Филосовские идеи Дж.Бруно

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Религиозные взгляды.

Вопросы социального равенства  интересовали Бруно мало. Гораздо  более его увлекала проблема постижения истинного Бога. Вспомним, что еще  на допросе в Венеции Бруно  утверждал, что считает недостойным  благости и могущества Бога создание единственного и конечного мира. Бог всемогущ, настаивал Бруно, и  именно эта, вполне христианская идея, постепенно привела его к выводу о том, что Бог христианства слишком  земной, слишком антропоморфный, чтобы  быть истинным. А значит, поклоняться  такому Богу – кощунство. Биографы философа отмечают, что еще в молодые  годы Бруно "не без влияния реформаторских идей выставил из кельи образа святых, оставив одно лишь распятие: в почитании  образов он видел остатки языческого многобожия и идолопоклонства".

 Для правильного понимания  творчества Бруно и роли в  нем идеи множественности миров  важно учитывать то, что Бруно  не был ученым, хотя и затрагивал  в своих сочинениях научные  проблемы. Он плохо разбирался  в астрономии и математике, а  как философ-логик значительно  уступал своему учителю - Николаю  Кузанскому. Тем не менее, Бруно  лучше многих современников чувствовал  динамизм своей эпохи, ее устремленность  к радикально новому, ее, по словам  Гегеля, "одержимость бесконечностью". Свое ощущение эпохи Бруно  попытался выразить в философско-религиозном  учении, которое он называл "героическим  энтузиазмом", "философией рассвета" и т. п. Это учение должно  было, по-видимому, прийти на смену  христианству, чтобы способствовать  преодолению разногласия между  протестантами и католиками, а  также, чтобы включить в себя  идеи коперниканство, бесконечности  Вселенной и, самое главное,  нового человека, способного рассекать  ограничивающий его волю и  разум "кристалл небес".

В  диалоге "Пир на пепле" Бруно признается, что поначалу отнесся к идее движения Земли как к безумию и лишь постепенно, в ходе своих философских поисков, осознал истинность этой идеи. Таким образом, не астрономия сделала Бруно еретиком, а весьма распространенное в ту эпоху стремление обновить христианство, побудившее его искать подходящие основания для такого обновления в идеях Коперника, в античной философии, магии и, наконец, в учении о множественности миров.

  Надо сказать, что многое из бруновской "философии рассвета" ранее уже разрабатывалось философами и теологами (идея деперсонифицированного бога, непостижимого с помощью земных аналогий; новое понимание человека и его места в мире; проблема синтеза Библии и Книги Природы и т. д.) или, во всяком случае, носилось в воздухе. Однако двигаться по этому пути слишком последовательно мыслители эпохи Возрождения опасались из-за возможности разрыва с христианством. Причем этого разрыва боялись не от недостатка мужества, а уже хотя бы потому, что, теряя связь с Христом, человек терял основу для постижения истины. Отсюда проблема "христианской совести", о которой говорил А. Ф. Лосев. Люди Ренессанса, писал он, "тоже были своего рода героическими энтузиастами. Но всех их страшила трагедия изолированной человеческой личности (потерявшей связь с Христом), и если они увлекались ее самоутверждением, то скоро тут же каялись в этом". Другое дело - Бруно, который заполнял возникающий при разрыве с христианством идейный вакуум религиозно-мистическим чувством связи с иными мирами, обитатели которых могли, подобно жителям островов-утопий, приблизиться к постижению истинного Бога в большей степени, чем земляне. Вот с позиций этих вероятных учений Бруно и мог смотреть на христианство так, как на него не смотрели со времен римских императоров: не как на универсальный путь к спасению, а как на местечковую религию, смесь суеверий и шарлатанства. Существенную роль в формировании у Бруно таких взглядов могла сыграть распространившаяся в эпоху Ренессанса и, безусловно, хорошо известная инквизиции античная антихристианская литература, намеки на которую можно найти в работах Бруно "Изгнание торжествующего зверя", "Пир на пепле" и "Тайна Пегаса".

  По-видимому, возможность такого взгляда на христианство "сверху", с позиций более совершенных, более адекватных реалиям XVI в. религий, могла показаться инквизиции куда страшнее, чем реформация или атеизм. Ведь и протестантизм, обвинивший Ватикан во всех смертных грехах, но сам затем в них погрязший, и примитивный атеизм, смело утверждавший, что Бога нет, но затруднявшийся объяснить, что же правит миром, христианства как такового не затрагивали. Более того, протестантизм, даже внеся в христианство ряд фундаментальных новаций, провозглашал себя возвратом к евангельской, раннехристианской традиции, не испорченной папством. Другое дело - "философия рассвета" Джордано Бруно, сохраняющая веру в Творца и (в то же время) устремленная вперед, в Неведомое, включающая или пытающаяся включить в себя мировоззренческую революцию XVI в. и воздвигающая всемогущему Богу единственно достойный ему храм в виде бесконечной Вселенной, заполненной бесконечными мирами, обитатели которых различными путями движутся к постижению той истины, которая приоткрылась бывшему доминиканскому монаху, живущему на планете Земля.

  Фундаментальная новация Бруно состояла во введении в религию идеи прогресса, т. е. представления о том, что с ходом времени происходит не деградация некоего "золотого века", истинной мудрости, подлинной святости и т. п., а наоборот, приумножение и совершенствование знаний, включая знание о Боге. "Современная мудрость превосходит мудрость древних", - писал Бруно в книге "Пир на пепле". Тем самым он обнаруживал в истории необратимое развитие и экстраполировал его на иные миры, многие из которых могли уйти в своей эволюции дальше Земли.

  В. С. Библер отмечал, что, только начиная с XVIII в. "утопический социальный строй расположен уже не рядом с государством наличным (в том же времени, но в другой точке пространства, в "нигде"), теперь новый истинный строй социального бытия встраивается в шкалу временную на основе идеи прогресса". По сути, идея множественности миров играла для Бруно примерно ту же роль, какую для последующих столетий играла идея прогресса - условия непременного изменения всех существующих социальных институтов. Именно поэтому, как мне представляется, отрекаясь в ходе следствия от многих ересей, Бруно категорически не желал отрекаться от своих космогонических идей, при помощи которых он обосновывал возможность и необходимость дальнейшего обновления церкви - главного социального института того времени.

  При этом Бруно допускал, что душа может свободно перемещаться из одного мира в другой. Такое предположение радикально противоречило христианской догматике, отводившей для души особое, внемировое пространство "того света", но зато оно было необходимо Бруно для установления принципиально возможной связи с иными мирами, отделенными, по Бруно, от нашего только пространственным барьером. Таким образом, бруновское учение о множественности миров затрагивало святая святых христианской веры, и именно поэтому следователи настойчиво предлагали Бруно отказаться от еретических взглядов, будто душа человека подобна не аристотелевской форме (неотделимой телесным образом от материи), а кормчему на корабле. Бруно отказался это сделать, потому что именно такая душа была необходима ему для связи с иными мирами, образующими, по мысли философа, некоторую целостность, аналогичную организму. В число важнейших составляющих философии Бруно входил гилозоизм - учение, отождествляющее "живое" и "сущее" и, в частности, рассматривающее Космос как живой организм. Понятно, что такой душе уже не нужна прежняя церковь (как посредник между принципиально различными земным и небесным мирами), однако самой церкви вряд ли могла понравиться перспектива лишиться человеческих душ, а вместе с ними и прихожан. Гораздо проще было навсегда расстаться с одним из них.

 

 

 

Заключение.

Единство и бесконечность  мира, его несотворимость и неуничтожимость  – таковы исходные посылки философии  итальянского мыслителя Джордано Бруно. На этом базируется его космологическое  представление. Бруно открыто порывает с теоцентрической концепцией устройства мироздания. По его мнению, движущаяся вокруг своей оси и вокруг Солнца Земля – лишь ничтожная пылинка  в беспредельном мироздании. Земля  не может быть центром Космоса, потому, что в мире вообще нет ни центра, ни границы. Понятие «вверх», «низ»  и им подобные применимы лишь к  отдельным, ограниченным и временным  системам, но не к Космосу, вечному  и бесконечному.

  « В безмерном лоне бесконечной Вселенной возникают, развиваются, уничтожаются и снова рождаются бесчисленные миры. Наша Солнечная система – лишь одна из бесчисленного множества других, подобных систем.» «Существуют бесчисленные солнца, бесчисленные земли, которые кружатся вокруг своих солнц, подобно тому, как наши семь планет кружатся вокруг Солнца» - писал Джордано Бруно в книге « О бесконечности, вселенных и мирах.» Так идеи Джордано Бруно и его предшественников Николая Кузанского и Коперника заложили основы для развития философии и естествознания Нового времени.

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

1.Канке В.А. Философия. 1996г. 

2.Философия. Под редакцией  Кохановского. 1999г. Ростов-на-Дону 

3.Чанышев А.Н. курс  лекций по древней и средневековой  философии. 1991г. Москва 

4.Реале Д. и Антисери  Д. Западная философия от истоков  до наших дней. Том I и II.