Автор: Пользователь скрыл имя, 20 Декабря 2011 в 21:08, контрольная работа
Как вы думаете, почему для русской философии начала ХХ века характерен всплеск иррационализма, в частности экзистенциализма? Какие идеи экзистенциализма вы назвали бы основными?
Почему Бердяева называют персоналистом? Что имеет в виду Бердяев, называя человека микрокосмом? Поясните смысл противопоставления Малого и Большого разума в философии Бердяева.
Контрольная работа по истории русской философии: первая половина ХХ века
Россия, после реформ Александра II, стояла перед необходимостью выбора пути дальнейшего развития: капиталистического, социалистического, или какого-то еще. В духовной сфере происходят весьма бурные процессы, проходит ряд прогрессивных реформ, правда это, что называется «реформы сверху», но в жизни общества на первый взгляд мало что меняется. И вместе с тем все чаще звучат заявления: «у нас нет философии!» — говорит Соловьев, «у нас нет литературы!» — заявляет Белинский. И тот, и другой имеют в виду одно и то же. Речь идет, во-первых, о большом влиянии Запада на духовную жизнь России, а во-вторых, об отсутствии плавности, преемственности в ее развитии. Россия стояла перед необходимостью либо жить заимствованными теориями, либо создавать свою, оригинальную. Очевидно, что возникали они, эти теории, не из живого опыта жизнедеятельности народа, а носили характер отвлеченных умозаключений. В России к началу ХХ века сформировалась специфическая культура, порожденная как раз экзистенциальным мышлением. Это была культура поиска смысла, культура сотворения мифов. Она находила разные, парадоксальные проявления. В ее русле сформировалось такое философское течение, как экзистенциализм; она породила такой уникальный феномен, как «серебряный век» русской литературы; ею же была сформирована интеллектуальная основа русской революции. Таким образом, экзистенциальное сознание – это, прежде всего, сознание критических моментов в жизни человечества. Оно способно выводить из сложных ситуаций, как конкретного человека, так и общество, находящееся в состоянии кризиса. Оно способно распознать назревающий конфликт задолго до то того, как он открыто проявится в социальных или личностных потрясениях, катастрофах. Благодаря нему становится возможным подняться над ситуацией и здраво оценить ее. И, наконец, именно экзистенциальное мышление становится инструментом создания этических норм, регулятором отношений в социуме в целом, отношений между его членами, основой для создания индивидуальной модели поведения. В периоды относительной стабильности его место занимает мифологическое мышление, своей спецификой и структурой которое противоположено, по сути, экзистенциальному мышлению, но на практике оба эти типа тесно взаимосвязаны. Состояние одного обуславливает наличие и активность другого.
Бердяева называли персоналистом, т.к. он считал, что в личности выражается одна из главных особенностей духа. Не в толпе, не в сумме, а в личности. Личность осуществляет то величие человека, которое является его природой. В толпе, когда люди теряют себя, они отбрасываются назад. Он размышляет над судьбами России, над судьбами интеллигенции, — вопросы, которые всегда волновали его.
Человек, в понимании Бердяева, – малая вселенная, микрокосм. Вселенная может входить в человека, им ассимилироваться, им познаваться и постигаться потому только, что в человеке есть весь состав вселенной, все ее силы и качества, что человек – не дробная часть вселенной, а цельная малая вселенная. Человек познавательно проникает в смысл вселенной как в большого человека, как в макроантропос. Вселенная входит в человека, поддается его творческому усилию как малой вселенной, как микрокосму.
Малый
разум есть ratio, он рационалистичен,
большой разум есть Logos, он мистичен.
Малый разум функционирует как отсеченная
часть, большой разум функционирует в
цельной жизни духа. Малый разум всегда
противопоставляет субъект и объект, большой
разум постигает тождество субъекта и
объекта. Малый разум – дискурсивен, большой
разум – интуитивен.
Шестов сочленяет понятия "Афины" и "Иерусалим" не посредством соединительного союза "и", а способом разъединительного союза "или", придавая этой связке вполне определённый динамический вид. Это означает, что принадлежность христианства к афинскому лагерю становится условием отсутствия его в иерусалимском полюсе: афиноид христианство есть антипод Иерусалима, а это равнозначно появлению нового отношения - христианство либо (или) Святое Писание.
В этом состоит апофеоз
Для Шестова нет сомнения –
что изменяет исходный статус
Святого Писания заведомо
Критикуя науку Шестов полагает, что она не может объяснить способность человека дерзать, создавать новое. Она пытается разложить реальность на дискретные единицы и представить человеческую жизнь и природу как непрерывный процесс. С точки зрения науки, свобода воли в ее чистом виде оказывается «мифом, занесенным к нам из отдаленных времен доисторического существования человека.
В
понимании трагичности
Шестов
противопоставляет творческие дерзания
рутинной повседневности с ее стремлением
к устоявшемуся и приспособлением
к действительности, а философию
трагедии – философии обыденности,
представленной житейской мудростью и
философами, призывающими забыть страдания
и тревоги ради успокоения и обычных радостей
жизни. Л.Шестов понимал под трагическим
внутренний пласт жизни человека, пережившего
мир обыденности и вступившего в фазу
крушений.
Построение культуры определяется духовным законом, возвещенным Самим Господом. Флоренский считал сокровищем духовную ценность, то, что признаем мы объективным смыслом и оправданием нашей жизни. Сердце на библейском языке означает средоточие всех наших духовных сил и способностей, узел, завязывающий нашу личность. Спаситель говорит, что наша личность, и, следовательно, все ее проявления, всецело определяется нашим сокровищем, вопреки кантовской философии нового времени, по которой не Истина определяет наше сознание, а сознание определяет Истину.
Мы так привыкли веровать в культуру вместо Бога, что большинству представляется невозможностью различать понятие культуры и культуры нашего времени. Это отождествление глубоко ложно, ибо культура может иметь различное строение. Большинство культур было именно прорастанием зерна религии. Лишь христианству в настоящем наши современники отказывают в жизнеорганизующей силе, хотя бы в мере равной с прочими религиями.
Вера в Бога не допускает веры в самодовлеющий мир и признает «мир» не сущностью, а лишь состоянием. Если в области культуры мы не со Христом, то мы неминуемо - против Христа, ибо в жизни нет и не может быть нейтралитета в отношении Бога.
Христианство не может быть пассивным в отношении мира. Дух не может быть пассивным: он может все взять и всем воспользоваться, но не иначе, как преобразив по Христову образу.
Розанов, рассматривая вопрос о влиянии церкви на жизнь русского народа, категорически утверждает, что влияние это в общем было весьма вредное. Особенно вредным оказалось оно в отношении к семейной жизни русского народа. Розанов даже обвинялся в отрицании одной из важнейших христианских истин – учения Христа.
Розанов вступил в единоборство с церковью и Христом. Он боролся с ними во тьме ночи, подобно библейскому Иакову, оставшемуся после этой борьбы хромым.
Отношение
Розанова к “историческому христианству”
было всегда пессимистично и достигло
апогея в смутные 1917 – 1918. В этот
период творчества Розанова произошел
высший подъем его духовных и творческих
сил. Несмотря на то, что он выступал против
личности Иисуса Христа, Розанов не был
против Христа. Философское сознание,
с которым он вступил на общественное
поприще, к концу жизни трансформировалось
в религиозное: “Боль жизни гораздо могущественнее
интереса к жизни. Вот отчего религия всегда
будет одолевать философию”.
Центральной философской темой в творчестве Розанова стала метафизика пола. В одном из писем он формулирует свое понимание пола: «Пол в человеке — не орган и не функция, не мясо и не физиология — но зиждительное лицо… Для разума он не определим и не постижим: но он Есть и все сущее — из Него и от Него». Непостижимость пола никоим образом не означает его ирреальности. Напротив, пол, по Розанову, есть самое реальное в этом мире и остается неразрешимой загадкой в той же мере, в какой недоступен для разума смысл самого бытия. «Все инстинктивно чувствуют, что загадка бытия есть собственно загадка рождающегося бытия, то есть что это загадка рождающегося пола». В розановской метафизике человек, единый в своей душевной и телесной жизни, связан с Логосом, но связь эта имеет место не в свете универсального разума, а в самой интимной, «ночной» сфере человеческого бытия: в сфере половой любви.
Углубление
в проблемы пола у Розанова входит,
как в общую рамку, в систему
персонализма, - в этом вся значительность
его размышлений. Метафизика человека
освещена, у него из признания метафизической
центральности сферы пола.
Название «идеал-реализм» означает, что реальное бытие, т. е. временное, и пространственно-временное бытие существует на предшествующей всему основе идеального бытия, т. е. вневременного и внепространственного бытия, которое является предустановленным. Сверхвременные и сверхпространственные, надматериальные деятели-существа из сопутствующей им природы творят свои проявления во времени и в созданном ими пространстве, придавая этим составляющим логическое, временное и пространственное оформление.
Такое строение мира делает понятным утверждение, что интуитивизм, точнее идеал-реализм, объективно проявляется в органическом синтезе эмпиризма и рационализма, а всякое знание доказуемо логически и эмпирически, как утверждает Лосский.
Интуитивизмом
Лосский обозначает учение о том,
что познаваемый предмет, даже и
в случае знания о внешнем мире,
вступает в сознание познающего индивидуума
в подлиннике, самолично и потому познается
так, как он существует независимо от акта
познавания. Такое созерцание чужого бытия
в подлиннике возможно потому, что мир
есть органическое целое, и познающий
субъект, индивидуальное человеческое
Я есть сверхвременное и сверхпространственное
существо, интимно связанное со всем миром.
Отношение субъекта ко всем существам
всего мира, благодаря которому возможна
интуиция, Лосский называет гносеологическою
координацией.
Когда революция 1905-1907 годов потерпела сокрушительное поражение, в стране, с точки зрения тогдашних либералов, царила реакция. Эти события стали "всенародным испытанием" общественных ценностей, которые более полувека до этого "как высшую святыню" вынашивала и исповедовала общественная мысль России. Вектор русского либерализма был направлен на свержение самодержавия, как существующего строя Государства Российского, под лозунгом социальных благ для народа и политических свобод для общества в духе западного свободомыслия и демократии.
Информация о работе Контрольная работа по "Истории русской философии: первая половина ХХ века"