● И последнее, четвертое, — делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено¹³.

     При применении этого метода выстраивается  дедуктивная цепь суждений. Если в этой цепи опущено хотя бы одно звено, цепь разрывается. Чтобы этого не произошло, целесообразно время от времени последовательное перечислять все звенья дедукции — составлять называемую энумерацию. Четвертое правило предполагает энумерацию.

     Но  хотя дедукция, о которой речь идет у Декарта, это не аристотелевская силлогистика, она, как всякая дедукция, есть умозаключение от общего. Отсюда Декарт и приходит к тому, что у человека, как уже было сказано, есть врожденные идеи, которые изначально присущи разуму. Причем эти врожденные идеи, согласно Декарту, проявляют себя, прежде всего, в математике. Это то, что называют ее аксиомами, к примеру, что через две точки можно провести только одну прямую, или что две величины, равные третьей, равны между собой. Но, чтобы довести эти идеи до ясного сознания, согласно Декарту, необходимо размышление и сомнение. Здесь следует вновь напомнить о месте сомнения в учении Декарта, которое у него играет положительную, конструктивную роль, т. е. служит для того, чтобы отсечь ложные представления и прийти к представлениям истинным. Причем сомнению должны быть подвергнуты самые основы человеческого познания — существование мира и самого познающего субъекта. «Я сомневаюсь, — говорит Декарт, — следовательно, я мыслю, а если я мыслю, значит я существую». Сам же факт сомнения не может быть подвергнут сомнению, потому что иначе мы придем к догматизму. Но последней инстанцией, которая должна окончательно подтвердить достоверность существования мира и меня самого, по Декарту, является Бог. Без этого теологического довеска философия Декарта, несмотря на весь ее рационализм, обойтись не может. И здесь он по сути не выходит из круга схоластического онтологического доказательства бытия Бога, которое основано на том, что мы имеем идею всесовершеннейшего существа, своим совершенством далеко превосходящего нас самих¹⁴.

     Философия Декарта привела к завершению или почти к завершению дуализма ума и материи, который был  начат Платоном и развивался большей  частью по религиозным причинам христианской философией. Если не учитывать любопытные труды о шишковидной железе, которые  оставили последователи Декарта, картезианская система изображает два параллельных, но независимых друг от друга мира: мир ума и мир материи, — каждый из которых можно изучать безотносительно к другому. То, что ум не приводит в движение тело, было новой идеей, высказанной в явном виде Гейлинксом, а в скрытом виде — Декартом. Это имело то преимущество, что давало возможность сказать, что тело не движет умом¹⁵.

     Учение  Декарта развил нидерландский философ  Бенедикт (Барух) Спиноза (1632—1677), противопоставивший дуализму Декарта принцип монизма¹⁶. В отличие от Декарта, Спиноза отрицает существование врожденных идей, признавая у человека наличие врожденной способности приобретать знания. Человеческое исследование мира начинается с чувственного, ограниченного, а потому и неясного представления вещей. Чувственное познание обычно ведет к субъективным ассоциациям и к неотчетливым и односторонним идеям, «универсалиям». К числу «плохих» Спиноза относит понятия цвета, запаха, вкуса, тепла, холода, пустоты, красоты, безобразия, добра и зла, порядка и хаоса, Бога как личности и т.д. Все это — субъективные порождения, результаты превращения ощущений в свойства.

     Чувственные идеи — результат контактов человеческого  тела с окружающими предметами; они  заключают в себе не только природу внешних тел, но и природу самого человеческого тела. Именно это вносит в чувственные идеи «смутность». Кроме того, связь образов, получаемых на основе чувственного познания, более или менее случайна. В этой связи в «Этике» Спиноза говорит, что большинство философских разногласий возникает «или вследствие того, что люди неправильно выражают свои мысли, или вследствие того, что неверно истолковывают другие».

     Второй  уровень познания — рациональное познание. Рационально-разумное и прежде всего математико-геометрическое знание лишено, согласно Спинозе, каких-либо элементов субъективизма (в отличие от чувственного знания). Если деятельность представления, первого рода познания, подчиняется случайным ассоциациям, то деятельность разума совершается согласно строгим законам логического следования. Рациональное познание позволяет дать более глубокое знание о вещах, об их внутреннем, ненаглядном содержании. «Вещь тогда постигается, когда она усваивается помимо слов и образов», ибо «невидимые вещи и те, которые суть объекты только духа, могут быть видимы не иными какими очами, как только посредством доказательств»¹⁷.

     Но  ориентация на логический вывод, дедуктивные  цепи предполагает признание некоторых исходных положений в качестве истин. Спиноза говорит об интуиции как о познании третьего рода. Интуиция дает нам эти исходные положения. Основным положением, которое лежит в основе всего рационального познания, является идея субстанции. Интуитивное знание дает возможность познания сущности вещей.

     Учению  Спинозы о единой субстанции, модусами которой являются все единичные вещи и существа, немецкий философ Г. Лейбниц (1646—1716) противопоставил учение о множественности субстанций. Тем самым Лейбниц попытался, провести в рационалистической метафизике XVII века восходящее к Аристотелю номиналистическое представление о реальности единичного. Плюрализм субстанций Лейбниц сознательно противопоставил пантеистическому монизму Спинозы. Самостоятельно существующие субстанции получили у Лейбница название монад. Согласно Лейбницу, монада проста, то есть не состоит из частей, а потому неделима. Но это значит, что монада не может быть чем-то материально-вещественным, не может быть протяженным, ибо все материальное, будучи протяженным, делимо до бесконечности. Не протяжение, а деятельность составляет сущность каждой монады. Но в чем же состоит эта деятельность? Как поясняет Лейбниц, она представляет собой именно то, что невозможно объяснить с помощью механических причин: во-первых, представление, или восприятие, и, во-вторых, стремление. Представление идеально, а потому его нельзя вывести ни из анализа протяжения, ни путем комбинации физических атомов, ибо оно не есть продукт взаимодействия механических элементов. Остается допустить его как исходную, первичную, простую реальность, как главное свойство простых субстанций¹⁸. Деятельность монад, по Лейбницу, выражается в непрерывной смене внутренних состояний, которое мы можем наблюдать, созерцая жизнь собственной души.

4. Основные социально-политические концепции философии Нового времени

     Семнадцатое — восемнадцатое столетия — это  эпоха выдающихся достижений философии, науки и культуры в Западной Европе. Новое время открывает новую эпоху в историческом развитии европейской экономики и права. Возникает насущная необходимость в территориально масштабных государствах, имеющих возможность обеспечить функционирование не только внутренних, но и международных связей (экономических, политических, культурных и т.п.).

     Идейный и интеллектуальный настрой рассматриваемой  эпохи, как известно, концентрировался вокруг идеи универсального. Это относится и к правоведению, поэтому естественно воспринимаются такие интеллектуальные продукты, как универсальное право и гражданская философия в качестве учения о государстве и природе права. Основой универсального права стала признаваться философия, а не римское право.

     Под влиянием обозначенных выше факторов, а также философии рационализма Нового времени правовые учения сделали своим главным предметом разработку естественного права. Учение о естественном праве получает новую окраску. Во-первых, оно освободилось от богословских трактований. Во-вторых, естественное право в это время не смешивается с правом общенародным. В нем начинают усматривать совокупность тех идеальных норм, которые должны служить прообразом для всякого законодательства. Такое новое направление в правоведении оформилось в школу естественного права, которая доминировала в юриспруденции на протяжении XVII —XVIII столетий¹⁹.

     Существенное  значение в учении Гоббса придается  принципиальному противопоставлению естественного состояния государству (гражданскому состоянию). Гоббс исходит из того, что «природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей»²⁰. Это равенство людей, означающее их равные возможности вредить друг другу, в сочетании с коренящимися в природе человека тремя основными причинами войны (соперничество, недоверие, любовь к славе) приводит, согласно Гоббсу, к тому, что естественное состояние оказывается всеобщей непрекращающейся войной. «Отсюда очевидно, — пишет он, — что пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех»²¹. Таким образом, Гоббс исходит из тезиса, что законы человеческого поведения столь же строги и необходимы, как те естественные силы, которые заставляют камень падать на землю. Чтобы глубже понять его идею естественных законов социального поведения человека — не отдельного индивида, а человеческого рода, «искусственного человека», каковым является государство²². Именно разум, по Гоббсу, играет важнейшую роль в учреждении государства путем общественного договора, в обсуждении и принятии которого должны участвовать, все индивиды общества. Государство и гражданское общество — высшая ценность человеческого общежития, способная вывести человечество из варварского состояния войны всех против всех.             

     Только  в условиях гражданского состояния  человек становится подлинно моральным существом, каковым он не может быть в естественном состоянии. «Вне государства — господство страстей, война, страх, бедность, мерзость, одиночество, варварство, невежество, дикость; в государстве — господство разума, мир, безопасность, богатство, благообразие, взаимопомощь, утонченность, науки, доброжелательность»²³. Государство должно обеспечить безопасность народа. «Но под обеспечением безопасности подразумевается не одно лишь обеспечение безопасности голого существования, но также обеспечение за всяким человеком всех благ жизни, приобретенных законным трудом, безопасным и безвредным для государства»²⁴. Гоббс говорит, что вместе с государством возникает частная собственность и деньги («кровь государства»).

     Гоббс — сторонник сильной нейтрализованной власти, противник ее разделения. Разделение власти только ослабило бы ее. Какой будет форма государства — демократия, аристократия или монархия, — это не столь уже важно, если в государстве все подчинены законам в равной мере. Гоббс требует безусловного подчинения правительству. Даже если власть деспотична, это все же лучше, чем анархия.

     В целом гоббсовская философия  права и государства носит  антиличностный характер. Трактуя закон  как приказ суверена, Гоббс противопоставляет  его праву таким образом, что  закон резюмирует лишь несвободу, бесправие и обязанности подданных по отношению к суверену, свободу и полновластие суверена по отношению к подданным. В философско-правовой концепции Гоббса отсутствуют идеалы правового закона, понимание закона и государства как форм свободы в цивилизованном гражданском состоянии.

     Если Аристотель отделил этику от политики, то Гоббс сделал следующий шаг в этом направлении, начал отделять политику от права²⁵.

     Идеи  зарождающегося либерализма нашли  свое последовательное обоснование и защиту в философско-правовом учении Джона Локка (1632—1704).

     В учении Локка идеи естественного права и договорного происхождения государства интерпретируются в духе утверждения неотчуждаемых прав и свобод личности, разделения властей и правовой организации государственной власти, господства права в общественной и политической жизни.

     В естественном (догосударственном) состоянии, согласно Локку, господствует естественный закон, закон природы. Это состояние в его трактовке существенно отличается от гоббсовской картины войны всех против всех. Закон природы, будучи выражением разумности человеческой природы, «требует мира и безопасности для всего человечества»²⁶. И человек в соответствии с требованиями разума также и в естественном состоянии, преследуя свои интересы и отстаивая свое — свою жизнь, свободу и собственность, — стремится не навредить другому.

     В духе традиционного естбетвенноправового требования «воздавать каждому свое, его собственное, ему принадлежащее» Локк обозначает совокупность основных прав человека как право собственности (т.е. право на свое, собственное). Так, он замечает, что каждый человек по закону природы имеет право отстаивать «свою собственность, т.е. свою жизнь, свободу и имущество»²⁷.

     Согласно  Локку, эгоистические и общие  интересы совпадают только в конечном счете, то важно, чтобы люди, насколько возможно, руководствовались своими конечными интересами. Иными словами, люди должны быть благоразумны. Благоразумие — это единственная добродетель, которую нужно проповедовать, так как каждое прегрешение против добродетели является недостатком благоразумия. Упор на благоразумие является характерной чертой либерализма. Это связано с подъемом капитализма, так как благоразумные стали богатыми, тогда как неблагоразумные стали или остались бедными. Это связано также и с определенными формами протестантского благочестия: добродетель с оглядкой на небо психологически очень напоминает бережливость с оглядкой на коммерческий банк²⁸.

     Вера  в гармонию между личными и  общественными интересами является характерной чертой либерализма, и  надолго пережила теологическое основание, на котором она покоилась у Локка.

5.Заключение

• Философия Нового времени внутренне неоднородна. Связь ее основных положений не повторяет строгость математических теорем. Но она четко указывает на своеобразие нововременной философии.
• Философия Нового времени ставит в центр своего внимания либо отдельного человека, либо «коллективного» человека. Это означает, что философия Нового времени антропоцентрична.
• В философии Нового времени преобладает гносеологическая установка, т.е. считается, что доступ к пониманию мира открывает познание.
• Для философии Нового времени очень характерен преобладающий интерес к методам, способам познания.
• Философия Нового времени очень логоцентрична, т.е. идеалом познания признается четкое, строго рациональное мышление.
• Особый интерес к познанию приводит к наукоцентризму (науку ставят превыше всего, философию стремятся поставить на научные рельсы).
• Философия Нового времени знаменует собой третий, заключительный после античной и средневековой философии, этап так называемой классики философии, классической философии.