Философия Тоффлера

     Перевод рабочих мест на дом и уменьшение движения транспорта позволили бы также  уменьшить загрязнение окружающей среды и снизить расходы на ее восстановление. Есть еще одна причина движения в этом направлении. «Служащие корпораций и государственные служащие обнаружат, что перемещение работы в дома – или в соседние рабочие центры как полумера - может резко сократить огромные суммы, которые они сейчас тратят на недвижимость»¹⁶. В направлении создания электронного коттеджа действуют и социальные факторы. Чем больше сокращается рабочий день, тем больше увеличивается относительное время, затрачиваемое на поездку на работу и обратно, и тем более абсурдными, иррациональными, раздражающими становятся эти «челночные движения». А это не может не способствовать росту числа лиц, не желающих тратить столько времени впустую и выступающих за более разумную организацию производства. Наконец, в том же направлении действуют и глубокие ценностные сдвиги, происходящие в обществе. Наконец, создание электронного коттеджа привело бы и к определенным психологическим последствиям. Мир абстрактных символов, в который все больше погружается работник, наводит на мысль о том, что возникающая новая трудовая Среда чужда нам и на определенном уровне даже более безлика, чем ныне существующая. Однако на другом уровне работа на дому предполагает углубление прямых эмоциональных отношений как со своими домашними, так и с соседями.

     Семьи будущего. Сегодня мы постоянно слышим о распаде семьи. Однако, когда толкуют о семье, то обычно имеют в виду не все огромное многообразие ее возможный форм, а тот конкретный тип семьи, который был порожден «второй волной»: зарабатывающий муж, домохозяйка жена и несколько маленьких детей. И когда сегодня власти призывают нас «восстановить» семью, они имеют в виду именно эту нуклеарную семью Второй волны. Но если бы мы действительно хотели восстановить нуклеарную семью, нам нужно было бы затормозить ход истории. Ибо мы являемся свидетелями не смерти семьи, как таковой, а разрушения семейной системы Второй волны и возникновения множества новых форм семьи. Демассификация средств информации и производства сопровождается демассификацией семьи.

     Технические развитые страны становятся сегодня  свидетелями возникновения множества форм семьи. Коммуны (общины), группы престарелых, объединяющихся для совместного ведения хозяйства, племенные группировки среди некоторых этнических меньшинств, контрактные (договорные) и серийные браки, семьи, в которых супруги живут и работают в разных городах, - вот далеко не полный перечень существующих семейных форм.

     «Но это не означает полного исчезновения или «смерти» нуклеарной семьи. Это просто значит, что с этих пор семья-ячейка станет только одним из многих социально принятых и одобренных типов. Когда наступит Третья волна, система семьи будет уже немассовой, так же как и производственная и информационная системы общества»¹⁷.

     «Распространение работы дома в большом масштабе может не только воздействовать на структуру семьи, но и изменить внутрисемейные отношения. Создать общий опыт и заставить супругов снова разговаривать друг с другом, изменить «холодные» отношения на «горячие», а также по-новому определить любовь».

     Дети  тоже росли бы иначе в «электронных коттеджах». Включение молодежи в  работу в «электронном коттедже»  может предложить единственно реальное разрешение проблемы юношеской высокой безработицы.

     «Эта новая система семьи будет главным институтом в новой социосфере, образующейся наряду с техносферой и инфосферой. Это часть социального творчества, с помощью которого наше поколение приспосабливается к новой цивилизации и создает ее»¹⁸. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. ТРАНСФОРМАЦИЯ СУЩНОСТИ ВЛАСТИ

     В третье части своей трилогии – «Метаморфозы власти» Э. Тоффлер исследовал проблему власти и ее преображения под воздействием надвигающихся перемен. В предисловии к книге Э. Тоффлер пишет, что «Метаморфозы власти» поднимает вопросы, не затронутые в предшествующих работах, основное внимание сосредоточено на решительном изменении отношений: знание – власть. Книга «представляет новую теорию власти в обществе и исследует трансформации, происходящие в бизнесе, экономике, политике и мире вообще»¹⁹. Тоффлер исследует триаду власти: насилие, богатство и знание. При этом он использует понятие «качество» власти.

     Главным недостатком насилия является его  негибкость. Насилие может быть использовано лишь для наказания, поэтому его можно отнести к низкокачественной власти.

     Богатство – более удобный инструмент власти, его сила более многосторонняя. Богатство можно использовать как в позитивном, так и в негативном плане, т.е. оно значительно гибче силы. Богатство Тоффлер относит к власти среднего качества.

     Самую высококачественную власть, по Тоффлеру, дает применение знаний. Именно знание – самое многостороннее из трех основных источников управления в обществе. Знание также может служить для приумножения богатства и силы. Знания сами по себе оказываются не только источником самой высококачественной власти, но и важнейшим компонентом силы и богатства.

     Знание  перестало быть приложением к  власти денег и власти силы – знание стало их сущностью. Оно, считает Э. Тоффлер, их предельный усилитель, что является ключом к пониманию грядущих метаморфоз власти, и это объясняет, почему битва за контроль над знаниями и средствами коммуникации разгорается на всем мировом пространстве²⁰.

     Эпоха Второй волны характеризуется концентрацией  власти на уровне государства. Такая концентрация вполне соответствовала и отражала развитие массового производства и ориентацию на рост национальных рынков. С распространением суперсимволической экономики формируется клиентура для радикальных перемен во власти на местном, региональном, государственном и межгосударственном уровнях. Тоффлер предполагает, что политика Третьей волны расколет избирателей на четыре различные группы: «глобалисты», «националисты», «регионалисты» и «местные патриоты».

     Вопреки общепринятому мнению, регионы и  местные сообщества не становятся единообразными, а всячески стремятся подчеркнуть имеющиеся различия и самобытность. В то время как регионы укрепляют культурные, экономические и политические особенности, правительствам становится все труднее управлять ими, применяя традиционные методы прежней эпохи: централизованное государственное регулирование, налогообложение и финансовый контроль.

     Тоффлер показывает, что увеличение или снижение размеров капиталовложений или налоговое  регулирование могут приводить  к абсолютно несхожим последствиям в разных частях одного и того же государства.

     В любой стране есть регионы, которые  считают себя обманутыми центральной властью в экономическом отношении. Когда это неравенство возрастает, оно может вызвать всплеск экстремистских движений, требующих региональной или местной автономии или даже отделения. Взрывоопасная ситуация, считает Тоффлер, в настоящее время присутствует во всех экономически развитых государствах. А упадок эпохи «фабричных труб» (Второй волны) будет порождать негативные общественные настроения, вызванные процессами перемещения власти. Это в свою очередь вызовет рост числа экстремистских групп, для которых демократия – это помеха, причиняющая неудобство²¹.

     Говоря  о трансформации сущности демократии, Тоффлер использует понятие «мозаичная демократия». Аргументация выглядит следующим  образом. Массовая демократия предполагает существование «масс» и опирается на массовые движения, массовые политические партии, средства массовой информации. Но в настоящее время массовое общество начинает рассредоточиваться – общественные движения, политические партии и СМИ все больше демассифицируются.

     Все эти перемены отражают возрастающую социальную разнородность в странах  с передовой экономикой и свидетельствуют  о конце массового общества. Тем самым на смену массовой демократии приходит динамичная «мозаичная демократия», которая соответствует складывающейся мозаичной экономической структуре и действует по ее правилам.

     Подъем  экономики нового типа несет с  собой не только позитивный заряд. Новые  экономические отношения несут  угрозу для многих людей, требуя быстрых перемен в методах работы, стиле жизни, привычках и зачастую вызывает у большего количества людей, страшащихся будущего, приступы консервативной реакции. Это приводит к трансформации общественных настроений, которыми спешат воспользоваться фанатики и экстремистские группы. В этой связи Тоффлер рассматривает такое понятие, как «решающее меньшинство»²². Поскольку политическая жизнь утрачивает черты массовости появляется великое множество различных партий, движений и групп, что существенным образом снижает возможность прогнозирования политической ситуации. При этом использование современных информационных технологии, возможностей оперативной концентрации финансовых средств и их перемещения через национальные границы могут позволить незначительной группе стать «решающим меньшинством», которое способно нарушить шаткое статус-кво в обществе.

     В работе Тоффлера большое внимание уделено  рассмотрению тенденций и процессов, несущих угрозу самому существованию демократии. «Сейчас – подчеркивает Тоффлер – мы находимся лицом к лицу с последним сдвигом в политической власти. Мы можем перестроить демократию, сделав ее соответствующей XXI в., или же попасть в средневековье, в новые Темные века. Первый путь связан со сдвигом власти от государства к индивиду. Другой путь угрожает превратить индивида в нуль»²³. Угрозу демократическому развитию представляют три силы, активизировавшиеся в современной эпохе трансформаций: религиозный фундаментализм; зарождающиеся экологические экстремистские движения («Экотеократия») и набирающая силу ксенофобия («Новые ксенофобы»). В предстоящей эре метаморфоз власти, по мнению Тоффлера, основная идеологическая борьба будет идти не между капиталистической демократией и коммунистическим тоталитаризмом, а между демократией и мракобесием. 
 
 
 
 
 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     Определение понятия «информационного общества» является одним из ключевых моментов данной контрольной работы.

     В 50-70-е годы стало очевидно, что  человечество вступает в новую эпоху, дорогу к которой проложило бурное развитие техники и, в первую очередь, компьютеров, и НТР в целом. Проблема существования и бытия человека в полностью «технизированном» и «информатизированном» мире не могла не занимать философов, что вызвало к жизни концепцию «информационного общества». Ни один из философов, писавших о данной проблеме, не сомневался в радикальном обновлении всей жизни человечества в рамках этой новой формации, но большинство из них анализировали проблему односторонне, будь то с политической, экономической или социальной точки зрения. Это породили огромное количество разнообразных названий и определений. Почти все предложенные названия имеют латинскую приставку «пост-», т.е. «после-», словно их создатели ожидают какого-то всемирного катаклизма, глобального переворота в технике и в сознании людей, после которого вдруг начнется новая эра, новая эпоха, возникнет новое общество. Именно поэтому было так важно найти приниципиально новое название, одновременно показывающее преемственность и принципиальную новизну грядущего общества. И таким названием стало придуманное Тоффлером «информационное общество».

     Сам автор концепции «информационного общества» не дал четкого определения своему «детищу». Очевидно, что нельзя ограничиваться в определении чисто экономическим аспектом или социальными факторами, поскольку комплексные и многонаправленные перемены охватят практически все сферы человеческой жизнедеятельности. Таким образом, «информационное общество» – это цивилизация, в основе развития и существования которой лежит особая нематериальная субстанция, условно именуемая «информацией», обладающая свойством взаимодействия как с духовным, так и с материальным миром человека. Последнее свойство особенно важно для понимания сущности нового общества, ибо, с одной стороны, информация формирует материальную среду жизни человека, выступая в роли инновационных технологий, компьютерных программ, телекоммуникационных протоколов и т.п., а с другой, служит основным средством межличностных взаимоотношений, постоянно возникая,  видоизменяясь и трансформируясь в процессе перехода от одного человека к другому. Таким образом, информация одновременно определяет и социокультурную жизнь человека и его материальное бытие. В этом, по моему мнению, и состоит принципиальная новизна грядущего общества. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ