Философия свободы Дж. С. Милля

     Государственный университет Высшая  школа экономики

     Факультет прикладной политологии

     II курс, группа 142 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ЭССЕ

     по  философии

     на  тему: 

     «Философия  свободы Дж. С. Милля» 
 
 
 

     Выполнила Озолина А. В. 
 
 
 
 

     Москва 2007 

     Введение

     Джон  Стюарт Милль, теоретик либерально-демократической мысли, живший в XIX веке, поднимает в своем трактате одну из центральных проблем философии – проблему свободы человека.

     Свобода – одна из основных философский  категорий, характеризующих сущность человека и его существование. Философия свободы человека была предметом размышлений Канта и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше, Бердяева и Соловьева. Милля свобода интересует прежде всего с моральной, нравственной точки зрения. Он рассматривает свободу как необходимое составляющее исторического прогресса, приверженцем которого он является.

     Причем  хочется заметить, что хотя Дж. С. Милль и жил уже почти столетие назад, но его идеи совершенно не устарели. При прочтении трактата можно подумать, что он был написан в наши дни современными авторами, настолько актуальны и современны сегодня проблемы, которые поднял автор почти сто лет назад.

     Главной угрозой индивидуальной свободе  автор видит в как в тирании  государства и правительства, ну а главное – в тирании господствующего  в обществе мнения, взглядов большинства. Именно эта тирания, по мнению Милля, угрожает человеку деградацией в гражданско-нравственном плане. Контроль общества должен распространяться только на те сферы жизнедеятельности человека, которые напрямую касаются других людей; индивидуум несет ответственность только за то, что касается, что каким-либо образом касается других людей или общественных интересов.

     Свобода мнения, совести, свобода выбора и  в том числе выбора собственного жизненного пути, свобода действовать  сообща с другими людьми – все это Милль рассматривает как неотъемлемые права человека как существа свободного. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Джон  Стюарт Милль берет в качестве объекта исследования феномен свободы индивида, индивида который является гражданином и членом общества, и поэтому должен определенным образом сообразовывать свою свободу с окружающим миром.

     Милль показывает трансформацию понятия  свободы во времени. В древности  люди смотрели на своих правителей как на угнетателей, единолично владевших  всей полнотой власти. Поэтому главной  целью патриотично настроенных граждан было ограничить каким-либо образом власть правителей и тем самым завоевать для себя больше свободы. Эта свобода могла выражаться либо в признании правителем определенных послаблений и льгот (политическое право), либо же в конституционном закреплении определенных установлений.

     Следующая стадия понимая свободы наступила со временем, когда правители стали избираемыми и могли быть сменены по усмотрению народа. И тогда понятие борьбы за свободу видоизменилось в борьбу за правительства, которые бы смогли выражать интересы не определенного клана или группы, а всего народа, и были перед этим народом ответственны. При этом не всегда борцы за свободу осознавали, что и народная власть способна быть угнетателем, и что против нее необходимы защитные меры. Принцип самоуправления не предполагает управление каждого человека собой, но означает управление каждого остальными. Это управление означает также навязывание господствующего в обществе мнения и чувства, своих правил другим людям, принуждение их сообразовывать свои действия и мысли с определенными образцами. А это, по мнению Милля, является недопустимым.

     Сфера, которая непосредственно относится  только к самому индивиду, это и  есть сфера его индивидуальной свободы. Когда в обществе один класс господствует над другим, большая часть понятий и общественной нравственности устанавливается именно исходя из интересов и нравственности этого класса. Но может возникнуть вопрос: почему люди следуют этим неписаным правилам; что мешает им просто их игнорировать? А это просто становится невозможным, так как человек как существо социальное, не может стать отделенным от общества, а несоблюдением определенных писаных или неписаных правил можно навлечь на себя преследование со стороны закона или же общественного мнения, что иногда намного страшнее. Индивидуальная свобода в трактовке Милля означает абсолютную независимость человека в сфере тех действий, которые касаются лично только его самого и действовать в этих границах исходя из собственных представлений, желаний и возможностей. Все, что касается таких свобод, как свободы мысли и мнения, свободы действовать сообща с другими индивидами, свободы выбора и избрания собственных жизненных целей и самостоятельного устроения своей судьбы – все это неприкосновенно, это необходимые условия для полноценного развития и существования человека. Показательно в данном случае то, что Милль совсем не ставит знак равенства между индивидуальной свободой и вседозволенностью. Когда речь идет о свободе человека, имеется в виду общество, уже достигшее определенного уровня зрелости и гражданского развития.

     Как полагает Милль, только в одном случае общество имеет право ограничивать действия индивида и даже принуждать его к определенному поведению – когда необходимо предупредить с его стороны такие действия, которые могут быть вредны для других членов общества. В остальном же, что касается личного блага самого человека, то никто не должен быть подвергнут какому-либо принуждению, даже на основании того, что якобы от этого он непременно сделается счастливее, или на основании того, что именно такое поведение в данном случае благородно и общепринято. Именно тирания господствующего в обществе мнения, взглядов большинства является даже большей угрозой индивидуальной свободе человека, чем тирания институтов государства и правительственная тирания.

     Однако  каждый человек, по Миллю, несет ответственность  за все то, что каким-либо образом  затрагивает других людей, - или непосредственно  перед этими людьми, или же перед  обществом в целом. Так, каждый индивид имеет некоторые обязанности перед обществом, такие например, как дача свидетельских показаний, участие в общем деле, и за невыполнение таких обязанностей общество может покарать. Контроль общества не всесилен, поэтому в случаях, когда он не действует, на его место заступает совесть человека.

     Никакое правительство – ни хорошее, ни плохое, не имеет право запрещать выражению  какого-либо мнения. Запрещение выражения  мнения в случае, если оно истинно  – значит вводить людей в заблуждение. Однако истина обладает перед заблуждением некоторым преимуществом – даже если она отрицаема и опровергаема другими суждениями, всегда есть большая вероятность, что через какое-то время ее вновь вернут к жизни другие люди, так что она возродится.

       Запрещение же выражения ложного мнения означает причинение чуть ли не большего вреда обществу. Только имея привычку постоянно исправлять и дополнять свое мнение посредством сравнения с мнениями других людей делает это мнение лучше, чем другие, которые подобной проверки не выдержали. Единственное возможное доказательство истинности какого-либо мнения – это дозволенность его критиковать и доказывать его ошибочность, в то время как оно все-таки не опровергнуто. Но и это не может означать, что то, что предполагается под истиной действительно ею является, это означает только одно – то, что сделано все для достижения истинности.

     Большую проблему Милль видит в том, что с развитием общества люди все меньше полагаются на собственное мнение, принимая общепринятые готовые установки. В этом случае они могут не чувствовать себя ответственными за эти суждения, полагаясь на безошибочность общества.

     Полезность  и вредность какого-либо суждения, как и само суждение, требует доказательства, поэтому запрет на выражение определенных взглядов на том основании, что они вредны для общества, - сам по себе содержит  в себе огромный вред.

     То, что в обществе существуют запреты  на выражение определенных мнений и  взглядов показывает то, что в обществе царит нетерпимость, в чем Милль  видит огромное зло. Зачастую живой, способный мыслить самостоятельно ум сочетается с нерешительностью, боязнью осуждения, и поэтому общественные запреты являются для него непреодолимой преградой. Но даже суждения людей, которые заблуждаются, но мыслят все-таки самостоятельно, полезней для общества, чем простое принятие устоявшихся понятий. Только через сравнение противоположных аргументов может получиться истина. И только тот может быть относительно уверен в истинности своего мнения, кто подробно  изучил все точки зрения и все различные мнения, и уяснил для себя все возможные аргументы сторон. Самостоятельный мыслительный процесс также является единственным фактором поступательного умственного развития человечества.

     Когда какая-либо истина не осмыслена самостоятельно человеком, а принята на веру, человек не только не знает оснований того, что сам же и признает за неоспоримое, но в этом случае сама эта истина в определенной степени утрачивает для него смысл из-за того, что пропадает живое сознание, живая вера.

     Дж. С. Милль приводит в качестве доказательства этого тезиса исторические факты, связанные с тем, что религиозные верования, став общепризнанной истиной, становятся для человека чем-то вроде щита, который не пропускает никакие других убеждения. Лишь для первых учителей и их непосредственных учеников они наполнены жизнью и смыслом, но когда они безоговорочно принимаются всеми, они, можно сказать, умирают, так как не подвергаются более обдумыванию, критике, и поэтому застываю на месте. Наклонность людей безучастно относиться к тому, что, по их мнению, несомненно, не может быть полезно никаким учениям. И поэтому те учения, у которых много оппонентов и критиков, а также различные сектантские учения, вынужденные постоянно отстаивать свои тезисы, полны большего смысла, чем общепризнанные людьми догмы.

     Но  необходимо оговориться, что истина, конечно, не может перестать быть ею, когда она становится истиной  для всего человечества. Прогресс как раз и подразумевает то, что благосостояние людей, которое  в некоторой мере измеряется числом непреложных и бесспорных истин, постоянно растет. Но та польза, которую приобретает истина, защищаясь от своих противников, также неоценима, хотя, конечно, не может заменить пользы от всеобщего признания некоторой истины. Поэтому человечество должно не то что преследовать и пытаться искоренить людей, которые возможно придерживаются другой точки зрения на какую-либо проблему, но и быть им благодарно. Так как своим развитием оно обязано прежде всего именно спорному характеру истин.

     Но  общепринятое мнение очень редко  бывает полностью истинно или полностью ложно, как правило, оно содержит в себе лишь часть от истины. В этом случае полезность противоположного и спорного мнений вообще очевидна. Непризнанные доктрины, выступая в качестве оппонентов общепризнанных мнений, содержат в себе как раз недостающие частицы истины, необходимые для полноты истинности той или иной доктрины. Тем как раз и ценно разнообразие точек зрения людей, что, мысля независимо, индивиды в своих рассуждения могут дойти до какой-то мысли, содержащей в себе часть истины, до которой другие люди никогда раньше не могли додуматься. Таким образом, возможно развитие человечества, которое, при отсутствии самостоятельного процесса мышления каждого индивида и принятия им общепринятых установок, придуманных за него другими людьми, застопорилось бы.

     Проблема  принятия или не принятия религиозной  морали, в частности христианской, представляется менее однозначной, чем проблема принятия каких-то общепринятых убеждений. Хотя здесь дело обстоит довольно схоже с другими общепринятыми истинами. Никакая нравственность не идеальна, она зачастую однобока и неполна, и в частности это относится и к христианской морали. Объяснить это можно тем, что своим происхождением она обязана католической церкви первых пяти веков, а не Христу и его Апостолам.

     Среди ее возможных недостатков можно  назвать то, что, возникая как своеобразный протест против язычества, идеалы ее скорее негативны, чем позитивны, то есть запретов гораздо больше, чем  положительных утверждений. Нельзя также не признать некоторый эгоистический характер христианской нравственности: этому способствует обожествление аскетизма, а также то, что в качестве похвальных жизненных добродетелей называется надежда на попадание в рай и избежание ада. Это заставляет человека думать в основном не об обществе и его развитии, а о том, являются ли его собственные поступки нравственными, соответствующими христианской морали или нет. Изначально в христианской морали не присутствует идея об обязанности обществу, она появляется только позже, так же, как и чувство чести, что явилось результатом гуманного, а вовсе не религиозного воспитания. Смирение в христианской морали признается чуть ли не единственным достоинством и доблестью.

     Несовершенство  христианской нравственности как плодов рук человека требует поэтому для нравственного развития человека существование и других нравственных систем, требует разницы мнений. Главная опасность столкновения между собой различных мнений состоит в том, что какая-то часть истины может быть уничтожена и подавлена, а вовсе не в том, что происходит ожесточенная борьба различных мнений. При свободном выражении мнений должны соблюдаться условия честного порядочного спора, не переходящего в перебранку с оскорблениями и т.п. Но когда какая-то истина престает подвергаться оспариванию, существует другая опасность – она может выродиться в предрассудок, таким образом происходит укоренение в обществе предрассудков.