Содержание

Введение

1. Политико-правовые взгляды софистов

2. Политический радикализм Руссо

Заключение

Список литературы 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Введение

     Политическая  мысль рабовладельческой демократии получила обоснование в произведениях  софистов.

     Возникновение школы софистов как общественного  движения было вызвано укреплением  демократического строя Афин во второй половине V в. до н.э. Софистами (слово  произошло от греческого “софос”  – мудрый) называли тогда философов, которые обучали искусству спорить, доказывать, выступать в суде и  народном собрании. В этом отношении  софисты реализовывали практически  одну из программных идей демократии – идею обучения мудрости, распространения  знаний.

     Социально-политические воззрения Жан-Жака Руссо (1712–1778 гг.), выдающегося философа, писателя и  теоретика педагогики, положили начало новому направлению общественной мысли  – политическому радикализму. Выдвинутая им программа коренных преобразований общественного строя соответствовала  интересам и требованиям крестьянских масс, радикально настроенной бедноты.

     Цель  работы – охарактеризовать политический радикализм Руссо. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     1. Политико-правовые  взгляды софистов

     По  утвердившейся традиции различают  старших и младших софистов. К  видным представителям старшего поколения  софистов принадлежали Протагор, Горгий, Гиппий и Антифонт. Старшие софисты  придерживались в целом прогрессивных, демократических воззрений.

     Одним из основателей этого направления  был Протагор. Согласно знаменитому  мифу Протагора, где рассказывается о возникновении общества, человек  первоначально отличался от животных только умением обращаться с огнем. Этому искусству его научил Прометей, выкравший огонь у богов. Постепенно люди овладели ремеслами, но продолжали жить разбросанно, у них не было оружия, и они погибали от нападения диких  зверей. Людям неизвестно было умение жить в сообществе. Как только они  собирались вместе, так сейчас же начинались раздоры. Тогда боги ввели стыд и  правду, наделив ими всех людей, так  что каждый стал причастен к справедливости и политическому искусству.

     Приведенные высказывания Антифонта и Алкидаманта  представляют собой не что иное, как простейшую форму моральной  критики привилегий аристократии и  свободных граждан. Было бы ошибкой  усматривать здесь нечто большее  – осуждение рабства, признание  естественных прав человека, равенства  всех людей и т.п. Политической мысли  рабовладельческой демократии не были известны представления о всеобщем равенстве. Не случайно провозглашение равенства эллинов и варваров у Антифонта соседствует с  высказыванием, где понятие “варвар” употреблено в качестве синонима человеческой низости. Антифонт повторяет  здесь распространенные суждения о  превосходстве греческой культуры над варварским миром. “Естественное  равенство” софистов отнюдь не исключало  рабства по “закону” или “умственному превосходству”.

     Положение Алкидаманта, процитированное выше, содержит не осуждение рабства, а  полемический выпад против аристократических  теорий, в которых рабство обосновывалось ссылками на природу. Отрицание варварства и рабства по природе было выгодно прежде всего торгово-промышленной прослойке, состоявшей из неполноправных граждан, метеков (иностранцев), вольноотпущенников и др. Не обладая гражданскими правами полисах, они добивались для себя привилегий, вытекавших из “свободного рождения”, равенства с гражданами и возможности владеть рабами на “законных” основаниях. Представления о рабстве по установлению (по “закону”) разделялись широкими кругами демократии и составляли отличительную особенность оправдания ими рабства¹.

     2. Политический радикализм  Руссо

     Литературную  известность Руссо принесла работа “Рассуждение о науках и искусствах”, которую он написал, узнав о том, что Дижонская академия проводит конкурс сочинений на тему: “Способствовало  ли возрождение наук и искусств улучшению  нравов?” На заданный вопрос Руссо  ответил – наперекор всем традициям  Просвещения – отрицательно. В  “Рассуждении” было поставлено под  сомнение положение о том, что  распространение знаний способно усовершенствовать  нравы общества. “Прогресс наук и искусств, ничего не прибавив к  нашему благополучию, только испортил нравы”, – утверждал мыслитель. Распространение ненужных человеку знаний порождает роскошь, которая  в свою очередь приводит к обогащению одних за счет других, к отчуждению богатых и бедных. Работа вызвала  горячие споры (содержащиеся в ней  выпады против развития знаний стали  называть “парадоксами Руссо”) и принесла ему широкую известность.

     В последующих трудах Руссо приступает к созданию целостной социально-политической доктрины. Наиболее полное обоснование  она получила в трактате “Об общественном договоре, или Принципы политического права” (1762 г.; это – главное произведение мыслителя) и в историческом очерке “Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми”.

     В своем социально-политическом учении Руссо исходил, как и многие другие философы XVIII в., из представлений о  естественном (догосударственном) состоянии. Его трактовка естественного  состояния, однако, существенно отличалась от предшествующих. Ошибка философов, писал Руссо, имея в виду Гоббса и  Локка, заключалась в том, что  “они говорили о диком человеке, а изображали человека в гражданском  состоянии”. Было бы также ошибкой  предполагать, что естественное состояние  когда-то существовало на самом деле. Мы должны принимать его лишь в  качестве гипотезы, способствующей лучшему  пониманию человека, указывал мыслитель. Впоследствии такая трактовка начального этапа человеческой истории получила название гипотетического естественного  состояния.

     По  описанию Руссо, сначала люди жили, как звери. У них не было ничего общественного, даже речи, не говоря уже  о собственности или морали. Они  были равны между собой и свободны. Руссо показывает, как по мере совершенствования  навыков и знаний человека, орудий его труда складывались общественные связи, как постепенно зарождались  социальные формирования – семья, народность. Период выхода из состояния дикости, когда человек становится общественным, продолжая оставаться свободным, представлялся  Руссо “самой счастливой эпохой”.

     Дальнейшее  развитие цивилизации, по его взглядам, было сопряжено с появлением и  ростом общественного неравенства, или с регрессом свободы.

     Первым  по времени возникает имущественное  неравенство. Согласно учению, оно явилось  неизбежным следствием установления частной  собственности на землю. На смену  естественному состоянию с этого  времени приходит гражданское общество. “Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: “Это мое!” и нашел  людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества”. С возникновением частной собственности происходит деление общества на богатых и бедных, между ними разгорается ожесточенная борьба. Богатые, едва успев насладиться своим положением собственников, начинают помышлять о “порабощении своих соседей”.

     На  следующей ступени в общественной жизни появляется неравенство политическое. Для того чтобы обезопасить себя и свое имущество, кто-то из богатых  составил хитроумный план. Он предложил  якобы для защиты всех членов общества от взаимных раздоров и посягательств  принять судебные уставы и создать  мировые суды, т.е. учредить публичную  власть. Все согласились, думая обрести  свободу, и “бросились прямо в  оковы”. Так было образовано государство. На данной ступени имущественное  неравенство дополняется новым  – делением общества на правящих и  подвластных. Принятые законы, по словам Руссо, безвозвратно уничтожили естественную свободу, окончательно закрепили собственность, превратив “ловкую узурпацию  в незыблемое право”, и ради выгоды немногих “обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство  и нищету”.

     Наконец, последний предел неравенства наступает  с перерождением государства  в деспотию. В таком государстве  нет больше ни правителей, ни законов  – там только одни тираны. Отдельные  лица теперь вновь становятся равными  между собой, ибо перед деспотом они – ничто. Круг замыкается, говорил  Руссо, народ вступает в новое  естественное состояние, которое отличается от прежнего тем, что представляет собой  плод крайнего разложения.

     Если  же деспота свергают, рассуждал философ, то он не может пожаловаться на насилие. В естественном состоянии все  держится на силе, на законе сильнейшего. Восстание против тирании является поэтому настолько же правомерным  актом, как и те распоряжения, посредством  которых деспот управлял своими подданными. “Насилие его поддерживало, насилие  и свергает: все идет своим естественным путем”. Пока народ вынужден повиноваться и повинуется, он поступает хорошо, писал мыслитель. Но если народ, получив возможность сбросить с себя ярмо, низвергает тиранию, он поступает еще лучше. Приведенные высказывания содержали оправдание революционного (насильственного) ниспровержения абсолютизма.

     Учение  Руссо о происхождении неравенства  не имело аналогов в предшествующей литературе. Используя терминологию и общую схему теории естественного  права (естественное состояние, переход  к гражданскому обществу и государству), Руссо разрабатывает совершенно иную доктрину. Абстрактные построения философии рационализма он наполняет  историческим содержанием. Руссо стремится  проследить возникновение и развитие общества, объяснить внутреннюю динамику этого процесса. Рассуждения мыслителя  о поступательном развитии общества за счет углубления социального неравенства  содержат элементы исторической диалектики.

     Согласно  взглядам Руссо, в естественном состоянии (как в первом, так и во втором) права не существует. Применительно  к изначальному состоянию им была отвергнута идея естественных прав человека. На самых ранних этапах человеческой истории у людей, по мнению философа, вообще не было представлений о праве  и морали. В своем описании “самой счастливой эпохи”, предшествующей возникновению  собственности, Руссо использует термин “естественное право”, но употребляет  его в специфическом смысле –  для обозначения свободы морального выбора, которой люди наделены от природы, и возникающего на этой почве чувства  естественной (общей) для всего человеческого  рода справедливости. Понятия естественного  права и естественного закона утрачивают у него юридическое значение и становятся исключительно моральными категориями.

     Что касается деспотии, или второго естественного  состояния, то в нем все действия определяются силой, и, следовательно, тут тоже нет права. “Слово право  ничего не прибавляет к силе. Оно  здесь просто ничего не значит”, –  указывал Руссо. Восстание против деспота  точно так же правомерно лишь по законам деспотии, но само по себе оно не приводит к образованию законной власти. Основанием права, по словам мыслителя, могут служить только договоры и соглашения. В противовес естественному праву им была выдвинута идея права политического, т.е. основанного на договорах.

     Аналогичным образом Руссо подходил к определению  понятия общественного договора. Образование государства, как оно  описано в “Рассуждении о происхождении  и основаниях неравенства...”, представляет собой договор лишь с внешней  стороны (один предложил учредить публичную  власть – другие согласились). Руссо  убежден, что по сути своей тот  договор был уловкой богатых  для закабаления бедных. Подобное соглашение как раз и создает  такую ситуацию, когда в обществе есть правительство и законы, но отсутствуют право, юридические  отношения между людьми. Руссо  не случайно подчеркивал, что право  собственности, закрепленное существующими  законами, является всего лишь “ловкой  узурпацией”. Представления о договорном происхождении власти в теории Руссо  соотнесены не с прошлым, а с будущим, с политическим идеалом.

     Руссо клеймит частную собственность, порождающую роскошь и нищету, обличает “избыток праздности у одних, избыток работы у других”. Его  критика была направлена при этом не только против феодальных порядков, но и против растущего промышленного  капитализма. Отражая настроения крестьян, которым развитие капитализма несло  разорение, Руссо противопоставил  промышленной цивилизации (городской  культуре) простоту нравов и образа жизни свободных земледельцев.