Философия истории Гегеля

 Далее Гегель обосновывает как само понятие  философской истории, так и его  кажущуюся противоречивость. Ведь история, по определению, занимается лишь тем, что было и есть, а философия — наоборот, порождает собственные мысли, не принимая в расчет того, что есть. И если бы философия подходила к истории таким образом, то фактически это было бы не изучение, а конструирование истории, чего как бы не наблюдается. Поэтому Гегель говорит, что философия привносит с собой в историю лишь мысль о том, что в мире господствует разум, а потому всемирно-исторический процесс совершался и совершается разумно. Разум господствует как в мире вообще, так и в истории в частности. Это умозаключение является одной из основополагающих предпосылок всей работы.

 Таким образом, Гегель характеризует свое понимание истории как мыслящее рассмотрение ее. Мир не предоставлен случаю и случайным внешним причинам, а управляется провидением. Всемирная история с его точки зрения не есть простое нагромождение тех или других событий, не поле, где господствуют случайность, произвол и хаотичное переплетение отдельных человеческих устремлений и чувств и не случайный круговорот общественных состояний и формаций. По мысли философа, собственно развитие свойственно только человечеству, так как человеческая история есть высшая сфера, в которой развивается духовное, мысль, познание. А вместе с этим и господствующий во вселенной абсолютный разум находит средства своего конкретного и сознательного воплощения в действительности, средства познания самого себя как вечной и неисчерпаемой силы совершенствования, прогресса и возникновения нового. Природе же присущи только простое изменение и вечное повторение явлений. Поступательного движения в ней нет, ибо нет в ней и духовной жизни: «…абстрактное изменение вообще, совершающееся в истории, давно уже было понимаемо в общем виде в том смысле, что в нем вместе с тем заключается переход к лучшему, к более совершенному. При всем бесконечном разнообразии изменений, совершающихся в природе, в них обнаруживается лишь круговращение, которое вечно повторяется; в природе ничего не ново под луной, и в этом отношении многообразная игра ее форм вызывает только скуку. Лишь в изменениях, совершающихся в духовной сфере, возникает новое». То есть всемирная история совершается исключительно в духовной сфере. Физическая природа, конечно, тоже играет некоторую роль, но все же субстанциальным является дух и ход его развития, а, следовательно, необходимо определиться с понятием природы духа.

 Природу духа Гегель объясняет все тем  же диалектическим методом: поскольку  сущностью материи (антитезы духа) является тяжесть, постольку сущностью духа является свобода, и все его свойства соответственно определяются именно свободой, а, следовательно, свобода является единственно истинным духом. Отсюда логически вытекает, что история есть процесс осознания свободы. Каждый народ и каждая эпоха в своем духовном принципе достигают в осознании свободы только определенной ограниченной ступени и поэтому должны передать эстафету осознания свободы последующим, более глубоко охватывающим истину народам и эпохам.

 «Восточные  народы знали только, что один свободен, а греческий и римский мир  знал, что некоторые свободны, мы же знаем, что свободны все люди в себе, то есть человек свободен как человек».

 Затем философ ставит правомерный вопрос о средствах, благодаря которым  идея свободы реализуется в мире, и ответом на него определяет именно историческое явление. «Если свобода как таковая, прежде всего, есть внутреннее понятие, то средства, наоборот, оказываются чем-то внешним, тем, что является, что непосредственно бросается в глаза и обнаруживается в истории». Делая далее указание на то, что главную роль в действиях людей играют их потребности, интересы и страсти, Гегель приходит к неутешительному выводу о том, что вообще ничто и никогда не осуществлялось в истории без интереса самих участников — людей. А поскольку интерес философ логически отождествляет со страстью, то и вывод звучит как «ничто великое в мире не совершалось без страсти».

 Говоря  далее о предмете философии истории, Гегель указывает на то, что в  него входят два момента: идея и человеческие страсти. Для иллюстрации своего тезиса философ использовал весьма образный пример: «Первый момент составляет основу, второй является уткóм великого ковра развернутой перед нами всемирной истории». Центральным же пунктом и соединением обоих моментов Гегель определил нравственную свободу в государстве. Причем государство он рассматривает именно как результат полной реализации духа (идеи свободы) в наличном бытии, и сильным и благоустроенным оно становится тогда, если частный интерес граждан соединяется с его общей целью. Когда достигается такое соединение, наступает период процветания государства, его доблести, силы и счастья. Но в то же время Гегель утверждает, что всемирная история создается, пишется только тогда, когда в обществе идет борьба, когда оно полно живых противоречий и лишь стремится к счастливой жизни. Сами же «периоды счастья являются в ней пустыми листами, потому что они являются периодами гармонии, отсутствия противоположности… ничто великое в мире не совершалось без страсти…». Нельзя рассматривать человека вне его страстей и интересов, энергии и определенного характера, потому что «…индивидуум оказывается таким, каким он конкретно существует, не человеком вообще, потому что такого человека не существует, а определенным человеком…». Стоит также обратить внимание на высказывание Гегеля о роли исторических личностей в истории. Ими, по мысли философа, являются те люди, которые с величайшей проницательностью понимают перспективу исторического процесса, они «…преследуя свои цели, не сознавали идеи вообще, являясь практическими деятелями, но в то же время… понимали то, что нужно и что своевременно».

 Истина, по Гегелю, состоит только «в соединении всеобщего, сущего в себе и для  себя вообще с единичным, субъективным». В философии истории эта истина рассматривается в соответствии с особенностью всемирно-исторического процесса. Особенность эта — в том, что объективная абсолютная цель исторического процесса в самом ходе его развития не может адекватно осознаваться самими участниками: чистая последняя цель истории еще не является содержанием потребности и интереса. По отношению к этой цели интерес отдельных участников всемирно-исторического процесса является еще бессознательным. Тем не менее всеобщее все же содержится в частных целях отдельных лиц и даже осуществляется благодаря им. Поэтому в философии истории вопрос об отношении всеобщей цели исторического процесса к частным целям его единичных участников, принимает форму вопроса о соединении свободы и необходимости. По мысли философа, происходит это от того, что в «философии истории» мы «рассматриваем внутренний, в себе и для себя сущий, духовный процесс как необходимое, а, напротив, то, что в сознательной воле людей представляется их интересом, приписываем свободе». Переход от необходимости к свободе предполагает движение разума от постижения бытия в аспекте единичности и конечности к постижению его в аспекте всеобщности и бесконечности.

 Таким образом, для развития и процветания  любого народа необходимо достижение полной свободы духа и наоборот, полная реализация идеи свободы возможна только в сильном и процветающем государстве. Во всемирной истории может быть речь только о таких народах, которые образуют государство. Государство существует само для себя, а вся ценность человека, его духовная действительность существует исключительно благодаря государству. В противоположность мнению о том, что государство есть структура, ограничивающая свободу человека, Гегель утверждает и успешно доказывает мысль о том, что государство — это способ осуществления свободы. «Государство есть духовная идея, проявляющаяся в форме человеческой воли и ее свободы. Поэтому исторический процесс изменения вообще по существу дела совершается при посредстве государства, и моменты идеи являются в нем как различные принципы». То есть, всемирная история представляет собой ход развития принципа, содержание которого есть сознание свободы.

 Итак, по Гегелю, развитие необходимо связано  с возникновением нового, более совершенного, и что это возникновение не есть продукт случайного стечения обстоятельств. Наоборот, оно внутренне связано  и подготовлено всем ходом жизни старой, предыдущей формы и идет на смену ему по внутренней, имманентной обусловленности. Общей категорией, объединяющей бесконечную смену людей и народов, Гегель называет изменение вообще, и «ближайшим определением, относящимся к изменению, является то, что изменение, которое есть гибель, есть в то же время возникновение новой жизни, что из жизни происходит смерть, а из смерти — жизнь». Эта гениальная и великая мысль нашла воплощение в идее реинкарнации или, позже, в образе феникса у античных народов. К 19му веку абстрактная мысль о простом изменении превратилась в мысль о духе, всесторонне себя проявляющем и развивающем. Существенной характеристикой духа является его деятельность. «Дух по существу дела действует, он делает себя тем, что он есть в себе, своим действием, своим произведением; таким образом он становится предметом для себя, таким образом, он имеет себя, как наличное бытие пред собой». Но это относится не только к деятельности духа отдельных людей. Таким же образом действует и дух народа. «Он есть определенный дух, создающий из себя наличный действительный мир, который в данное время держится и существует в своей религии, в своем культе, в своих обычаях, в своем государственном устройстве и в своих политических законах, во всех своих учреждениях, в своих действиях и делах. Это есть его дело — это есть этот народ. Народы суть то, чем оказываются их действия». Отношение отдельного человека к народному духу есть отношение усвоения и приближения к его исторически сложившемуся в действии характеру: «Отношение индивидуума к этому заключается в том, что он усваивает себе это субстанциальное бытие, что таков становится его образ мыслей, и его способности развиваются так, чтобы он представлял собою нечто». по Гегелю, сила действенности народного духа настолько велика, что ею снимается противоречие между тем, что народ есть в своей возможности и тем, что он есть в действительности. Возможность, хотя бы путем рефлексии, указывает на нечто такое, что должно стать действительным. Таким образом, «разлад между тем, что народ есть в себе, субъективно, по своей внутренней цели и по существу своему, и тем, что он действительно есть, устраняется».

 Развитие  мирового духа, по Гегелю, влечет за собой  то, что оно является рядом ступеней, и всякая ступень как отличающаяся от другой имеет свой собственный принцип. Таким принципом в истории является определенность духа, особый дух народа. В этом принципе народного духа Гегель находит обоснование своеобразия каждой эпохи: общее — то, что он (принцип) есть ступень развития и конкретизации единого начала (мирового духа); индивидуальное — деятельность людей как необходимое орудие претворения в действительность содержания народного духа.

 При таком подходе индивидуальное в  истории, как случайный и хаотичный  элемент, исчезает и приобретает вполне закономерный характер как особенный тип и содержание сознания эпохи. Индивидуальность же сохраняет значение лишь как претворяющее в жизнь то, чего желает народный дух. Человек в своей деятельности становится определенным человеком определенного исторического народа, и характер его действий теперь обуславливается общим содержанием данной эпохи. Вопрос же перехода одних исторических формаций в последующие оказывается разрешенным, ибо всякий принцип есть нечто определенное, исторически особенное, а, следовательно, исторически ограниченное и обреченное со временем к переходу в новое, более высокое и развитое по содержанию: «Только конкретный дух проявляется во всех делах и стремлениях народа, он осуществляет себя, приобщается к самому себе и доходит до понимания себя, потому что он имеет дело лишь с тем, что он сам из себя производит. Но высшее достижение для духа заключается в том, чтобы знать себя, дойти не только до самосозерцания, но и до мысли о самом себе. Он должен совершить это, но это свершение оказывается одновременно и его гибелью и выступлением другого духа, другого всемирно-исторического народа, наступлением другой эпохи всемирной истории».

 Народ создает то, что он желает, он имеет  то, чего хочет, и он много еще  чего может сотворить и на войне, и в мире, и в своей стране, и за ее пределами, но в этом случае уже без участия живой души. Она бездействует, и поэтому из жизни народа исчезает интерес. Народ живет как стареющий человек, наслаждаясь самим собой, довольствуясь тем, что он именно таков, каким он желал быть, и что он достиг того, чего желал достигнуть. Эта привычка вызывает естественную смерть как отдельных людей, так и целых народов. Но принципы духов народов являются лишь моментами всеобщего мирового духа, который через них возвышается и завершается в истории, постигая себя и становясь всеобъемлющим. 
 
 

«Географическая основа всемирной  истории»

 Еще одной главой, предваряющей исследование пути всемирной истории, является «Географическая  основа всемирной истории», в которой философ обосновывает принцип многообразия форм воплощения мирового духа в виде действительно существующих народов наличием различных естественных типов местности, которые находятся в тесной связи с типом и характером народов, выросших в этих местностях.

 Характер  же народа обнаруживается, по Гегелю, именно в том, «каким образом народы выступают  во всемирной истории и какое  место и положение в ней  занимают».

 Рассматривая  климатические зоны, Гегель утверждается в мысли, что «истинной ареной всемирной истории» может быть только широкая континентальная равнина в северной зоне умеренного пояса (читай — Германия и иже с ней!), так как в холодных и жарких странах «гнетущие потребности» людей не могут быть полностью удовлетворены. По мысли философа, существенное значение имеют три основных типа местности: безводное плоскогорье с обширными степями и равнинами, низменности в долинах крупных рек и прибрежные (приморские) страны. Эти три типа обуславливают характер стран и народов на них проживающих. И далее ученый делает краткий анализ по странам и континентам применительно к своей классификации, затем переходит к делению истории на этапы (ступени) развития по признаку государственной организации: деспотизм, демократия и аристократия, монархия. Он называет восточный мир — детством истории, греческий мир — юностью, римский мир — возрастом возмужания и, наконец, германский мир соотносит с человеческим возрастом старения. А затем Гегель приступает к подробному рассмотрению и анализу каждого из названных миров, но рамки данного реферата не позволяют хоть в малой степени осветить эту часть грандиозной работы ученого. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Интерпретация философии истории  Гегеля

 Свою  руку к истолкованию истории философии  Гегеля приложили марксисты.

 Их  традиция толкования исходила из задачи дать материалистическое прочтение его трудов. Поиски рационального зерна, и сопоставление Гегеля с идолом марксизма - Марксом, приводила всех к  мысли,  что  Гегель  в лучшем случае несостоявшийся марксист, а в худшем  безнадежно  устаревший философ. Разумеется, что после такого  чтения  Гегеля  "через Маркса" было трудно осознать всю сущность его учения. А тем временем, сказать, что на протяжении полутораста лет влияние гегелевской философии не сравнимо с влиянием  ни  какой другой  философии, значит не сказать почти ничего. Как не велико его  влияние  на  тех, кто с ним соглашался, еще большее воздействие оказал он на своих оппонентов, которые прикладывали все усилия для ниспровержения  гегелевской философии истории. Казалось, что сделать это легко, а в результате проблематичной стала возможность какой бы то ни было философии истории.