Критика тоталитаризма К. Поппером (по работе «Открытое общество и его враги»)

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ЮЖНЫЙ  ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ИНСТИТУТ  ЭКОНОМИКИ  И ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ  СВЯЗЕЙ

 

  
 
 
 

Реферат

По  дисциплине:  «Философия»

 

    Тема: Критика тоталитаризма К. Поппером (по работе «Открытое общество и его враги») 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                            Выполнила: 

                                            Преподаватель: 
 
 

Ростов  – на – Дону

2011 
 
 
 

Содержание 

    Введение………………………………………………………………..3

     1.Краткая  биография Карла  Поппера

    …………..…………….…...4

     2. Критика и взгляды  К. Поппера в своей работе «Открытое общество и его враги»……………………………………………………...5

     2.1 Политические взгляды Поппера………………………………………...5

     2.2 Разоблачение тоталитаризма…………………………...…………9

     2.3 Закрытое общество………………………......................................13

     2.4 Открытое общество……………………………………………….14

2.5 Государство…………………………...………………………...…15

    Заключение…...………………………………………………....….…23

    Список  использованных источников ………………………..…....24 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

Карл  Поппер (1902-1994) был одним из самых  влиятельных философов XX века. Австриец по рождению, Поппер внес большой вклад в исследования философии науки. Критика тоталитаризма Поппером основывается на проведенной им дихотомии между закрытым обществом и открытым. Для Поппера закрытое общество - это общество, в котором социальные традиции жёстко заданны и не поддаются критике. Наиболее важная характеристика закрытого общества - это " недостаток разграничения между традиционными или договорными закономерностями и закономерностями, обнаруживаемыми в природе; всё это зачастую сопровождается верой в то, что и то и то устанавливается с помощью божественной воли ". Следовательно, правила и обычаи закрытого общества являются относительно ясными и неподвластными критике. " Право всегда определялось табу, магическими племенными институтами, которые никогда не могли стать объектами критического осмысления ". Следовательно, нет ничего удивительного в том, что образ жизни в закрытых обществах меняется редко.

Цель  данного реферата – описать критику  тоталитарных обществ К. Поппером.

                     1.Краткая биография Карла Поппера

 
Карл Поппер родился в 1902 г. в Вене в семье  юриста, убеждённого либерала, почитателя Э. Канта и Дж. Ст. Милля. Родители его по убеждениям были пацифистами. Основная сфера интересов Поппера  — методология научного исследования, теория познания. Но наряду с философией его привлекала и общественная жизнь. Весной 1919 г. юный Поппер сотрудничал с Коммунистической партией Австрии, выполняя различные поручения. Но в июне того же года произошёл разрыв. Поппер, по его словам, “избежал марксистской ловушки”. Научная карьера Поппера началась в Вене. С 1937 по 1946 г. он работал в Новой Зеландии, а с 1946 г. до середины 70-х годов — в Лондонской школе экономики. До конца своих дней Поппер оставался восторженным почитателем Англии и её политической системы. Получив широкое признание как философ и социолог, Поппер выступал с лекциями во многих крупнейших университетах мира. Он умер в 1994 г.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Критика и взгляды  К. Поппера в  своей работе «Открытое общество и его враги»

2.1 Политические взгляды Поппера

Общественный  темперамент и потрясения, которые  переживал мир, побудили Поппера  обратиться к политическим проблемам. Сам он объяснял этот поворот в  своих занятиях, случившийся в 30—40-е  годы, неудовлетворённостью состоянием общественных наук: возник тоталитаризм, а общественные науки не могут его осмыслить. Так появились два сочинения, в которых нашли выражение политические взгляды Поппера: “Нищета историцизма” и “Открытое общество и его враги”. Первая книга была задумана и в основном подготовлена ещё в 1936 г., но напечатать её (в журнальном варианте) удалось лишь в 1944—45 гг. К написанию “Открытого общества” Поппера подтолкнуло вторжение Гитлера в Австрию. Книга была написана в 1938—1943 гг. в Новой Зеландии. Её цель — углубить понимание тоталитаризма. В 90-х годах обе книги были переведены на русский язык. 
“Я последний запоздавший приверженец Просвещения, — говорил Поппер в 1958 г. — Это означает, что я рационалист и что я верю в истину и в человеческий разум”. Однако у Поппера, учёного XX века, заметны и существенные отличия от классиков эпохи Просвещения. Он отвергает их веру в возможность постоянного усовершенствования жизни людей, называя её теорией (или, вернее, мифом) рационалистического оптимизма. Не разделяет Поппер и свойственной многим просветителям XVIII в. убеждённости во всесилии человеческого разума, его способности познать истину. Попперу близка позиция Канта, в теории познания он придерживается принципов неокантианства, получивших широкое признание в естественных науках. Методологии, ориентированной на познание истины (Поппер называет её эссенциалистской, или эссенциализмом, от латинского essentia –сущность), он противопоставляет “методологический номинализм” (лат. Nominа — названия, имена), который стремится не к постижению того, чем вещь является на самом деле, не к определению её подлинной природы, а к описанию того, как вещь себя ведёт при разных обстоятельствах, и, в частности, к выявлению того, имеются ли в этом поведении какие-либо закономерности. Методологический номинализм, констатирует Поппер, достаточно широко распространён в области естественных наук, а вот проблемы общественных наук до сих пор решаются эссенциалистскими методами, и в этом состоит одна из главных причин их отсталости. Задачей общественных наук “не является пророчество о будущем ходе истории”. Истина, по Попперу, непознаваема, мы можем приблизиться к ней, но никогда её не достигнем, не существует окончательных, непогрешимых источников знания. Мы не можем доказать истинность наших теорий. За исключением математики, наши аргументы никогда не являются полностью убедительными. При решении тех или иных проблем нам открыт только один путь — метод проб и ошибок. Но если истину установить и доказать невозможно, ложность теорий, утверждений поддаётся выявлению. Мы идём к истине отвергая концепции, ложность которых доказана. Отсюда особая роль в процессе познания отводится критике. По Попперу, критика — это “животворная кровь всякого рационального мышления”. Подвергая самой суровой критике различные теории, мы в экспериментальном порядке принимаем те теории, которые лучше выдержали это испытание. Более надёжного подтверждения теорий не существует. 
С такими методологическими установками Поппер подходит к проблемам социально-исторического развития. Его историческая концепция строится путём отрицания ряда весьма распространённых представлений. 
Прежде всего он отвергает мысль о закономерности, направленности исторического процесса. “История смысла не имеет” . “Необходимо признать одним из принципов всякого непредвзятого подхода к сфере политики, что в человеческих делах возможно всё (подчёркнуто мной. — О.М.) и, в частности, что нельзя исключать никакой мыслимый вариант развития на тех основаниях, что он может нарушить так называемую тенденцию человеческого прогресса, или другую из закономерностей, якобы свойственных “природе человека. С отрицанием закономерностей развития связано у Поппера и нигилистическое отношение к идее, что история представляет собой арену деятельности больших коллективов людей — масс, народов, социальных групп. Поппер подменяет общественные связи деятельностью индивидов, предлагая довольно редкий в XX веке образец “атомистического” подхода к социальным явлениям. По Попперу, “едва ли есть хотя бы крупица истины во всей этой болтовне о массах и элитах просто потому, что этих “масс” в действительности не существует. Они состоят из неисправимых индивидуалистов, которые поодиночке ведут борьбу против всех других в соответствии с принципом “человек человеку волк”. 
Поппер иронизирует над “многими социологами, даже такими, как Э. Дюркгейм”, которые так и не избавились от догматической веры в то, что общество следует анализировать в терминах реальных социальных групп. 
Правда, в данном вопросе, как и в ряде других, сочинения Поппера не лишены противоречий. Так, отмечая напряжение, сказывающееся в обществе при переходе от племенного быта к государственному (точнее, в терминологии Поппера, от закрытого общества к открытому), он связывает это напряжение с “трениями между классами, которые впервые возникли при крахе закрытого общества”. Следующий постулат исторической концепции Поппера — пагубность всяких попыток “улучшить жизнь современников”. Из этого желания возникают “величайшие наши неприятности”, являющиеся побочным продуктом “возможно, величайшей из всех моральных и духовных революций”, — социального движения, начавшегося три века назад. “Эта революция вызвала к жизни поразительно мощные разрушительные силы, но эти силы всё ещё можно обуздать”. Предсказание насильственной революции Поппер считает “наиболее пагубным элементом марксизма”. Но и в осуждении революций Поппер не совсем последователен. Так, он мимоходом признаёт, что “борьба за открытое общество (его идеал. — О.М.) вновь началась только вместе с возникновением идей 1789 г.”, т. е. была бы невозможна без общественного движения, стремившегося улучшить участь современников и подготовившего великую французскую революцию. 
Мысль о том, что в истории всё возможно, распространяется Поппером не только на реальные события, но и на историческую науку, т. е. описание и интерпретацию истории. Он призывает отказаться от “бесплодной идеи” научной объективности” и решиться “представить исторические проблемы со своей точки зрения”. Этой цели и служит толкование истории. Поппер предлагает “интерпретировать историю политической власти с точки зрения нашей борьбы за открытое общество, за власть разума, справедливость, свободу, равенство и за предотвращение международных преступлений”  
Поппер не сумел полностью избежать признания некоторых закономерностей в новейшей истории. Например, он пишет, что “под влиянием “эпидемического” роста технологических нововведений произошла настоящая революция.” Таким образом, она, видимо, не зависела от воли людей. Вполне основательно он констатирует и другую очень существенную закономерность: на смену капитализму эпохи свободной конкуренции приходит новый исторический этап — этап “политического интервенционизма” (имеется в виду вмешательство государства в экономическую жизнь), который появился в трёх разновидностях: русский вариант, фашистская форма тоталитаризма и “демократический интервенционизм Англии, США и “малых демократий”, лидером которых является Швеция. Свою наивную концепцию истории (всё зависит от нас, всё решают отдельные люди, над ними не довлеют никакие закономерности) Поппер противопоставляет так называемому историцизму. Под историцизмом понимается “такой подход к социальным наукам, при котором признаётся, что их главной целью является историческое предвидение и что эта цель осуществляется путём раскрытия “ритмов” или “образцов”, “законов” или “тенденции”, лежащих в основе исторической эволюции”. Поппер иронизирует над историцизмом, называя его “философией оракулов — зловредным интеллектуальным заболеванием нашего времени”. Он берёт обязательство никогда не выдавать себя за пророка. 
Историцизм перекладывает ответственность людей за свои поступки на историю. Он ведёт к фанатизму и нетерпимости, к утверждению единой и исключительной веры, превращающейся в “новый опиум народа”. Историцизм ведёт к тоталитаризму.  

2.2 Разоблачение тоталитаризма

Поппер  написал свои основные политические сочинения во имя разоблачения тоталитаризма. Он не даёт анализа реального тоталитаризма  ни в коммунистическом, ни в фашистском варианте, а ограничивается перечнем (по его же признанию, неполным и  несистематическим) основных идей, роднящих современный тоталитаризм с течениями, выступавшими против свободы в прошлом. Это:

а) национализм, понимание государства как воплощения духа нации или расы;

б) признание  войны естественной формой утверждения  государством своего существования;

в) освобождение государства от моральных обязательств, исторический успех — единственный судья в общественном развитии, благо  коллектива — единственный принцип  личного поведения;

г) этическое  оправдание войны, особенно войны молодых наций против старых;

д) исключительная роль всемирно-исторической личности (ныне — принцип лидерства);

е) идеал  героической жизни (“живи, рискуя”) и “героического человека” в  противоположность принципам мелкого  буржуа. Наличие этих признаков позволяет, по мнению Поппера, говорить о древних и новых тоталитарных движениях. Между ними есть различия, но они не столь существенны. 
 
Каковы причины тоталитаризма? О его социальных корнях Поппер упоминает лишь вскользь. Он признаёт, что тоталитарные движения “пытаются ответить на вполне реальную социальную потребность”, что исторические течения, ориентированные на радикальные перемены, “выражают глубоко укоренённое чувство неудовлетворённости миром”. Утверждение фашизма Поппер связывает с банкротством социал-демократии, ее неспособностью осуществлять свою программу. Углубляться в эти сюжеты Поппер не считает нужным. Но, следуя принципу отрицания исторической закономерности, он категорически против признания тоталитаризма неизбежным явлением. Поппер концентрирует внимание на идеологической основе или идейных предшественниках тоталитаризма. Ими оказываются историцисты. Трудно избавиться от впечатления, что именно в них Поппер видит главную причину тоталитарных режимов. 
Историцизм неоднороден, ибо к нему относятся все течения мысли, признающие исторические закономерности. Несколько утрируя позицию своих идейных противников, Поппер называет это фатализмом, признанием невозможности изменить что-либо в неминуемом ходе развития . Для одних историцистов эволюция человечества — это прогресс (Гегель, Маркс). Для других — попятное движение от существовавшего некогда идеала (Платон). Именно эти три фигуры и рассматриваются Поппером как крупнейшие представители историцизма и идеологи тоталитаризма. Применительно к Платону и Гегелю, связь их политических взглядов с широким пониманием тоталитаризма в соответствии с названными выше принципами доказывается весьма основательно прежде всего ссылками на бесспорный приоритет государства над личностью, ограничения прав человека и т. п. Правда, при этом допускаются натяжки. Так без веских оснований Попер приписывает расовую подоплёку сословному строю в платоновском идеальном государстве. Главным и весьма уязвимым аргументом в пользу тоталитарного существа марксизма служит характер режимов, созданных людьми, считавшимися последователями Маркса. 
Историцизм, по Попперу, не только бесплоден, но и чрезвычайно опасен, потому что на нём основаны попытки “утопической социальной инженерии”, стремящейся преобразовать всё общество в соответствии с определённым планом и носящей государственный характер. Поппер анализирует два образца утопической инженерии: Платон (статический вариант, сохранение старых устоев общества или возврат к ним) и Маркс (динамический вариант с полным преобразованием основ общества). Гегель, кажется, представляет собой вариант историцизма, не связанного с утопической социальной инженерией, хотя Поппер не фиксирует на этом внимание. Утопическая инженерия, основывающаяся на всевластии государства, ведёт человека только к бедствиям. Марксистский коммунизм — “самый страшный пример из всех попыток установить царствие божие на земле”. 
Тон критики марксизма менялся у Поппера с течением времени. В основном тексте “Открытого общества и его врагов” (начало 40-х годов, с неоднократными переработками до 60-х годов) он даёт весьма объективную оценку своего идейного противника. Констатируя, что прогнозы Маркса о будущем капитализма (в первую очередь это относится к теории относительного и абсолютного обнищания пролетариата) не подтвердились и что попытки воплощения учения Маркса обернулись коммунистическим тоталитаризмом, Поппер в то же время постоянно подчёркивал сильные и симпатичные стороны наследия Маркса. Он писал о “поразительной моральной и интеллектуальной привлекательности теорий Маркса”, о “гуманистическом импульсе”, лежащем в их основе, о “глубочайшем гуманизме и чувстве справедливости”, свойственных Марксу. “И хотя он заблуждался в своих основных теориях, — писал Поппер, — его труды не пропали даром. Он на многое открыл нам глаза и обострил наше зрение. Возвращение к домарксистской общественной науке уже немыслимо”. 
В 90-х годах в предисловии и послесловии к русскому изданию книги стиль критики марксизма принципиально иной. Он объявлен “совершенно ложной и весьма претенциозной теорией”. Вероятно, Поппер учитывал и пожелания авторов проекта русского издания, которые явно стремились подорвать позиции марксизма. Задачей искоренить марксизм увлёкся и Поппер. Отсюда установка: “нельзя позволить подобным идеологиям вновь овладеть нашими умами”. Она-то и лишила Поппера беспристрастности и привела к сомнительным заключениям. Раздел предисловия к русскому изданию озаглавлен: “Капитализм” Маркса никогда не существовал” (подчёркнуто мной. — О.М.), а единственным аргументом в пользу этого утверждения является несостоятельность “закона абсолютного и относительного обнищания рабочего класса”. И здесь Поппер противоречит своим же заявлениям, относящимся к более раннему времени: “Действительно, современное Марксу общество, которое он назвал “капитализмом”, являлось обществом безраздельного господства капиталистов. Это была классовая диктатура буржуазии.  Главный порок Маркса, по Попперу, в предсказании или в призыве к революции, не исключающей насилия . В этом марксистский вариант “утопической социальной инженерии” антагонистичен мерам, предлагаемым Поппером. “Утопическая социальная инженерия” ориентируется на радикальные общественные преобразования, полное упразднение несправедливости. Это нереально, говорит Поппер, продолжая традицию всех консерваторов, убеждённых в неизбежном несовершенстве этого бренного мира. Мир “не соответствует и не может соответствовать (подчёркнуто мной. — О.М.) нашим моральным идеалам и мечтам о совершенстве”. Попытки установить рай на земле — это обращение к эмоциям, а не к разуму. Они ведут к противоположным результатам: хотят создать рай, а создают ад. Полная перестройка существующих отношений, пишет Поппер, незамедлительно не приведёт к хорошо работающей социальной системе. Утопическая инженерия требует концентрации власти в руках немногих и чаще всего ведёт к диктатуре. Она обычно связана с идеей насильственной революции. Но, по мнению Поппера, применение насилия оправдано только в двух случаях: при тирании, которая исключает возможность ненасильственных реформ, и для защиты демократии от насильственных покушений. Ненаучная основа не лишает утопическую инженерию силы убеждения, она легко находит приверженцев, и это, подчёркивает Поппер, делает её особо опасной. “Утопической социальной инженерии” противопоставляется “частная (или частичная) социальная инженерия” (термин заимствован у крупнейшего представителя американской социологической юриспруденции Роско Паунда), “социальная инженерия частных решений”, или “технология постепенных социальных преобразований”. Частная социальная инженерия для Поппера — синоним демократического переустройства общества. Она позволяет проводить преобразования без применения насилия, т. е. использовать разум в политике. Это единственный рациональный путь, и он возможен только при наличии демократических учреждений. Поэтому создание институтов демократического контроля над правительством представляется Попперу “единственной гарантией уничтожения эксплуатации”. Масштабы реформ, замечает Поппер, зависят от опыта и по мере его накопления могут расширяться. Результаты постепенных преобразований не поражают воображение, но они реальны, прочны и не влекут потрясений и иных негативных последствий. Политические идеи Карла Поппера строятся на противопоставлении “открытого” и “закрытого” общества. Оба понятия носят в значительной степени символический условный характер и иногда могут употребляться в разных смыслах.

2.3 Закрытое общество

 Модель закрытого общества строится Поппером на основе племени. Он так и говорит: “племенное или закрытое общество”. Для него характерно подчинение магическим силам, магическое, или иррациональное, некритическое отношение к обычаям социальной жизни. Предписания (законы, обычаи) и запреты (табу) определяют полностью всю жизнь общества и человека. Это общество можно было бы уподобить клетке, если бы не одно обстоятельство: люди не осознают своей несвободы, своей связанности повелениями и запретами, ибо они лишены способности критической оценки и самостоятельного принятия решений. В этом и нет нужды, за них всё решено традицией, её диктат представляется естественным, единственно возможным, а отнюдь не навязанным. 
Племя выступает в качестве образца, прототипа закрытого общества, но последнее вовсе не сводится к племени. Поппер пишет, что он будет именовать магическое, племенное или коллективистское общество закрытым. В этот разряд попадают фашизм, коммунизм, любые общества, для которых характерна духовная и политическая тирания. Христианство начиналось как открытое общество, но инквизиция сделала его закрытым, придала ему тоталитарное, антихристианское истолкование. Отмечая общие свойства всех закрытых обществ (иррационализм, отсутствие свободы выбора и т. п.), Поппер не уделяет должного внимания различиям между ними. В племени жизнь общественная не отделялась от жизни природы, свободы выбора поведения и суждений не было, но она представлялась ненужной, излишней, противоестественной. При современном тоталитарном устройстве различия между природой и обществом вполне осознанны, как и желательность свободного выбора индивида. Невозможность осуществить осознанную свободу создаёт коллизии, совершенно чуждые племенному обществу. Модель закрытого общества приобрела у Поппера абстрактное внеисторическое содержание.

2.4 Открытое общество

                Открытое общество — рациональное и критическое. В нём господствуют разум и свобода. Здесь различия между законами природы и общества вполне очевидны. Человек осознаёт свою автономность, он — не клеточка единого общественного организма. Отсюда моральные коллизии, необходимость принимать самостоятельные решения. Общественные проблемы служат предметом свободного обсуждения. В системе управления открытое общество демократично, в экономике оно требует свободного рынка. Поппер не скрывает, что открытое общество — это изображение (от себя добавим, весьма идеализированное) тех порядков, которые установились в передовых странах Запада.

Считая открытое общество лучшим из всех возможных, ибо оно создаёт предпосылки для прогресса, Поппер не игнорирует свойственных ему противоречий. Многие члены открытого общества “стремятся подняться по социальной лестнице и занять места других членов”. Это может привести “к такому важному общественному явлению, как классовая борьба”, тогда как в организме, каковым является племенное общество, “нельзя обнаружить ничего похожего на классовую борьбу”. Переход от закрытого к открытому обществу Поппер характеризует как “одну из глубочайших революций”, через которые пошло человечество”. Он сопровождался трудностями и напряжением, связанными с “проблемой трений между классами, которые впервые возникли при крахе закрытого общества”. Эту величайшую революцию начали греки, но она “всё ещё находится в своей начальной стадии, а именно — в стадии перехода от закрытого общества к открытому”.  
Открытое общество представляет собой и идеал и политическую программу Поппера. Она неоригинальна и включает традиционный набор либеральных принципов, “то, во что верит Запад”: отрицание деспотизма и насилия, защита прав и свобод человека, свобода мысли и идейный плюрализм, система политической демократии западного образца. В социальном плане Поппер говорит о борьбе с бедностью (в частном секторе предлагается организовать общественные работы, чтобы уменьшить безработицу, в периоды спада эти работы следует расширять), помощи несчастным и страдающим от несправедливости, борьбе с демографическим взрывом (причём имеются в виду меры по сокращению населения не только в афро-азиатских и латиноамериканских странах, но и в Европе), обучении ненасилию.

                                                          2.5Государство 
Подход Поппера к государству как социальному явлению в значительной мере определяется его критикой марксистской методологии. По Марксу, рассуждает Поппер, политика оказывается на последнем месте, она зависит от системы экономических классовых отношений, характер которых диктуется развитием техники. Поппер приходит к противоположному взгляду на вещи. Для него “политическая власть имеет фундаментальный характер”: “Политическая власть … может контролировать экономическую власть. Это приводит к громадному расширению области экономической деятельности. Мы можем, к примеру, разработать рациональную политическую программу для защиты экономически слабых. Мы можем создать законы, ограничивающие эксплуатацию…” Поппер замечает, что “причин, по которым мы не могли бы это сделать, не существует”. Переводя мысль Поппера о фундаментальном характере политической власти на язык марксистской идеологии, можно предположить, что государство представляется ему базисом по отношению к экономике. Оно определяет пути экономического развития, и нет факторов, способных помешать ему избрать и осуществить ту или иную линию. Такая установка органически вплетается в канву историко-философских представлений Поппера, сводящихся к отрицанию исторических закономерностей, к волюнтаризму (в истории возможно всё, история зависит от нас). 
 
По Попперу, “государство — это необходимое зло”: государство нужно для защиты прав каждого человека, но в то же время оно представляет собой постоянную угрозу, или зло, хотя и необходимое. Для выполнения своих функций государство должно обладать большей силой, чем любой частный гражданин или общественная корпорация. Расширение власти государства сверх необходимого опасно. Попытки создать идеальное общество приводят к наделению государства широчайшими полномочиями, что пагубно для индивидуальной свободы. Это вызывает неравенство в отношении к власти и социальному положению, которого революционеры стремятся избежать. Приобретение экономической власти государством может сделать сопротивление ему бесполезным. Исходя из опасности расширения государственных полномочий, Поппер объявляет основным вопросом политической теории не “кому принадлежит власть”, а “сколько власти следует предоставить правительству” или “как построить политические учреждения таким образом, чтобы даже некомпетентные и нечестные правители не смогли причинить слишком большого вреда”. Речь идёт о “сдержках и противовесах, посредством которых политическая власть, её произвол и злоупотребления ею могут контролироваться и укрощаться”. Почему-то Поппер представляет эти два вопроса (“кому принадлежит власть” и”сколько власти следует дать правительству”) как взаимоисключающие. 
Цели государства, утверждает Поппер, должны быть ограниченными и негативными, их можно обобщить одним словом “защита”. Государство призвано обеспечить некоторые общие условия, чтобы люди могли преследовать свои цели и устраивать свою жизнь по собственному желанию. Эти условия заключаются в защите жизни, свободы и собственности от покушения со стороны частных лиц и органов государства, в упразднении нужды и страданий и в поддержании определённого уровня общего благополучия. 
Как видим, функции государства, по Попперу, всё-таки выходят за рамки защитных и негативных. Но позитивные цели Поппер сводит к минимуму. Он подчёркивает, что государство не должно стремиться сделать людей счастливыми или создать совершенный общественный строй. Подобные побуждения опасны. У людей не может быть единства в этих вопросах. Значит, осуществление проектов радикальных преобразований приведёт к покушению на свободу личности. Утилитаристской формуле “наибольшее счастье наибольшего числа людей” Поппер противопоставляет свою, более скромную: “наименьшие страдания (из тех, которых можно избежать ) для всех”. Что такое страдание, всегда ясно, рассуждает Поппер, и в этом вопросе люди могут прийти к согласию. Такими философско-методологическими соображениями определяется отношение Поппера к социально-экономической роли государства.