчеркнуть такую черту любви, как ее универсальность: каждый человек находит, в конце концов, свою любовь и каждый является или со временем станет объектом чьей-то любви. Красив человек или безобразен, молод или не очень, богат или беден, он всегда мечтает о любви и ищет ее. Причина этого проста: любовь — главный и доступный каждому способ самоутверждения и укоренения в жизни, которая без любви неполнокровна и неполноценна. В ранней молодости настойчиво ищут, прежде всего, эротическую любовь, позднее приходит любовь к детям или к Богу, прекрасному или к своей профессии и т. д. Любовь может вспыхивать и гаснуть, одна любовь может замещаться или вытесняться другой, но человек всегда или любит, или надеется полюбить, или живет воспоминаниями о былой любви.

А. Шопенгауэр и 3. Фрейд полагали, что любовь ослепляет, притом настолько, что в любовном ослеплении человек способен совершить преступление, ничуть не раскаиваясь в этом. Но любовь не ослепление, а именно иное видение, при котором все злое и дурное в любимом предстает только как умаление и искажение его подлинной природы. Недостатки любимого, замечает С. Л. Франк,— это как болезнь у больного: ее обнаружение вызывает не ненависть к нему, а стремление выправить его.

Ситуация, создаваемая любовью, парадоксальна: два человека становятся одним и одновременно остаются двумя личностями. Это ведет к тому, что любовь приобретает не только облик совпадения и согласия, но и облик конфликта и борьбы. Эту внутреннюю противоречивость любви хорошо выразил Ж.-П. Сартр, считавший конфликт изначальным смыслом “бытия-для-другого”. Единство с другим неосуществимо ни фактически, ни юридически, поскольку соединение вместе “бытия-для-себя” и “другого” повлекло бы за собой исчезновение отличительных черт “другого”. Условием отождествления “другого” со мною является постоянное отрицание мною, что я — этот “другой”. Объединение есть источник конфликта и потому, что, если я ощущаю себя объектом для “другого” и намереваюсь ассимилировать его, оставаясь таким объектом, “другой” воспринимает меня как объект среди других объектов и ни в коем случае не намеревается вобрать меня в себя. “...Бытие-для-другого,— заключает Сартр,— предполагает двойное внутреннее отрицание”.

Поскольку любовь — это конфликт, на нее можно перенести все общие положения о социальном конфликте. В частности, можно сказать, что чем больше эмоциональная вовлеченность, тем острее конфликт; чем крепче было раньше согласие, тем острее конфликт; чем он острее, тем больше будет изменений, выше их темпы и т. д.

Однако, хотя любовь всегда включает не только единство, но и конфликт, она почти всегда приносит с собою ощущение радости, счастья и специфического внутреннего освобождения.